Гранат

Девушка провела рукой по своей голове и прижалась к деревянной стойке. Вскоре наступила очередь того самого парня, который сидел здесь:

– А можно мне покушать? – спросил он у барменши.

– Конечно, милок, что тебе приготовить?

– Хочу огромную порцию картошечки и курицу какую-нибудь жареную в панировке. С соусом барбекю.

Не услышав ответ, Гранат подняла голову и устремила взгляд в сторону источника звука: из-за стойки женщина уже достала готовый заказ и протянула парню. Гранат проглотила слюну, настолько аппетитно это выглядело.

Парень вернулся за свое место и стал макать картошку и курицу в соус по очереди, запихивая их сразу в рот.

– Приятного аппетита, – произнесла Гранат.

Парень лишь кивнул. Гранат посмотрела на барменшу. Та подошла к еще одному посетителю на другой стороне бара. Незаметно пробравшись к нему, девушка увидела следующую картину: двухярусный торт, съеденный наполовину одной лишь хрупкой женщиной. Ее живот выпирал из-под разорванной блузки и распластался по стойке, как тесто. Женщина не шевелилась – только тяжело дышала, закатывая глаза.

Барменша сняла с шеи ложку. Набрав кусочек торта на него, она протянула его женщине, приговаривая:

– Тут осталось совсем немного. Давай еще ложечку за маму.

Женщина покорно открыла рот и проглотила кусок.

– За папу, – продолжала барменша, набрав новую порцию.

У Гранат непроизвольно вырвалось «фу». Отведя взгляд, в пустоту, она успокоилась. На ее лице сверкнула мысль, заставившая ее улыбнуться.

Вернувшись на танцпол, Гранат медленно пробиралась сквозь толпу к другим оазисам. Один из них – был абсолютно зеркальным лабиринтом. Попав в него, она сразу увидела, какие у нее кривые ноги и жир, торчащий по бокам. Не обращая внимания, она прошла дальше. Оказавшись в центре, ей бросилась на глаза женщина с головой вороны. Ее бусины-глаза скользили по отражениям, отыскивая трещинки в лицах, неровности тел, любые изъяны – и тыкали в них, словно клювом:

– Все вороны черные, черные!

Гранат увидела Сапфир, которая тоже выбралась сюда – девушка высматривала свои прыщи на лице и давила их, корчась от боли. Она яростно ковыряла своё лицо ногтями, будто пыталась выцарапать не прыщи – а себя изнутри.

– Что ты здесь забыла? Думала, ты повеселиться хотела, потанцевать? – спросила ее Гранат.

– Посмотри на мое лицо – оно ужасно! – чуть ли не плача, ответила ей подруга.

– Ты самая красивая на этой вечеринке, поверь, – успокаивала ее Гранат.

К ней тут же подошла женщина и шепнула ей на ухо:

– У нее такая красивая кожа, горящие глаза, от которых невозможно оторваться. А ты не такая! Тебе бы чуть загореть и замазать синяки под глазами. Какие синяки ужасные! Да их даже не замазать. Ты просто такая.

На что Гранат ей ответила:

– Я не нуждаюсь в советах вороноголовой уродины.

– Если красота есть во всех, то какой в ней смысл?

– Я могу быть не красива в твоих кривых глазах. Мне-то что с этого?

На что в ответ женщина рассмеялась и вскрикнула, будто каркает:

– Ишь какая дерзкая девица! – возмутилась она. – Никто не идеален, не красив и не богат. А ей кажется, что она самая прекрасная!

– Пойдем отсюда. Ты красивая, поверь.

– Тебе даже чужое мнение не по чем. А я вот переживаю, что обо мне другие скажут! – снова разозлилась Сапфир. – Иди куда хочешь, но оставь меня в покое!

На этом девушка убежала, оставив Гранат одну посреди зеркального лабиринта. Та лишь вздохнула и снова растворилась в ритме танцпола.

Вдали среди мрака виднелись массажные кресла. В них, будто выжатые тряпки, покоились танцоры – с открытыми ртами и полузакрытыми глазами.

Приблизившись, она остановилась: музыка стихла, оставив лишь шлейф умиротворения. Гранат всматривалась в лица людей.

– Странно, – сказала она сама себе.

Обойдя всех, девушка заметила несколько дверей, похожих на примерочные. Возле одной из них стоял мужчина средних лет с длинными седо-черными волосами, убранными назад. Одет он был в шелковый халат.

Гранат приблизилась к нему и заметила рога, которые скрывались в волосах. Демон посмотрел на нее и пригласил войти в дверь:

– Хотите побаловать себя?

– Нет, спасибо, – нахмурившись, ответила девушка.

Из приоткрытой занавески доносился смех и мягкий шелест подарочной бумаги. Кто-то восклицал: «И это мне? Правда?»

Гранат повернулась и наткнулась еще на одного демона. Одет он был в черно-белый костюм шута, а тело источало темную демоническую ауру: глаза, кожа, даже маска, чуть отклеившаяся от лица – состояла из черной субстанции. Его лицо впадало в глазные яблоки, притягивая взгляд.

Гранат сначала испугалась, а потом улыбнулась ему. В ответ он обнажил свои кошачьи зубы с длинными клыками и спросил чистым, озорным голосом:

– Ищешь кого-то?

– Я… Ищу знакомого.

– Птичка напела, ты не можешь определиться. Вот я и пришел к тебе на помощь.

– Мне нужно найти моего знакомого, – повторила Гранат и уже собралась оставить шута.

Но он ухватил ее своей рукой с длинными натуральными черными когтями и продолжил:

– Давай я помогу тебе. Кажется, ты совсем потерялась…

– Я не потерялась, – грубо бросила Гранат и выдернула свою руку. – Ааа! – вскрикнула девушка, оцарапав себе руку его когтями.

– Аккуратнее, – заулыбался демон. – Так можно реально навредить себе.

Гранат, завороженная его взглядом, спросила:

– Мы во сне?

Шут кивнул.

– Демоны совращают людей. Это не мой сон. Я в него попала… как-то.

– Ты сбежала из своего, – напомнил шут.

Гранат настороженно посмотрела на него и направилась к танцующей толпе. Присоединившись к ней, она стала двигаться в такт с музыкой. Перед ней прокрутился парень на триста шестьдесят градусов, имитируя движение пингвина. Гранат обогнула его и получила в лицо чьей-то блузкой.

– Ахахахаха, – раздался ребяческий смех шута, увязавшегося за ней. – Всю одежду долой! – провоцировал он толпу.

Люди, подхватившие его слова, стягивали с себя одежду, танцуя в обезумевшем потоке. Смущенная девушка закрыла глаза и выскочила из толпы обратно к зеркальному лабиринту. Зайдя в него, она сразу же направилась к другому его концу.

Гранат снова увидела свое отражение – на этот раз до нелепости прекрасное. Она остановилась, зачарованно глядя на собственное лицо: ровный тон кожи, ни намека на синяки под глазами, укладка – элегантно растрепанная, будто каждый волосок специально торчал в нужном направлении.

В отражении снова появился шут, его черные глаза смотрелись еще более волшебно-манящими. Гранат обернулась, но рядом никого не было.

– Где ты? – отважно спросила она у рядом стоящего зеркала.

– Здесь, – ответило отражение.

– Что с зеркалом не так? Это отражение по обратной стороне? Или удвоенная моя лучшая сторона? – спросила она, разглядывая себя.

– Может быть… Это ты? – прошептал ей шут на ухо.

– Ты что не отражаешься? – запуталась девушка, не понимая, почему он теперь только физически стоит рядом.

– Отражаюсь, – ответил он, своему двойнику в зеркале.

Гранат выдохнула. И отправилась дальше по лабиринту. Вороналицая, заметив ее, хотела подлететь, но потом уселась на соседнее зеркало.

– Это ты та говорливая птичка, да? – смекнула Гранат, обращаясь к демонице.

Та ничего не ответила. Тогда Гранат развернулась к шуту:

– Давай поговорим, наедине. Возможно такое в этой дикости? Я уже устала, если честно.

Шут подошел к ней вплотную и вокруг них исчезло все: зеркала, музыка, прожекторы – абсолютное ничто, только шут и Гранат.

– Ох, хорошо, – произнесла девушка с предательскими нотками страха в голосе.

– Так ты меня боишься? – нарочито-обидчиво произнес шут и его клыки выбрались изо рта в дьявольской улыбке.

Взгляд девушки упал на раны на ее руке от когтей, и она попятилась назад.

– Давай я тоже уйду? – предложил шут и, не дожидаясь ответа, растворился в темноте.

Гранат осталась одна в кромешной тьме. Оглядев пустоту, она спросила:

– Как мы тогда поговорим? Ээй, ты же здесь?

«Я здесь», – прозвучал голос шута откуда-то сверху.

Гранат проглотила слюну и заговорила:

– А ты демон чего?

«Чего?» – эхом пронеслось по темноте.

– Ну, я видела демона обжорства, зависти, – перечисляла девушка, – И еще одного… Наверное, гордыни…

Шут появился сидящим на невидимой балке сверху, раскачивая одной ногой из стороны в сторону. Уставшим голосом он ответил вопросом:

– А ты человек чего?

– А, вот ты где, – облегченно произнесла Гранат. – В каком смысле?

– Ну и я также не понимаю твоего вопроса. Ты человек. На завтрак ешь бутерброд, на обед – два бутерброда, на ужин у тебя что? А, тоже бутерброд! Значит, ты «бутербродный человек», так получается?

– Ну. Это не совсем так работает…

– Объясни тогда.

– Ну если бы я была жадной, то была бы жадиной.

Шут лишь хмыкнул в ответ.

– А откуда ты знаешь, что я ем?

– А кто этого не знает? Ты же вся «бутербродная».

– А ты вот не веселый совсем, хоть и одет как шут. Что ты за демон?

– Я не люблю ярлыки, – произнес он недовольно.

– Или назови свое имя…

– И имени у меня нет, – перебил он сразу же.

– Так давай я дам тебе имя?

– Ты всегда можешь это сделать.

Гранат округлила глаза. Наморщив лоб, она внимательно посмотрела на шута. Его нога все еще свисала сверху, нарочито болтаясь в воздухе.

– Ммм… Расскажи о себе. Так сложно придумать имя.

– Разве имя дают по тому, как ты себя покажешь в мире? – устало спросил шут.

– Нет, – раздосадованно ответила Гранат. – Сначала имя дают, а ты потом должен ему соответствовать.

– Удобно не так ли? – кривился шут.

– Но у тебя же есть возможность подобрать имя?

Шут устремил на нее свои черные глаза, светящиеся чернотой, и произнес:

– Я могу быть кем угодно, когда угодно. Зачем же я буду себя ограничивать?

Гранат улыбнулась по-доброму и ответила:

– Не попробуешь, не узнаешь.

– Какие в вашем мире дают имена? Гранат – это фрукт или… камень? Ах, да, камень. А я думал, ты еда.

– Это и то и другое. Но не в этом суть. Ты… – девушка запнулась, – Какого пола?

– Мужского.

– Мм, интересно, что ты это понимаешь.

Шут вздохнул и спросил ее:

– Мужское заканчивает, женское начинает. Много ли ума надо, чтобы понять свою роль?

– Наверное, – неуверенно согласилась девушка. – В нашем мире мужчин называют видом животных. Так уж завелось. Они были охотниками и, чтобы подражать сильным существам…

– … они забирали у них имя, – закончил за нее шут.

– Да. У тебя красивые зубы. И ты черный. Может будешь Пантерой?

– Мяу, – произнес шут, имитируя рукой движение лапы.

Гранат звонко рассмеялась. Шут же вскочил на невидимую балку и прислушался к темноте. Отчего Гранат еще больше повеселела.

– Тебе пора, – произнес он вдруг. – Веселье кончилось.

– Что? Почему?

Шут не ответил. Только махнул рукой – и темнота сорвалась, словно занавес. Вернувшись на вечеринку один, он оказался возле зеркального лабиринта. Музыка замолкла. Ее место заняла паника: сон охватывала зеленая зараза – лозы, усыпанные шипами. Они извивались, хватали людей за ноги, за руки, за горло, цепляли одежду. Окутывали одного и прорастали дальше, безжалостно преследуя следующую жертву.

Словно чернильная тень, шут взлетел и оказался на крыше зеркального лабиринта. Отсюда он видел эпицентр распространения заразы: в нем стояла она – Аметист.

Из ее пальцев росли колючие ежевичные лозы. Они двигались как хлысты – наказывая и приказывая.

Шут заулыбался – широко, с лукавым вызовом – и пустил корни. Из его тела пошли черные нити, аккуратно отрезающие каждого человека от толпы. Стоило нити обернуть кого-то кольцом – человек исчезал во тьме.

– Он их пробуждает! – воскликнула Аметрин – светловолосая ведьма, схватившая своей плетью Воронолицую.

– Тюю, – ответила ей демоница, – Скоро все проснуться, а вы?

– Замолчи, Ворона! – рявкнула Аметрин и натянула плеть, как поводок. – Или хочешь еще раз попробовать на вкус мою силу?

– Кар-кар! Вот и наступил кошмар! – насмехалась Воронолицая и превратилась в стаю ворон с крыльями птиц и человеческими телами.

Аметрин замахнулась рукой и одну из ворон, она рассыпалась в темную энергию.

Через дверь, открытую Аметист, вошли в сон другие ведьмы. Это были Изумруд и Оникс.

– Нам нужно помешать демонам пробудить людей. Чтобы держать внимание на себе, придется с ними сразиться, – объясняла мать дочери.

– То есть мы просто ждем, когда Аметист всех пометит? – спросила Оникс.

– Верно. Сон – это всего лишь сон, но демоны в них находят тех, кто готов грешить и наяву.

– И всех людей придется потом проверить?

– Нет, демоны оставляют метки на интересующих их людях. Аметист их снимет и отправит в реальность.

– Понятно… – пробормотала Оникс, переступая через лозу.

– Вон там, – указала Изумруд. – Это Апоп, я его знаю.

Оникс посмотрела на толпу людей с застывшим ужасом на лицах – кто-то был без одежды, кто-то, наоборот, нацепил на себя пышные бальные платья, и спросила:

– Кто?

– Кудрявый блондин, он сидит за столом.

– И чай попивает. Мы ему сейчас…

– Не трогай его, он не мешает Аметист. Давай искать тех, кто пытается сопротивляться.

Оникс огляделась вокруг:

– Они же все сопротивляются.

– Демонов найти не так сложно. Сосредоточься. У Апопа не волосы, если приглядеться, а змеи. И глаза у него такие же змеиные.

Оникс покачала головой и промолвила:

– Тяжело…

– Вон там! – снова указала Оникс и сразу же ринулась в указываемую сторону.

В далеке виднелась маленькая девочка, она запрыгнула на краснокожего демона и нелепо висела на его спине. Он обернулся, и Оникс увидела, что тело девочки было кожей демона, разодранное, как костюм, который пришлось снять впопыхах.

Демон кидал в людей темные сгустки энергии, которые доставал из своего рта. Они тут же исчезали в темноте.

Изумруд разогналась и бросилась на него с воплем:

– Не смей! – замахнувшись, она ударила его невидимой секирой и отрубила ему руку. Темная энергия из его руки покатилась, как попрыгунчик, выпавший из руки.

Демон развернулся к ведьме и скинул с себя тело девочки:

– Вас не приглашали! – грозно бросил он Изумруд и отрастил себе новую руку.

– Нашел кому жаловаться! – глумилась Изумруд.

Демон вытащил из своего рта новый сгусток тьмы и потерял ведьму из поля зрения: оглядевшись, он снова получил ударом секирой – уже по голове.

Вместо крови из него начал высвобождаться черный дым, стремительно заполняющий пространство. Изумруд закашляла, скрывая свои нос и рот под одежду.

– Не дыши, – сказала она дочери, стоявшей рядом с ней.

Та кивнула и прикрыла нос рукой.

Из головы демона снова появилась маленькая голова, заполняющая освободившееся место.

– Он опять отрастил голову! – вскрикнула Оникс.

– Да, – улыбаясь, ответила Изумруд.

Замахнувшись, она опять отсекла то, что должно было стать головой и продолжила:

– Держи его здесь, а я пойду за другим.

Оникс кивнула и уставилась на тело. Дым, высвободившийся до этого, исчез, демон восстанавливал голову вновь.

Изумруд скрылась в толпе, и Оникс подготовила кинжал в своих руках. Посмотрев на него, она сморщилась от досады и снова достала из неоткуда новое оружие. Он выглядел также, но был длиннее и скорее напоминал одноручный меч.

Как только появилась шея, Оникс со всей силы ударила по нему. Голова отлетела и покатилась в сторону. Девушка округлила глаза и рот от шока и вцепилась взглядом в покачивающееся тело. Как только из нее снова появилась голова, она нанесла новый удар.

Голова, словно желе, отрезалась наполовину. Девушка взмахнула мечом еще раз. На ее щеку упала предательская слеза. Она вытерла ее свободной рукой и снова ударила отросшую голову.

Оглядевшись, Оникс поняла, что люди с ужасом наблюдают за тем, что она делает. Проглотив слюну, она отрубила новую голову. Молодой парень, один из толпы, обратился к ней:

– Может лучше бить в сердце? Кажется, он не умирает без головы.

– Я… – начала Оникс, но лоза схватила парня и утащила в темноту. – Все хорошо… – проговорила девушка и отрубила новую голову.

Покусывая губы, она приготовилась бить снова, но больше ничего не вырастало. Удивившись, она посмотрела по сторонам: никого. Не смея отойти, она стала высматривать головы, но их тоже нигде не было. Наконец, Оникс заметила этого же демона, он доставал из своей пасти новые сгустки тьмы и бросался ими в людей, скрывая их во тьме.

– Что? – спросила вслух Оникс и вернула взгляд на тело рядом с ней – оно тут же растворилось, оставив после себя черный дым.

Оникс побежала к новому телу и замахнулась на него своим мечом, чтобы отрубить голову. Увернувшись от удара, он рассмеялся:

– Глупая ведьма. Думаешь одна справишься со мной?

– Ты – лишь демон, которого породила людская греховность. Я не боюсь тебя.

Оникс снова замахнулась на него. Поймав ее меч одной рукой за лезвие, он продолжил:

– Такой соплячке и невдомек, что происходит. Где твоя наставница? Или мне тебя поучить? – он поднял кожу над глазом, будто бровь.

– Умри! – крикнула девушка и ударила его мечом в грудь.

Демон улыбнулся и растворился во тьме. Оникс выдохнула. Оглянувшись в поиске, она заметила еще одного демона: это был шут, больше похожий на ежовик гребенчатый, пускающий свои черные нити во все стороны. Ведьма, увидев, что люди, к которым они прикасаются, исчезают, создала новое оружие – копье, оно сверкнуло в ее руке и тут же исчезло. На лице Оникс появилась триумфальная улыбка – впервые у нее появилось личное оружие.

Тем временем Изумруд, волоча привязанную барменшу, подошла к Аметрин, которая стреляла из магического лука в последних ворон, и спросила у нее:

– Нужна помощь?

– Нет, у нас все в порядке.

– Ты не видела Оникс? Оставила ее с Краснокожим, а их уже нет.

– Нет, не видела.

– Кто этот картофель? – поинтересовалась Изумруд, указывая на шута.

Аметрин повернула голову в указываемую сторону и ответила:

– Это хозяин сна.

Воронолицая захихикала. Получив новой плетью по спине, она крикнула:

– Тьма – это выбор людей! Тьма – это наша мать! Тьма – это начало и конец!

На этих словах в шута воткнулось копье, появившееся в момент соприкосновения и проткнула ему сердце. Он даже не вздрогнул. Его нити оборвались – и весь сон вместе с ними.

***

Гранат открыла глаза в своей постели. Повернув голову к прикроватной тумбе, она устремила взгляд на часы. Они показывали восемь двадцать три. Девушка присела на кровать и поправила волосы. На руке у нее виднелись три царапины от когтей. Заметив их, она аккуратно прикоснулась к ним своими пальцами.

Приняв душ, Гранат надела на себя футболку с длинными рукавами и джинсы. Убедившись, что царапин будет не видно, если она подтянет рукава, спустилась вниз.

Лавка, будто потревожившаяся от яркого света, который хлопком включила Гранат, стала перебирать свои запасы диковинных вещей.

Заварив кофе, девушка открыла холодильник и долго смотрела на его содержимое. Наконец, достав из него молоко, она поставила его вариться на плиту. Закинув в него гречку, разожгла камин и стала поджидать кашу.

Наверху послышались шаги, Гранат накрыла стол на троих и села за стол. Вниз спустилась Спиралька. Подойдя к столу, она вскрикнула:

– Ты что только на людей готовишь? Давай тогда мне кастрюлю, я доем!

– Доброе утро? – поприветствовала Гранат зверька.

– Ага, доброе! Оникс всю ночь ворочалась, как будто ей кто-то на хвост наступил. А сейчас и вовсе скинула меня с подушки! – жалобно плакалась Спиралька.

– Давай я тебе положу каши в миску Отто? – предложила Гранат.

– Ага, а я откуда есть буду? – тут же запротестовал Отто, бесшумно спустившийся по лестнице.

– Хорошо, тебе в твою миску положу, а тебе – на тарелочку. Так все довольны будут? – демонстративно строго произнесла Гранат.

– Все довольны не будут. Ты нервы свои побереги, – посоветовал ей Отто. – Ночью такое произошло… Ведьмы будут не в духе, – произнес он и принялся есть кашу.

– А что произошло? – осторожно поинтересовалась Гранат.

– Демоны решили сонную вечеринку организовать. Весь город собрали. Нам пришлось вмешаться. Аметист собрала информацию о потенциальных жертвах, у нас будет много работы…

– Жертвах? – переспросила Гранат.

– Ну да, грех во сне – лишь предложение. Но демон знает, что душа человека готова сдаться.

– Понятно… – многозначительно пробормотала Гранат.

Спиралька, вылизав тарелку, положила ее на стол и рассуждала:

– Работы теперь… До кучи. Оникс ведь толком ничего не умеет, не знаю, как с ней мы справимся. Ой не знаю, – затем она указала своим пальчиком на тарелку и требовательным голосом обратилась к Гранат: – Ты меня покорми, а то сил моих не хватит помочь ей.

– Пусть тебя твоя хозяйка кормит! – возмутился Отто. – Если Гранат дает покушать, то это не потому, что она здесь прислуга, а потому что добрая и милая, да? – в конце своих слов, он округлил глаза, тоже прося добавки.

Гранат фыркнула, но наложила им каши. Наверху снова появилось движение. Изумруд вскоре спустилась вниз.

– Доброе утро, мам, ты кашу будешь?

– Давай. Да. Где Оникс? – спросила она, присев за стол.

– Еще не спускалась, – ответила Гранат.

– Она дрыхнет, – сразу же сдала свою хозяйку Спиралька.

– Тяжелая ночь, да, – проговорила Изумруд. – Ты, кстати, как спала? – спросила она у дочери.

– Я? – удивленно спросила Гранат. – Нормально спала…

– Это хорошо.

Ели они в тишине. Гранат проглотила кашу и собралась выйти на улицу, но Изумруд ее остановила:

– Сегодня лавка на тебе, не уходи никуда.

– Но сегодня день Оникс… – напомнила ей Гранат.

– У нее дела. Надо спасать души людей, – строго сказала она.

– Хорошо, я поняла… – ответила ей Гранат. – Но сейчас еще рано. Я вернусь к десяти.

Девушка выбежала на улицу. Два солнца висели в небе, расплываясь золотыми бликами и слепя глаза. Щурясь, она глянула на небо, потом – на руку, поправила рукав и направилась к соседнему дому.

Глава 3

Гранат позвонила в домофон – на том конце ответил мальчишеский голос:

– Кто?

– Гранат.

– Сапфир нет дома.

– Хорошо, – произнесла девушка, но на том конце уже бросили трубку.

Гранат разочарованно цокнула и достала телефон. Настрочив сообщение, она присела на заборчик возле подъезда и принялась изучать царапины, оставленные шутом.

Они выглядели абсолютно обычными, но девушка все равно разглядывала каждую полоску, будто в них заложен тайный смысл вселенной. Аккуратно прикоснувшись к одной из них, она сморщила губы от боли, но продолжила ковыряться в порезе своим ногтем.

– Ты что порезалась? – неожиданно спросила Сапфир, подошедшая к Гранат.

Та подняла голову и рассмеялась.

– Нет, я неудачно провела своими когтями, – оправдывалась Гранат, повторяя движение ногтей по царапинам. – Привет. Где ты была?

– Я была в храме, – непринужденно ответила Сапфир.

Гранат выпрямилась от удивления и спустила рукав.

– В храме?

– Ну да, в храме, – повторила Сапфир, играя глазами.

– Что ты там забыла? – допытывала Гранат подругу.

– Ну… Сегодня воскресенье, я была на службе.

Гранат опустила глаза на одежду, в которую была одета Сапфир. На ней был розовый сарафан с жабо и лиловые туфли на маленьком каблуке.

– Что ты так смотришь?

– А ты когда так одеваться начала?

– Как так? – недоумевала Сапфир.

– Так, – указала Гранат двумя руками на жабо.

Сапфир пожала плечами и ответила:

– А, ты про это платье? Мне бабушка его подарила в прошлом году. Сегодня вот решила, что пора бы его выгулять. Красиво же?

– Очень красиво. Но… не твой стиль понимаешь? – пыталась донести Гранат.

Сапфир пожала плечами.

– Ты уже ела? – перевела она тему и сразу добавила: – Я очень хочу кушать. Пойдем в «Винегрет»?

– Мне работать надо. Сейчас пойду уже.

– Хм. А разве сегодня не Оникс работает у вас?

– У нее дела, – вздохнула Гранат.

– А, ну понятно. Тогда давай возьмем еды и поедим в лавке? – воодушевилась Сапфир и схватила Гранат под руку, та сжалась от боли и выдернула ее.

– Больно. Не надо.

– Прости, прости. Я забыла.

– Я уже поела. Можешь взять еды и прийти. Я пойду готовиться к открытию.

Гранат уже пошла в обратном направлении, как Сапфир окликнула ее:

– А зачем ты приходила?

Девушка развернулась в пол оборота:

– Ад, да, точно. Хотела спросить. Как ты спала?

Сапфир заулыбалась и несколько смущенно ответила: