Очаг-1. Отступник

– Синтез энергоканалов завершен… инициация процесса пробуждения генетического эттерона… до завершения процесса 7.59.59… 58… 57…

Продолжили появляться перед глазами странные буквы текста. Глаза сами собой сомкнулись, и сознание провалилось в небытие.

Глава 2 Прошлое

Вспышка! Перед глазами возникает картинка, где инструктор по боевой подготовке, магистр-монах отец Евлампий, тащит семнадцатилетнего меня к настоятелю монастыря. Резко отворив дверь, он зашвыривает меня в проём вперёд головой, и я болезненно ударяюсь коленями о каменный пол, а потом, по инерции, делаю кувырок вперёд, подрываюсь на ноги и встаю в боевую стойку.

– Этот отступник вновь принялся за свое и совращает юные умы паладинов своими богохульными мыслями, – проревел отец Евлампий за моей спиной. – С меня довольно. Если он не желает стремиться к свету, пусть остаётся во тьме. Я больше не потерплю его в стенах монастыря.

– Оставьте нас, отец Евлампий, – спокойно выслушав эмоциональную речь своего подчинённого, проговорил настоятель монастыря.

– Как пожелаете, – бросил монах и удалился.

– Присядь, отрок, – скомандовал настоятель и указал ладонью на простой деревянный табурет. – Все, что было сказано отцом Евлампием, является правдой?

– Да, – раздражённо буркнул я и утёр рукавом серой рубахи выступившие из носа капельки крови. Приложился я не только коленками. – Дети меня спросили, я и ответил. Не вижу в этом преступления.

– В моём монастыре мы воспитываем не обычных детей, а надежду рода людского, уж кому, как не тебе, понимать это, Сергей. Ты своими глазами видел, на что способны эти дети. Неужели ты хочешь, чтобы такая сила выросла во грехе и потом обрушила свою мощь на остатки человечества, вместо того чтобы сражаться с тварями?

– Не хочу, – был вынужден признать я, – но и то, что вы делаете, считаю неправильным. Нельзя забирать детей у родителей.

– Сложные времена порождают сложные решения, отрок, – спокойно ответил настоятель. – Мы только учимся выживать в изменившемся мире, и будущие паладины веры, воспитанные по канонам церкви, есть наша защита и опора. Вернее, они таковыми станут.

– Только не надо говорить, что это очередное испытание вашего бога, – раздражённо проговорил я. – Хватит уже, наслушался за эти шесть лет, что вы меня тут маринуете.

– Бог един для всех, – спокойно ответил настоятель, – и не важно, принимаешь ли ты его сердцем или нет. В тебе много света, Сергей. Рано или поздно ты поймёшь это. Что же по поводу твоего обучения. Таковы новые законы. Каждый светлый, что имеет возможность находиться в Очагах и не привлекать внимания богопротивных тварей, обязан уметь сражаться. Надеюсь, когда-нибудь ты скажешь нам за это спасибо.

– Ну и где же ваши ангелы? – уже начиная закипать, выкрикнул я. – Или опять начнёшь задвигать мне про испытания? Если ваш бог и существует, то ему плевать на людей. Мы сами по себе. И так было всегда.

– Твои сомнения понятны, Сергей, – тяжело вздохнул настоятель. – По крайней мере ты не отрицаешь вероятности существования господа. Держись этого, и вера придёт. Я буду молиться об этом. Сейчас же слушай меня очень внимательно. Ты покинешь монастырь и получишь столь желанную тебе свободу, а вместе с ней и клеймо отступника. Я распоряжусь, чтобы тебе выдали выпускной комплект экипировки и тем самым нарушу устав монастыря. Прошу тебя лишь об одном. Через два часа старшим послушникам будет прочитана лекция об устройстве Очагов, классификации нечисти и гемах. Эту информацию братья добывали с риском для жизни, и она будет полезна тебе в будущем. Но решение принимать тебе, отрок, ступай.

Настоятель привычным жестом меня перекрестил, и я, сорвавшись с места, пулей вылетел из его кабинета, который чисто из принципа не желал называть кельей. Промчавшись по коридорам монастыря, я ворвался в общую казарму старших послушников и с разбегу заскочил на верхнюю койку. Плевать на дурацкие правила «не лежать на кровати до наступления отбоя», плевать на этих святош, плевать на всё, наконец-то я выберусь из этой тюрьмы, куда меня упекли почти шесть лет назад. Им не удалось сломить меня и запудрить голову всей этой божественной хренотенью, как это произошло с остальными пацанами. Не хочу быть послушным болванчиком. Не хочу и не буду.

– Без, ты совсем страх потерял? – заглянув в казарму, ко мне подошёл единственный приятель. – Если тебя увидят монахи, то неделю на воде и хлебе в одиночной келье просидеть придётся.

– Пофигу, Лёш, – наигранно важно отмахнулся я. – Меня выпускают на волю. Я окончательно выбесил Евлампа, и он отчаялся меня перевоспитать. Уже сегодня я свалю из этой тюрьмы.

– Но это же метка отступника, Без, – ужаснулся приятель. – Тебя же не примут ни в одной общине Ковчега. А инквизиция?

– В пекло общины, в пекло Ковчег и туда же грёбаную инквизицию, – преувеличенно бодро прошипел я. – В Очагах полно шикарно обставленных квартир. Перекантуюсь как-нибудь, а там отыщу гемы или тварь какую прикончу, и тогда святоши будут обязаны меня впустить и заплатить реальную стоимость. Как любит говорить настоятель: закон един для всех. Ты не представляешь, как давно я мечтал свалить из этой дыры.

– Представляю, – хмыкнул Лёха. – Ты же мне все уши об этом прожужжал. А вообще, зря ты так, – погрустнел приятель. – Церковь тебе не враг. Они единственные, кто хоть что-то делает и пытается наладить нормальную жизнь.

– Методы у них поганые, – по обыкновению, буркнул я.

– Так и времена какие, – привычной фразой ответил Лёха. – Нечисть хоть и не любит выходить за пределы Очагов, но всё равно делает это довольно часто. Это я не говорю о слиянии. Вон недавно сразу три общины снесло волной обезумевших тварей.

– Россказни святош, – менее уверенно заявил я. – Тебе промыли мозги, Лёха, и ты утратил критическое мышление жителя двадцать первого века. Любую поступающую информацию надо делить на два, а если её доносят пропагандисты святош, то и вовсе на четыре.

– Зря ты так, Без, к нам пришло много беженцев, они рассказывали ужасные вещи.

– Ага, ещё скажи, ты с ними лично общался, – хмыкнул я.

– Лично – нет, – был вынужден признать Леха, – но батя Слона общался, а потом ему рассказал.

– Да слушай больше это трепло, – фыркнул я.

– Это кто тут трепло? – пробасил от входа вышеупомянутый Слон. – За базаром следи, отступник.

– А то чё? – резко подорвавшись, спрыгнул с верхнего яруса я. – Договаривай, толстозадый!

– Ну всё, урод, ты нарвался, – зарычал бугай и словно носорог попёр на меня.

– А ну, прекратить! – раздался властный голос надзирателя. – Разойтись по учебным помещениям.

Ну, это я называю этого монаха надзирателем. Так-то он ответственный за воспитательную работу с послушниками. Мысленно скривившись, опустил кулаки. Костяшки так и чесались напоследок накостылять этому чмошнику, терроризирующему весь наш барак, но, видать, не судьба.

– Вешайся, тварь, – буркнул Слон. – Тебе не пережить эту ночь.

– Обломаешься, толстозадый, – ухмыльнулся ему в лицо я. – Ты слишком тупой, чтобы меня поймать.

После раздавшегося зубовного скрежета моё настроение резко скакнуло вверх. Под пристальным взором надзирателя я первым покинул барак и направился в учебный класс. Пожалуй, будет действительно полезно послушать новую информацию про Очаги. Да и в столовую перед отбытием забежать не помешает, когда теперь удастся нормально поесть, теперь я сам по себе, и это прекрасно.

Поставив набитый нехитрой снедью поднос на стол, я плюхнулся на лавку рядом с Лёхой и начал в ускоренном темпе поглощать еду.

– Говори уже, – проглотив очередную порцию гречневой каши с тушёнкой, проговорил я, потому что дальше терпеть это недовольное сопение приятеля было выше моих сил.

– Ты не должен покидать монастырь, – ожидаемо произнёс Леха. – Вот зачем нарываешься? Пусть ты не веришь в бога, но зачем кричать об этом на каждом углу? Без, тебе надо подстраиваться под новые реалии мира, учиться маскироваться, а с меткой отступника ты ставишь крест на своём будущем. Да максимум, что тебе светит, – это черновая работа и ежегодная повинность. Думаешь, добыть десять синих гемов или их эквивалент так уж просто? Да хрена с два! Ты смотрел статистику смертности сёрчеров?

– Я сенс, – еле слышно шепнул приятелю я и увидел, как его глаза расширились от удивления. Об этом я не говорил никому. Как-то раз к нам на занятия притащили рядовую тварь, так я сразу почувствовал запах серы и тут же всё понял. – И смотри, не болтай об этом, иначе меня точно не выпустят, а когда получу метку, обратной дороги уже не будет.

– Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? – справившись с нахлынувшими эмоциями, зашипел на меня Лёха. – Да с такой способностью за тебя лучшие поисковые партии нашей общины будут драться.

– А на хрена оно мне надо? – самодовольно улыбнулся я. Реакция приятеля была точно такой, как я предполагал. Ох и промыли ему мозги. – Всю жизнь горбатиться на святош и получать за это гроши? Нет, увольте. Я всё сделаю сам. Даже самый простенький гем стоит от пятёрки коинов, а это месячное жалование начинающего рейдера Ковчега.

– Ты думаешь, гемы в Очагах на каждом шагу валяются, Без? – ужаснулся приятель. – Все окраины давно исследованы и вычищены, а точки генерации гемов охраняют.

– Я не собираюсь наматывать километры по развалинам старого мира, – скривился я. – Гораздо эффективнее добывать гемы с тварей.

– Нет, ты всё же ненормальный. Без, – обречённо покачал головой Лёха. – Сам ведь знаешь, что в рядовой нечисти гемы практически не попадаются. Да, с тех же адских гончих шанс поднять гем – пятьдесят на пятьдесят, но убить их в одиночку сложно. Тут и боевые группы почти всегда возвращаются с ранеными.

– Уж лучше так, чем горбатить спину за гроши, – ответил я, потому как, по существу, возразить мне было нечего. Смертность во время боевых рейдов действительно высокая, но сейчас такое время, и ничего с этим не поделаешь. – Не ссы, дружище, я не пропаду. Мы ещё устроим с тобой знатный загул после продажи моего первого гема, вот увидишь. Ладно, хорош лясы точить, гоу уже, а то на лекцию опоздаем.

По глазам приятеля было видно, что он хочет ещё многое мне сказать, но я поднялся со скамьи и не дал ему такой возможности. Мне хватило нравоучений от монахов, теперь я сам по себе.

В аудитории было полно народу. Наша община считается крупной. В радиусе ста километров больше нет поселения людей такого высокого уровня, как Цитадель – столичная община Ковчега. А вообще, Ковчег – это единственное объединение людей, что-то типа нового государства, где сохранилось хотя бы подобие закона. Когда рухнула централизованная власть, церковники смогли организовать местное население, среди которого было много военных, что пришли на помощь из ближайших воинских частей. Началась борьба за выживание. Людей надо было кормить, защищать, причём как от тварей, так и от многочисленных банд, которые стремились прибрать к рукам оружие, еду и другие ценности.

Всё это прошло мимо меня. Таких же сирот-беженцев, что эвакуировали из Очагов Прорыва, было очень много. Нас изначально отдавали под крыло церкви, а потом, когда ситуация немного стабилизировалась, перевезли в безопасное поселение и начали обучать. Так я и попал в монастырь, где и пребывал все эти годы. Идея так себе, если честно. Хотел бы я посмотреть в глаза тому, кто додумался собрать в одном месте озлобленных подростков, многие из которых потеряли родителей. До конца света я не сказать чтобы любил силовые виды спорта, но пришлось быстро учиться выживать и отстаивать свои права в изменившемся мире.

Уже позже, когда власть окончательно перешла к церкви, путём слияния нескольких поселений был основан Ковчег – город-государство под руководством Патриарха. На данный момент Ковчег контролирует довольно обширную территорию на границе бывших Калужской и Московской областей. Поговаривают, что уже начались стычки с соседями, но точных данных об этом у послушников нет. В принципе, такой расклад меня не удивляет. Люди всегда остаются людьми и даже после мирового апокалипсиса продолжают убивать друг друга ради ресурсов.

Батя Слона вон рассказывал, что западнее московского, Очага образовалась империя с аристократическим строем, где простые тёмные находятся чуть ли не в положении рабов. Новоявленные бароны и графы, а на деле бандиты, отморозки и головорезы, могут творить что хотят. Разве что на убийство наложено жёсткое табу, ведь люди являются тем же ресурсом, который не восполнишь слишком быстро. Не факт, что россказням Слона можно верить, он тот ещё балабол, и всегда пытается приукрасить услышанное от отца, но я не удивлюсь, если эта историю окажется правдой.

От мыслей меня отвлёк подтянутый мужчина, что стремительно ворвался в аудиторию и занял место за кафедрой. Генератор в последнее время включают редко. Достать нормальное топливо с каждым годом становится всё труднее, а наладить собственную генерацию электричества не так уж и просто, и Ковчег уже давно перешёл на средневековый тип освещения – посредством свечей, но сейчас летний день, и света достаточно, чтобы разглядеть человека как следует.

Мускулистая фигура, которую не скрывает даже свободная одежда, выдаёт в мужчине бывалого воина. Свободная футболка с вышитым гербом Ковчега, камуфлированные штаны, кобура с табельным пистолетом, берцы. Никаких нашивок на одежде не увидел, но вряд ли рядовой. Скорее всего, минимум – сержант крестоносцев, то есть армии Ковчега, а возможно, и кто посерьёзнее.

– Совет иерархов поручил мне поделиться доступной на текущий момент информацией об Очагах Прорыва, – нахмурив брови, начал говорить мужчина. Было видно, что роль лектора для него нова́, и под пристальным вниманием десятков глаз он чувствует себя некомфортно, но приказы иерархов церкви в Ковчеге не обсуждаются, этот непреложный закон вбивается всем послушникам с первых дней. – Понятия не имею, какой у вас уровень знаний, поэтому расскажу всё, что знаю сам.

Мужчина взял со стола пластиковую бутылку, сделал глоток и продолжил.

– Очаг состоит из нестабильного эпицентра и трёх стабильных термических контуров. Твари не любят холода и сырости, так что Очаг изменяет погодные условия, делает их комфортными для разных видов нечисти. Точная причина такого феномена нам неизвестна. Предположительно, тепло проникает на поверхность из раскалённого ядра Земли. Эпицентр Очага каким-то образом вытягивает жар из земных недр и нагревает окружающую среду. В Очагах никогда не бывает дождей, а температура не опускается ниже двадцати градусов.

– Вы что, смогли изучить эпицентр? – перебил крестоносца один из послушников, отчего тот недовольно скривился.

– Нет, – покачал головой мужчина. – Это предположение, чисто гипотетическое, на данный момент мы не имеем возможности свободно работать даже в центральном контуре Очага, слишком сильна нечисть.

– А правда, что первый в мире Очаг появился неподалёку от Мурманска? – задал новый вопрос тот же послушник, как бы намекая на распространённый слух о Кольской сверхглубокой скважине.

– Достоверно определить местоположение первого Очага так и не удалось, – смерив послушника уже откровенно гневным взглядом, всё же ответил крестоносец. – Очаги Прорыва образовались практически одновременно в десятках точек планеты. Тогда ещё работал интернет, и этот факт является неоспоримым. Первая волна Прорыва состояла из двадцати пяти Очагов. На территории России – одиннадцать штук, в США – шесть, в Китае – пять, а также по одному в Германии, Австрии и Швейцарии. И да, все они появились на местах бурения сверхглубоких скважин, – нехотя подтвердил так и не представившийся мужчина. – Вторая волна Прорыва была более многочисленной. Твари полезли из многих относительно глубоких щелей в земной тверди, и мир в одночасье рухнул. Вернее, раскололся на множество почти не связанных друг с другом осколков.

– А где… – начал было вновь спрашивать послушник, но терпение бойца закончилось.

– Три наряда вне очереди, послушник, – с отчётливой примесью металла в голосе произнёс крестоносец.

– Есть три наряда вне очереди, – грустно ответил парень.

– Каждый Очаг постепенно растёт, – продолжил свою лекцию боец. – Рост происходит за счёт нестабильного эпицентра, тогда как диаметр трёх термических контуров остаётся всегда неизменным. Внешний контур. Температура +20-23 градуса, диаметр ровно десять километров. Если я говорю ровно, то это значит ровно до миллиметра. Мы замеряли. Центральный контур. Температура +24-27 градусов. Диаметр примерно пятнадцать километров. Это наиболее протяжённый контур, где предпочитает обитать основная масса нечисти. Внутренний контур. Температура +28-31 градусов. Диаметр ориентировочно пять километров. Там живут младшие демоны и их свита. Ну и эпицентр, – поморщился крестоносец, – с его постоянным пеклом за тридцать пять градусов. Об эпицентрах известно меньше всего. Даже во времена первой волны Прорыва, когда ещё функционировала разнообразная техника, в том числе и беспилотная, узнать, что творится в эпицентре, не представлялось возможным из-за искусственных помех неизвестной этиологии, которые за считанные секунды выводили из строя все приборы. Как мне сказали, среди вас есть те, кого эвакуировали из эпицентра московского Очага.

После этой фразы крестоносца взгляды всех послушников уперлись в меня, ну а я рефлекторно сжал в руках свой амулет, где хранил красный гем с раненного вояками и добитого мной архидемона. Мне кажется, именно он и помог мне беспрепятственно выбраться из той мясорубки и дойти до эвакуационного пункта. Твари как будто не видели меня, точнее не так, они предпочитали выбрать другую цель, если таковая была в поле их зрения. Я много думал о событиях того дня и пришёл именно к такому выводу.

– Со временем, если Очаги находятся относительно близко друг к другу, они могут сливаться между собой. Это событие сопровождается специфическим атмосферным явлением, которое можно принять за северное сияние. Если увидите в небе разноцветные блики, бегите! – повысил голос крестоносец. – Слияние Очагов не только перекрывает людям пути для свободного передвижения, но и формирует волну вторжения нечисти. Чем больше Очаги, тем интенсивнее волна, а уж как далеко дойдут монстры – зависит только от бога, – перекрестившись, проговорил боец и добавил гораздо тише: – И времени года. Но направление движения волны нечисть всегда выбирает правильно. Мы считаем, что когда энергии двух Очагов сливаются, то возможности обнаружения тёмных у тварей временно повышаются, и они всей толпой ломятся к ближайшему поселению.

Неожиданно для себя я вдруг поднял руку. Крестоносец это заметил, смерил меня задумчивым взглядом, а потом коротко кивнул.

– Люди могут помешать слиянию?

– Люди? – усмехнулся мужчина. – Люди не могут. Зато смогут паладины.

Как-либо пояснять свою мысль крестоносец не стал, хотя основная суть его слов мне была понятна. Паладины – это уже не совсем люди. К ним вполне применима приставка сверх.

– Времени у меня осталось мало, – продолжил лекцию мужчина. – Так что по классификации нечисти пробежимся лишь вскользь. Ничего сложного в этом нет, да и ничего нового я вам не сообщу. Наиболее распространены падальщики. Ну или пустыши на рейдерском слэнге. Думаю, объяснять, почему они получили такое название, не надо?

Конечно не надо, усмехнулся я. Они бесполезны. В том плане, что с них не падают гемы.

– Выглядят они как небольшие рогатые обезьянки, которых вывернули наизнанку, – продолжил крестоносец. – Они лучше других приспособлены к низким температурам и способны покидать Очаг на весьма длительное время. Как правило, они не уходят от границы внешнего контура дальше чем на три-пять километров, но бывают и исключения.

– Альфы, – шепнул я сам себе, но мне показалось, что крестоносец услышал и кивнул.

– Справиться с рядовым падальщиком не слишком сложно. Шкуру пустыша пробьёт даже дрянной металл, но падальщики часто охотятся стаями и могут разорвать зазевавшегося путника на раз-два. Ну и ещё у каждого вида нечисти есть альфа-особи. Альфа-падальщик крупнее, сильнее, разумнее и намного опаснее рядовой твари. Именно альфы любят забредать на пограничные заставы и нападать на гарнизон, что охраняет рейдерские отряды на отдыхе. Как правило, альфы подчиняют своей воле до пары десятков пустышей и совместно могут причинить серьёзный ущерб. Но и ценность альф-падальщиков гораздо выше. В половине случаев с них можно поднять белый гем от первого до третьего ранга.

Ага. От пяти до восьми коинов. Тут же перевёл я добычу в материальную плоскость, а это чуть ли не две недели безбедной жизни.

– Далее идут черти, – продолжил крестоносец. – Более массивные, чем падальщики, нижние конечности заканчиваются копытами, торс покрыт плотной шерстью, голова небольшая, рогатая. Основное оружие – длинные когтистые лапы и зубы. При должном уровне подготовки даже в одиночку можно отбиться от трёх или четырёх особей без единой царапины. С чёрта можно изредка поднять белый гем первого или второго ранга. Альфа-особи по аналогии с падальщиками сильнее, быстрее и опаснее. С них почти всегда падает белый гем. Особо везучим попадались белые гемы максимального, пятого ранга, но это бывает крайне редко. Редко выходят за границы внешнего контура Очага, но если почуют людей рядом с барьером, могут напасть, особенно в благоприятную для нечисти жаркую и сухую погоду.

Десяток коинов, отметил для себя я стоимость белого гема пятого ранга.

– Адские гончие, – повысил голос мужчина. – Первый вид нечисти, из которого гарантированно можно добыть гем. Из альф даже синие гемы иногда падают, а из рядовых – как повезёт, но чаще всего белый гем от первого до пятого рангов, в зависимости от возраста твари. Пустышек среди гончих крайне мало. Твари опасные, даже рядовые. Обладают прочной шкурой, пробить которую обычным металлом сложно, хотя тяжёлое копьё с наконечником из святого сплава делает это на ура. Проверено на личном опыте, – оскалился словно зверь крестоносец, отчего у меня по спине пробежала толпа мурашек. – С альфами гончих всё намного сложнее. Эти твари могут обладать дополнительными особенностями. Самая распространённая – кислотная кровь. При попадании на кожу разъедает мясо до кости. Одежду тоже прожигает, даже плотную ткань, а вот металл какое-то время держится. Также зафиксированы случаи применения альфами способностей под названием «адское дыхание» и «плевок скверны»…

– Пробуждение генетического эттерона успешно завершено. Для активации интерфейса дополненной реальности свяжитесь с личным интерактивным ассистентом.

Прервали мой флэшбек строчки текста, и глаза резко распахнулись, а лёгкие сделали судорожный вдох.

– Ну ни хрена же себе меня вштырило! – против воли прошептали мои губы. – Какого дьявола? Что это было?

Глава 3 Знакомство

Первым делом ощупал себя. От футболки практически ничего не осталось, так, одни дырявые лохмотья, сильно подпаленные кислотой альфы, но на теле ни одной царапины. Чудо, не иначе. Неужто действительно высшие силы снизошли до отступника? Стоп, а где, собственно, туша твари? Ладно, серой вроде не воняет, значит, время разобраться со всей это чертовщиной у меня есть. Галлюцинациями я никогда не страдал, значит, привидеться строчки текста мне не могли. Ещё бы понять, что всё это значит. Какой, к демонам, генетический эттерон?

– Предоставить информацию о генетическом эттероне?

В ответ на мои мысли вновь перед глазами проявились строчки текста. Ну всё, приплыл ты, Безб, точно крыша от боли поехала.

«Ну, предоставь», – пожав плечами, мысленно ответил я, одновременно на удивление легко поднимаясь с пола и направляясь к окну, чтобы осмотреться. На улице обнаружил тело беса и несколько тушек адских гончих. Отряд во главе с паладином давно покинул эту местность, прихватив с собой гем. Вон характерный разрез на тушке беса имеется.

– Генетический эттерон – это квинтэссенция знаний и технологий эттернианцев – одной из пяти древнейших рас в данном сегменте Вселенной, который содержит в себе всю накопленную за бесчисленные миллиарды циклов информацию.

«Да? – мысленно хмыкнул я. – И где же эта волшебная информация?»

– Информация предоставляется порционно, посредством интерфейса дополненной реальности, в зависимости от уровня развития генетического эттерона.

Ответила моя шиза́ в виде очередной порции текста.

«А ты кто такой?» – спросил я.

– Интерактивный ассистент, который на время адаптационного периода помогает новому носителю освоиться с базовыми возможностями генетического эттерона.

Не замедлил с ответом мой невидимый собеседник. Ага, значит, я имею дело с чем-то вроде искусственного интеллекта. Всё интереснее и интереснее. Осторожно, чтобы не зацепить разбросанный повсюду мусор, я начал пробираться в соседнюю комнату, куда после атаки альфы улетело моё копьё. Без оружия чувствую себя неуверенно, а игольника и кинжала рядом со мной не оказалось. И куда подевались? Не испарились же?