Стаи. Книга 3. Столкновение миров

Бригада рассыпалась широким веером, прочёсывая квадрат за квадратом ледяное безмолвие, по которому катком прошлась волна пришельцев. Разведчики, и не живые, и сирины, избороздили небеса вдоль и поперёк, но даже одиночные особи молотоголовых почти не встречались, и Юутилайнен, под тихую радость учёных, пошёл на рискованный шаг, разбив своё монолитное подразделение на множество небольших отрядов, и они искали.

Цепи солдат медленно месили снег, заглядывая под каждый куст, а каждый тёмный овраг, лодки высаживали десанты на острова не замерзающих рек, по льду тянулись к клочкам суши взводы и роты, а то и целый батальон. Но, проходили дни, минула неделя, другая, третья, и ничего не выдавало секрета появления врагов из ниоткуда. Самолёты привозили в оживший аэропорт Огнегорска всё необходимое, от туда вертушки доставляли в десятки точек, по которым была разбросана бригада, продовольствие, медикаменты, топливо, одежду, вывозила заболевших солдат, и немногих раненых и убитых, что нет-нет, а попадали в зубы пришельцам. Чудовищ в опустошённом районе, где грозные хищники, и человек, чтобы не дать тварям размножаться, выкосили всё крупнее кошки, было мало, и пара мелких стычек почти не испортила размеренной, монотонной работы.

Утром подъём ни свет, ни заря, привести себя в порядок, поесть горячего. Дальше, тяжёлые в своём утомительном однообразии марши, когда сотни солдат, согласовав маршрут с «ботаниками», выстраивались в длинные цепи, словно каратели, загоняющие в ловушку неуловимых партизан, и шли сквозь ледяное безмолвие. Каждый раз им встречались только снега, нагой лес, брошенные деревни, чьи жители либо успели унести ноги, либо были съедены вместе со скотом и собаками ненасытными тварями. С любого подозрительного бугра снега срывалось белое одеяло, но под ним неизменно оказывалось всё, что угодно, только не то, что нужно: ветки и листья, поваленные стволы, кочки и камни. Изредка попадались останки живых существ, стоянки охотников выдавали себя кострищами, пачкающими золой снег, и… всё…

Солдаты уже начали роптать, недовольные бесполезным предприятием без шанса на успех, но профессор от неудач становился только злей и упорней. На каждом совещании в штабе он беспрестанно твердил: ничего не пропадает бесследно, невозможно «вбросить» в мир тысячи и тысячи чудовищ, не оставив ничего. И они искали, искали уже столь долго и упорно, что когда в рации послышался голос одного из командиров рот, взволнованно доложивший, что если кто-то хотел увидеть что-то необычное, то самое время бросать всё и бежать к ним, команда ИБиС чуть не сошла с ума от счастья…

Лаба в этих местах была особенно красива, рассечённая большим островом на два потока, с нетронутыми с давних времён лиственными лесами. Настоящая глушь, где нет и намёка на дороги, только тишина, красота и умиротворение. Даже сейчас, когда властвовала на земле богиня зимы, край завораживал своей девственной чистотой: ни единого поваленного дровосеком дерева, ни намёка на следы, что оставляла после себя неуклюжая техника человека, чистейший лёд, что сковал студёные воды, оставляя только небольшие полыньи там, где течение реки было особенно сильное. Укрытый мягким одеялом клочок суши, в котором шутница-Мара стёрла грань между твёрдой землёй и хрупким панцирем, сковавшим водную гладь, выдающим себя только в том месте, где по пояс в ледяную купель провалился один из бойцов. Кто бы мог подумать, что эта красота скрывает в себе такое…

– Мы шли абсолютно правильно, – взволнованный и довольный Элан с горящими глазами смотрел на карту, – Все две недели, с хвостиком, двигались вперёд, охватив этот район со всех сторон так, что промазать, не заметить, было невозможно!

Остров был просто усеян останками животных: солдаты наугад сбросили несколько снежных шапок, и почти под каждой оказались немые свидетели ужасных событий – кости. Собственно, именно торчащие рога оленей, не одни, сразу четырёх животных, и лося, и привлекли внимание людей. Сначала решили, что это просто браконьеры, но в останках было немало странностей, странностей настолько очевидных, что это сразу бросилось в глаза.

Теперь флажками обозначили места страшных находок, руками, сантиметр за сантиметром, убирали снег, снося его на тентах к реке, прокладывали в сугробах дорожки, ведущие от разбитого уже лагеря к останкам. Всё делалось строго по-научному: топография очередного скелета, съёмка, как общая, так и поэтапная, по мере развития раскопок, устраивались укрытия, настоящие шалаши, чтобы снег снова не завалил немых свидетелей прошедших событий.

Элан и Хельга, забыв про еду и усталость, метались от одной долгожданной находке к другой, и военные видели странную перемену на их лицах. По мере того, как из мёрзлого плена освобождались всё новые и новые кости, мимика и глаза двух учёных всё больше и больше отражали глубокое потрясение, даже Лесавесима не смогла скрыть страха, аккуратно извлекая на свет кости целого семейства, судя количеству останков, волков…

– Я же говорил, – заметил Элан, – что не верю в чудеса.

Они после многих часов нещадной работы на износ, наконец, сделали перерыв. Три работника Института, кицунэ, киборг и сирина, сидели рядком, не отрывая глаз от скелета. Элан с дочуркой были явно напуганы, Хельга мрачная, как туча, даже не повернула головы, когда рядом присел командир роты:

– Я, конечно, не учёный, а простой солдат, – в свете стремительно убывающего дня было видно, что и он потрясён до глубины души, – но, по-моему, это лось… был, до не которых пор…

Лис, тяжело дыша, но не от физического утомления, от полученного стресса, кивнул:

– Да, все эти бедолаги были обычными животными, пока… пока…

– Невероятно, – едва слышно протянул офицер, явно побледневший, затравленно озирающийся по сторонам, словно в поисках выхода из этот страшного места.

Снежная королева достала из кармана большую пробирку и подала своему другу. Иригойкойя покрутил её в пальцах, посмотрел на свету, стараясь в бликах последних лучей Авроры получше разглядеть её содержание.

– Это здесь повсюду, – упавшим голосом заметила Хельга, – особенно много там…

Жест рукой под деревья, где уже раскопали явно использовавшуюся много лет подряд стоянку, выдавшую себя не только кострищем, но и иными следами деятельности.

– Ты понимаешь, что это значит?

Лиса трясло, как в лихорадке, глаза вылезли из орбит, и он скорее прошептал, едва слышно и обречённо:

– Да…

Комроты уже открыл было рот, собираясь задать вопрос, а что такого, собственно, насобирала киборг в стеклянную колбу, но вокруг вспыхнула стрельба, а в рации послышался крик отчаяния подчинённых:

– Молотоголовые!!! С востока!!!

Все схватились за оружие, уже видя среди деревьев мелькание сотен стремительных тел… Ловушка…

* * *

Юутилайнен метал громы и молнии: посланные вертолёты примчались к шапочному разбору, когда вся рота уже полегла до последнего человека, а враг, сделав чёрное дело, разбежался по окрестным лесам. Выживших было только двое – сумасшедший профессор-лис и его крылатая дочурка, которая, несмотря на ещё не до конца зажившие раны, утащила своего папаню по воздуху в безопасное место. Их-то и подобрали неподалёку от места трагедии…

Полковник никогда не видел легендарного кицунэ таким подавленным, да и вообще страшно видеть, как сорокалетний мужчина едва сдерживает крик боли, беспрестанно утирает слёзы. Ладно, сирина, всё-таки девочка, безудержно и безутешно рыдающая…

– Где Оля?! Погибла?! – Старший офицер тряс Элана за плечи, но тот только кивал, глотая колючие комки в горле, – Что вы там нашли?!

Видя, что чудом спасшиеся просто не в состоянии говорить, финн сделал знак медикам, и те вкололи обоим лошадиные дозы успокоительного. Вокруг беготня и суета людей, собирающихся в бой, но командир бригады не замечал этого, с напряжением ожидая, когда подействуют препараты.

– Вы нашли? – Уже спокойней спросил он, когда в глазах Лиса, наконец, прояснилось, и он просто шмыгал носом, глядя куда-то в пустоту, а взгляд начал замечать окружающую обстановку.

– Да… нашли, – тяжело дыша, едва выталкивая слова, сумел ответить Иригойкойя.

Удовлетворённый тем, что к учёному возвращается способность внятно говорить, он с нетерпением продолжил расспрос:

– Где Оля?

Лицо кицунэ исказила гримаса нестерпимой боли, а Лесавесима зарыдала ещё сильнее:

– Погибла… нас защитила… а сама погибла…

Полковник тяжело вздохнул, ещё крепче сжав плечи своего знакомого. Всё как всегда. Отдать жизнь за других – в этом весь смысл её жизни, и она прожила жизнь достойно.

– Что делаем? Идём на остров?

Элан, в очередной раз сумев обуздать эмоции, отрицательно замотал головой:

– Нет… Нет никакого смысла.

– А образцы взять не надо? – Юутилайнен искренне хотел помочь, но снова наткнулся на отрицание.

– Фотографии есть, и хватит. И так понятно, что к чему, – он подсел к своей крылатой дочурке, прижав голову сирины к своей груди, – Отвезите нас в ИБиС на вертолёте, и…

Он запнулся, видимо, решая, что именно делать, и твёрдо попросил:

– И свяжите меня с Императрицей.

– Хорошо, – не успело ещё слово слететь с губ командира, как офицеры штаба уже бросились вызывать Дворец, а полковник задал ещё один вопрос, – Это удар из Эфирных Миров?

Летунья неожиданно перестала рыдать, и сквозь слёзы ответила:

– Да, и мы можем это доказать…

* * *

Когда на связь вышла бригада, уже третью неделю прочёсывающая ледяную пустыню на стыке административных границ трёх губерний, Императрица не поверила своим ушам: нашли!

Она изначально относилась с неприкрытым скепсисом к идее профессора Иригойкойя, понимая сколь масштабна и невыполнима поставленная им задача, учитывая необъятные просторы лесов севера. Тем неожиданней был столь быстрый итог…

Целая вереница вертолётов уже подлетала к ИБиСу, превращённому в кратчайший срок в неприступную крепость. С высоты птичьего полёта было видно, как растянулось сразу перед внутренней, красной, защитной полосой растений, заграждение под током, мигая красными лампочками, как над ним грозно возвышаются на столбах комплексы с самой совершенной оптикой и дистанционно управляемым вооружением. Враг не пройдёт! И не только не пройдёт, но и не сбежит.

Огромный вольер, куда в дополнение к трём пойманным в Московии чудовищам посадили ещё с дюжину, самых разнообразных размеров, наблюдать за социальным поведением внутри стаи, пронёсся под ногами, и винтокрылая машина стремительно пошла вниз, целясь на площадку у башни Клана Земли.

Встречать высоких гостей высыпала охрана ИБиСа, и немногие штатные работники, в том числе и встревоженный находками Иригойкойя.

Увидев его, прилетевшие вместе с владычицей адмиралы, под свист замолкающей турбины в который раз задали вопрос:

– Зачем мы-то нужны?!

Недоумение разделяли все трое высших офицеров флота, особенно попавшие под руку Октябрьский и Бёрнет.

Анна Сергеевна даже не могла рассердиться на их настойчивость и нежелание участвовать во всём происходящем – угораздило их оказаться на Новой России именно в момент вторжения неведомого врага! «Хоукинс», подчиняясь приказу Федерального Комиссара, улетел «обезглавленный», оставив «мозг» флота нескольких систем без командующих. Ничего не поделать – правила карантина одинаковы для всех, и адмиралам осталось только поселиться в столице, молясь, что хотя бы их прах отвезут когда-нибудь на родину…

– Профессор попросил привезти космонавтов, знакомых на практике с «Перекрёстком», – в который раз пояснила Императрица, – Именно поэтому тут вы, и ваш коллега, господин Прохоров. Видимо, всё взаимосвязано.

Она ободряюще улыбнулась:

– Потерпите, сейчас всё узнаем. Заодно, повидаетесь со старым знакомым…

Вертушка замерла, и тут же бойцы гвардии открыли двери, а владычица быстро сошла на землю, не дожидаясь, пока остановятся лопасти винта. Рукотворный ветер заставил её пригнуться, придерживая шляпу рукой, а подданные склонились в дежурном поклоне.

Уже была ночь. Прожектора заливали светом этот островок человеческой цивилизации в океане чёрного безмолвия застывших лесов, но даже в этом ярком освещении было видно, насколько взволнованы встречающие: Элан, Лесавесима, Диолея, Мирра, Нариола, Лассава. Тут же была и старая гвардия кураторов Ворожейкина и Полякова, такие же взбудораженные, и даже напуганные, они попытались выполнить положенный ритуал, но Анна Вторая после поклона прервала их:

– Идёмте! Я хочу знать, стоила ли эта поездка того! – Она не была рассержена, понимая, что профессор не станет беспокоить её по пустякам, тем более, что погибла рота бойцов, и Хельга.

Пока шли в башню, Элан тепло поздоровался с давними знакомыми:

– Здравствуйте, господин Октябрьский! Здравствуйте господин Бёрнет! – Крепкие рукопожатия, прямо на ходу.

Кислые улыбки на лицах офицеров сказали проницательному кицунэ больше, чем достаточно, и он ободряюще заметил:

– Да! Вот уж что значит, оказаться в неудачный момент и в неудачном месте! – Он покачал головой, – Улети «Хоукинс» всего на пару недель раньше, и вы тут бы не застряли на неопределённый срок!

– И не говорите, профессор! – Евгений Дмитриевич горько рассмеялся, – Мы пытались объяснить этим перестраховщикам из Федерального Управления, что молотоголовые – это не вирус какой-нибудь! Но, никто и слушать не захотел: карантин, и точка!

Лис хлопнул рукой престарелого адмирала по спине:

– Ничего! Сейчас мы вам всё расскажем и покажем! Вывалим все эти данные Федеральному Комиссару, и планету откроют для приёма и выпуска кораблей. Улетите домой через несколько месяцев, обещаю!

Повеселевшие офицеры ввалились вместе со всей компанией в зал, где уже был готов проектор, сидела Амма, в обоих своих телесных воплощениях. Ряды стульев быстро заполнились двумя десятками высокопоставленных чинов, а хвостатое светило науки заняло позицию рядом с экраном.

Анна Сергеевна было не просто взволнована, а испугана. Элан выглядел так, как будто только вернулся из преисподней, и увиденные там чудовищные сцены уже почти сломали его. Уставший, с красными от недосыпания глазами, обветренным на морозе лицом, он даже не оделся во что-нибудь поприличнее, оставшись в привычном снаряжении и одежде, насквозь пропахшей боями и полевой жизнью. Он был непривычно собран, раскладывая добытые кровью снимки в определённом порядке.

– Итак, – голос глухой, без огонька жизни, что почти не покидала это удивительное создание даже в самых страшных битвах, – Мы нашли вот что.

На экране крупным планом видно слияние рек, откуда они, собственно, и прибыли в ИБиС всего на день раньше Императрицы и её свиты. Изображение показало перекрестье, которое, по мере укрупнения масштаба снимка оказалось точно нацелено на большой остров реки Лаба.

– Остров Рыбья голова, – пояснил кицунэ, явно с трудом беря себя в руки, – Раскрыл нам тайны загадочного появления полчищ захватчиков. Это…

Манипуляция с кнопками, и по экрану побежала, без спешки, череда снимков.

– … то, что мы там нашли. Как вы видите, это кости животных, самых разнообразных, от небольших хищников, до крупных копытных.

Все слушали, затаив дыхание. Уже первые вопросы были готовы сорваться из высокого президиума, но Иригойкойя их опередил:

– Да, да! Вы совершенно правы! Останки животных имеют странные, я бы даже сказал, страшные отклонения в строении скелета, – Он укрупнил кадр с хорошо знакомым «лосем», – В них, в этих самых отклонениях, легко угадывается предтеча наших незваных гостей.

Действительно, бывшее мирное травоядное животное преобразилось в неведомое чудовище, ещё далёкое от привычного силуэта грозного хищника, но уже пугающее. Даже наоборот, если пришельцы вызывали страх своей гармоничностью совершенных убийц, то этот монстр своей противоестественной помесью лося и акулы, что хорошо было видно по костям, вызывал почти неконтролируемый ужас и омерзение.

– Весь остров усеян подобными станками, – продолжил Элан, рваными, будто выстреливаемыми от волнения фразами, – и у них разный возраст, от полугода, до лет десяти-одиннадцати, не меньше.

– Это значит, что кто-то в этой глуши экспериментировал с созданием монстров?! – Анна Сергеевна не усидела, – Но как такое можно сделать в голом лесу без какого-либо оборудования?!

– Прошу прощения, Ваше Величество, – Плут жестами попросил Владычицу сесть, – давайте всё по порядку. Итак. Это открывает секрет появления полчищ молотоголовых из ниоткуда.

Он даже немного торжественным взглядом обвёл собравшихся:

– Мы, эволэки, самого начала вторжения утверждали, что ничто в мире не берётся из ниоткуда, и вот доказательство! Это, по-видимому, практически та же техника изменения тел, которую применяет ИБиС при формировании тел «лисиц-оборотней», только она доведена до абсолютного совершенства! Именно так, преображением уже живущих на планете существ, были получены стаи хищников.

Он глотнул воды из стакана:

– Именно этим и объясняются все загадки сражений с тварями. Мы постоянно ломали головы: откуда берутся ударные группировки врага? Почему видно только тонкие цепочки загонщиков, но не видно несметной рати?! Вот почему!

Новый мах на снимки:

– Когда петля окружения начинает выдавливать тысячи и тысячи жителей леса в разрыв буквы «С», – проектор показал карту окружения города так, как это и было в Огнегорске, Московии и Смоленске, обозначив движения загонщиков и их жертв, – включается «программа» изменения тел.

По небольшому залу покатился вдох изумления и страха, люди, поражённые и напуганные, переглядывались, перешёптывались, а Иригойкойя продолжил:

– Эта программа, из Окенанеса, обрушивается на наш мир, захватывает весь объём пространства, в котором в ментальную ловушку попадают все: волки, олени, косули, медведи, кабаны, лоси! Все! И, в считанные часы, не более двух суток, их тела претерпевают головокружительную трансформацию.

Он отдышался, словно бегун, оставивший за спиной заветную дистанцию, и не способный поверить в свершившуюся победу:

– Вот в чём причина! Мы искали молотоголовых в разрывах окружения, но их там действительно не было, до поры до времени. А потом, когда тысячи и тысячи животных теряли своё обличие, превращаясь в ненасытных хищников, все мы, и военные и гражданские специалисты, думали, что ударный кулак противника смёл и сожрал всех этих несчастных зверушек, и двигается дальше на город, подкрепить достигнутое свежей человеченкой, но это предположение оказалось ошибочным…

Собравшиеся гости снова зашумели, поражённые невероятной новостью, а бледная, как полотно, Императрица, громко спросила:

– Откуда такая уверенность, что всё именно так?

Элан тяжело вздохнул, загоняя эмоции поглубже. Его лицо стало вдруг серым, как у смертельно больного, и он нажал ещё пару сенсорных кнопок:

– Вот кадры, которые мы сняли тут, в Институте, вчера, ещё до вашего прилёта…

Все затихли. Вольер, тот самый, где день и ночь под неустанным наблюдением бойцов СБ и Аммы обитали пойманные чудовища. По заснеженной дорожке, прямо к воротам, идут знакомые персонажи: Элан, Мирра, Диолея, и Амма. Вот они останавливаются у самого ограждения, бестия что-то мрачно говорит своему другу и любовнику, крутя на верёвочке электронный ключ от ворот. Разговора не слышно, но видно по лицам, что все четверо так напуганы, что находятся на грани между обмороком и паникой. Лис что-то резко отвечает своей подруге, и та, закатив глаза, отдаёт ключ ему. Профессор вставляет забранную в пластик микросхему в щель, вспыхивают зелёные огоньки, и, отдав своей закадычной подруге пистолет, то есть, оставшись вообще без оружия, он смело шагает к внутренним воротам, закрыв за собой внешние.

С каждым шагом кицунэ навстречу смерти напряжение в зале нарастало, пока не достигло наивысшей точки: распахнулась последняя преграда, Мирра вскинула «Токаревку», готовясь открыть огонь при первых признаках агрессивного поведения чудовищ. Диолея, в этом можно не сомневаться, выпрямившись струной, спустила свою силу с поводка, в любой момент готовая перехватить управление над разумом и телом любого молотоголового, хоть одного, хоть всех сразу. В кадр попала и Лесавесима – если что, подхватит своего папаню, унося прочь от смерти в спокойные небеса, но…

Лис делает первые шаги по вольеру, направляясь к самой здоровенной твари, той самой, что сирины взяли в плен в Московии. Она ближе всех к выходу, и уже через считанные секунды лис воздушной стихии спокойно смотрит в её парные глаза. Чудовищных размеров «молот» головы плывёт над землёй (монстр дремлет прямо в снегу), интересуясь гостем, рука профессора, посомневавшись всего миг, ложится на грубую шкуру. Создание, не выказывая ни намёка на стремление сожрать беззащитного кицунэ, выдыхает клубы пара, пока Элан треплет её забранной в перчатку ладонью, словно какую-то домашнюю собачонку…

– Что всё это значит?!?! – Оглушительный крик ошеломлённой Императрицы, снова подскочившей на ноги, громом ядерного взрыва раскалывает тишину притихшего в ужасе зала.

Владычица, уже понимая весь кошмар предстоящего ответа, но, не веря ни глазам, ни ушам, не желая принимать страшную правду ни разумом, ни сердцем, так и замерла, мелко дрожа от испуга, широко распахнутыми глазами глядя на легендарного Лиса.

Тот устало облокотился на столик, не замечая стоящего тут же стула и тяжело, но без надрыва, вздохнув, твёрдым голосом ответил:

– Дитя никогда не тронет своего эволэка… вот, что это значит…

Иригойкоя кисло усмехнулся, покрутил в пальцах прозрачную колбу, в которую на острове Оля собрала его шерсть, пепельную шерсть кицунэ, и негромко добавил:

– Откуда я все это знаю… я сам всё это и придумал, вот откуда…

Люди стали вставать с мест, подброшенные новостью, словно взрывом бомбы, а Нечаев вышел вперёд, жестами успокаивая гостей, призывая их не волноваться.

– Как ты мог такое сделать, – Анна Сергеевна упала назад на стул, первые слёзы потекли по щекам, – как ты мог… ты же так старался все эти годы, столько проложил Перекрёстков, столько сделал для людей…

Плут, раздавленный чудовищной правдой, которую сам же и нашёл, подошёл к ней, и достал из нагрудного кармана своё сокровище. Владычица трясущимися пальцами взяла сложенный лист плотной бумаги, заботливо обёрнутый в водонепроницаемую плёнку…

Обычная фотография. Девушка-лиса и дети в комнате покинутого много лет назад дома. Бережно прижимая к себе два комочка едва проклюнувшейся жизни, Афалия, переполненная счастьем, беззаботно улыбается, пока её дети с недоумением смотрят в камеру, не понимая, что это затеял их отец. Снимок очень старый, старый настолько, что изображение от бесконечных переломов пополам потеряло полоску сверху донизу, словно оторвав мать от одного дитя, но их лица были видны прекрасно. Радость семейного счастья, восторг нового дня, ожидание долгих лет жизни, пусть непростой и гораздой на испытания, но своей, бесценной…

Кицунэ не стал отбирать фото, давая Императрице глубже понять смысл того, что срывалось с губ:

– Наверное, я так часто использовал «Холу», такими кусками стирал себе память, стараясь сохранить столь сложный план в секрете, что…

Он присел рядом, уже не чувствуя ни страха, ни отчаяния, приняв чудовищную правду такой, какая она есть, и с тоской улыбнулся собственным мыслям:

– … наверное, я просто забыл, насколько сильно ненавижу этот мир…

Женщина всхлипывала всё сильнее, и сильнее, не отрывая взгляд от снимка, даже не пытаясь заглянуть эволэку в глаза:

– Ты же обещал… не мстить… обещал не мстить…

Элан почесал за ухом, и задумчиво ответил на упрёк:

– Да, это и не месть вовсе. Самое страшное именно в том, что это не месть.

Все гости замерли, даже не зная, что и предпринять, и как понимать слова профессора. Пришлось вмешаться друзьям, и первой начала Нариола:

– Никакого смысла в атаке на Новую Россию нет вообще. Это просто затравка, чтобы всех слегка напугать перед светопреставлением.

Головы дружно повернулись к четвёрке старост, из которых только принцесса цветов ещё сохраняла пост, а остальные ушли в отставку. Люди от испуга явно не понимали, куда клонит миниатюрная женщина, и Лассава пояснила:

– Мы же не зря так стремились расширять Клан Навигаторов, создавать всё новые и новые Аномалии, открывая маршруты к возможно большему числу заселённых планет, – она тоже была подавлена, как и коллеги, но все держались, натянув нервы, сжав волю в кулак, – Это даёт формальный повод списать атаки пришельцев на Эфирные миры, что является трудно доказуемым.

Кривая усмешка полная осознания превосходства и сожаления одновременно:

– Особенно если учесть то, что возможностью проверки этой версии обладает только ИБиС.

Вот тут делегацию из столицы страх пробрал по-настоящему. Навигаторы расселились по множеству миров, получив высокий статус, уважение, а большие деньги позволяли втихую готовить грандиозное нашествие молотоголовых.