скачать книгу бесплатно
– А до этого?
– Еще больше. Луна два раза становилась большой.
Эгрегий припоминал, что местные больше полагаются на лунный календарь.
– Мы шли по воде на большой ладье, где полсотни человек помещаются. Затем обошли земли данаев. Там потеряли судно, попали в плен, освободились здесь на севере. Я решил идти дальше.
– А зачем? Чужак здесь редко пробегает. Пугают белые люди, убивает солнце, убивает простор.
– Здесь моя родина, – подумав, ответил Эгрегий.
Все-таки женщина может указать путь. Хотя бы помочь с припасами.
– Ты не степняк, – Анлаш удивилась, прищурилась.
– Но я не данай, не гирциец. Я из Скирты, слыхала о ней?
Женщина покачала головой.
– Там еще в ближайших горах обитают быколюди.
И это название не было знакомо Анлаш. Эгрегий пытался произнести его на языке данаев, гирцийцев, все в пустую. Даже объяснив, чем занимаются эти варвары, Эгрегий ничего не добился.
Он предположил, что Анлаш так молода, что не могла знать о далекой колонии данаев. Не знать про кровожадное племя варваров она не могла. Ведь в периплах есть упоминание о быколюдях, что промышляют в северных водах. Хенельга смогла найти упоминания о них.
– Ты бел, как она бела. Бел как морской народ на восходе.
– Но мы не из их племени. Ни я, ни моя подруга.
– Да. Вы долго шли. Солнце вас жгло, ветер морозил. Вы дошли. Белые люди бы не дошли.
– Куда же нам теперь следовать? Не подскажешь?
– Обратись к духам, на западе в горах обитает множество духов. Они могут ответить тебе.
Эгрегий кивнул, постаравшись скрыть сомнения. Девушка предложила то, что находилось в ее видении мира. У аборигенов в горах наверняка алтари, но для чужаков они недоступны. Скорее уж кровь иноземца станет приношением, чем они смогут получить ответ от духов.
Нет, такой вариант Эгрегий даже не рассматривал. Хотя Хенельгу он явно заинтересовал. Она вообще удивлялась, что ее спутники могли так легко, без подготовки принимать важные решения. Что Виал отправлялся в путь, топя корабли, что Эгрегий удумал идти на север, не посоветовавшись со жрецами.
Их уверенность граничила с глупостью. И если сам Виал мог поспорить с обычными жрецами в благочестии, то Эгрегий блуждал в тумане.
Хенельга заставила Эгрегия выйти в огород, надергать им на обед кореньев. Заодно пусть натаскает воды, чтобы пролить грядки. Анлаш разрешила это. Очень уж им хотелось избавиться от неудобного собеседника. Хенельга расспрашивала об окрестных землях, запоминая все, что ей рассказывала девушка.
Ведь Виал просил заносить сведения о путешествии. Раз его длинный товарищ не справился, то придется самой Хенельге взяться за эту работу. Ведь не зря же ее учителем был Карник Путник, человек, что среди резчиков слыл непоседой и путешественником.
По словам Анлаш по близости не было никаких поселений. Логично, это кочевники. Редки случаи, когда они строят такие дома. Семья Анлаш небольшая, не могла отправиться вместе со всем родом на новые кочевья. Степь всех не прокормит, вот многим приходилось оставаться на старых кочевьях.
Самый простой быт; в хозяйстве два десятка коз и чуть больше птицы. В огородиках изнывают от зноя травы и корнеплоды. Вина эти люди не знали, хотя про божественный дар Лиэя слыхивали. Чудесная ягода заставляет данаев петь и плясать. Действует не хуже некоторых трав, что собирают степняки. Но действие этой ягоды иное, преобразует сознание по-своему.
С собой у путников вина не было, так что угостить любопытную девицу Хенельга не могла. Рассказала только, что это опасная жидкость.
– Среди данаев и гирцийцев много историй о том, как она изменяет людей. Делает их дикими, словно звери. Особенно этот бог любит женщин.
– Еще бы! Звери стремятся полюбиться.
– Вот люди тоже начинают.
Эти истории можно рассказывать долго, Хенельга напомнила о том, что они ищут путь на север. Анлаш нехотя сменила тему.
Там дальше почти такая же степь. На западе в гористой местности людей больше, даже крупные поселения есть в десяток домов. Обнесены частоколом, ближайшие холмы распаханы. У них много дерева, много железа. Им-то проще.
На восток степь упирается в соленое море. Только песок, ковыль, изредка камешки. Много соли. Даже целые соленые озера есть.
Хенельга подумала, что это бы заинтересовало Виала. Он бы нашел применение соленым озерам.
По весне озера розовеют, а все, упавшее в них, покрывается соляным панцирем. Деды рассказывали Анлаш, что среди этих соленых вод можно найти соляные статуи людей, животных таких древних, что их потомков уж не сыщешь. А еще дальше поднимаются целые соляные корабли. Словно это духи озера строили их, намереваясь покинуть родные воды. Их напугало присутствие человека, в основном этих белых данаев.
Соленые озера Хенельга видела; знала по рассказам ее наставника, что такое на самом деле случается. А еще там можно купаться и не тонуть, вот ведь потеха.
Воды в тех краях нет, потому редкий человек доходит до озер. Еще реже удается вернуться.
Само море Анлаш не видела, но по рассказам дедов это негостеприимное, вечно хмурое место. Вода-то в нем плохая, горькая, так настоящим людям там делать нечего.
Еще несколько семей проживают вдоль этого ручья. Двоюродные братья и сестры раз в месяц пригоняют стада к источнику, чтобы пополнить припасы, отдохнуть и пообщаться с родичами. Семья Анлаш из этого рода, получается, привилегированная, ведь они вынуждены стеречь стоянку и источник.
– Мой отец и мать вернуться к закату, братья может завтра.
– Они рады гостям?
– Точно рады! Ваши истории. Им говорить с вами легче. Язык ваш знаком.
– Не наш. Мы не данаи, – поморщилась Хенельга.
– Так не ваш. Но говорить на этот язык вы тоже. Откуда же ты. Раз хорошо владеть чужим словом?
– Моя родина еще дальше, чем Гирция, – сказала Хенельга. – Это далеко за морем. Месяца три идти на ладье до моего дома.
– Ого, как же ты тут оказалась?
Хенельга улыбнулась и кивнула в сторону выхода. Там трудился Эгрегий.
– Хорош, – промурлыкала Анлаш.
– Да, немного дурковат, зато хорош.
Женщины рассмеялись.
Эгрегий, потеющий в тяжелой одежде, остановился, выругался. Хоть он и понимал, что Хенельга не просто так прохлаждается, но все равно обидно. Обеда им не предложили, так чего заставили трудиться на этих грядках?
Растениям, казалось, плевать на полив. Солнце давно их убило. Забота об огороде явно лежала на Анлаш, а девушка так хитро отлынивала от постылой обязанности,
Хотя по совести, Эгрегий не очень хотел есть. Напиток варваров оказался волшебным! Даже удивительно.
Все грядки были политы, а смех в доме становился громче. Эгрегий натаскал воды в поилку, зная, что пришедшим вечером пастухам это облегчит жизнь. После этого он направился в дом, стараясь сдержать гнев.
– Чего вы тут расшумелись?! – воскликнул он, входя.
Женщины уставились на него и рассмеялись. Анлаш зашептала на ухо Хенельге и отвернулась, покраснев.
– Она предлагает тебе себя, – сказала Хенельга на гирцийском.
– Чего?
– Ночь провести.
– В смысле?
Хенельга закатила глаза, сказала Анлаш, что не зря называла друга дурковатым. Потом она уже жестом объяснила, что требуется от спутника, и хихикнула.
Лицо Эгрегия залила краска. Он некоторое время стоял на пороге, а потом решил выйти на солнце. Уж лучше пусть оно обжигает лицо, чем стыд.
– Он что? – шепотом спросила Анлаш.
– Не знаю. Смутился почему-то.
– Не нравится Анлаш?
– Да ты хороша собой. Молода и здорова. Ладно, сейчас поговорю.
Эгрегий вернулся к источнику, хотя эта дорожка опротивела. Раз двадцать пришлось спускаться и подниматься. По началу он думал подрубить ступеньки, чтобы было легче ходить. Сил не нашлось.
Холодная вода не только бодрила, но и облегчала боль. Солнечные ожоги страшно жгло. От струек соленого пота щипало и чесалось. Эгрегий словно не замечал, как к нему подошла Хенельга.
– Ты чего?
– Она же предлагает мне провести ночь с ней.
– Да, о том я тебе и говорю.
– А ты не против?
– А почему я должна быть против? – удивилась Хенельга. – Ты ведь не в жены ее берешь. Ей просто нужны здоровые дети. Ты крепок, умен, свежая кровь. Я сама поступила бы так на ее месте.
– Ведь не поступила.
– Так я не дома сижу. А с вами болтаюсь по морям. Тут не до детей.
– Но мы же вместе. Ты да я.
– Вместе, потому я пошла за тобой. А с детьми я бы не смогла пойти. Сидела сейчас в Циралисе, сторожила дом Виала. Если ты этого хотел, мог бы сказать мне там! Чего сейчас засмущался?!
– Да ничего. Значит, дело в другом.
– А в чем же?
Эгрегий пожал плечами. Хенельга присела рядом, обняла его. Ответа сразу не добилась.
Для варваров подобные предложения не являются чем-то необычным.
Эгрегий это понимал. Рождение ребенка опасный процесс, но еще опасней, если отец ребенка близкий родственник. Здесь же все семьи родственники. Свежую кровь крайне сложно раздобыть.
Все это Эгрегий понимал, со всем соглашался. Переступить через себя не мог. Теперь это тяготило. Всю жизнь он воспринимал себя как чужака на земле гирцийцев, да многие граждане ему напоминали об этом. Даже отпущенники, даже рабы, рожденные в Гирции, указывали Эгрегию, что он чужак, варвар.
Вот варварская страна, почти его родина. Эти люди его родичи, пусть весьма отдаленные, совершенно отличные от тех, кто проживает в Скирте. Почему же их быт кажется таким чуждым, а этот простой вопрос вдруг выбил из колеи.
Эгрегий понимал, что его поиски по большей части блаж. По крови он мог быть варваром, но в душе стал настоящим гирцийцем. Перенял их культуру, обычаи, а главное отношение к тому, что объединяет всех граждан – чувствовал себя частью Государства.
Виал говорил, что нельзя бороться со своей природой. Он признал в себе пирата, разбойника, но главное – воина. Так Эгрегию тоже придется признать себя.
Глава 3
Утром Виал ощутил последствия пиратского пира. Он проснулся, когда сборы были окончены. Груз уложен, команда собралась и вывела судно из грота. Внутри остались только седые угли да гость.
Китор разбудил названного брата, помог подняться и подвел к воде.
– Давай, освежись, – подбадривал навклер.
Сам вождь пиратов выглядел свежим, словно ночное безумство на него не оказало никакого влияния. Вот превосходство молодости, которое давно утратил Виал.
Не без помощи Китора гирцийцу удалось умыться и добраться до корабля.
Его товарищ уже был на борту, находился в таком же бессознательном состоянии, что и Виал.
Солнце больно резало глаза, а жаркий воздух заставлял тяжело дышать. Пираты помогли гостю подняться на борт, провели на корму. Зная, как тяжело сейчас будет восприниматься качка, гостям приготовили место рядом с кормчим.
Виал ничего не рассмотрел. Ни вход в грот, который уже заваливали камнями, ни свою лодку, ни даже Мустифа.
Прикрывшись краем туники, Виал попытался спрятаться от солнца. Это едва ли удалось. Вздремнуть тоже не было возможности. Качка, корабельный шум. Виал смотрел в одну точку.
Корабль уходил от берега, борясь со встречным ветром. Несмотря на помеху, вскоре земля осталась позади. Лишь высокие пики виднелись над северной стороной по правую руку. Вершины гор терялись в дымке, над ними задерживались облака.
Заметив состояние гостей, Китор смилостивился над ними и приказал поставить жаровню. Сварили наваристую похлебку, похожую на ту, что предпочитают ладены. Виал по началу отказывался от горячего, вспомнив, что за ужас ладены едят. Обычно это жидкая каша из бобов, потрохов и крови. Вкус у нее соответствующий. Ладены едят это по большей части, чтобы показать свою удаль, но такая каша действительно полезная. В их ремесле необходимо правильно питаться.
Для гостей сварили бобовую кашу, потолкли ее и обильно залили маслом. Ни сала, ни крепких специй, чему обмякшие гости были только рады.
Набив животы, Виал некоторое время подремал, пока не понял, что головная боль отступила. Совсем чуть-чуть. Сил хватило, чтобы осмотреться. Гостю тут же под нос сунули кубок с разбавленным вином.
При виде вина Виал испытал дурноту, но Китор настоял, чтобы гость выпил.
