Загадка Демиурга

Но Вероника оказалась бесплодна, и тут Михаилу нужно было что‑то предпринять. Король не мог оставить свой род без наследника. В противном случае его династия прервалась бы, а Миргород перешёл бы под управление Вольгорода. Развестись с Вероникой ради брака с менее знатной, но более плодовитой особой он не мог – это означало бы неизбежную войну с Вольгородом. Да и Екатеринодар наверняка не остался бы в стороне. Войны на два фронта Михаил допускать не хотел. У него оставался только один-единственный вариант: снова перевернуть чашу союзнических весов, как это часто делали его предки. Объединиться с Екатеринодаром против Вольгорода. Но по примеру отца провернуть такой финт через женитьбу сына не получалось – по причине отсутствия такового. Оставался вариант – самому жениться на екатеринодарской принцессе. Но и этот план раз за разом терпел неудачу.

Бывший Король Екатеринодара Алексей Весёлый имел трёх дочерей и не имел сыновей. Казалось бы, сама судьба благоволила к Михаилу. Но Алексей был глуп и упрям. Три раза Михаил в тайне посылал к нему сватов, прося одну из дочерей себе в жёны. И три раза тот отказывал со словами: «Пусть мои дочери сами решают, за кого им выходить замуж». Три раза после этого возникал конфликт. Три раза Михаил Храбрый побеждал Алексея Весёлого на ратном поле. Но победа в одном сражении, путь даже очень убедительная, не означала победы в вой не. На штурм такого большого города как Екатеринодар, Михаил всякий раз не решался. Ему не хватало для этого ни людей, ни ресурсов. Да и его союзник Вольгород в этом деле ему был вовсе не помощник. Те, в свою очередь, понимали к чему всё идёт, и вместо помощи всячески только препятствовали. Плели интриги, втайне помогали Екатеринодару оружием и деньгами. Как распутать сей клубок, Михаил не знал.

Новый шанс подвернулся сам. После болезни умер Алексей Весёлый. Три юные девицы остались править Екатеринодаром совсем одни. Выбор Михаила был прост и понятен, как медная монета. Всё само шло к нему в руки. Одним разом он мог избавиться и от надоевшей ему бесплодной Вероники, и получить вместо неё молодую и красивую девчонку Екатеринодара, и завести, наконец, наследника. А заодно и решить проблему своей казны, которая изрядно опустела. Вольгород не рискнёт воевать против объединённой армии двух городов. Одним браком он бы мог стать самым сильным монархом на огромной территории. Но тут свой нрав проявила королева Екатерина. Эта юная дурочка сама не ведает, что творит. Она не понимает своего счастья и своей выгоды. Чего хочет добиться своим отказом? Потребовала у него Миргород. Сумасшедшая. Как ей это только в голову пришло? Что же, Михаил Храбрый укротит её гордый нрав. Ему удалось выманить её сюда. Завтра он покажет этой наивной девчонке, что такое настоящие мужские игры. И в этот раз он уже решил не останавливаться: после победы тут он возьмёт штурмом Екатеринодар. Ради этого Михаил и провёл мобилизацию. Впервые у него было войско, численность которого позволяла штурмовать большой город. Да, его армия оказалась чуть хуже вооружена. У них меньше пушек и лошадей. Это был неприятный сюрприз. Но в городском бою всё решает именно численность пехоты. С этими мыслями сон всё‑таки одолел короля, и тот завалился обратно в кровать.

___________________

Только спустя час после рассвета военный совет в шатре королевы Екатерины наконец‑то удалось собрать в полном составе. Главным фактором стало то, что материализовался неуловимый генерал Серафим. Как только этот факт стал известен, тут же освободились от вечных и совершенно неотложных дел все остальные командиры. Командующий пехотными войсками майор Всеволод Тихий занял место по левую руку королевы. Справа, как и положено старшему и самому опытному, расположился командующий артиллерией генерал Серафим. Напротив Екатерины, с другой стороны стола, над картой местности нависали три капитана конницы: Данила Оптимист, Данила Молчун и Никита Ясный Пень. Принцесса Диана тоже присутствовала на совете. В расслабленной позе она восседала в мягком кресле в дальнем углу комнаты, всем своим видом показывая, что в обсуждении тактики и стратегии принимать участие не планирует. Но раз момент ответственный, а она разведчик, то вот – тоже тут.

Королева Екатерина Великолепная держала длинную паузу, словно ожидая кого‑то ещё, и внимательно изучала лица всех собравшихся офицеров. Да, в бой идти они явно не горят желанием. Это не жалованье получать и деревни по дороге грабить – тут опасно. «Решительность, только решительность», – повторяла про себя Екатерина слова князя Веского.

– Ну, мои ястребы, – прервала она, наконец, молчание, и все офицеры ещё ближе придвинулись к столу с картами. – Настало время предъявить Миргороду наши атакующие таланты. Генерал, где моя артиллерия?

– Пушки уже на подходе, Ваше Величество, – смирённо ответил Серафим. – Порох и ядра прибыли в лагерь, а мои сапёры и инженеры выбирают наиболее выгодные места для позиций.

– Я уже выбрала место для их позиции, – Екатерина ткнула в карту прямо напротив центрального бастиона Миргорода. – И выбрала твою цель, – она ткнула в нарисованный на карте шатёр короля Михаила Храброго.

– Позвольте поинтересоваться, Ваше Величество, – со всей возможной корректностью, на какую он только был способен, произнёс генерал Серафим. – Разумно ли будет все шестьдесят новеньких орудий сосредоточить в одном месте, прямо напротив самого укреплённого объекта противника? – Видя, что королева молчит и внимательно слушает, генерал продолжил развивать свою мысль. – Миргород соорудил земляные насыпи перед своими бастионами. Если мы будем стрелять прямо в лоб, наши залпы будут менее эффективны, чем это было бы возможно. Ядра против земляного вала – это как камни, брошенные в болото, они могут только громко почавкать, но не принесут должного урона. Мы же, наоборот, окажемся в самом удобном для их прицельной стрельбы месте. Возможно, нам стоит действовать чуточку хитрее?

– Всё, что кто‑то построил, можно и сломать, – не задумываясь, решительно ответила Екатерина. Её тон и выражение лица однозначно свидетельствовали, что спорить с ней не следует. Она дала Серафиму высказаться только из уважения к его боевому опыту. – У нас новейшие орудия, самая обученная в мире артиллерия. Мы в открытом поле. Так используем её прямой наводкой. Как скоро орудия будут тут? – она снова ткнула пальцем в то же место, в центре. – Часа тебе хватит?

– М-м… – Серафим поморщился, словно что‑то в голове прикидывая, – часа четыре, Ваше Величество, часа четыре, не меньше. Новые пушки довольно неповоротливые и тяжёлые. Но за четыре часа, уверен, что управимся.

– А в лес ты сможешь отсюда попасть? – неожиданно спросила Екатерина.

– В лес? – перепросил Серафим, но скорее это было выражение удивления, чем свидетельство того, что он не расслышал. – В лес, конечно, сможем, Ваше Величество, – вид у генерала стал ещё более озадаченный.

– Если ты попадёшь в лес, он загорится?

– Думаю, да, – Серафим утвердительно покачал головой. —Не то, чтобы сильно, там всё‑таки болото и сыро, но какой‑то пожар мы устроим.

– Вот и отлично, генерал, – королева выглядела довольной, но ход её мыслей понять никто не смог. – Твоя первая цель: снести к чертям шатёр Михаила и поджечь этот сраный лес. – Екатерина кулаком стукнула по карте так, что все офицеры вздрогнули. – Как только выполните эту задачу, стреляйте во всё, во что можете попасть.

разнесите редуты миргородцев, мой генерал! – Это было произнесено королевой так эмоционально, что все немного отшатнулись. – К вечеру я хочу видеть, как от насыпанных ими пригорков останется только яма, в которой мы их и похороним.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – генерал отвесил короткий поклон. И больше ничего не добавил.

– Отлично, с гренадёрами разобрались, – королева удовлетворённо потёрла руки. – Вы наше сражение и начнёте. Сразу взбодрим их окопные жопки! Теперь пехота. – Екатерина ткнула пальцем во фанги, только что прямо тут поспешно нанесённые адъютантом на карту артиллерийских позиций. – Как только загорится лес, надеюсь, и шатёр его храбрейшества Михаила тоже – это сигнал к наступлению. Идите вперёд, и стреляйте во всё, что движется. У вас новейшие ружья, пустим в ход их преимущество в дальности стрельбы.

– Ваше Величество, – сглотнул слюну ошалевший командир пехотного полка майор Всеволод Тихий. Но не рискуя возразить королеве, не стал углубляться в тактику. Изловчился и задал свой вопрос иначе. – Разумно ли начинать атаку в столь поздний час? Если генерал готов вести огонь только через четыре часа, время уже будет к полудню. И нам также понадобится время, чтобы выйти на позицию. Потом… чтобы построиться и приблизиться к противнику на расстояние выстрела. – В конце всё‑таки не выдержал и добавил. – К тому же в этом месте мы станем лёгкой мишенью для пушек Миргорода.

– Если их пушки так опасны, так стреляйте по их пушкам, – Екатерина грозно уставилась майору прямо в глаза. И генерал Серафим огнём поддержит.

– Они могут контратаковать нас с флангов, – уже немного робея, но всё‑таки возразил майор.

– Стреляйте по их флангам, – ещё суровее посмотрела на него Екатерина. – Я же сказала – во всё, что движется.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – единственное, что оставалось произнести майору. Но сделал он это как‑то обречённо.

– А солдатам всем передайте, что вечером все пьют за счёт королевы. По три бочки вина будут ждать каждый полк в лагере! – Екатерина подняла руку вверх, и торжествующе добавила: – Тем, кто застрелит офицера и принесёт мне его голову, – по десять золотых. Если застрелят короля, то сразу двести. Всем, кто участвовал в сражении – по два золотых. Это касается всех, не только пехоты.

– Будет исполнено, Ваше Величество! – наигранно приободрённым, но всё ещё с нотками сомнения в голосе произнёс майор.

– Ага… теперь вы, мои ястребы! – королева с жадным азартом посмотрела на троих капитанов кавалерии. —Наша главная ударная силища! Наточили сабли? Начистили кирасы? Зарядили свои ружья и пистолеты?

Все трое капитанов кавалерии уставились на Екатерину и молчали, как истуканы. Что в этот момент происходило в их головах, осталось неизвестным. По их лицам это понять было тоже невозможно.

– Хватит развлекать себя пустыми скачками да дуэлями. Пора и делами заняться, – продолжила очень бодрым голосом королева. – Я целый день, вчера наблюдала ваши отчаянные гонки, они не принесли никакого результата. Кони смогут забраться на их драные редуты?

– Перед редутами нарыты ямки и вкопаны колья, – решился ответить за всех Данила Оптимист. – Лошади поломают ноги в ямках, а на колья и вовсе пойдут только, если завязать им глаза. Но тогда мы их погубим.

– Ясно, – Екатерина задумалась, – убедил! Коней жалко, на бастион путь забирается пехота. Я видела, как они вчера бодро лезли на холм, чтобы там завалиться спать. Ямы им не помеха, обойдут, между кольями пролезут, – произнеся это, она грозно посмотрела на майора Всеволода. Тот надулся и хранил гробовое молчание. Но только королева отвела от него взгляд, тут же издал звук.

– А-а-а… – прозвучало это даже жалобно. Майор Тихий и сам это понял и, когда все разом посмотрели на него, сам себя остановил.

– Продолжайте свою мысль, майор, – но тут Екатерина вспомнила его опасения про контратаку с флангов, это состыковалось в её голове с ответом Оптимиста. Не дождавшись, когда майор ещё что‑то скажет, сама уточнила, – Вы там нам что‑то рассказывали про их фланги? А откуда они собираются нас атаковать? Как и где они вообще

выходят из своего лагеря? Должен у них же быть выход, или они сами через колья лазят?

– Да, Ваше Величество, конечно, есть, – пришёл в себя майор. – Вот тут у них должны быть проезды, – он показал рукой на карте расстояния между лесом и редутами. На севере и на юге.

– Ага! Значит, там есть проезд? Хе-хе! – королева с новым воодушевлением злорадно заулыбалась. – Ну-ка, мои бравые конные капитаны, нарисуйте на карте кратчайший путь отсюда, через эти проезды, к шатру этого храброго пердуна.

– Но Ваше Величество, – снова вмешался Данила Оптимист, видимо, приободрившийся, что его первая попытка возразить прошла довольно успешно, – там на флангах самое большое скопление их войск. На нас обрушится шквальный огонь.

Воцарилась пауза гробового молчания. Улыбка с лица королевы слетела, как и её приподнятое настроение. Уголки губ опустились вниз, брови нахмурились. Все присутствующие смотрели то на королеву, то на Оптимиста и не решались произнести ни слова. Екатерина оторвала взгляд от карты, медленно выпрямилась, громко вдохнула ноздрями, наполнив лёгкие воздухом, от чего её глаза недобро прищурились.

– Капитан, ты знаешь, что бывает с офицером за трусливые мысли перед королевой и сражением? – спросила она строгим тоном.

– Ам-м… – не нашёлся сразу, что ответить Оптимист. – Вы сами сказали, что коней жалко.

– Ясный Пень, дай Оптимисту по морде, чтобы взбодрился, – приказала Екатерина.

Никита Ясный Пень, услышав своё имя, отпрянул от стола. Такого поворота событий он не ожидал. От потрясения и у остальных присутствующих открылись рты. Немного опомнившись, Ясный Пень перевёл взгляд на Оптимиста. Тот с выпученными от изумления глазами смотрел прямо на него. Рука Никиты сама непроизвольно сжалась в кулак. Взгляд Оптимиста тут же опустился на его кулак, и глаза стали не только выпученными, но ещё и круглыми. Серафим и Виктор Тихий с открытыми ртами замерли в напряжённом ожидании. Лицо Данилы Молчуна расплылось в довольной улыбке. Принцесса Диана, перестав изображать отстранённый вид, подняла голову и с ехидной улыбкой улыбочкой замерла в предвкушении. Адъютанты, помогавшие с картами, отошли в сторону.

– Отставить, Ясный Пень! – я передумала, – с задумчивым видом произнесла королева.

– Ваше Величество… – ошеломлённым голосом изрёк Данила Оптимист.

– Уговорил, скакун красноречивый, – перебила его королева и сама нарисовала на карте стрелки. – Я знаю, что тебе поручить. Мы проверим на тебе нашу новую броню. Раз Оптимист способен только на бестолковые скачки, путь скачет туда-сюда вдоль их редутов. Заодно и узнаем, что такое настоящий шквальный огонь, и миргородцев, пока мелькает перед их глазами, отвлечёт. Нашей пехоте, да и остальным будет атаковать проще. Возьми с собой пять сотен самых трусливых всадников, всех остальных передай под командование Ясному Пню.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – Оптимист сглотнул слюну, его лицо налилось красным, и показалось, что даже распухло от прилива крови.

– Вот! Так‑то уже лучше, – шмыгнула носом королева. – Ясный Пень, рисуй кратчайший путь к шатру этого старого миргородского ловеласа.

Ясный Пень взял карандаш и нарисовал на карте кривую стрелку.

– Вот так ты и поскачешь, пока не растопчешь лысого ухажёра, – одобрительно кивнула королева. – Сделаешь это первым, и 200 золотых твои. – Екатерина забрала у Никиты карандаш и нарисовала ещё одну стрелку. – А это твой маршрут, Молчун, – посмотрела Екатерина на последнего из своих капитанов, тот действительно всё совещание просто молчал. – Когда встретишься у королевского шатра с Ясным Пнём, помните оба, что живым мне миргородский вонючий старик совершенно без надобности.

– Кхе… кхе, э-э… – прокашлял что‑то снова Данила Оптимист. – Ваше Величество, – в конце концов робко изрёк он.

– М-м… – нахмурилась королева. – Капитан ты ещё не исчерпал задор из своих идей и мнений? Ты не атакуешь, твоя задача отвлекать и запутывать. – И, не позволив Оптимисту более произнести ни слова, воодушевлённым тоном продолжила, – план окончателен, и обсуждению не подлежит. Даже не надейтесь на отсрочку по времени. Сражение точно будет, и оно точно состоится сегодня. У нас лучшая в мире артиллерия, лучшие ружья, много конницы. Так просто перестреляйте и раздавите этот мобилизованный миргородский сброд. Мы с сёстрами вам в этом своими методами поможем. По готовности начинает артиллерия. Как только во всю мощь заговорят пушки, и загорится лес – это сигнал: выдвигаться пехоте. Когда пехота вступит в бой, трубы дадут сигнал к атаке кавалерии. Да, да! Заходим сразу со всех козырей! Через четыре часа, ни минутой позже, мы атакуем, господа! Как раз к полудню. К трём часам вечера мы уже победим! Вечером – пир горой, и празднуем! Готовьтесь, и выдвигаемся!

Спорить или тем более возражать королеве было бессмысленно, да и, похоже, опасно. Офицеры кивнули, отдав честь, и вышли из шатра, каждый отправился исполнять свой приказ.

Принцесса Диана с торжествующим и довольным выражением лица смотрела на свою сестру. Та пожала ей в ответ плечами.

– А что мне ещё оставалось делать, чтобы выгнать их подраться? – ответила Екатерина на немой вопрос сес-тры. – Они могут тут в лагере изображать из себя храбрецов, пока всё не сожрут и не выпьют. Путь займутся делом.

Принцесса Диана одобрительно кивнула. Схватила со стола грушу и принялась её смачно жевать.

____________________

Было уже почти десять часов утра. Солнце медленно, но верно приближалось к своему апогею. Погода опять выдалась ясной и безветренной, жара нарастала. Денис находился на стрелковой позиции в южном редуте, когда начали появляться первые признаки присутствия противника. Лениво и не спеша, чуть больше, чем в километре от них – что значительно дальше ружейного выстрела – организованная группа из пары сотен по пояс голых мужчин что‑то копала и обустраивала. Были видны и какие‑то повозки, сновавшие туда-сюда. Весь гарнизон редута с любопытством наблюдал за этими приготовлениями.

– Позиции для пушек готовят, – предположил один из ближайших к Денису солдат.

– Шарахнуть бы по ним, – вздохнул другой.

Не успел он это произнести, как с соседнего центрального редута раздался громкий выстрел, сначала из одной, а сразу следом и из второй пушки. Все взоры с любопытством

устремились вперёд. Не долетев метров сто до копошащихся вдали мужчин, в воздух поднялся сперва первый, а затем и второй столбик из земли и пыли.

– Недолёт, – прошёл по рядам солдат вздох разочарования.

Спустя пару минут центральный редут, видимо, сделав поправку, произвёл ещё два выстрела. И снова все замерли в ожидании. На этот раз столбики взлетели вверх почти рядом с рабочими, но те, услышав выстрелы, заранее попадали на землю. Когда пыль улеглась, как ни в чём не бывало, снова поднялись на ноги и дальше приступили к своей работе.

– Этак мы их не перестреляем, – разочарованно пронеслось по рядам.

– Так поди попади с такого расстояния точно в человека, – снова пронеслась по рядам солдат волна разочарования. – Картечью надо заряжать.

– Слушай приказ! – раздался голос командира канониров редута. – Начать беспокоить противника прицельным огнём. Орудиям стрелять по готовности. Интенсивность низкая, бережём боеприпасы, стволы не перегреваем. Чистим их тщательно. Один выстрел в десять минут, целимся точнее.

Весь редут сразу оживился. Ну хоть какая‑то, пусть медленная, но пошла движуха. Пушкари доставали шомпола, приготовились подавать ядра, подтаскивали поближе бочонки с порохом. Стрелки с нескрываемым удовольствием за всем этим наблюдали.

– Ай… суета, – махнул кто‑то из стрелков рукой. – Что толку стрелять по паре сотне голых мужиков? Настоящего сражения сегодня не будет.

– Это почему? – удивился другой солдат.

– Да ты на солнце глянь, время скоро к обеду. Почти полдень, – усмехнулся солдат. – Кто будет воевать после обеда? Да ещё в такую жару. А у них ещё и пушки не подвезены, вон только позиции обустраивают.

Пушки их северного редута очень скоро тоже заговорили. Выстрелы шли не залпом, каждое орудие стреляло, исходя из собственного темпа и готовности, что оказалось не самой глупой идеей. Теперь противник не понимал, когда ему нужно припадать к земле, а когда подниматься. С каждым следующим выстрелом точность попаданий возрастала. В воздух взлетела уже пара повозок. Эффектные попадания приветствовались одобрительными выкриками солдат внутри редутов.

Ещё одна повозка с довольно громким звуком разлетелась в щепки, скорее всего, везла порох. Однако рабочие свой труд не прекращали, постепенно привыкнув и смирившись с постоянным обстрелом, уже не падая на землю, упорно продолжали с удвоенной энергией свой труд.

– Ай, всего, чего добились – сами же их и ускорили, – махнул рукой кто‑то из солдат, явно настроенный скептически. – Две сотни ядер за полтора часа потратили, чтобы повредить несколько повозок.

В чём‑то он действительно был прав. Эффективность стрельбы оставляла желать лучшего. Хотя сапёры Екатеринодара и понесли существенные потери.

– Зато хоть не скучно, – возразил ему кто‑то.

– Весело будет, когда они подтащат свои пушки, – ответил кто‑то, и по рядам прошёл смешок.

Так с шутками и прибаутками всё и продолжалось около пары часов, пока противник и правда не выдвинул на подготовленные позиции свою артиллерию. Произвёл он это довольно быстро и натренированно. Когда к редким выстрелам и медленной картине происходящего уже все пообвыкли, многие солдаты ушли на обед, командиры тоже ослабили свою бдительность. Денис увидел, как из-за холма одновременно появилось сразу множество повозок. Лошади тащили за собой лафеты с пушками. Быстро добравшись до позиции, их отцепляли и торопились обратно за холм.

– Ну всё! – произнёс кто‑то. – Сейчас начнётся. Пушек-то у них поболее будет.

– Да не начнётся ничего, кроме обеда, – возразили ему. – Вон солнце как палит, да и что они нам сделают? Мы за редутом.

– Смотрите! Смотрите! – закричал кто‑то. – Там вдали что‑то блестит.

– Конница, видать, кирасы надела. Вот на солнце и начали отсвечивать, – присмотревшись, ответил другой солдат.

– Они готовятся к атаке! – с волнением в голосе воскликнул кто‑то. – Зачем иначе надевать броню?

– А чтобы ты обосрался, а нам достался твой обед, – по рядам снова прошёл смех.

– Пугают, сто пудов, пугают, – предположил ещё один из солдат. – Если бы атаковали, так пыль стояла бы столбом.

– Коли всерьёз попрут, все без обеда останемся, – ответил кто‑то.

_________________

Королева Екатерина с принцессой Дианой в окружении многочисленных адъютантов и охраны расположились на холме, на котором Диана вчера отпустила в разведку боем свой авангард. Отсюда лучше всего просматривался весь театр действий. Слуги вынесли им два кресла и установили стол с фруктами, сыром и вином. Время уже перевалило за полдень и солнце стало немного смещаться им за спину.

– Что‑то Серафим не сильно торопится, – вздохнула королева.

– Мы пока не произвели ни одного выстрела, а уже потеряли две пушки, с десяток повозок и больше сотни человек, – доложила Диана, она внимательно всматривалась в свою подзорную трубу. – Да и раненых у нас куча.

Екатерина напряжённо вздохнула и потянулась за бокалом, но чуть не выронила его прямо на своё платье

от неожиданности. Когда она уже собиралась поднести бокал ко рту и отпить глоток, прогремел страшной силы гром. Генерал Серафим произвёл первый залп, причём одновременно из всех орудий. Екатерина тут же поставила бокал обратно на стол.

– Ну? Что ты там видишь?

– Сейчас, сейчас, – ответила Диана. – Ах… она оторвалась от трубы, – попали в землю перед редутами. Теперь там всё в сплошной пыли. Наша позиция тоже закрыта дымом.

Екатерина с разочарованным видом снова взяла свой бокал, но на этот раз уже с осторожностью поднесла к губам и отпила глоток.

– И то хорошо, что хоть что‑то началось, – произнесла она.

Только королева успела поставить бокал обратно на стол, как прогремел второй залп артиллерии Серафима. Диана тут же снова прилипла глазом к подзорной трубе. Ядра на сей раз приземлились прямо в лес, перелетев через редуты. В лесу громыхнул сумасшедшей силы взрыв. Он был такой неимоверной силы, что, по сравнению с ним, гром от залпа артиллерии Серафима казался уже маленьким хлопком. Лес разом полыхнул так, что спрашивать Диану о том, что она видит, Екатерине не понадобилось. Несколько больших деревьев взлетели высоко в воздух, а крупные ошмётки леса разлетались во все стороны и падали по всей округе лагеря миргородцев.

– А это что такое сейчас было? – у Екатерины округлились глаза от изумления. Диана с открытым ртом просто наблюдала в свою трубу и ничего не могла ответить.

– Ваше Величество, – вмешался в их беседу, стоявший рядом, однорукий адъютант со смешными усиками. – Судя по силе взрыва, генерал Серафим попал в пороховой склад. По видимости, король Михаил спрятал его в ближайшем к редутам лесу.