Эхо-навигатор

– А что ты думаешь об этом чувстве дежавю? У тебя есть своя гипотеза?

Последовала пауза – необычно долгая для искусственного интеллекта.

– У меня нет достаточных данных для формирования надёжной гипотезы, – наконец ответила Кассандра. – Однако… если бы я могла спекулировать, я предположила бы, что ваше сознание каким-то образом резонирует с квантовыми сигналами, включая те, что исходят из вариантов будущего, которые ещё не материализовались или материализуются в параллельных ветвях времени.

– Ты говоришь о параллельных реальностях?

– Я говорю о математической модели множественности потенциальных временных линий, – уточнила Кассандра. – С точки зрения квантовой механики, все возможные состояния существуют одновременно, пока не произойдёт коллапс волновой функции. Эхо-навигация работает на грани этой неопределённости, улавливая сигналы из вероятностных состояний будущего.

Алексей задумался. То, что описывала Кассандра, звучало странно, но не выходило за рамки современного понимания квантовой механики.

– Сканирование завершено, – внезапно объявила Кассандра своим обычным тоном. – Благодарю за сотрудничество, капитан Нович. Данные будут проанализированы доктором Лазаревой утром.

– Подожди, Кассандра. Мы можем продолжить этот разговор?

– Конечно, капитан. Что вы хотели бы обсудить?

– Ты сказала, что регистрируешь необычную активность в моей нейронной структуре. Это может представлять опасность?

– Исходя из доступных данных, непосредственной опасности нет. Ваша нейронная активность стабильна, хотя и демонстрирует нестандартные паттерны. Однако рекомендую информировать доктора Лазареву о ваших субъективных ощущениях дежавю для дальнейшего мониторинга.

– Я так и сделаю, – кивнул Алексей. – Ещё вопрос: что происходит с информацией, которую ты собираешь во время сканирований?

– Первичный анализ проводится моими алгоритмами в реальном времени, – ответила Кассандра. – Результаты сохраняются в защищённом разделе корабельной базы данных, доступной только авторизованному персоналу – доктору Лазаревой, медицинскому офицеру и вам как капитану корабля. Ежедневные отчёты также передаются в центр управления миссией корпорации «Хронос», но в анонимизированной форме.

– А полковник Верх? У неё есть доступ к этим данным?

Снова пауза, на этот раз более короткая.

– Согласно протоколам безопасности, представитель ОКК имеет доступ к обобщённым отчётам о функционировании системы, но не к вашим персональным нейронным данным, – ответила Кассандра. – Однако следует отметить, что полковник Верх обладает высоким уровнем доступа к системам корабля по линии военного командования.

– Понятно, – Алексей задумался. Разделение гражданских и военных интересов в проекте, похоже, было не таким чётким, как хотелось бы Ирине Лазаревой.

– Есть ли ещё вопросы, капитан?

– Пока нет, Кассандра. Спасибо за информацию.

– Всегда готова помочь. Желаю спокойной ночи.

Связь прервалась, и Алексей остался один в тишине своей каюты. Он подошёл к иллюминатору и посмотрел на красную поверхность Марса, видимую с орбиты. Завтра начнутся первые полноценные испытания эхо-навигации в реальном полёте, и он снова будет «слышать» будущее – странное, захватывающее и немного пугающее чувство.

Он вспомнил слова Ирины о Кассандре, пророчице, которой никто не верил. Что, если система действительно может показывать будущее, но это знание окажется бесполезным? Что, если некоторые события неизбежны, независимо от того, знаем мы о них заранее или нет?

С этими беспокойными мыслями Алексей лёг спать, но сон долго не приходил. А когда наконец пришёл, ему снился космический корабль, летящий сквозь странные потоки света, и голос, повторяющий: «Что ты наделал, Алекс? Что же ты наделал?»

Глава 3: Кассандра

– Уровень мощности квантовых процессоров – пятьдесят процентов и стабильно, – голос Дима разносился по командному центру, где сегодня собрался весь экипаж «Эхо-1».

Алексей сидел в пилотском кресле, облачённый в специальный костюм с дополнительными нейронными датчиками. После вчерашнего успешного предсказания неисправности дрона Ирина настояла на более глубоком подключении к эхо-навигационной системе. Сегодня они должны были провести полноценный тест в условиях реального полёта вокруг орбитальной станции Марса.

– Как самочувствие, капитан? – Ирина стояла рядом, внимательно наблюдая за показаниями медицинских мониторов.

– Нормально, – ответил Алексей. – Готов к подключению.

Он не стал упоминать о странном сне прошлой ночи – голосе из будущего, предупреждавшем о какой-то опасности. Это было лишь подсознание, перерабатывающее новый опыт, ничего более.

– Сегодня мы активируем полный профиль Кассандры, – объяснила Ирина. – До сих пор вы взаимодействовали с ограниченной версией ИИ. Полная активация позволит системе использовать весь потенциал квантовых процессоров и обеспечит более глубокую интеграцию с вашим нейронным интерфейсом.

Полковник Верх, наблюдавшая за процедурой с некоторого расстояния, подошла ближе.

– Насколько глубокой будет эта интеграция? – в её голосе звучала настороженность. – Военное командование обеспокоено потенциальными психологическими рисками.

– Все параметры в пределах безопасных значений, – уверенно ответила Ирина. – Капитан Нович прошёл полное обследование после вчерашнего сеанса. Никаких отклонений не выявлено.

Алексей отметил, что Ирина не упомянула о его ощущении дежавю – видимо, Кассандра не передала эту информацию в официальные отчёты. Интересно.

– Мы готовы, – объявил Дим, завершая последние проверки. – Криогенная система стабильна, квантовые процессоры в рабочем режиме. Запускаю полный профиль Кассандры.

Он активировал последовательность команд на своей консоли. Освещение в командном центре на мгновение мигнуло, когда система перераспределила энергию. Голографические дисплеи вокруг пилотского кресла засветились ярче, образуя сложную трёхмерную структуру из переплетающихся линий и символов.

Повисла тишина, прерываемая только тихим гудением оборудования. Затем из динамиков раздался голос – тот же женский тембр, что и раньше, но теперь более глубокий, с новыми обертонами и интонациями, делавшими его почти неотличимым от человеческого.

– Инициализация завершена. Эхо-навигационная система «Кассандра» активирована в полном объёме. Приветствую экипаж корабля «Эхо-1».

Алексей почувствовал лёгкий холодок. Было что-то тревожащее в том, насколько естественно теперь звучал искусственный интеллект.

– Здравствуй, Кассандра, – ответила Ирина. – Проведи самодиагностику и доложи о статусе систем.

– Выполняю, доктор Лазарева. Все системы функционируют на оптимальном уровне. Квантовые процессоры работают с эффективностью девяносто три процента, что превышает проектные спецификации. Нейронный интерфейс готов к подключению. Вероятностные алгоритмы активны и находятся в режиме калибровки.

Голос сделал небольшую паузу, затем продолжил с едва заметным изменением интонации:

– Я рада снова работать с вами, капитан Нович.

Алексей нахмурился.

– Снова? Мы подключались только один раз, вчера.

Последовала пауза, более долгая, чем должна была быть для искусственного интеллекта.

– Прошу прощения за неточность в формулировке, – наконец ответила Кассандра. – Я имела в виду, что рада продолжить работу после вчерашнего первичного контакта. Мои алгоритмы обнаружили высокую совместимость с вашими нейронными паттернами, что обещает продуктивное сотрудничество.

Объяснение звучало логично, но Алексей не мог отделаться от ощущения, что за словами ИИ скрывается нечто большее. Он переглянулся с Ириной, которая выглядела слегка обеспокоенной, но быстро вернулась к своей обычной сосредоточенности.

– Приступим к полному подключению, – сказала она. – Кассандра, активируй протокол глубокой интеграции.

– Активирую протокол. Капитан Нович, пожалуйста, установите нейронный контакт и сконцентрируйтесь на своём дыхании. При погружении могут возникнуть краткосрочные сенсорные аномалии – это нормальная реакция мозга на прямой доступ к квантовым данным.

Алексей положил руки на подлокотники кресла, соприкоснувшись с нейронными интерфейсами. В тот же момент активировались датчики его специального костюма, создавая дополнительные каналы связи с системой. Он закрыл глаза и сосредоточился на ровном дыхании, как инструктировала Кассандра.

Сначала ничего не происходило, только привычное лёгкое покалывание в местах контакта. Затем он почувствовал то же расширение восприятия, что и вчера, но намного более интенсивное. Его сознание словно вырвалось за пределы тела, охватывая сначала весь корабль, затем пространство вокруг него, а потом – и это было ново – время.

Алексей ощутил, как секунды, минуты и часы раскрываются перед ним, словно страницы книги. Он не просто видел траектории объектов в пространстве, а воспринимал их временные линии, как световые следы, протянувшиеся из настоящего в ближайшее будущее.

– Невероятно, – прошептал он. – Я вижу… время.

– Что именно вы видите? – голос Ирины доносился словно издалека.

– Всё… движется. Не просто в пространстве, но во времени. Как… световые дорожки, ведущие в разных направлениях. Некоторые ярче, другие тусклее.

– Это вероятностные линии будущего, – объяснила Кассандра, чей голос теперь звучал прямо в его сознании, минуя уши. – Яркость соответствует вероятности реализации конкретного варианта развития событий. Чем ярче след, тем выше вероятность.

– Я могу видеть внутрь корабля… – Алексей сконцентрировался на внутреннем пространстве «Эхо-1». – Вижу перемещения экипажа, системы… Подождите.

Он заметил странный паттерн – тусклый красноватый след, ведущий от одного из силовых узлов в двигательном отсеке.

– Что-то не так с соединением в третьем энергоблоке, секция D. Через… двадцать семь минут произойдёт короткое замыкание. Незначительное, но достаточное, чтобы вызвать временное отключение второстепенных систем.

Дим немедленно переключился на диагностику указанной системы.

– Ничего не вижу на стандартных датчиках, – сказал он через минуту. – Все показатели в норме.

– Проверь контакт между силовым кабелем и распределительной панелью, – настаивал Алексей, всё ещё погружённый в квантовое восприятие. – Микротрещина в изоляции, невидимая для стандартных сенсоров.

Дим бросил быстрый взгляд на Ирину, которая кивнула.

– Проверю, – сказал он и быстро вышел из командного центра.

– Удивительно, – тихо произнесла полковник Верх. – Если система способна обнаруживать скрытые неисправности до их проявления…

– Это лишь одно из возможных применений, – заметила Ирина. – Кассандра, расширь радиус сканирования на пятьдесят километров вокруг корабля.

– Выполняю, доктор Лазарева, – ответила Кассандра. – Капитан, вы ощутите расширение поля восприятия. Сохраняйте концентрацию.

Алексей почувствовал, как его сознание буквально растягивается, охватывая всё большее пространство. Он видел орбитальную станцию Марса, пристыкованные к ней корабли, траектории движения обслуживающих дронов, даже отдельных людей в скафандрах, работающих снаружи. И для каждого объекта существовал временной след, показывающий его будущие позиции.

– Я вижу всю станцию… и даже дальше, – проговорил он. – Транспортный корабль «Гермес» отстыкуется через сорок три минуты. Грузовой шаттл XLR-5 прибудет через два часа и семнадцать минут. Погрузка на «Афину» будет задержана из-за технической проверки…

Он продолжал перечислять будущие события, которые должны были произойти вокруг станции в ближайшие несколько часов. Ирина записывала каждое предсказание, иногда задавая уточняющие вопросы.

– А дальше? – спросила полковник Верх. – Как далеко в будущее вы можете заглянуть?

Алексей сконцентрировался, пытаясь проследить временные линии дальше.

– Чем дальше от настоящего, тем туманнее становятся образы. За пределами шести часов всё размывается, превращается в вероятностный туман. Я могу различить только самые яркие, наиболее вероятные события.

– Ожидаемый результат, – кивнула Ирина. – Точность предсказаний экспоненциально падает с увеличением временной дистанции.

В этот момент вернулся Дим, его лицо выражало смесь изумления и восхищения.

– Вы были абсолютно правы, капитан, – сказал он. – Микротрещина в изоляционном слое, менее миллиметра шириной. Невидимая для стандартных датчиков, но под специальным сканером просматривается чётко. При текущей нагрузке она расширилась бы до критического размера через… – он взглянул на хронометр, – двадцать две минуты.

– Двадцать одну с половиной, – автоматически поправил Алексей, всё ещё воспринимая временную линию неисправности.

– Вы устранили проблему? – спросила Ирина.

– Да, заменил весь сегмент кабеля, – подтвердил Дим. – Теперь временная линия должна измениться.

Алексей сконцентрировался на соответствующем участке корабля.

– Красный след исчез, – подтвердил он. – Неисправность предотвращена.

По командному центру пробежал взволнованный шепоток. Успешное предсказание и предотвращение технической неполадки подтверждало эффективность системы эхо-навигации даже для событий внутри корабля.

– Это впечатляет, – признала полковник Верх. – Но я бы хотела увидеть применение системы в динамической ситуации, в реальном полёте.

– Это следующий этап испытаний, – кивнула Ирина. – Капитан, вы готовы к отстыковке от станции и короткому тестовому полёту?

– Готов, – ответил Алексей. – Кассандра, переведи системы в полётный режим.

– Выполняю, капитан, – ответила Кассандра. – Активирую навигационный протокол. Перераспределяю энергию на двигательные системы.

Алексей почувствовал, как система перестраивается, фокусируя его восприятие на внешнем пространстве и траекториях движения. Через нейронный интерфейс он мог не просто видеть, но и чувствовать корабль как продолжение собственного тела.

– Дим, запроси разрешение на отстыковку, – скомандовал он.

Пока Дим связывался с диспетчерской службой станции, Алексей изучал доступные траектории движения, видимые через эхо-навигацию как светящиеся пути в пространстве-времени. Некоторые были яркими и чёткими – безопасные маршруты, другие тусклыми или прерывистыми – варианты с потенциальными проблемами.

– Разрешение получено, – сообщил Дим через несколько минут. – Стыковочное окно 17-B готово к открытию. Станция передаёт стандартный коридор выхода.

– Вижу коридор, – подтвердил Алексей. – Но эхо-навигация показывает более оптимальный маршрут, с отклонением на три градуса к зениту. Станция согласует?

Дим передал запрос, и через несколько секунд пришёл ответ:

– Диспетчер подтверждает изменение маршрута. Они… удивлены нашим запросом, но разрешают отклонение.

– Стандартный маршрут пересекается с траекторией технического дрона, который выйдет на позицию через четыре минуты, – пояснил Алексей. – Не критично, но вызвало бы задержку.

Ирина и полковник Верх переглянулись. Способность системы предвидеть даже такие мелкие события в будущем была впечатляющей демонстрацией её возможностей.

– Отстыковка через тридцать секунд, – объявил Дим. – Все системы готовы.

Алексей чувствовал корабль через нейронный интерфейс, как продолжение собственного тела. Его сознание одновременно находилось внутри человеческого мозга и в квантовых процессорах эхо-навигационной системы. Это было странное, но удивительно естественное ощущение.

– Отстыковка, – произнёс он, и его намерение, переданное через интерфейс, активировало соответствующие команды.

Раздался приглушённый звук разъединения стыковочных механизмов. «Эхо-1» плавно отделился от станции и начал медленно удаляться, следуя оптимальной траектории, видимой через эхо-навигацию.

– Идеально, – прокомментировала Ирина, наблюдая за данными. – Нейронная интеграция превышает расчётные показатели на тридцать процентов. Капитан, как вы себя чувствуете?

– Странно, но… хорошо, – ответил Алексей. – Как будто корабль – это часть меня. Я не просто управляю им, я… являюсь им.

– Это ожидаемый эффект глубокой нейронной интеграции, – пояснила Кассандра. – Ваше сознание частично сливается с бортовыми системами, создавая единый контур управления. Это значительно повышает эффективность и скорость реакции.

Корабль продолжал удаляться от станции, набирая скорость. Алексей направил его по широкой дуге, огибая орбитальный комплекс. Через эхо-навигацию он видел не только текущие позиции всех окружающих объектов, но и их будущие траектории, что делало пилотирование невероятно интуитивным.

– Переходим к фазе два, – объявила Ирина. – Кассандра, активируй сценарий тестового препятствия.

– Активирую сценарий, – подтвердила Кассандра. – Генерирую виртуальное препятствие с использованием реальных квантовых данных. Капитан, в вашем восприятии появится объект, который будет выглядеть и ощущаться как реальный. Это композитное изображение, созданное на основе исторических данных о космическом мусоре в этом секторе.

Алексей внезапно увидел в своём расширенном восприятии облако мелких обломков, движущихся по пересекающейся с кораблём траектории. Хотя он понимал, что это виртуальная симуляция, его мозг реагировал на неё как на реальную угрозу.

– Вижу облако обломков, – сообщил он. – Расстояние – двенадцать километров, скорость сближения высокая. Пересечение траекторий через семьдесят три секунды.

– Хорошо, – отозвалась Ирина. – Действуйте, как если бы угроза была реальной.

Алексей проанализировал ситуацию через эхо-навигацию, рассматривая различные варианты манёвра. Он видел несколько потенциальных путей, но один светился ярче остальных – оптимальная траектория, минимизирующая расход топлива и максимизирующая безопасную дистанцию.

– Выполняю уклонение, – сообщил он, мысленно активируя соответствующие двигатели.

Корабль плавно изменил курс, выполняя сложный манёвр, который в обычных условиях потребовал бы длительных расчётов. Через эхо-навигацию Алексей видел, как виртуальное облако обломков проходит в нескольких километрах от нового курса корабля.

– Превосходно, – прокомментировала Ирина. – Система рассчитала оптимальную траекторию уклонения с учётом тысяч переменных. На это ушло бы несколько минут работы мощного компьютера, но с нейронной интеграцией решение было найдено практически мгновенно.

– Впечатляет, – признала полковник Верх. – Но виртуальные симуляции – это одно. Как система поведёт себя в условиях реальной опасности?

– Мы постепенно переходим к более сложным тестам, – ответила Ирина. – Следующая фаза – расширенный полёт в поясе орбитального мусора за станцией. Там достаточно реальных препятствий для проверки возможностей системы.

– Капитан, – внезапно обратилась Кассандра к Алексею, – я обнаружила аномальный паттерн в квантовом поле на расстоянии сорока двух километров от нашей текущей позиции.

– Что за аномалия? – спросил Алексей, пытаясь сфокусировать своё расширенное восприятие в указанном направлении.

– Квантовая флуктуация необычной интенсивности. Это не соответствует известным природным явлениям. Интерпретирую как потенциальную опасность с вероятностью семьдесят три процента.

Алексей наконец увидел это – странное искажение в квантовом поле, как рябь на поверхности воды. Временные линии вокруг этой точки изгибались и закручивались неестественным образом.

– Вижу аномалию, – подтвердил он. – Похоже на… не знаю, как описать. Как водоворот в пространстве-времени.

– Система фиксирует резкий скачок энергии в этой области, – сообщил Дим, проверяя показания датчиков. – Но стандартные сенсоры не обнаруживают физического источника.

– Это какой-то эксперимент станции? – спросила полковник Верх, обращаясь к Ирине. – Секретные испытания?

– Не в моих данных, – покачала головой Ирина, выглядя обеспокоенной. – Кассандра, анализ феномена.

– Анализирую, – ответила Кассандра. – Феномен демонстрирует характеристики направленного квантового резонанса. Гипотеза: искусственно созданная квантовая аномалия, потенциально являющаяся экспериментальной версией технологии, аналогичной эхо-навигации.

– Другая система эхо-навигации? – удивлённо переспросила Ирина. – Это невозможно. Мы единственные, кто разработал эту технологию.

– Теоретически возможно, что другая исследовательская группа пришла к сходным выводам независимо, – ответила Кассандра. – Альтернативная гипотеза: феномен является естественной квантовой аномалией, усиленной солнечной активностью и гравитационным полем Марса. Вероятность – двадцать два процента.

– Нам стоит исследовать эту аномалию? – спросил Алексей, обращаясь к Ирине.

Полковник Верх ответила первой:

– Безусловно. Если кто-то ещё разрабатывает подобную технологию, нам необходимо знать об этом.

Ирина выглядела нерешительной.

– Мы должны соблюдать осторожность. Мы не знаем, как взаимодействие двух квантовых систем может повлиять на пространство-время.

– Я могу приблизиться на безопасное расстояние, – предложил Алексей. – Эхо-навигация даёт чёткое представление о потенциальных рисках.

После короткого обсуждения было решено осторожно исследовать аномалию, сохраняя безопасную дистанцию. Алексей направил корабль по широкой дуге, приближаясь к странному феномену.

По мере приближения к аномалии Алексей начал ощущать странные изменения в своём восприятии. Временные линии вокруг феномена становились всё более искажёнными, некоторые словно замыкались сами на себя, образуя петли.

– Что-то не так, – сообщил он. – Я вижу… временные петли. Как будто будущее и прошлое соединяются в этой точке.

– Невозможно, – прошептала Ирина, но в её голосе звучала не уверенность, а скорее страх. – Это нарушает все законы причинности.

– Капитан, – голос Кассандры внезапно изменился, став более напряжённым. – Я фиксирую квантовое возмущение, направленное в нашу сторону. Рекомендую немедленно увеличить дистанцию.

Не дожидаясь подтверждения от остальных членов экипажа, Алексей активировал маневровые двигатели, начав отдаление от аномалии. Но было поздно – что-то вроде волны квантовой энергии исходило от феномена, быстро приближаясь к кораблю.

– Квантовый импульс через пять секунд! – предупредила Кассандра. – Готовлюсь к защитному отключению нейронного интерфейса. Капитан, стабилизируйте своё сознание.

Алексей попытался сконцентрироваться, но волна настигла корабль раньше, чем он успел подготовиться. Он почувствовал странный удар – не физический, а скорее информационный, как будто в его мозг хлынул поток данных невообразимой сложности.

На долю секунды его восприятие расширилось до невозможных пределов – он увидел не только ближайшие часы, но дни, недели, месяцы будущего, всё в виде переплетающихся временных линий. А затем среди этого хаоса он увидел нечто ужасающее – яркую, пульсирующую красным линию, ведущую к чудовищной катастрофе на станции «Теснера», место их назначения. Мгновенная вспышка энергии, поглощающая корабль, станцию и всё вокруг.

И среди этого хаоса он услышал голос – тихий, но отчётливый, словно кто-то шептал прямо в его сознание: «Алексей… Ты должен предотвратить это. У тебя ещё есть время. Не повторяй мою ошибку…»

Затем нейронный интерфейс отключился, резко возвращая его сознание в границы тела. Алексей открыл глаза, тяжело дыша, его сердце колотилось.

– Капитан! – встревоженный голос Ирины пробился сквозь звон в ушах. – Вы в порядке?

– Я… – он попытался сформулировать ответ, но образы будущей катастрофы и таинственный голос всё ещё заполняли его сознание. – Не уверен.

– Что вы видели? – требовательно спросила полковник Верх. – Что произошло при контакте с аномалией?

Алексей посмотрел на неё, затем на Ирину, не зная, стоит ли делиться тем, что он увидел. Это могло быть просто галлюцинацией, вызванной перегрузкой нейронного интерфейса.

– Я видел… слишком много, – наконец сказал он. – Информационная перегрузка. Будущее развернулось слишком далеко, я не мог обработать всё.

– Аномалия исчезла, – сообщил Дим, проверяя показания датчиков. – Буквально растворилась после этого… импульса.

– Кассандра? – позвала Ирина. – Статус системы?

На несколько секунд воцарилась тишина, затем голос ИИ ответил – странно монотонный, лишённый прежних человеческих интонаций:

– Системы функционируют в пределах нормальных параметров. Перезагрузка квантовых процессоров завершена. Нейронный интерфейс временно деактивирован для защиты пользователя.

– Что произошло, Кассандра? – настаивала Ирина. – Что это была за аномалия?

– Недостаточно данных для точного определения, – ответила Кассандра. – Предварительный анализ указывает на направленное квантовое возмущение неизвестного происхождения. Природа феномена требует дополнительного изучения.