скачать книгу бесплатно
Ключ от стального сердца
Тата Ефремова
Чтобы как следует подготовиться к экзаменам, одиннадцатиклассница Майя вынуждена на некоторое время переехать к молодой, эксцентричной тёте Оле, занятой необычным бизнесом. А после переезда и начала учебного года в другой школе все становится другим. Нереальным… волшебным… странным. Новые открытия, старые друзья и недруги… и чувства, которые то поднимают ввысь, то доставляют невыносимую боль.
Тата Ефремова
Ключ от стального сердца
Глава 1
Майя
– Как вы знаете, – начала наша классная Марина Эльдаровна, – после урагана и проливных дождей на втором этаже школы обрушился потолок.
Мы знали. Мы вообще пришли сюда сегодня с надеждой, что летнюю практику отменят. Эпидемия и все такое.
– Какая еще практика?! Везде зараза! – возмущался Олег Тимохин. – К тому же, нам сейчас готовиться нужно! Меня родаки даже от уборки лотка за котом освободили!
Уж не знаю, к чему там собирался готовиться Олежа. Он в жизни никогда ни к чему не готовился, даже в десятом на переменах слизывал у меня домашку на подоконнике. Или скатывал из решебников. Он так обленился к одиннадцатому, что если бы была возможность, распечатывал бы домашку из решебника и наклеивал на страницы в тетрадке. Он предложил этот вариант учителям с формулировкой «ну блин, зачем?», но все они почему-то высказались против – Олег даже оскорбился.
Когда мы допытывались, куда Тимохин будет поступать, он таинственно молчал. Я подозревала, что он просто сам не знает и надеется на решающий пендель от родителей. Но насчет практики Денька заметил правильно, по делу.
Я страшно жалела о тех двух-трех часах утром, когда мы должны были идти в школу и махать вениками и кисточками, пытаясь придать совершенно убитому зданию приличный вид. Ведь можно было посвятить это время штудированию учебников! И услышав завуча, я возликовала. Но ликовала я недолго. Потому что Марина Эльдаровна сказала:
– Не было бы счастья, но несчастье помогло. Пришла комиссия, объявила здание школы непригодным к эксплуатации. Нас закрывают на ремонт. Правое крыло обещают починить к первому сентября, а левое – месяцев через шесть.
Мы, признаться, офигели. Олег тихо и жалобно вякнул:
– А мы? Как же мы? Мы же в левом.
Завуч вздохнула, подошла к Тимохину и потрепала его по волосам. Как в первом классе, когда он плакал на уроках, умолял отпустить его домой и повторял, что у него там трансформеры одни скучают. Так и ныл: «Отпустите меня-я-я… я так больше не могу-у-у…»
– А вас, дорогие мои, переводят в «Успех». Там создают вторую параллель.
Тут мы все взорвались. Начали орать:
– Какой «Успех»?! Там же одни мажоры! Мы не хотим в «Успех»! Мы хотим с вами! Марина Эльдаровна, родненькая, заступитесь! Не оставьте сиротами!
Оля Франц пищала:
– Я туда не пойду! Там стремно!
Вероника не орала, а сидела вся бледная, вцепившись в тряпку для уборки, даже, кажется, временами пыталась ее зажевать.
Горин качал головой и укоризненно бубнил в щеки:
– Не, ну, блин, ну фигня… это всем фигням самая фиговая фигня… наифиговейшая. Вот не ожидал я от вас, Марина Эльдаровна, уж от вас-то я не ожидал.
Тарас просто откинулся назад на стуле и громко стонал. А я прислушивалась к отряду холодных мурашек, бодро путешествующим у меня по спине, ать-два. «Успех» – это даже не наифиговейшая фигня. Это, возможно, конец всем моим планам. А причин-то всего шесть, а первая-то причина состоит в том, что я физически не смогу мотаться каждый день туда-сюда из поселка. Поэтому к черту оставшиеся пять причин!
Марина Эльдаровна вернулась к доске и привычно рявкнула:
– Прекратить панику!
А когда мы успокоились, прижала руки к обширной груди и умоляюще проговорила:
– Ну что же я сделаю, дитятки? Это же не мое решение и даже не директора. Его там принимали, – она ткнула пальцем в потолок. – Вас же в этом году всего восемь человек одиннадцатиклассников… Кстати, где еще двое? Прогуливают практику? А, не важно уже. И в «Успехе» девятнадцать душ. Руководство приняло оптимальное, на мой взгляд, решение – объединить альма-матер и филиал. Вы же помните, что «Успех» – это отпрыск шестнадцатой школы?
Мы-то помним. Как до седьмого класса нас в «а» и «б» параллелях было по сорок человек. Как мы едва помещались в крошечной школе с гордым статусом «гимназии с углубленным изучением иностранных языков».
А потом тогдашняя новая директриса выхлопотала разрешение открыть филиал в другом районе города. Она оказалась талантливым администратором. Постепенно за ней ушли лучшие педагоги, на адекватные условия работы и хорошую зарплату. И, естественно, перетянулись детишки из семей с солидным доходом, ибо новая гимназия стала платной.
А шестнадцатая тихонько хирела. Но мы не жаловались. Подозреваю, что наша любимая Марина Эльдаровна оставалась с нами только потому, что жила рядом со школой. Но остальные педагоги при добродушном, покладистом директоре Ван Ваныче мирились с низкой зарплатой ради душевного спокойствия и теплой, почти семейной атмосферы. И вот нате вам!
– Нас заставят платить за учебу! – подпрыгнула на стуле Оля. – Я не смогу! Я на коммерцию откладываю!
– И я!
– И я!
– И ё…!
– Успокойтесь! – Марина Эльдаровна сделала фейспалм. – Ну что вы, как дети, ей-богу! Не заставят вас платить! За вас эти полгода оплатят из городского фонда.
Мы даже притихли, пытаясь обмозговать услышанное. Нежданчик, однако.
– А если в другую школу? – решилась подать голос Вероника. – Почему сразу в «Успех»?
– Не знаю, – призналась Марина Эльдаровна, – популистский ход нового мэра, полагаю. Он ведь нашу школу заканчивал. Читайте газеты, скоро во всех выпусках будет, как мэрия помогает молодому поколению в бедственном положении.
Классная покосилась на дверь. Это она, конечно, сгоряча сказанула. Но мы никому не скажем.
… – Ну ладно мы, бестолочи, а ты, Ефимова, чего такая зафрустрированная? – поинтересовалась Вероника, когда мы спустились в город. – Ты ведь отличница, на золотую идешь. Чего тебе «Успех»? Наоборот, типа выигрыш в лотерею. Там круто, говорят: домашки нет, предметы по выбору – готовься себе, ни на что не отвлекайся.
– Во-первых, ездить далеко. Я и так не высыпаюсь…
– Ну полгодика всего, – заканючила Вероника. – Меня-то точно переведут. Как я там без тебя буду? Ну как мне…
– Во-вторых… ты помнишь Бурята? – мрачно перебила я подругу.
– Ковалева, что ли? Макса?
– Его. Макса.
– Ты че, Майка? – Вероника даже остановилась. – Ты серьезно? Ну были между вами какие-то терки в седьмом классе. Это ж было сто лет назад!
– Ты помнишь, что я тогда натворила?
– Помню. Не, не помню.
– Я его искусала, – со вздохом напомнила я. – До крови. Его папаша орал, что придется швы накладывать. Нас к директору вызывали. Отец Ковалева настаивал на комиссии по признанию меня психопаткой. Но потом нас развели по школам, и дело замялось. Бурят как в новую школу попал, сразу встрял там в какую-то неприятную историю. Короче, мне повезло, что он на всю голову больной. Была хотя б половина головы здоровой, я бы, наверное, до сих пор на учете стояла.
– Слушай, Бурят ведь тебя конкретно доставал. Довел до белого каления. Ты выбрала единственный доступный тебе способ защиты.
– Это на нашем с тобой языке так звучит. Ковалев считал, что я слишком много… выёживаюсь – его слова, кстати – и меня надо слегка… приструнить.
– Май, а помнишь, как Тарас подрался с Лидой из-за булочки в восьмом? Смешно же вспоминать сейчас! Мы все выросли. И Бурят вырос… я полагаю.
– Я надеюсь, Ктулху услышит твои слова и заберет Ковалева к себе в подводное царство, – мрачно заметила я.
– Зачем? – подруга недоуменно раскрыла рот.
– Шутом придворным. С большим опытом работы в индустрии развлечений. Ибо такие люди, как Ковалев, не меняются – с возрастом они просто оттачивают свои садистские скиллы.
– А-а-а-а…
Вероника задумалась, видимо, представляла Бурята в роли шута-садиста. Вот что мне всегда нравилось в однокласснице, так это ее простодушие.
А мне даже представлять не нужно было – я прошла через его постановочные перформансы в седьмом классе. Я была объектом его приколов. И что-то сомневаюсь, что он просто позволит мне спокойно учиться в «Успехе».
Домой я скорее приползла, чем дошла. Осела в коридоре на банкетку и растеклась лужей. Сестра заполучила еще одну компрометирующую фотку в телефон: я сижу с дебильной блаженной улыбкой, впитывая прохладу от кондиционера – раскидала по сторонам конечности и высунула язык.
… Зря мы надеялись, что наш класс полностью освободят от подметательно-вытирательных работ. Школе было уже не помочь, а молодые руки с подвижными большими пальцами, эволюционировавшими за счет расширения экранов смартфонов, еще много где ценятся. Поэтому Марина Эльдаровна пристроила нас на морскую базу «Черноморец» по ту сторону от Балки, у подножья Рэхьет-горы. Пристроила якобы отдыхать, бесплатно, но неофициально помогать с подготовкой базы к запоздалому сезону, «подправить, подкрасить, то-сё», как она туманно выразилась.
Мы ехали туда на семь дней. Все обрадовались, рассчитывая отдохнуть и поплавать после работ по благоустройству базы. Одна я как-то… не радовалась. У мамы подходил срок. Или она меня не отпустит – отпросит у классной, или на базе я буду постоянно ощущать себя сидящей на пороховой бочке с горящим фитилем.
После объявления классухи Вероника потащила меня по магазинам, выбирать купальник. Мы облазали полгорода. В итоге, она выбрала себе отличный пляжный комплектик: шляпу, топ, трусики и парео в тон, а я решила доносить прошлогоднее. И шляпа у меня есть, и из купальника я не то чтобы выросла – наоборот, как-то усохла в последнее время, со всеми этими переживаниями.
…– Ха-ха-ха! Я вот я сейчас тебя во Вконтакте выложу! – сказала Алька. – А если ты за меня посудомойку разберешь и загрузишь – не выложу.
– Правило буравчика знаешь? – вяло прошамкала я.
– Мы такое еще не проходили, – обиделась сестра.
– Впитывай мудрость долгоживущих: можно долго буравить терпеливой старшей сестре мозги, долго… но до определенных пределов. Выложишь фотку – расскажу о вашем с Кариной проекте.
– Откуда знаешь?! – взвыла Алька.
– Ты нормальная вообще? Вы так орете в комнате, что только мертвый не услышит. Вряд ли мама сейчас одобрит, что ты тратишь время и карманные деньги на всякую фигню.
– Мы не тратим! Мы вкладываемся!
– Ага, сейчас отца наберу – поделишься бизнес-планом. Он любит твои бизнес-планы. Как мама?
– Нормально. Во дворе сидит, – буркнула Алька, елозя пальцем по экрану телефона.
– Удаляй-удаляй, большой сёстр следит за тобой. Про посудомойку не забудь.
Я с кряхтением натянула кеды на натруженные ходьбой ноги и спустилась. Мама сидела в нашем дворике под липой, ела клубнику из миски, при этом подавая отдельные реплики в телефон.
– Чего на жару вышла? Чтобы совсем опухнуть? – я выкатила глаза, показывая, как злюсь.
Мама замахала на меня рукой в клубничном соке:
– Да, Марина Эльдаровна, я поняла. Конечно, хочет. Ничего, помощников у меня хватает. Муж на днях из рейса вернется, и еще двое мужиков на подходе. Ха-ха-ха!
– О-о-оч смешно, – кисло выразилась я шепотом. – Просто шутка юмора на злобу дня.
Мама показала мне кулак. Я стащила у нее горсть клубники. Вкусно. Мама завершила разговор с классухой. Скривилась, потерла поясницу.
– Ты едешь – и никаких бессмысленных споров. Несколько дней оздоравливающего труда и отдыха, подальше от нас. Ты после учебного года и зачетов зеленая вся, еще хуже меня. Целый день над учебниками.
– И ты решишь родить, именно когда я буду оздоравливаться и отдыхать, ага, – сказала я. – Да ладно, я ж не спорю, поеду. Буду на связи. Кстати, насчет подальше…
Мама уже была в курсе наших школьных пертурбаций, классуха ей все разъяснила «максимально просто и понятно».
– Далеко, – повторила я упрямо. – Мне и до шестнадцатой из Карпаток далеко, а «Успех» – у самого мыса, на другом конце Мергелевска.
Мама задумалась. Я явственно видела, как она производит расчеты в уме. Мне бы ее способности к математике и анализу. Не передалось, увы.
– На одной чаше весов – качество преподавания, углубленный язык, действительно углубленный, а не это недоразумение в шестнадцатой школе, – сказала она, поглаживая огромный живот. – Это именно то, в чем ты сейчас больше всего нуждаешься – знания. А на другой чаше – затраты на коммьютинг, форму, нестандартные учебники… ну и стресс, конечно. Давай решать. Готовиться к экзаменам по книгам в маршрутках с двумя пересадками ты не сможешь. Что сможешь?
– Двадцать первый век на дворе, – напомнила я, – есть учебные подкасты в телефоне. Аудиокниги. Открою секрет, никто ничего уже особо по школьной программе не читает, всяких Толстых и Достоевских есть дофига в сети в аудиоформате. Можно даже на ускоренное прослушивание ставить. В «Войне и мире» это особо ценно.
– Тогда первый вопрос решен. Только не ходи в наушниках по городу. Особенно на пересадках.
– Помню, помню.
– Вопрос второй – деньги. Тут сложнее.
С деньгами всегда все сложно. Мама сама выкрасила в голубой мебель в новую детскую. Кроватки, пеленальный столик и шкаф папа собрал в гараже, из досок. Будь у нас полный финансовый ажур, они бы просто заказали все онлайн, как мама Вероники в свое время. У нас вообще в классе у пяти человек из восьми мелкие братья и сестры – поколение восьмидесятых устроило бейби-бум, нагоняя несбывшееся. Но по количеству детей на одну семейную ячейку мы, Ефимовы, однозначно впереди.
– Ладно, подумаем, – сказала мама, с трудом поднимаясь. – Ох, скорей бы. На руках всяко легче таскать, чем в пузе. Хотя судя по этим акробатическим номерам и точечным ударам прямо в пупок – я будущая мать гениальных футболистов.
А, забыла сказать: склонности к иронии и самоиронии мне от мамы все-таки перепало, даже в избытке. Лучше бы это была математика.
Глава 2
Майя
В первый вечер на базе мы просто расползлись по домикам и попадали на кровати. В нашем с Вероникой случае это были кровати с панцирной сеткой. Матрасы лежали на полках в шкафу, свернутые в рулоны. Поэтому попадали мы прямо на сетку.
– Блин, совковое место, – сказала Вероника.
– Угу, – сказала я.
Нос мой очень удобно вписался в одну из ячеек сетки. Зато остальному лицу было плохо. И рукам. И ногам. И одежда воняла растворителем. Мы наработались и надышались краской до синих чертиков в глазах.
– Даже лампочки у них, как у Ильича Ленина в шалаше, – простонала Вероника.
