скачать книгу бесплатно
– Другого раза может не быть, – сказал я, судорожно цепляясь за тонкий подоконник. – Жизнь непредсказуема: войны, вирусы, катаклизмы один за другим происходят.
– А у меня лапша остывает, – сказала девчонка, слегка сморщив нос. – Ой, котик! Кис-кис-кис! Рыбки хочешь?
К моему глубокому неудовлетворению, рыжий откликнулся мгновенно. Он выбрал меня в качестве трамплина: взобрался по штанине и спине, впиваясь когтями, и запрыгнул на подоконник. Я взвыл, сжался и покачнулся… ящик подо мной рассыпался. Я оказался на травке и цветах – на пятой точке – и вызвал возмущение соседки по площадке, которая, как выяснилось, не покладая рук взращивала под окнами чахлую поросль.
Когда я поднял голову, кот сидел, вперившись взглядом вглубь квартиры. Через минуту из окна появилась рука с блюдцем. Рыжий мерзавец начал жрать прямо на подоконнике, а окно захлопнулось. Я успел услышать заливистый смех. Ага, ага, смешно вышло.
В довершение всего, пока я выполнял акробатические номера на ящике, остальные коты распотрошили мой пакет с едой, беспечно забытый на бордюре.
Я отряхнулся и, демонстративно прихрамывая, двинулся прочь из двора. Нужно было где-нибудь пожрать – заесть горечь поражения. А еще подумать. Нет, не о соседке снизу. Это был просто эпизод, проходной момент, который показал, что мне скучно. Как в известной шутке: не догоню – хоть согреюсь. Проехали – забили – забыли.
Меня грызла изнутри другая тоска. Тоска по нашему былому единению с Глубиной. У нас с ней долгий роман, как у людей: иногда она обнимает меня и ласкает, иногда хочет убить… а сейчас отталкивает. Мы тяжело знакомились и сходились. А теперь, походу, находимся в состоянии войны.
Значит, она не одна. Значит, у нее парень есть. Сразу бы сказала. Не то чтобы я мигом наповал сражал девчонок своей харизмой, но чтобы на дружескую беседу не развести – такое со мной случалось впервые. И все-таки я раньше где-то я видел. В школе? В клубе? Без макияжа она казалась не такой уж взрослой, скорее, моей ровесницей. Жаль, что не удалось рассмотреть учебник на столе.
И еще один момент меня интересовал: что такого потеряли Оля и ее племянница возле мусорки во дворе недалеко от нашего дома? Я тогда как раз шел к Димке. Мы запланировали прошвырнуться по ближайшим магазинам техники – присмотреть Марту новый телефон, и байк бы мне только мешал.
… В день школьного сбора я выкинул свой фирменный фортель: опоздал. Сначала байк не захотел заводиться, потом выяснилось, что один из дворов, через который я все время срезал путь к Витебской, перегородили решеткой. Пришлось объезжать. Когда я добрался до «Успеха» мероприятие шло во всю. Димку я не ждал – помнил, что он шифруется. А вот на Ефимову посмотреть было любопытно. Иначе я бы, наверное, сбор проигнорил бы.
Алла Павловна вообще не изменилась, только стала еще резче, деловитее и лаконичнее. Посмотрела она на меня как на долгожданного (но не очень) блудного сына. Немудрено: я так активно пил у нее кровь до отъезда, что сейчас мог бы практически считаться ее родней. По лицу директрисы было сложно сказать, как она относится к моему возвращению в школу. Но раз приняла документы, все не так плохо.
Алла Павловна кивнула мне, слегка скривилась и показала пальцем на подбородок. Ясно, мэм, так уж и быть – побреюсь.
Эпичное появление мое, конечно, заметили все. Его трудно было не заметить, поскольку во дворе «Успеха» собрались только одиннадцатиклассники. Я, кстати, почти целиком пропустил приветственную речь директрисы для новичков, поэтому тихонько встал в строй бывших одноклассников и с вдохновенным выражением лица стал слушать объявления классной.
Одноклассники зашушукались, чем вызвали недовольный взгляд Лилии Артемьевны. Классная пронзила меня взором и поморщилась. Мы прежде особо не общались, но я помнил ее по урокам технического перевода, на которых она иногда подменяла англичанку.
Рядом со мной стояла Лиза Тарасова, лучшая подружка Юли. Сама Юля помогала директрисе раскладывать какие-то листы по разноцветным папкам. Вот уж кто всегда оказывался возле кафедр, трибун и сцен. Если портфолио с личными достижениями абитуриентов все еще приносит бонусы при поступлении, Юле, с ее административно-организационным усердием, можно сразу дуть в аспирантуру.
В отличие от директрисы, Лилия Артемьевна гоняла по кругу одну и ту же мысль: мы все должны осознать тот момент, что это наш последний год в школе – самый ответственный, самый показательный. На нас все смотрят, наша судьба решается чуть ли не в этот самый момент… и бла-бла-бла. Я стоял и с тоской задавался вопросом: что я здесь делаю? На дистанционке я бы закончил этот год, лежа на диване и почесывая правое ухо левой пяткой. Вернее, чиля у моря и занимаясь тем, что мне важнее – дайвингом. Потом вернулся бы в Россию, сдал ЕГЭ и поступил в Физкультурный.
Лиза поглядывала на меня с усмешкой. Потом тихо фыркнула:
– Выглядишь, как пират.
– А я и есть пират, – миролюбиво сообщил я. – В вашей мирной гавани я ненадолго, с целями чисто дипломатического характера. Однако настоятельно рекомендую на всякий случай приготовить спасательные шлюпки.
– Юморист, как раньше. Ну ты куда, в «А» или «Бэ»?
– А есть разница?
– В «Бэ» будет больше поселковых.
– Из шестнадцатой?
– Угу. Родаки отстояли нас в чате, Лилечке мозг вынесли. Не знал? Такой срач стоял. К нам запихнули только Горина и Ефимову. И на том спасибо.
Действительно, спасибо. Димка будет рад.
– Тогда я в «А», – сказал я.
– К классухе подойди, она про тебя спрашивала.
– Оки. Что еще порекомендуешь?
– Папку у Юли возьми. Там проекты на год. У нас ввели новое правило: пишешь работу на зачет – получаешь промокод на обучение в онлайн школе для абитуры. Спонсоры подсуетились.
– Это я понял. А где молотки-то выдают?
– Какие еще молотки? – Лиза недоуменно подняла брови, точь-в-точь, как Юля.
– Чтобы забивать ими на все эту чухню.
– Ну ты даешь, Ковалев.
Я сделал пару шагов назад и внимательно оглядел наш строй. Многих ребят из шестнадцатой, «поселковых», как выразилась Лиза, я забыл напрочь. Горина узнал с трудом. А Тимохин… он и в Африке Тимохин, школьная обезьяна. Вероника Соловьева – все такая же кудрявая кукла, почти не изменилась. Оля Франц неизменно серьезная, личико детское, как прежде. А это… а это…
Я потер глаза и проморгался. Та-а-ак. Или у меня глюки, или я чего-то не учел. Например, того, что человек может похудеть, снять очки и брекеты, отрастить ноги, волосы и ресницы и поселиться по соседству.
– А это… новенькая? – на всякий случай поинтересовался я у Тарасовой.
– Не узнал? – Лиза усмехнулась. – Ефимова. Надо спросить, где она так жир с ляжек согнала. Хотя… точняк – я ж ее в бассейне видела с сестрой! Макс, как ты думаешь, мне заняться плаваньем?
– Не надо, – сказал я рассеянно, глядя на Майку. – Бодипозитив шагает по планете. Твой плюс-сайз сейчас как раз в тему.
– Дурак, – обиженно сказала Лиза.
Глава 11
Майя
Бурят появился как раз вовремя: все утомились, и небольшое шоу внесло в мероприятие очаровательное разнообразие. Я все ждала, когда он меня заметит. Заметил. Вероника ожесточенно зашептала на ухо:
– Май, ну тебе сейчас прилетит. Видела, фейс какой? Злющий!
Я пожала плечами и тихо ответила:
– Счет «один один». Акция «Побудь в шкуре других», скидка на весь ассортимент. Бонус – услуга «Почувствуй себя идиотом». Хотя о чем я говорю? Разве это сравниться с тем, через что прошла я?
– Ну не знаю. О чем ты думала, вообще? Если не хочешь с ним никаких дел иметь, лучше бы сидела тихо, как мышка.
– Я и сидела… пыталась сидеть. Намекала, в лицо говорила. Но кот не понял.
Вероника, которой я только этим утром рассказала историю нашего соседства с Максом, тоже немного злилась. Она привыкла быть в курсе всех моих приключений, а тут такая сенсация.
– Ты предательница, Ефимова! Могла бы позвонить! Я столько всего упустила!
– Ник, – с наигранной усталостью сказала я, – все это полная фигня. Посмотри на него. Ты думаешь, мы ему нужны? Нифига. Он же все это от скуки. Король вернулся, да здравствует Король. Он даже подкатить ко мне пытался, будто одолжение делал.
– А ты хочешь, чтобы он был такой, как раньше?
– Никто из нас уже не такой, как раньше. Это не значит, что лучше. Я вот только не понимаю, что за дружба навек с Димкой. Абсурд.
– Вот и спроси у своего Винни-Пуха, вы вроде как тоже друзья.
Ника еще дулась. Я же посмотрела по сторонам. Марченко не пришел. Мои сообщения в вотсап остались непрочитанными. Занят? Болеет? Стало тревожно. Вероника тем временем продолжала смаковать ситуацию.
– Нет, но он капец какой красавчик.
– Дима? Он милаха.
– Да какой Дима?! Я о Буряте. Эти его скулы, глазки монгольские. Влюбиться, что ли?
– Не дай бог, – передернулась я.
И скосила взгляд. Да, что-то азиатское в чертах Макса присутствовало по-прежнему. Это у него от мамы или от папы? От отца, кажется. Подумала и сама себя отругала: зачем вообще это семейство вспоминать? Чем дальше я от них держаться буду, тем лучше. Мало мне от всех Ковалевых в седьмом классе досталось?
Солнце тем временем продолжало движение по небосводу. Тени от деревьев сдвинулись, и начало припекать. А мне было вдвойне хуже: меня жег взгляд Макса.
Лилия Артемьевна тем временем говорила и говорила. Я слушала ее с легким удивлением. Неужели никто не чувствует, как она перед директрисой лебезит? Все ее слова повторяет, даже интонацию копирует. И гонит одно и то же, словно мы идиоты. А народ вокруг уже начал обливаться потом.
Так. Я, похоже, стала слишком мнительной – все еще горячо между лопатками. Самовнушение. И солнце. Зачем Максу на меня смотреть? Он, наверное, и забыл обо мне давно. Разочарован, зуб даю. Думал, по соседству студентки поселились, легкая добыча. А это какая-то Ефимова, прах под ногами.
Я обернулась и встретилась глазами с Бурятом. И все, ступор. Рассеянно скользнуть взглядом не вышло, я залипла в этом зрительном контакте – и Макс хищно мне улыбнулся. Я ответила… удивленной улыбкой. Изобразила что-то вроде: «Это вы мне? О! А! Так это был ты, Ковалев! Кто бы мог подумать!» Даже глазами похлопала.
Отвернулась, досадуя. И все-таки это очень некстати. Мне сейчас нужно думать о том, как нас по классам распределят, а не мериться с Ковалевым шириной оскала.
Лилия Артемьевна наконец закончила свою речь, все с облегчением выдохнули. Не успела я решить, к кому лучше подойти насчет распределения, перед глазами возникла рука. Мужская. Немного волосатая и… крупная, развернутая ко мне запястьем, на котором болтались какие-то ремешки. Такой удавить – раз плюнуть. Я непроизвольно шарахнулась и уперлась спиной во что-то мягкое. Покосилась через плечо… и выше… выше. Надо мной возвышался Ковалев.
– Чего ждешь? Кусай, разрешаю, – мягко произнес он.
– Чего?
– У тебя проблемы с визуальной памятью. Может, со вкусовой все в порядке? Узнаешь, чья рука.
Рядом заржал и противным голоском запричитал Тимохин:
– О, уже тискаются! Вы бы хоть куда-нибудь в уголок задвинулись, стыдобища-то какая! Срам!
