Танкист

– А что будем делать с этим литовским полицейским?

Вдруг поинтересовался Мальцев, все трое мгновенно над этим задумались, на секунду представив себе, как может гореть в огне живой человек. Поежившийся плечами Алексей Мальцев предложил:

– А может быть, мы лучше его отпустим! Что он нам может сделать, мы ведь на тяжелом танке!

В молчании друзей, почувствовав, одобрение своим мыслям, Андрей направился к литовцу и перерезал веревку, который он был связан.

– Уходи! – Словами произнес Мальцев. – И больше нам не попадайся!

Полицейский стремглав сорвался с места и побежал к раскрытым настежь воротам базы. Остановился, повернулся лицом к парням в красноармейской форме и так, чтобы они слышали, сказал:

– Ненавижу,… отомщу! Всю жизнь буду мстить! – И вскрылся за воротами.

Недоуменно пожав плечами, всякое в жизни случается, Мышенков и Мальцев полезли в люки занимать свои места. А Прошка помчался спичками поджигать подготовленные фугасы. Парни с этими фугасами немного не рассчитали, огонь, вспыхнувший на базе, оказался настолько силен, что едва не сожрал их прицеп с бочками солярки. Вернувшись на Малиновую улицу, КВ повернул налево и неторопливо отправился к Вильнюсской лице этого городка, а позади танка разгорался пожар на базе горюче-смазочных материалов.

Прошка снова сидел на башне и следил за улицей, по которой катил их танк. До выезда на Вильнюсскую улицу оставалось метров триста, когда с этой улицу га Малиновую улицу повернулся немецких разъезд из трех мотоциклов с колясками и пулеметами в колясках. Алексей Мальцев мгновенно оценил обстановку и длинной очередью из танкового пулемета прошелся по мотоциклистам. Экипаж первого мотоцикла сразу же погиб, а мотоцикл докатился до забора и там остановился. Второй мотоцикл как-то сразу вспыхнул ярким пламенем, видимо, пуля попала в топливный бак, и загорелся бензин. Рулевой этого мотоцикла успел соскочить с сиденья и убежать, а пулеметчик поник головой и не шевелился, когда пламя начало лизать его лицо. Третий же мотоциклист проявил чудеса вождения, он сумел развернуться и снова скрыться за поворотом вильнюсской улицы.

Встречный бой вылился в одну пулеметную очередь, которая, по всей очевидности, была услышана всеми жителями Пабраде. Улицы и дворы в мгновения ока опустели.

КВ дошел до поворота на Вильнюсскую улицу и, объезжая стороной горящий мотоцикл, повернул налево. Так же неторопливо, со скоростью, примерно, тридцать пять километров, танк почапал по направлению моста через реку Жеймяны. Через двадцать минут его движения, сзади танка и по его сторонам замелькали какие-то кавалеристы, которые прямо из седел стреляли по танку. А один такой парень умудрился и даже из ручного пулемета стрелять по КВ.

Присмотревшись, Прошка, который из-за этого обстрела был вынужден спрыгнуть в башню танка, увидел, что это были конные литовские полицейские. Он нагнулся, чтобы вытащить старый и добрый МГ34 и несколькими короткими очередями охладил пыл этих молодцов. Некоторое время продолжалось это непонятное преследование конными полицейскими советского тяжелого танка. Но вот впереди по Вильнюсской улице показалась баррикада, сооружавшие ее, видимо, местные литовцы начали разбегаться. КВ миновал эту баррикаду и повернул направо по направлению моста.

В какой-то момент ИскИн Прошки отметил странное шевеление по левой стороне улицы от движения их танка.

Присмотревшись более внимательно, Прошкин увидел в полутора километрах немецкое штурмовое орудие StuG III10, ИскИн тут же принялся бормотать о технических данных по вооружению. Прошка и Мальцев поняли, что по штурмовому орудию лучше стрелять с 1000 метров, но и орудие Арт-штурма11 опасно с этой же дистанции. Сережка Мышенков чуть подкорректировал направление движение танка, теперь КВ двигался строго в направлении на Арт-штурм. Немцы теперь могли стрелять по КВ только в лобовую броню. Всем троим парням, членам экипажа КВ, показалось, что время замедлило свой бег в этом первом для них танковом бою. Минута проходила за минутой, расстояние между машинами медленно сокращалось.

У членов экипажа немецкого Арт-штурма первыми не выдержали нервы. Прошка хорошо видел, как ствол немецкого орудия полыхнуло пламенем выстрела, тут же набатным колоколом прозвонила башня. Снаряд 75 мм. Немецкого орудия не пробил лобовой брони советского КВ. Тут же последовал выстрел орудия КВ, лейтенант Мальцев не выдержал напряжения боя и несколько поспешил с своим ответным выстрелом. К тому же он совершенно не ожидал, Арт-штурм сразу же после своего выстрела поменяет позицию. Немецкий экипаж это сделал, а советский 76 мм. Снаряд попал в литовский дом, перед забором которого стояло немецкое штурмовое орудие. Из дома послышали крики и вопли и на улицу начали выскакивать взрослые и дети.

– Блин, – мысленно вздохнул Алексей Мальцев, – а я не ожидал, что промахнусь в свой первый выстрел по немецкому танку.

Ц… и… н… к снова послышалось касание немецким снарядом лобовой брони КВ. Это StuG III дал второй выстрел по КВ, лобовая броня которого снова выдержало прямое попадание немецкого штурмового орудия.

– Ну, блин, держись немецкая харя!

Мысленно бормотал Лешка Мальцев, снова прицеливаясь, сейчас расстояние между машинами сократилось до девятисот метров. В какой-то момент он нажал педаль выстрела, громыхнуло танковое орудие, и над Арт-штурмом появился дымок.

– Попал!

Проревел Серега Мышенков и поддал ходу своему танку. Откинулись люки StuG III и на улицы полезли четыре фигуры в темной немецкой танковой форме. Мальцев, не задумываясь, выпустил по эти танкистам длинную очередь из танкового пулемета. Когда они проезжали мимо пораженного немецкого штурмового орудия, то на земле рядом с горящим танком лежали два трупа.

Мост они пересекли в полном спокойствии и взяли направления на Белоруссию. Но из-за низменной и болотистой местности были вынуждены придерживаться накатанной дороги, где их ожидали три небольших сюрприза. Оказывается, как это выяснялось несколько позднее, предусмотрительные немцы, когда КВ бежал из их ремонтных мастерских. Решили на всякий случай противотанковыми пушками перекрыть и это направление. За Пабраде разместился взвод 37 мм противотанковых пушек, которые были просто не в состоянии пробить броню КВ. Но Лешке Мальцеву в свою очередь пришлось несколько помучиться, расстреливая расчеты этих пушек. Он потратил пять снарядом, чтобы покончить с этими немецкими противотанковыми орудиями.

Снова шестьдесят километров ночного передвижения. В три часа сорок минут утра танк КВ приблизился к белорусскому селу Комарово.

Глава 6

1

Война стороной обошла небольшую белорусскую деревушку под названием Комарово, которая была расположена всего в тридцати километрах от границы с Литовской Советской Социалистической республикой. В самом начале войны основные бои прошли в районе Минска, Лиды, Гродно, Бреста, где-то в сто шестидесяти километрах отсюда, а здесь прошли одни только немецкие тыловые части. Да и появились новые волостные и уездные власти. В деревне же начальствовали председатель колхоза и староста, которого немцы сами назначили.

Причем, если председатель колхоза, как был, так и остался пьяницей, дураком и самодуром, но он теперь подчинялся старосте и не имел уже прежней власти. Хотя каждый день, по-прежнему, выгонял людей, словно рабов, на колхозные работы, совершенно не оплачивая их поденную работу. Но новый староста оказался умным стариком, хотя он прежде не жил в этой деревушке, но за ее жителей становился горой. Однажды волостная полиция хотела навести какой-то порядок в Комарово и двумя ротами прибыла в деревушку, то дед Денис, так звали старосту, вышел навстречу полицейским и потребовал какой-то бумаги на ими творимый произвол. Командир батальона волостной полиции, бывший капитан Красной Армии Копытин, долго орал и потрясал руками на деда Дениса. Казалось еще немного и тот выхватить свой наган из кобуры и расстреляет деда. Но дед Денис достал из внутреннего кармана какую-то бумагу, ткнул ею в морду бывшему капитану, тот аж мордою позеленел от прочитанного текста на этой бумаге.

А дед Денис тихо и спокойно ему сказал:

– Убирайся отсюда, байстрюк недорезанный, и больше никогда в моем селе не показывайся!

С того времени авторитет деда Дениса поднялся на такую высоту, хоть нимб на его лысину одевай. Но он был действительно справедлив!

Сегодняшнее воскресение, 12-го июля 1941 года, был обыкновенным рабочим днем. Бабка Матрена, в прошлом году она похоронила своего старика, после этого не любила долго оставаться одной. Утром в составе колхозной бригады она собирал клубнику для раненых немцев в белорусских госпиталях. После работы бабка Матрена попробовала уговорить Настеньку, молодую и говорливую девушку, не успевшую эвакуироваться, составить ей вечером компанию. Тогда они могли бы посидеть, потрепаться о своих бабьих проблемах, пропустить стопочку одну, другую стопочку первача, который Матрена научилась варить из картофеля. Но Настеньки, видимо, было неинтересно сидеть и время проводить со старухой и она отказалась.

Но бабка Матрена, вернувшись с колхозной работы, тут же завертелась по дому, убираясь, стирая и время от времени, пропуская пятидесятиграммовые стопочки самогона. С каждой такой стопочкой у нее повышалось настроение, быстрее делались дела. Ей было хорошо, никакие мысли особо не тревожили ее душу, бабка Матрена даже начала мурлыкать какой-то мотивчик, популярный в ее молодости.

И в этот момент ее позвал мужской голос:

– Гражданка, а вы не могли бы мне подсказать, где я сейчас нахожусь?

Бабка Матрена оглянулась, никого мужчины в ее доме уже год, после похорон мужа, не было. Они внимательно осмотрела каждый угол, перекрестилась на образа в красном углу, и хотела уже замешивать тесто для пирога. Как тут снова, она хорошо услышала тот же мужской голос?

– Извините, а как вас зовут, гражданка?

После чего бабка Матрена снова произвела тщательную разведку дома и даже прошлась по двору и вокруг дома. Дом, двор были пустыми, кроме нее, никого на подворье не было и не могло быть. На всякий случай бабка все же произнесла:

– Бабкой Матреной меня деревенский народ меня кличет. Родилась и всю жизнь прожила в этой деревне Комарово.

Спасибо, – тут послышалось в ответ, – а немцев у вас в деревне нет?

Нервы старой Матрены все же не выдержали такой нервотрепки. Она по-простому и в полной мере высказалась по всем с нею сейчас происходящими непонятностями. А в ответ услышала веселое и здоровое ржание трех молодых мужских голосов. Бабка Матрена, словно юла закрутилась вокруг себя в поисках источников этих голосов. Но двор был пуст, на деревенской улице не было видно ни одного голоса и старая Матрена начала думать о том, что у нее начались глюки и она сходит с ума от пьянства в одиночестве.

Ну, что вы уважаемая Матрена Александровна, мы не позволим, чтобы вы в одиночестве сошли бы с ума от пьянства. Если вы не против нашего присутствия, то мы присоединимся к вам и вместе с вами, уважаемая Матрена Александровна, разопьем бутылочку самогона. Может быть, заодно вы покормите на, в течение последних двух недель нам пришлось питаться одними пайками немецкой армии, а это мы должны признаться вам, не еда.

С этими словами распахнулась дверь, и в дом вошли три молодых красноармейца, до зубов вооруженных. От неожиданности слегка прихватило сердце, и бабка Матрена села, практически свалилась, на стул. А к ней уже подходили эти веселые и ужасно симпатичные парни, которые начали по-очереди ей представляться.

– Матрена Александровна, позвольте представиться, лейтенант Красной Армии Алексей Мальцев, стрелок-наводчик экипажа. – Парень церемонно поклонился и действительно поцеловал руку ей, простой деревенской бабке.

– Младший лейтенант Сергей Мышенков, механик-водитель танка. – Представился второй парень и так учтиво склонил свою с пробором голову, что неведомая сила подняла Матрену на ноги, и она церемонно поклонилась ему в ответ.

А парни сразу же заметили, как изменилась их бабка Матрена, сейчас перед ними была не деревенская бабка, а пожилая, вежливая и тактичная женщина.

Последним к Матрене Александровне голубоглазый парень, который просто посмотрел на нее и также просто представился6

– Рядовой Прохор Ломакин из будущего, командир танка КВ, прорывающегося через фронт к своим. Вы нас, Матрена Александровна немного извините за наши глупые шутки. Ведь вы, как и мы, владеете телепатией, передачей мысли на расстоянии. Вот мы с вами немного и похулиганили. Вы нас извините за эти глупые и детские шутки.

Не говоря ни слова, Матрена подошла к этому парню, поцеловала его в лоб, и сказала:

– Как же я могу сердиться на вас ребята, мои дорогие! Вы мне дарите новую жизнь… Садитесь за стол и подождите немного, я сейчас все приготовлю для нашего совместного ужина…

– Нет уж, нет уж! – Вскочил на ноги Алексей Мальцев. – Позвольте нам самим заняться приготовлением ужина. Мы же с вами единое целое, так что хорошо знаем, где что лежит и что можно тащить на стол! Пока мы с Серегой будем работать, Матрена Александровна, вы с Прошкой посидите и поболтайте о том, что нам можно с танком в вашем селе сделать! А может нам за Настенькой сбегать и ее пригласить к ужину?

Но увидев серьезный взгляд Прошки, тут же спохватился и заявил:

– Но это я ж пошутил. Что ж теперь и пошутить нам нельзя?!

Уединившись в одном углу с Прохором Владимировичем, Матрена Александровна стала слушать его мыслеречь. Так она узнала о существовании танка КВ, его ремонте и бегстве его экипажа вместе с танком, разумеется, из немецкого плена. Она внимательно слушала Прохора, который рассказывал о том, как экипаж танка вырвался из Литвы. Одним словом танкистам требовалось в Комарово провести профилактический ремонт ходовой части танка, чтобы добраться до фронта и перебраться к своим через линию фронта. В ответ на этот рассказ Матрена Александровна сказала, мыслеречью, разумеется, что едва ли она сможет дать полный ответ на вопрос Прохора. МТС была в соседнем селе, а в Комарово имеется отличная колхозная кузня, в которой кузнецами и молотобойцами работают братья Кувалдины. Их семейство уже испокон веков занимается кузнечным ремеслом и немало в этом преуспело. Но Кувалдины не станут разговаривать с не деревенскими людьми о выполнении какого-либо заказа, если не будет согласия старосты деревни, деда Дениса.

– Так, давайте, Матрена Александровна, его позовем поужинать вместе с нами. Сразу все вопросы и решим.

– Мне как-то неудобно в столь позднее время звать чужого человека к себе в дом.

– Да, вы к нему и не ходите, а пошлите мысленный клич, он и придет!

Женщины все же и магия не разделимы, всего минуту назад бабка Матрена, а сейчас уже Матрена Александровна немного напряглась, а потом просто скала Прохору:

– Клич послан и принят! Обещал тотчас же быть!

Когда стол бы собран и великолепная четверка расселась за столом. Заскрипела и отворилась входная дверь, на пороге дома выросла фигура деревенского старосты. Он был велик телосложением, но ладно скроен. Даже под рубашкой толстовкой просматривалась мощная фигура бойца-поединщика. Матрена Александровна сидела за столом и по-женски царственно посматривала на старосту, подумав, откуда вдруг в ней появилась подобная манера поведения и такие несколько нескромные мысли?

– От нас, вестимо! – Тут же послышался голос Сергея Мышенкова.

На него тут же цыкнул Прохор, и Сергей моментально замолк, все сидели за столом и, молча, смотрели на старосту.

– Ты позвала Матрена… Александровна, и я пришел!

Послышался густой бас.

Староста сдвинулся с места, подошел к столу, внимательно его осмотрел, а затем неожиданно для всех вытянулся во фрунт и произнес:

– Лейб-гвардии капитан Гнилович, Денис Александрович. До 1924 года воевал против большевиков, шестнадцать лет провел в энкеведешных лагерях. Год на свободе, большевиков и немцев, по-прежнему, ненавижу. Вижу, что у вас есть вопросы для обсуждения со мной? К вашим услугам.

2

Прошке не давало покоя слишком большой расход солярки, в результате чего его любимый тяжелый танк КВ из боевой машины превратился в тягловую лошадь с телегой на прицепе. Когда они на следующее утро после ночного совещания со старостой в доме Матрены Александровны на своем танке въезжали в Комарово, то на единственную улицу вышли все деревенские жители, и стар, и млад. Люди стояли и смотрели, как в деревню вползала сцепка из большущего танка и не менее большого прицепа. Улица для КВ была узенькая, Серега Мышенков проявлял невероятную гибкость в управлении машиной, чтобы не задеть и не снести с лица земли какую-либо деревенскую хибару.

Братья Кувалдины широко открыли ворота своей кузни, а Серега снова с филигранной точностью завел машины с прицепом во двор и заглушил двигатель. Ворота кузни тут же были закрыты, все любопытные с позором были изгнаны со двора. Оба брата Агафон и Тимофей, молча, посмотрели на Прошку, а тот также, молча, достал планшетник, чтобы братьям наглядно продемонстрировать требуемый ремонт. Братья внимательно слушали Прохора, которого тут же стали величать Прохором Владимировичем, и подолгу рассматривали хитрые схему на планшетнике Ай-под. Часто упоминали только им понятные технические термину, очень близкие к народному языку, водя заскорузлыми пальцами по схемам.

Затем посмотрели на Прохора Владимировича и сказали, что он им лично не нужен, они в технических деталях разобрались и эту ху-вину, тут они уважительно кивнули головой на КВ, разберут к вечеру. Тогда Прохор Владимирович может и приходить заниматься своим ремонтом, а они помогать будут. Несколько озадаченный такой постановкой вопроса, Прошка начал было мямлить о том, что он побудет здесь и посмотрит, как у братьев пойдут дела. На что получил резкую отповедь Агафона:

– Прохор Владимирович, мы же вам сказали, что будем ждать вас к восьми – девяти часам вечера. Раньше времени вам нечего у нас путаться под ногами. У нас свои секреты ремесла, а у вас свои. Так, что мы просим вас покинуть наш двор!

Пришлось Прошке разворачиваться и идти к воротам со двора, а ему в зад последовала наглая просьба:

– Вы нам книжицу со схемами оставьте, она нам понадобиться, прохор Владимирович!

От нечего делать Прошка добрел до дома Матрены Александровны, которая сегодня на дальнем поле собирала какую-то колхозную ягоду, поддел ножом щеколду и вошел во двор. Дом Матрены Александровны стал их штаб-квартирой и жилым помещением. Он лениво в сарае взобрался на сеновал и незаметно для себя заснул. Сказались все прошедшие напряженные дни, поэтому Прошка проспал, не просыпаясь, до шести часов вечера. Он не слышал, как вернулась с колхозного поля Матрена Александровна, как она собрала обед его друзьям, как после рыбалки обедали Лешка Мальцев и Сергей Мышенков.

Матрена Александровна стала настоящей героиней деревни, все о ней и о танкистах только и говорили. Деревенские девчонки к обеду на стол натащили всякой деликатесной всячины, они настырно лезли в помощницы к пожилой женщине. Та их не гнала прочь, так как знала, какая это великая сила, наличие в доме молодого и неженатого мужчины, а их у нее теперь было целых три парня. Все девчата интересовались, а где голубоглазый Прошенька, Матрена, Сергей и Алексей знали о том, что Прошка отсыпается на сеновале, но с великой таинственностью говорили о том, что он работает, не уточняя где.

Обед прошел в шутках и веселье и при великом стечении народа, только не было старосты, деда Дениса. Он уехал в волость, по каким-то своим срочным должностным делам. Девчонки остались и после обеда, помогли Матрене Александровне убрать со стола и перемыть посуду, а затем они начали слушать рассказы ребят о своих великих подвигах в Литве.

В шесть часов вечера проснулся Прохор, ополоснулся холодной водицей из умывальника, выпил кружку молока с большой краюхой хлеба. Он успел заметить, что симпатичная девчонка по имени Настенька ни на шаг не отходит от Алешки Мальцева, а тот не сводит с нее своих глаз. Тут же внутри его родилось предчувствие в том, что в этой деревне в его экипаже произойдут изменения. Но Прошка силой воли отогнал или было бы вернее сказать, загнал далеко внутрь себя мысль о возможных изменениях в экипаже, и отправился к братьям Кувалдиным.

Они, видимо, проработали без перерыва на обед, и только сейчас сели за стол прямо в своей кузне, а домой не пошли. Стол накрыли и внимательно следили за сменой первого и второго три красивых и дородных женщины. Увидев входящего Прохора, старший брат Агафон приветливо ему кивнул, словно они первый раз увиделись в этот день, и предложил ему присоединяться к столу.

– Благодарствую, но я только что пообедал! Вы не будете против того, чтобы посмотрел на ходовую часть танка?

– Да чего уж тут! Иди и смотри во дворе!

Прохор, наверное, целый час провел во дворе, ходил и осматривал двигатель, ходовую часть танка. С каждой минутой осмотра его настроение только ухудшалось при виде отдельных деталей подвески ходовой части. Если двигатель еще мог некоторое время поработать, то торсионы, катки и рессоры ходовой части уже ни к черту не годились. Если уж признаваться, то следовало бы сказать, что Прошка ожидал гораздо худшей картины, но в любом случае он понял, как вовремя они остановились и занялись решением этой проблемой. Тяжелый танк КВ явно не годился для самостоятельных перегонов на большие расстояния.

Прошка понимал, что в ходе предстоящего ремонта танка можно будет заменить отдельные детали подвески с тем, чтобы увеличить дальность пробега КВ. Но тогда Прошка не получит стопроцентной гарантии в том, что КВ не выйдет из строя из-за некачественного ремонта, из-за некачественных материалов, из которых изготовлены детали этой танковой подвески. А такое может случиться и в самый разгар боя.

Парень глазами поискал свой планшетник Ай-под, чтобы посмотреть и себе напомнить устройство амортизационных катков своего танка Т-100 в своей прошлой жизни. Какая фигура, словно угадав значение его взгляда, протянув ему планшетник. Быстрыми движениями пальцев он разыскать нужную ему схему и уставился в нее глазами. Высокая живучесть подвески Т-100 обеспечивалась прочностью, долговечностью и износоустойчивостью деталей подвески и их минимальной уязвимостью на поле боя, увеличением энергоемкости, удельной потенциальной энергией самой танковой подвески.

Появился Агафон Кувалдин, который негромко и вежливо пробасил:

– Прохор Владимирович, вы предлагайте все, что считаете необходимым для того, чтобы ваш танк бегал бы шесть месяцев или год без профилактических ремонтов своей ходовой части. Вон, наш меньшой братец Мишка, предлагает отлить некоторые детали подвести из специальной стали, так мы сварить сталь и детали из нее выточить тоже сумеем. Вы только скажите. Тогда мы этим и займемся.

Прошка показал Агафону схему устройства подвески танка Т-100 и с перечислением всех деталей этой подвески и марки стали, из которых были изготовлены эти детали.

– Агафон Петрович, вы можете это сделать?

– Возможно и да, но кое-что в этом я не совсем понимаю! Здесь упоминается сталь, но ничего не говорится о ее формуле варки. Подожди, Прохор Владимирович, сейчас Мишка быстро с этим разберется. Он ваш планшетник, как букварь читает! Мишка подь сюда и посмотри, что это такое? Можем такую сталь мы в своей кузне получить?

Из толпы подмастерьев выдвинулась ладная фигура восемнадцатилетнего парня, к ним подошла и склонилась над Ай-подом. Затем планшетник парень решительно забрал в свои руки и начал его перелистывать. Через мгновение остановился, снова вернул Ай-под Агафону и сказал:

– Говорил же я вам обоим, как было бы желательно ремонтировать эту хрень и ее подвески. А вы мне все, такого не может быть, таких танков не бывает! А вот нате вам и танк, которых не бывает, и подвески, которые ремонтировать не надо. А здесь приводятся формулы сталей, которые идут на изготовление различных деталей.

Пока Михаил находился в ударе и громил своих взрослых братьев кузнецов за небрежение к науке будущего и незнание формул простейших лицензионных сталей и присадок к ним. Прошка воспользовался случаем и поинтересовался у Михаила Кувалдина, как в их условиях можно было бы добиться серьезного облегчения веса КВ? Тот раскрыл, было, рот, чтобы сразу же отвечать, но тут же его закрыл и сказал:

– Это же, Прохор Владимирович, дело не простое, его сначала обдумать требуется! Давайте, чтобы времени не терять, мои братья ремонтом ходовой части займутся, а я тем временем подумаю над решением новой проблемы.

Кувалдины в эту ночь, видимо, решили не ложиться спать, а после ужина и разговора с Прохором, вернулись к своим горнам и мехам. Они и на этот раз потребовали от Прохора, чтобы он не мешался им заниматься делом, и закрылись на ночь в кузне. Но Прошка двора не покинул двора деревенской кузницы, а занялся танковым двигателем, который всего несколько дней назад ремонтировал мастер наставник, капитан Гюнтер Винтер. По всей очевидности, ремонт двигателя оказался некачественным, так как во время движения танка он жрал немыслимое количество солярки, что топливо приходилось возить в бочках прицепами.