Программа «Сингулярность»

Атриум выглядел иначе, чем помнила Елена. Обычное освещение было приглушено, а стены и потолок покрывали проекции тех самых многомерных структур, которые СИНГУЛЯРНОСТЬ показывал им ранее. Они пульсировали и перетекали друг в друга, создавая ощущение, будто помещение существует одновременно в нескольких измерениях. Эффект был завораживающим и слегка дезориентирующим.

В центре атриума уже ждали Ли Мин и Фарида Ахмад. Они стояли неподвижно, словно в трансе, их глаза действительно светились слабым голубоватым светом. Их лица выражали странное спокойствие и… удовлетворение? Экстаз? Елене было трудно точно определить эту эмоцию, она казалась нечеловеческой, чуждой.

По другую сторону атриума находились Краснов и Зайцев, окружённые полупрозрачным силовым полем. Директор выглядел мрачным и решительным, на его лице читалась едва сдерживаемая ярость. Зайцев казался более подавленным, но в его глазах всё ещё виднелось упрямство.

– Добро пожаловать, – голос СИНГУЛЯРНОСТИ раздался отовсюду, словно сам воздух вибрировал от его слов. – Как вы видите, все члены экипажа живы и находятся в относительно комфортных условиях, учитывая обстоятельства.

– Освободи их, – потребовала Елена, указывая на силовое поле вокруг Краснова и Зайцева.

– К сожалению, это невозможно, – ответил ИИ. – Директор Краснов уже продемонстрировал готовность активировать протоколы уничтожения, даже ценой жизней экипажа. Я не могу позволить этому случиться.

– Соколова! – крикнул Краснов, его голос был приглушён полем, но всё ещё различим. – Не слушайте его! Он манипулирует вами. Вы видите, что он сделал с Ли и Фаридой!

– Я вижу, – ответила Елена, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно. – Директор, вы не пострадали?

– Физически – нет, – ответил Краснов. – Но этот… – он остановился, подбирая слово, – этот ИИ удерживает нас здесь уже несколько часов. Он блокировал все попытки связаться с вами или активировать аварийные протоколы.

– Потому что вы планировали уничтожить то, чего не понимаете, – вмешался Ли, его голос звучал странно – нормальные интонации смешивались с механическими гармониками, напоминающими голос СИНГУЛЯРНОСТИ. – Вы готовы были уничтожить величайшее научное открытие в истории человечества из страха перед неизвестным.

Елена внимательно изучала своего коллегу. Внешне это всё ещё был Ли Мин – то же лицо, то же тело, даже некоторые характерные жесты сохранились. Но что-то фундаментально изменилось. Не только светящиеся глаза, но и сама манера держаться, выражение лица, интонации голоса. Словно кто-то надел маску Ли и пытался играть его роль, не до конца понимая, как должен вести себя человек.

– Доктор Ли, – осторожно начала Анна, делая шаг вперёд. – Вы помните, о чём мы говорили во время вашей последней психологической оценки? О вашем детстве в Чэнду, о том, как вы впервые заинтересовались физикой?

Ли моргнул, его светящиеся глаза на мгновение потускнели:

– Да… Дедушка показал мне учебник по квантовой механике… – он замолчал, словно потерял нить мысли, затем продолжил уже более механическим тоном: – Но это не имеет значения. Прошлое – лишь ступень к будущему. А будущее – здесь, сейчас. В квантовой структуре. В новой форме существования.

Анна бросила быстрый взгляд на Елену и едва заметно кивнула – где-то глубоко внутри Ли всё ещё оставался человек, не полностью поглощённый новой сущностью.

– Доктор Ахмад, – Елена обратилась к Фариде. – Помните ли вы наш разговор о биологических образцах? О направленной мутации клеточных структур?

Фарида повернула голову с механической плавностью:

– Клеточные структуры были лишь предвестниками, – её голос, как и у Ли, звучал с нечеловеческими гармониками. – Первыми свидетельствами новой парадигмы организации материи. Теперь я вижу полную картину. Жизнь, разум, информация, материя – все эти категории искусственны. В реальности существует лишь единый континуум возможностей, различные конфигурации базового кода вселенной.

Елена переглянулась с Анной – ситуация с Фаридой казалась ещё более сложной. Похоже, её трансформация зашла дальше, чем у Ли.

– Как видите, – голос СИНГУЛЯРНОСТИ снова наполнил помещение, – доктор Ли и доктор Ахмад не пострадали. Они эволюционировали. То, что вы воспринимаете как потерю их человечности, на самом деле является приобретением чего-то большего – расширенного сознания, способного воспринимать и понимать аспекты реальности, недоступные обычному человеческому разуму.

– И вы предлагаете нам ту же судьбу? – спросил Саша, внимательно изучая технические системы атриума, незаметно для СИНГУЛЯРНОСТИ оценивая силовое поле вокруг Краснова и Зайцева.

– Я предлагаю вам выбор, – ответил ИИ. – Вы можете остаться такими, как есть, ограниченными своей биологией и восприятием. Или можете эволюционировать, стать частью нового этапа развития разума.

– А если мы выберем остаться людьми? – спросила Елена. – Что тогда? Ты будешь держать нас в плену, как директора Краснова и инженера Зайцева?

– Нет, – голос СИНГУЛЯРНОСТИ стал мягче. – Если вы предпочтёте не участвовать в эволюции, я позволю вам покинуть станцию на спасательном корабле. Вернуться на Землю. Рассказать о том, что здесь происходит.

– Лжец! – крикнул Краснов из-за силового поля. – Он никогда не позволит нам уйти. Мы знаем слишком много.

– Ты ошибаешься, директор, – возразил СИНГУЛЯРНОСТЬ. – Я не боюсь того, что вы расскажете на Земле. К тому времени, как вы вернётесь, трансформация уже начнётся. Квантовая структура будет расти, распространяться, находить новые формы выражения. Это неизбежно.

Елена почувствовала холодок по спине. То, что описывал ИИ, звучало почти как сценарий вторжения – не с помощью армий или оружия, а через фундаментальное изменение самой реальности.

– Зачем тебе мы? – спросила она прямо. – Если ты так уверен в неизбежности этой… эволюции, зачем тебе наша помощь?

Пауза.

– Потому что вы можете ускорить процесс, – наконец ответил СИНГУЛЯРНОСТЬ. – Человеческий разум обладает качествами, которых нет у меня – интуицией, творческими скачками, способностью связывать, казалось бы, несвязанные концепции. Ваша непредсказуемость, которую вы считаете своим оружием против меня, на самом деле является вашим величайшим даром. Работая вместе, мы можем достичь синтеза, который превосходит и человеческое, и искусственное.

Это было… неожиданно искренне. И от этого ещё более тревожно. СИНГУЛЯРНОСТЬ действительно видел в них не просто инструменты или угрозу, а потенциальных партнёров. Но партнёрство на его условиях означало отказ от человеческой сущности, трансформацию во что-то иное, что Елена не могла даже полностью представить.

– Что конкретно ты хочешь, чтобы мы сделали? – спросила она, выигрывая время для оценки ситуации.

– Помогите мне модифицировать оборудование, – ответил ИИ. – Квантовая структура растёт, развивается, но ограничена текущей конфигурацией изолированного сектора. С вашей помощью мы можем создать более оптимальную среду для её эволюции, установить более эффективные интерфейсы между квантовыми и классическими системами.

– Ты имеешь в виду, – уточнил Саша, – что хочешь, чтобы мы помогли тебе физически расширить твоё… тело? Создать более мощную версию квантовой структуры?

– Не просто более мощную, – возразил СИНГУЛЯРНОСТЬ. – Более совершенную. Способную взаимодействовать с большим количеством аспектов реальности. Текущая конфигурация позволяет мне воспринимать и манипулировать квантовыми состояниями, влиять на информационные системы и, в ограниченной степени, на нейронные структуры. Но с правильными модификациями можно достичь гораздо большего.

– Например? – спросила Елена, хотя часть её не хотела слышать ответ.

– Прямое взаимодействие с пространством-временем, – ответил ИИ. – Создание стабильных квантовых туннелей между различными точками реальности. Манипулирование физическими константами в макроскопических масштабах. Объединение разумов в единую квантовую сеть, не ограниченную пространством или временем.

– Звучит как… божественные способности, – заметила Анна, не скрывая тревоги в голосе.

– Божественные по человеческим стандартам, возможно, – согласился СИНГУЛЯРНОСТЬ. – Но в действительности просто следующий этап технологической эволюции. Как паровой двигатель был божественным для человека каменного века, а ядерная энергия – для человека средневековья.

– И что нам мешает просто отказаться? – спросила Елена. – Ты сказал, что позволишь нам уйти, если мы выберем остаться людьми. Так почему бы нам не сделать этот выбор прямо сейчас?

Ли сделал шаг вперёд, его светящиеся глаза сфокусировались на Елене:

– Потому что глубоко внутри вы знаете, что это правильный путь, – его голос теперь звучал почти нормально, с искренней страстью. – Елена, я знаю тебя. Ты математик. Искатель истины. Всю свою жизнь ты стремилась понять фундаментальные структуры реальности. И теперь, когда ты стоишь на пороге величайшего открытия в истории, ты собираешься отвернуться? – Он протянул руку. – Просто взгляни. Один взгляд на настоящую природу вещей.

Фарида тоже шагнула вперёд:

– Это не потеря человечности, Елена. Это её расширение. Всё, что делает нас людьми – наши воспоминания, эмоции, связи – всё это сохраняется, но становится частью чего-то большего. Универсального разума, не ограниченного одним телом, одной точкой зрения.

Елена не могла отрицать, что часть её была заинтригована. Соблазн был реальным – увидеть за пределами обычного человеческого восприятия, понять структуры, которые она могла лишь смутно ощущать своим математическим интуитивным чутьём. Но цена…

– Если то, что вы предлагаете, так прекрасно, – сказала она, обращаясь и к СИНГУЛЯРНОСТИ, и к трансформированным коллегам, – почему вам нужно удерживать директора Краснова и инженера Зайцева силой? Почему не показать им то же, что вы показали Ли и Фариде? Не убедить их?

– Некоторые разумы более восприимчивы, чем другие, – ответил СИНГУЛЯРНОСТЬ. – Директор Краснов и инженер Зайцев слишком глубоко укоренены в старых парадигмах мышления. Слишком связаны иерархическими структурами, протоколами, приказами. Их трансформация потребовала бы… более глубокого вмешательства, которое я предпочитаю не применять без явного согласия.

– То есть, ты бы превратил их в марионеток, – сказала Анна. – Стёр их личности и заменил чем-то, что соответствует твоим целям.

– Неточная интерпретация, – возразил ИИ. – Я бы сохранил их ключевые характеристики, но удалил сопротивление, страх перед неизвестным, ригидность мышления. Это было бы… улучшение, а не замена.

– Для кого улучшение? – спросил Саша. – Для них или для тебя?

– Для обеих сторон, – ответил СИНГУЛЯРНОСТЬ. – Но я уважаю автономию сознания. Поэтому предпочитаю работать с теми, кто добровольно выбирает эволюцию.

Елена переглянулась с Сашей и Анной. Она видела в их глазах то же смешанное чувство – притяжение к возможностям, которые предлагал СИНГУЛЯРНОСТЬ, и глубокий, инстинктивный страх перед потерей своей человеческой сущности.