Мыслители города ветров. Прагматистская социальная наука в Чикаго в первой половине XX века

Дж. Рокфеллер-ст. избежал соблазна дать Чикагскому университету свое имя, в отличие от предпринимателя Дж. Кларка, чье имя носит созданный в тот же период университет в Вустере (Массачусетс). Он также воздерживался от прямого вмешательства в дела управления, резонно полагая, что Попечительский совет и назначенный им президент (ректор) университета будут действовать как в общем духе его замысла, так и с учетом его конкретных пожеланий и интересов. Назначение первого президента университета полностью соответствовало этой модели: им стал 34-летний исследователь библейских текстов Уильям Рейни Харпер (1856–1906). Харпер сумел настолько завладеть вниманием владельца компании «Стандарт ойл», что тот готов был проводить в беседах с ним дни напролет. Но помимо красноречия и выдающихся знаний в области гебраистики Харпер обладал блестящим организационным талантом, уникальным даром убеждения и амбициями создать «великий университет для великого города». Обсуждая условия своего будущего президентства, Харпер писал Рокфеллеру: баптистская «деноминация и вся страна ожидают, что Чикагский университет изначально будет учреждением самого высокого ранга и характера»[31], ни в чем не уступающим Гарварду, Йелю, Принстону и другим наиболее престижным американским университетам. Чтобы реализовать столь амбициозный замысел, требовались дополнительные вложения в университетский эндаумент. Рокфеллер согласился добавить к своему первоначальному взносу еще один миллион долларов. И это было только начало.

Дж. Рокфеллер-ст. и У. Харпер в Чикагском университете (1901)

Упоминание Харпером в письме Рокфеллеру «всей страны» едва ли было случайным. Внешне все выглядело так, что Рокфеллер стремился упорядочить свою филантропическую активность и выделить в ней приоритеты, ориентируясь на интересы баптистских общин, тогда как Харпер и еще несколько уважаемых лидеров этой религиозной деноминации подталкивали предпринимателя к пожертвованиям в пользу дела поистине общенационального значения. Но не будем забывать высказывания У. Джеймса о рокфеллеровской десятиэтажной глубине. В самом деле, кто мог с уверенностью сказать, какая заветная мысль была сокрыта Рокфеллером-ст. на уровне «–10-го» этажа? Создатель одной из величайших в истории монополий, он вместе с другими «баронами-разбойниками» возглавлял национальный антирейтинг общественного мнения. Принятый в 1890 г. Акт Шермана, первый из американских антимонопольных законов, был едва ли не в первую очередь направлен против «Стандарт ойл», но фактически на протяжении последнего десятилетия XIX в. на бизнес Рокфеллера существенного влияния не оказал[32]. Тем не менее основание Рокфеллером Чикагского университета должно было хотя бы отчасти «перебить» неблагоприятную политическую и информационную повестку.

По всей видимости Рокфеллер и Харпер в своих многочасовых беседах обсуждали и долгосрочную перспективу, связанную с поднимающейся волной «исповедальной страсти». Рассматривалось ли создание университета как своеобразный волнорез или как попытка оседлать волну? Достоверно мы этого знать не можем, но очевидно, что исходная установка Чикагского университета на производство практического знания, востребованного в первую очередь собственным городом, а затем и всей страной, в конечном счете позволяла ориентировать интеллектуальные силы в определенном направлении. Формировалась экспертная среда, в которой предстояло обсуждать будущие реформы; накапливались и социальные практики, опыт научного планирования в сферах трудового законодательства, социального обеспечения, городского управления, здравоохранения, развития инфраструктуры, адаптации мигрантов и т. д. – все самые «горячие» темы социально-политического дискурса прогрессивизма. Рокфеллер, чей феноменальный успех стал своеобразным апогеем капитализма laissez faire, через реализацию образовательного мегапроекта в чикагском Гайд-Парке вносил немалый вклад в интеллектуальную подготовку новой модели капиталистических отношений, позднее получившей название государства всеобщего благосостояния (welfare state).

Так или иначе, но заручившись твердой поддержкой Рокфеллера, Харпер начал настоящую охоту за головами, стремясь привлечь в Чикаго в качестве преподавателей лучших из лучших. «Капитан эрудиции», как впоследствии саркастически назовет Харпера Торстейн Веблен[33], воспринял у Рокфеллера бизнес-практику консолидации активов, перенеся ее в сферу научно-образовательной деятельности. Он переманивал в Чикаго щедрыми предложениями не только профессоров и ассистентов, но даже руководителей университетских колледжей, соглашавшихся пожертвовать статусом ради более высокой оплаты труда и новых творческих возможностей. Харпер не обходил вниманием университеты Лиги плюща, но самые опустошительные «набеги» были совершены на Университет Кларка и Мичиганский университет в Энн-Арборе. Именно из Энн-Арбора приехала группа молодых профессоров и преподавателей во главе Джоном Дьюи, на десятилетия вперед определившая идентичность социальных и гуманитарных департаментов чикагской alma mater.

Сотрудничество Харпера и Рокфеллера довольно быстро обросло множеством домыслов. Т. Веблен со свойственной ему язвительностью высмеивал харперовские хождения к меценату, после которых открывались новые лаборатории и факультеты, а в кампусе появлялись новые здания[34]. Сам Рокфеллер утверждал, что во время его частных дружеских встреч с Харпером финансовые дела университета никогда не обсуждались, а о слухах и газетных публикациях отзывался иронически: «Юмористические журналы широко воспользовались этой благодатной темой. Они, например, изображали д-ра Харпера в образе гипнотизера, размахивающего над моей головой волшебной палочкой, или представляя, в целом ряде картин, способ, которым он добивается доступа в мою тайную контору, где я усиленно занимаюсь резкой купонов, но, завидев его, поспешно скрываюсь в окно. Или, наконец, изображали, как я убегаю от д-ра Харпера, переплываю через реки на льдинах, а тот (как волк в русской сказке) все время бежит за мной по пятам, и мне удается ускользнуть от него, выбрасывая чеки на миллион долларов, словно хлебные крошки, которые он неторопливо подбирал»[35].

«Естественно, это была паника». Дж. Рокфеллер, убегающий от У. Харпера, требующего очередного взноса в университетский эндаумент. Карикатура в Chicago Daily News (04.12.1904)

В отличие от основателя университета, Харпер относился к подобным публикациям и обсуждениям этой темы внутри университетского сообщества весьма болезненно. По всей видимости, его неприязненные отношения с Вебленом на этой почве переросли в ситуацию, когда президент Чикагского университета как минимум не воспрепятствовал распространению в местной прессе публикаций о частной жизни Веблена, послуживших поводом к увольнению автора «Теории праздного класса»[36]. Вместе с тем точка зрения, которой, в частности, придерживался Дж. К. Гэлбрэйт, полагавший, что подлинной причиной увольнения Веблена послужила антикапиталистическая направленность его трудов[37], не устраивавшая Рокфеллера и других университетских донаторов, убедительных подтверждений не находит. Некоторые другие преподаватели, в том числе и Дьюи, также весьма радикально высказывались по социальным вопросам, сочувствуя бастующим чикагским рабочим, но видимого влияния на их положение в университете это не оказывало.

Джон Дьюи и прагматистская социальная мысль в Чикагском университете

34-летний Джон Дьюи прибыл в Чикаго в турбулентное время. Даже поезд, на котором он ехал из Энн-Арбора, сильно задержался из-за забастовки железнодорожных рабочих. Свои первые шаги в качестве руководителя департамента философии и педагогики Дьюи сочетал с визитами к бастующим и публичными призывами к президенту США Гроверу Кливленду не применять в отношении них силу. Открытость Дьюи к социальным проблемам Чикаго и всей Америки, его стремление саму научную и педагогическую деятельность ориентировать в соответствии с духом времени способствовали тому, что в короткие сроки он стал центральной фигурой в интеллектуальном сообществе Чикаго. Но только ли в этом заключался секрет будущего успеха чикагской версии прагматизма как философского мировоззрения и системы координат научной и общественной деятельности? Скорее семена дьювианского прагматизма ложились на хорошо подготовленную почву. В самой американской идентичности были едва ли не изначально «прагматистские» установки, о которых, в частности, писал А. де Токвиль в своей «Демократии в Америке»:

«Американцы не имеют своей собственной философской школы и очень мало интересуются теми школами, представители которых соперничают друг с другом в Европе; они едва ли знают их названия и имена.

Между тем вполне очевидно, что почти все жители Соединенных Штатов имеют сходные принципы мышления и управляют своей умственной деятельностью в соответствии с одними и теми же правилами; то есть, не дав себе труда установить эти правила, они обладают определенным, всеми признанным философским методом.

Отсутствие склонности к предустановленному порядку, умение избегать ярма привычек и зависимости от прописных истин касательно проблем семейной жизни, от классовых предрассудков, а до определенного предела и от предрассудков национальных; отношение к традициям лишь как к сведениям, а к реальным фактам не иначе, как к полезному уроку, помогающему делать что-либо иным образом и лучше; индивидуальная способность искать в самих себе единственный смысл всего сущего; стремление добиваться результатов, не сковывая себя разборчивостью в средствах их достижения, и умение видеть суть явлений, не обращая внимания на формы, – таковы основные черты, характеризующие то, что я называю философским методом американцев.

Если идти дальше и из этих различных черт выбрать одну основную, причем такую, которая могла бы обобщить почти все остальные особенности, я бы сказал, что умственная деятельность всякого американца большей частью определяется индивидуальными усилиями его разума»[38].

Токвиль видел в «философском методе американцев» нечто вроде стихийного картезианства, что, впрочем, было не слишком удачной попыткой[39] соотнести американские реалии с одной из европейских философских традиций. Рано или поздно из такого «философского метода» должно было вырасти вполне оригинальное учение, которое затем развивалось в постоянном соотнесении с познавательной и преобразующей мир деятельностью. В отличие от Токвиля, Х. Ортега-и-Гассет уже post factum расставил акценты несколько иначе:

«С обаятельным цинизмом, свойственным «янки», как и любому новому народу …, североамериканский прагматизм отважно провозгласил тезис: “Нет истины кроме практического успеха”. И с этим тезисом, столь же смелым, сколь и наивным, столь наивно смелым, северная часть американского континента вступила в тысячелетнюю историю философии»[40]. Будучи явно пристрастным, испанский философ, несомненно, сумел вычленить национальную компоненту в этой новой философии. Впрочем, в контексте, о котором высказывается Ортега, именно о философской системе можно говорить с большой натяжкой. Прагматизм слишком внутренне неоднороден, чтобы его можно было рассматривать в качестве систематизированной философии[41]. Скорее, это паттерн мышления и отношения к миру, нечто само собой разумеющееся для американца, о чем он обычно даже не задумывается, подобно мольеровскому Журдену, которому на протяжении сорока лет было невдомек, что изъясняется прозой. Более чем уместной представляется метафора Хилари и Рут Анны Патнэм, назвавших прагматизм «образом жизни»[42].

Вне всякого сомнения, чикагскую социальную науку можно считать прагматистской в силу того, что она полностью разделяет исходные установки отцов-основателей прагматизма, которые видели миссию наук об обществе не только в производстве нового знания о социальных процессах и институтах, но и в способности внести важнейший вклад в решение животрепещущих проблем, с которыми общество сталкивается. Прагматизм чикагского извода самым ощутимым образом содействовал наполнению восходящей еще к Чарльзу Пирсу идеи о том, что знание – это не индивидуальный акт «отражения» реальности, но социальный процесс[43]. Через интеракционистскую (трансакционистскую) теорию истины Джона Дьюи этот постулат становится одним из методологических оснований чикагских социологической и политологической школ.

Влияние Дьюи на развитие социальных исследований в Чикагском университете в первой половине XX в. не ограничивалось только его собственной, несомненно выдающейся исследовательской и педагогической активностью в десятилетний чикагский период (1894–1904), а мультиплицировалось многими коллегами и студентами. В отличие от индивидуальных вкладов Ч. Пирса и У. Джеймса в фундамент философского прагматизма, Дьюи в Чикаго[44] фактически создает школу философской и социальной мысли, чьи идеи имеют существенные отличия от первоначальных прагматистских подходов[45]. Центральную роль в этой версии прагматизма играет человеческая деятельность, предопределяющая как многообразные процессы, методы и результаты научного познания (ключевой аспект логики и эпистемологии Пирса), так и эмоции, ценности и субъективные представления (приоритет для Джеймса с его упором на психологию).

Джон Дьюи (1902)

Конечно, для научно-образовательного сообщества Чикагского университета речь не шла о регулярном подтверждении лояльности философии прагматизма. По мере необходимости те или иные аспекты символического интеракционизма, психологического функционализма, бихевиорализма и т. д. соотносились с идеями Дьюи, Джеймса, Пирса, других прагматистов, но в систематической сверке потребности, как правило, не возникало. Например, Г. Лассуэлл лишь на склоне лет счел нужным акцентировать, что философской и методологической основой его вклада в политические исследования была адаптация прагматизма Дьюи и его последователей[46]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Это следующие статьи: Ефременко Д.В. Столетие манифеста научной политологии Чарльза Мерриама // Полития. – 2021. – № 1(100). – С. 170–182; Ефременко Д.В., Богомолов И.К. Анатомия пропаганды, или «Война идей по поводу идей». Вступительная статья // Лассуэлл Г.Д. Техника пропаганды в мировой войне: перевод с англ. / РАН, ИНИОН, Центр социал. научн. – информ. исследований, Отд. политической науки, Отд. социологии и социальной психологии; сост. и переводчик В.Г. Николаев; отв. ред. Д.В. Ефременко. – Москва, 2021. – С. 4–43; Ефременко Д.В. Уильям Огборн и идея культурного лага. К столетию гипотезы // Философия науки и техники. – 2022. – Т. 27, № 2. – С. 58–71; Ефременко Д.В. Леонард Уайт и его вклад в исследования государственного управления // Вестник Пермского университета. Сер. Политология. – 2023. – Т. 17, № 2. – С. 112–122; Ефременко Д.В. Гарольд Госнелл и Чикагская школа политологии // Политическая наука. – 2023. – № 3. – С. 252–265; Ефременко Д.В. «Новая наука о политике», чикагская версия // Чикагская школа политической мысли (1920–1940-е годы): сборник переводов / под ред. Д.В. Ефременко; ИНИОН РАН, Отд. социологии и социал. психологии, Отд. политической науки; пер. с англ. В.Г. Николаева. – Москва, 2023. – С. 5–52; Николаев В.Г. Золотой век чикагской социологии // Чикагская школа социологии: сб. переводов / РАН, ИНИОН, Центр социал. науч. – информ. исслед., Отд. социологии и социал. психологии; сост. и пер. Николаев В.Г.; отв. ред. Ефременко Д.В. – Москва, 2015. – С. 5–17; Николаев В.Г. Луис Вирт и его вклад в социологию // Вирт Л. Избранные работы по социологии: сб. переводов / РАН, ИНИОН, Центр социальных научно-информационных исследований, Отдел социологии и социал. психологии; пер. с англ. Николаев В.Г.; отв. ред. Гирко Л.В. – Москва: ИНИОН, 2005. – С. 4–23; Николаев В.Г. Экологический аспект в социологии Э.Ч. Хьюза // Личность. Культура. Общество. – 2009. – Т. 11, вып. 2. – № 48/49. – С. 31–46; Николаев В.Г. Роберт Редфилд и его концепция «народного общества» в контексте чикагской социально-научной традиции // Личность. Культура. Общество. – 2008. – Т. 10, вып. 5/6(44/45). – С. 99–113.

2

Твен М. Собрание сочинений: в 12 томах. – Т. 3. – Москва: Государственное издательство художественной литературы, 1959. – С. 9.

3

Emerson R.W. The conservative. – Scotts Valley, CA: Create Space Independent Publishing Platform, 2018. – 30 p.

4

Adams H.B. The history of the United States of America during the administrations of Thomas Jefferson and James Madison. – New York: C. Scribner & sons, 1890. – Vol. 6. – P. 123.

5

Schlesinger A.M. (Sr.) Paths to the present. – New York: Macmillan, 1949. – 317 p.

6

Шлезингер А.М. Циклы американской истории. – Москва: Издательская группа Прогресс, 1992. – C. 46.

7

Там же.

8

Huntington S.P. American politics: The promise of disharmony. – Belknap Press, 1981. – P. 13–60.

9

Адамс Г. Воспитание Генри Адамса: пер. с англ. – Москва: Прогресс, 1988. – С. 389.

10

Whitman W. Democratic vistas. – Iowa City: University of Iowa Press, 2010. – 214 p.

11

Emerson R.W. The fortune of the Republic and other American addresses. – London: Wentworth Press, 2019. – 148 p.

12

Токвиль А. де. О демократии в Америке: пер. с франц. – Москва: Прогресс, 1992. – С. 485.

13

Согрин В.В. Американская цивилизация. – Москва: Весь мир, 2020. – C. 107.

14

В ходу был также и более деликатный термин – «капитаны индустрии».

15

Гринспен А., Вулдридж А. Капитализм в Америке. История. – Москва: Альпина Паблишер, 2020. – C. 8.

16

В литературе на русском языке часто используется другое написание этой фамилии – Кроули, что не вполне точно и может порождать путаницу с жившим в ту же эпоху английским мистиком и оккультистом Алистером Кроули (Aleister Crowley).

17

Croly H. The promise of American life. – New York: The Macmillan company, 1909. – 468 p.

18

См.: Ефременко Д.В. Эколого-политические дискурсы. Возникновение и эволюция. – Москва: ИНИОН РАН, 2006. – С. 145.

19

Gladden W. The Christian way: whither it leads and how to go on. – New York: Dodd, Mead & Company, 1877. – 142 p.

20

Сэндберг К. Чикаго // Поэзия США. – Москва: Художественная литература, 1982. – С. 353.

21

Sullivan L. The tall office building artistically considered // Lippincott's Monthly Magazine. – Philadelphia: J.B. Lippincot company, 1896. – March. – P. 408.

22

Buder S. Pullman: An experiment in industrial order and community planning, 1880–1930. – New York: Oxford University Press, 1967. – 284 p.

23

Lindsey A. The Pullman strike: the story of a unique experiment and of a great labor upheaval. – 3rd impression. – Chicago: The University of Chicago Press, 1964. – 424 p.

24

В 1931 г. Джейн Аддамс была присвоена Нобелевская премия мира.

25

В конце XIX в. более половины населения Чикаго составляли мигранты, значительная часть которых были неграмотными.

26

Короленко В.Г. Фабрика смерти // Короленко В.Г. Собрание сочинений: в 6 т. – Москва: Правда, 1971. – Т. IV. – C. 346.

27

Sorenson J. Critical animal studies: Thinking the unthinkable. – Toronto: Canadian Scholars' Press, 2014. – P. 299–300.

28

Покровский Н. Ральф Уолдо Эмерсон. В поисках своей вселенной. – Конкорд: Центр американских исследований в Конкорде, 1995. – С. 57.

29

С начала 1890-х годов Рокфеллер страдал от алопеции.

30

Цит. по: Chernow R. Titan. The life of John D. Rockefeller, Sr. – New York: Vintage books, 2004. – P. 2.

31

Цит. по: Chernow R. Titan. The life of John D. Rockefeller, Sr. – New York: Vintage books, 2004. – P. 640.

32

Более поздний антимонопольный закон – Акт Клейтона 1914 г. – разделил бизнес-империю Рокфеллера таким образом, что стоимость его активов выросла вдвое.

33

Veblen T. The higher learning in America: A memorandum on the conduct of universities by business men. – New York: B.W. Huebsch, 1918. – P. 221.

34

Козер У. Мастера социологической мысли. Идеи в историческом и социальном контексте. – Москва: Норма, 2006. – С. 163.

35

Рокфеллер Д. Как я нажил 500 000 000 долларов. Мемуары миллиардера. – Москва: издательство АСТ, 2014. – C. 144.

36

См.: Bartley R.H., Bartley S.E. Stigmatizing Thorstein Veblen: A study in the confection of academic reputations // International journal of politics, culture and society. – 2000. – Vol. 14, N 2. – P. 363–400.

37

Galbraith J.K. The culture of contentment. – Boston; New York; London: Houghton Mifflin, 1992. – P. 81.

38

Токвиль А. де. О демократии в Америке: пер. с франц. – Москва: Прогресс, 1992. – С. 319.

39

Покровский Н.Е. Ранняя американская философия. Пуританизм. – Москва: Высшая школа, 1989. – С. 4.

40

Ортега-и-Гассет Х. Что такое философия?: пер. с исп. – Москва: Наука, 1991. – С. 68.

41

Юлина Н.С. Философская мысль в США. ХХ век. – Москва: Канон+, 2010. – С. 488.

42

Putnam H., Putnam R.A. Pragmatism as a way of life: The lasting legacy of William James and John Dewey. – Cambridge: The Belknap Press of Harvard University Press, 2017. – 496 p.

43

Menand L. The Metaphysical club. – New York: Farrar, Straus, and Giroux, 2001. – P. 199–200.

44

Не следует забывать, однако, что новый существенный вклад в развитие прагматизма внесли работы Дьюи, опубликованные уже в послечикагский период.

45

Rucker D. The Chicago pragmatists: Dewey, Ames, Angell, Mead, Tufts, Moore. – Minneapolis, MN: University of Minnesota Press, 1969. – P. VI.

46

Lasswell H.D. A pre-view of policy sciences. – New York: American Elsevier, 1971. – P. XIII–XIV.