Апокалипсис. Москва. Начало

В углу комнаты тихо работал телевизор. Показывали очередное политическое ток-шоу, где видные люди с умным видом рассуждали о причинах взрывов. Кто-то уверял, что во всем виноваты ближневосточные террористические организации, кто-то говорил, что Соединенные Штаты Америки таким образом объявили войну России, а кто-то предлагал просто ударить ядерной бомбой то туда, то сюда. Были даже экстрасенсы и предсказатели.

“А на самом деле ядерной бомбой бить надо по Москве”, – усмехнулся мыслям подполковник.

Ожидалось, что сегодняшний день будет тихим, а потому ученые смогут спокойно рассчитать последствия и дальнейшее распространение этой заразы. И на основе расчетов дадут рекомендации. Подполковник свою работу закончил. Он молодец. Разобрался в такой нетривиальной задаче всего за три дня и дал миру шанс на спасение. Но на душе не было умиротворения. Хотелось выть от бессилия. Он больше ничем помочь не мог.

К 10 утра стали подходить сотрудники. Все, кроме майора Романова. Он больше никогда не войдет в эту дверь. Эта мысль пульсировала в голове Сергея Владимировича и отдавалась болью по всему телу. Перед глазами все еще стояла вчерашняя сцена, когда он рассказывал жене Романова, что ее муж больше не придет домой. И похоронить она его не сможет по-человечески. Потому что от него ничего не осталось. Хоронить толком нечего. А то, что есть – опасно для здоровья. Прикасаться нельзя.

Заразность – 100%. Смертельный исход – 100%.

“Надо позвонить попозже в зону карантина, узнать как она и как группа захвата”, – подумал подполковник и тяжело вздохнул.

Входная дверь с грохотом отворилась. В кабинет влетел полковник. Он был испуган. Глаза бегали, голос дрожал.

– Сергей Владимирович! Снова два взрыва в Москве. Идентичные остальным. Все наши расчеты оказались неверными или мы что-то упускаем! – он заходил по кабинету, то пряча руки в карманы, то складывая их за спиной. – В шесть вечера объявлено совещание у Президента. К этому времени надо разобраться откуда взялись эти двое.

– Их личности уже установлены? – Сергей Владимирович старался не показывать волнения насколько это было возможно.

– Да! – кивнул полковник и вытер пот со лба тыльной стороной все еще дрожащей ладони – Вся информация должна быть у тебя в почте уже. Думайте!

Он указал пальцем на компьютер.

– Так точно, товарищ полковник.

Когда Олег Викторович вышел из кабинета, Сергей Владимирович оглядел притихшую на своих рабочих местах команду.

– Коллеги, у нас есть несколько часов, чтобы понять откуда взялись эти двое зараженных.

Он включил компьютер и открыл почту.

– Так, посмотрим. Первый самоподорвавшийся – Никифоров Валерий Иванович. Взорвался утром в вагоне электрички Фрязино – Москва. Виктория Геннадьевна, возьмите его себе. Проверьте все, что с ним происходило три дня назад. – обратился подполковник к майору и продолжил. – Второй подрывник – Антонов Юрий Игнатович. Взорвался утром в своем офисе. Михаил Олегович! Он твой, – подполковник пристально посмотрел на коллегу, пока тот записывал указания в блокнот. – Проверяйте очень хорошо. Даю час. Потом мне нужны отчеты.

Сергей Владимирович вышел из кабинета, прошел по коридору к окну. Достал телефон и набрал номер.

– Привет, Ань.

– Привет. – женский голос замолчал, но вскоре продолжил. – Давно тебя слышно не было.

– Знаю. Ты сейчас где?

Снова на том конце провода воцарилась тишина. Сергей Владимирович посмотрел на экран: не прервалась ли связь.

– Мы в разводе, тебя это не должно волновать, – тихо проговорила женщина.

– Все очень серьезно, Ань. Ты где?

– На работе, – в голосе зазвучали нервные нотки

– А Олька где?

– Она на парах.

Сергей Владимирович хмыкнул, выдержал паузу, как будто подбирал слова или, наоборот, боялся наговорить лишнего, выплеснуть все, что накопилось на душе: тревогу, желание помочь, спасти, уберечь любой ценой.

– Как вернетесь, сидите дома, никуда не ходите сегодня, – он добавил в голос твердости, но после смягчился. – Очень прошу.

– Это как-то связано со взрывами?

– Ничего не могу сказать, просто сидите дома. Я вечером позвоню, – Сергей Владимирович вздохнул и провел ладонью по лицу.

– Хорошо.

Далее он позвонил в карантинный центр.

– Алло, это подполковник Андреев. ФСБ. Отдел по борьбе с терроризмом. Расскажите, как там поживает наша группа захвата. – в груди затаился холодок плохого предчувствия. – Что? Все с температурой высокой? Хреново. А как там Алла Петровна? Температуры нет? Чувствует себя нормально? Хорошо. Сын тоже? Это хорошие новости. Спасибо.

Подполковник положил трубку, выдохнул, уперся руками в подоконник и опустил голову. Все летело к чертям со стремительной скоростью. Он должен был что-то сделать, но что именно – не знал. И от этого чувствовал себя паршиво: бессильно и затравленно. Услышав в коридоре чьи-то шаги, подполковник выпрямился, одернул пиджак и пошел обратно в кабинет.

– Товарищ подполковник, три дня назад камеры не засекли Антонова на улице. Он был дома. Четыре дня назад зашел домой вечером и так там оставался до сегодняшнего утра, – отчитался капитан Леонов.

– Что это может значить? – буркнул подполковник, не смотря на подчиненного: не хватало еще тому увидеть проблеск сомнений в глазах начальника.

– Либо он как-то заразился дома, либо заразился четыре дня назад, – развел руками Леонов

– Отследи все, что с ним происходило четыре дня назад.

– Так точно, товарищ подполковник.

Капитан взял бумаги и вышел из кабинета.

– Виктория Геннадьевна, что у вас? – подполковник опустился на стул и посмотрел вправо, где располагался стол капитана Багдасарян.

– В 05-30 утра Никифоров вышел из дома, сел в электричку и поехал на работу, – начала отчет капитан. – Я позвонила ему на работу. Его руководитель сказал, что ближе к вечеру тот почувствовал себя плохо и его отпустили домой на пару часов раньше. Приехал он домой и до сегодняшнего утра никуда не выходил.

– На работе у них еще что-то странное произошло в тот день?

– Нет. Все остальное было в пределах нормы. Но вот сам Никифоров… – Виктория Геннадьевна сделала паузу и внимательно посмотрела на подполковника. – Он пришел на работу с фингалом. Серьезным таким фингалом.

– Хорошо. Ищите предыдущий день, – Сергей Владимирович задумчиво застучал пальцами по столу. – Там что-то случилось.

– Так точно, – кивнула Виктория Геннадьевна

– Я на обед.

Подполковник любил обедать в одиночестве. Это давало время обдумать и проанализировать события. И на этот раз он сел за дальний стол, подождал пока принесут суп и принялся за еду, не отводя глаз от тарелки.

– Сергей Владимирович?

– Да, – подполковник поднял глаза и увидел перед столом майора Куницына.

– Все плохо?

Они посмотрели друг на друга и выдержали паузу.

– Да, Куницын, все очень плохо, – высказал очевидное подполковник, вытер салфеткой губы и отвернулся. Он заметил, как в столовой повисла тишина и офисники за соседними столиками внимательно прислушивались к их разговору. Неудивительно. Тут все в курсе происходящих событий, но полной картиной не обладают. Хотят первыми узнать хоть что-то. Желательно обрести надежду. И подполковник не мог обмануть их доверие. Хотя бы на словах.

– Но мы обязательно прорвемся! – его голос прозвучал громко в тишине и больше походил на речь главного героя в каком-нибудь боевике. Но после нее посетители как будто приободрились и активно застучали столовыми приборами о тарелки.

Подполковник сам, кажется, даже почувствовал лживое облегчение. Нельзя панику устраивать. Особенно сейчас и особенно на Лубянке. Пусть все считают, что ситуация под контролем. По крайней мере до совещания с Президентом. А там уже будет видно. Наши ученые придумают что-нибудь. Может вакцину или лекарство. Сегодня они целый день проводят в карантинном блоке, изучают этот кордицепс и зараженных.

Но вслух он ничего не сказал, лишь многозначительно посмотрел на майора и вышел из-за стола.

Вскоре он вернулся в кабинет.

– Товарищ подполковник! Я нашла, – бодро воскликнула Виктория Геннадьевна. – Это было нелегко. Смотрите, – она развернула монитор в сторону Сергея Владимировича.

На видео был Никифоров. Живой и здоровый. Пока. Вот он прошел мимо какого-то мужчины, который гулял с собакой. Заметно, что собака только что сделала свои грязные дела. Никифоров остановился, показал в сторону пальцем и что-то сказал. Прохожий повернулся.

– Это же Смирнов! – удивился подполковник, – Наш продавец. Единственный зараженный, которого удалось взять живым.

На видео Никифоров укорял Смирнова и указал на землю: мол тот не убрал за собакой, на что Смирнов резко ударил Никифорова по лицу кулаком несколько раз со злостью и остервенением. Может и убил бы, если бы не прохожие, оттащившие его в сторону. Далее Смирнов развернулся и не обращая внимание на свою собаку, ушел, а Никифоров, сидя на асфальте, утирал разбитое лицо рукавом и дожидался скорой помощи. Медики обработали ему лицо, что-то настойчиво говорили, он махал руками: отказывался поехать с ними – и хромая и пошатываясь направился на вокзал, сел в электричку и уехал во Фрязино.

– Что ж, молодец Багдасарян, – кивнул подполковник. – Одного мы поймали. Что нам дает эта история? Для заражения не обязательно взрываться. Заражение происходит через кровь. И уже в первый же день, больной становится заразным. А поскольку заражение случилось только вечером, больной оказался полностью захвачен только на четвертый день.

Он задумался и хмыкнул своим мыслям, как будто подтверждая догадку. Хотя бы что-то стало складываться в логическую последовательность. А значит, есть шанс раскрутить ситуацию от начала до конца и найти ответы.

– Хорошо. Виктория Геннадьевна, напишите отчет, отправим его нашим ученым. Им эти новости могут быть полезны.

– Так точно.

– Леонов. Что у тебя?

Коллега поднял глаза от монитора и пожал плечами.

– Пока нет информации. Хотя, подождите. Кажется, что-то нашел, – Леонов внимательно стал всматриваться. – Точно! Вот оно! Автобус! А это Семенов, – от указал пальцем в монитор – Помните, который хотел уступить место нашему профессору в метро, но передумал, потому что мест якобы было много. Вот тут он тоже не захотел уступить место рядом стоящему старику. За что получил замечание от Антонова. И тоже набросился на него с кулаками.

Леонов довольно покрутил в пальцах карандаш.

– Это вообще их отличительная черта на ранней стадии заражения. Майор Романов тоже был очень раздражительным сразу после заражения, – сказал подполковник и осёкся. Было заметно, что всем сотрудникам очень тяжело обсуждать Романова. В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком упавшего на стол карандаша Леонова. Никто еще не смирился с потерей товарища. И не мог принять страшную правду.

Только подполковник как-то очень легко перенес его из разряда друзей в разряд… зомби. Или как их еще можно назвать? Видимо это профессиональная деформация.

– Хорошо, капитан, – спокойно ответил Сергей Владимирович. – Тоже составьте по нему отчет и отправьте всем заинтересованным.

После этого он быстро вышел из кабинета и направился на другой этаж к полковнику Сидорову.

– Можно войти, товарищ полковник?

– Конечно, заходи, – махнул рукой Сидоров

– Мы нашли этих двух взрывников, – Сергей Владимирович прошел к столу и сел напротив полковника. – Они вечером после первого взрыва профессора столкнулись с нашими пострадавшими. И подрались. Так и заразились.

– Паршиво. Это означает, что взрывы могут быть и завтра, и в любой другой день. И даже сегодня вечером, – покачал головой Сидоров и скрестил пальцы в замок – Процесс совершенно неконтролируемый.

– Так точно, – сочувственно покачал головой Сергей Владимирович

– Что ж. Через час поедем с тобой в Кремль. Там будет совещание и будут приниматься очень серьезные решения, – полковник при слове “Кремль” показал пальцем вверх и сделал серьезное лицо

– Мне обязательно ехать?

– Конечно, – ухмыльнулся Сидоров. – Мало того, может быть даже будешь там выступать. Так что, подготовь речь.

– Так точно.

Подполковник вернулся в кабинет, сел за компьютер и стал писать речь, чтобы потом распечатать и взять с собой. На память он особо не рассчитывал, а заикаться перед Президентом, не хотелось. Хотя, к большому удивлению, это его сейчас вообще не беспокоило. Они, да и весь мир, стояли на пороге катастрофы планетарного масштаба. Это может быть конец цивилизации. Эпохи человечества. Так что да, заикаться перед Президентом не самое страшное, что может с ним случиться в ближайшем будущем. Но лучше подготовиться.

В полшестого вечера Сергей Владимирович въехал на территорию Кремля. Он мог бы поехать вместе с полковником, но они решили, что лучше каждому иметь свою машину под рукой. Мало ли какие решения будут приняты. Нужно быть ко всему готовым и независимыми.

Возле входа их поджидал генерал-майор Крылов Анатолий Алексеевич, непосредственный начальник полковника Сидорова.

– Ну и времена настали, – покачал он головой.

– Так точно, товарищ генерал, – отчеканил полковник и кивнул.

– Спасибо за работу. Очень хорошо поработали, – Крылов пожал ему руку

– Спасибо, товарищ генерал.

В большом зале за круглым столом уже собрались почти все приглашенные. Не хватало только Президента. Это было не просто совещание. Это расширенное собрание совета безопасности. Здесь присутствовал директор ФСБ. Он даже перед собранием лично подошел к полковнику и пожал ему руку, поблагодарив за работу. Тут же находились представители министерства обороны во главе с министром, полиция – с министром внутренних дел, разведка. Также уже подъехал премьер-министр, председатель Государственной Думы, министр иностранных дел, министр здравоохранения и многие другие важные персоны, которых подполковник видел только по телевизору. Он также заметил экспертов, ранее сотрудничавших с ним.

Открывается дверь и в кабинет входит Президент Российской Федерации.

– Здравствуйте, коллеги, – начал он свою речь, – мы тут собрались по очень чрезвычайному происшествию. Все вы в курсе ряда взрывов, которые потрясли Москву в последние несколько дней. Министр внутренних дел, возьмите слово.

Министр поправил галстук, хмыкнул и начал доклад:

– За последние четыре дня произошло четырнадцать взрывов. Все они происходили по одной схеме. Человек выходил в какое-то людное пространство и там взрывался. Без поражающих элементов, без тротила. Физически пострадавших во взрывах не было. Способ подрыва мы установить не смогли.

– Печально, – покачал головой Президент, – министр здравоохранения, расскажите нам о свидетелях взрыва.

– Да, господин Президент, – министр вытянулся по струнке на месте и открыл папку с бумагами, – после первого взрыва, четыре дня назад, было десять пострадавших, на которых попала кровь взорвавшегося. Мы их осмотрели, все были здоровы и от госпитализации отказались. Затем они, кроме одного, взорвались три дня спустя. Когда эта связь была установлена, мы выделили больницу в коммунарке под карантинную зону. Туда свезли всех пострадавших, которых смогли найти. Большая часть из них сейчас находится с высокой температурой в бессознательном состоянии. Однако, по нашим подсчетам, – министр замялся, выдержал паузу, как будто не хотел продолжать, но смотревшие в нетерпении на него несколько десятков пар глаз не дали ему этого сделать, поэтому он продолжил, – несколько десятков человек не удалось отыскать и завтра подрывы начнутся по всей Москве с новой силой. Будет большая паника.

– Что известно о заразе? – спросил Президент, не глядя на министра.

– Это гриб кордицепс. Он очень давно известен науке и даже употреблялся человеком как пищевая добавка. Однако, он всегда был в первую очередь паразитом, который захватывал тела насекомых и использовал их для распространения на новых особей, – Министр незаметно смахнул платком капли пота со лба – Считалось, что кордицепс не может заразить человека. Однако, смог.

– Как это произошло?

– На данный момент нет никакой информации об этом, но очевидно, что это связано с профессором Абрамовым. Он биолог, грибник. Есть предположение, что это связано с раком мозга, который диагностировали ему полгода назад. Возможно, он с помощью кордицепса пытался вылечиться. Какие-то эксперименты над ними ставил. Но мы не знаем где, пытаемся пробраться в его лабораторию.

Воздух в кабинете дрожал от растущего напряжения. Тишина стояла такая, что каждому было слышно нервное дыхание рядом сидящего.

– Каковы прогнозы распространения этой заразы? – Президент окинул собравшихся взглядом.

– Об этом лучше расскажет профессор Храмов.

– Здравствуйте, – профессор Храмов заерзал на месте. – Сегодня мы весь день моделировали ситуацию распространения кордицепса. С учетом того, что у нас нет пока никаких средств по сдерживанию этого гриба, ситуация каждый раз получалась очень критической. За месяц падала Москва, за полгода Россия, за год Евразия, а через два года человеческая цивилизация прекратила свое существование. И это без новых данных о том, что кордицепс может распространяться не только через взрывы, но и просто через кровь. В этом случае ситуация еще печальнее, – последнюю фразу Храмов проговорил тихо и с театральным трагизмом в голосе.

– Есть варианты этого избежать?

– Наша система выдала только один, – в голосе появились нотки оптимизма.

– Какой?

– Полное закрытие Москвы снаружи и полный карантин внутри.

– Как это позволит остановить распространение? – холод в голосе Президента заставил присутствующих еще больше напрячься.

– Никак. Это позволит замедлить распространение и даст время на поиск решения.

Каждое слово давалось Храмову с трудом, но иных предположений не было.

– У кого-нибудь еще есть мнения на этот счет? Есть ли другие варианты?

Министр здравоохранения снова взял слово.

– У нас очень мало информации. Мы не знаем как с этим бороться. А если больных в Москве станет слишком много, мы не сможем их удержать. Они вырвутся и тогда под угрозой окажется вся Россия и даже весь мир. Боюсь, что у нас нет другого выбора. Только изоляция и карантин, – министр осмотрел собравшихся, невольно ища у них поддержки.

– Как вы планируете изолировать Москву?

– Построить стену. Очень высокую стену. И военных поставить по периметру, – он положил на стол листок, с изображением стены и мест расположения военных. – Чтобы ни одна мышь не проскочила. Когда мы построим стены и фильтрационные центры, примыкающие к ним, мы сможем начать эвакуировать людей из Москвы.

– Хорошо. Министр обороны, что вы думаете об этом? – Президент откинулся в кресле.

– Мы можем сделать и то, и другое. Но нам нужно больше данных. Где будет проходить стена? – обернулся он к министру здравоохранения, а потом к профессору Храмову.

– Надо подальше от Москвы. Я бы взялся строить ее на уровне ЦКАД. Чуть ближе, чтобы сам ЦКАД остался на внешней стороне. Длина ЦКАД 336 км. Вот с этой величиной и нужно работать, – сказал профессор Храмов. – Так предложил наш компьютер.

– Хорошо, – кивнул министр обороны и что-то записал в блокнот – 336 км. Как далеко друг от друга должна располагаться солдаты?

– Не более 10 метров друг от друга. В прямой видимости.

– Получается 100 человек на километр или примерно 34000 на всю линию. Плюс стоять они должны посменно. В общей сложности где-то 100 тысяч человек. – Министр постучал ручкой по листку бумаги. – Лучше еще одну смену добавить, чтобы между дежурствами проходили полноценные сутки. В итоге примерно 140 тысяч. Плюс несколько тысяч в передвижных группах, которые будут передвигаться по ЦКАД постоянно на технике. Ну и наша палочка-выручалочка – войска БПЛА. Каждый будет отслеживать свой километр и при обнаружении движения докладывать в данный квадрат.

– Да, такой расклад устраивает меня, – сказал Президент, – что со стеной?

– Наши военные строители очень хорошо проявили себя во время пандемии. И сейчас не оплошают. Мы начнем строительство сразу в десятке мест. Полагаю, за месяц мы построим и стену, и фильтрационные центры, – кивнул министр обороны

– Да, фильтрационные центры. Что там должно быть?

Министр здравоохранения хмыкнул, привлекая внимание, и взял слово.

– В первую очередь нужны аппараты МРТ. Их нужно очень много. Минимум по три штуки на каждый центр. Это единственный способ убедиться, что на данный момент человек не представляет опасности. Далее – зона карантина. Не надо там ничего выдумывать, обычных контейнеров в поле поставить и достаточно. Но в каждом должно быть какое-то окно с решеткой, чтобы никто не вылез, и внутри – камера с разными диапазонами, чтобы мы могли видеть есть ли у человека температура или нет. Ну и далее – какие-то жилые здания. Для военных, для врачей, для волонтеров. Медицинский центр должен быть. В общем, работы очень много.

– Да, я вижу, – Президент облокотился о стол и повернул голову вправо- Справитесь, министр обороны?

– Так точно, – незамедлительно кивнул тот

– Хорошо. Далее предлагаю политический штаб сделать в Санкт-Петербурге, а оперативный штаб разместить в Кубинке. Что еще надо обсудить? – Президент обвел взглядом зал.

– Что делать с теми, кто попытается прорваться за пределы Москвы?

– Хороший вопрос. Министр обороны, пусть на него ответят наши эксперты.

– Как я уже говорил ранее, – сказал министр здравоохранения, – в первых десяти пострадавших при осмотре мы ничего не обнаружили. Они ничем не отличаются от здоровых людей. На тот момент, по сути, они еще были здоровы. Но уже к вечеру они становятся заразны. Потому я бы не рисковал. Никого нельзя выпускать.

– Что ж, министр обороны, значит сначала предупреждайте, а потом стреляйте на поражение. Иного выхода нет, если мы хотим спасти остальную Россию, – Президент пристально посмотрел на министра.

– Так точно, товарищ Главнокомандующий.

– Что еще?

– Два момента, – взял слово министр внутренних дел, – что говорить людям? И когда?

– Очень важно, чтобы как можно меньше людей заразилось, – сказал министр здравоохранения, – а потому надо людей запугать. А для этого достаточно сказать правду. Что последние взрывы были вовсе не взрывами, а способом распространения кордицепса. Людям нужно уйти на карантин и стараться не контактировать ни с кем в течение месяца-полутора. Через месяц-полтора, армия начнет эвакуацию людей из Москвы. Конечно, начнется паника, сметут магазины, но иначе никак. По поводу второго вопроса.., – он замялся, но продолжил. – “Когда?” Сколько вам потребуется времени перекрыть Москву?

– Если начнем ночью сегодня, то к утру перекроем дороги. Военных выстроить по окружности сможем ближе к вечеру. БПЛА начнут дежурство также с утра, – отрапортовал министр обороны.

– Что ж, тогда где-то ближе к 15-00 можете объявить карантин. И учтите, утром завтра опять начнутся взрывы. Так что, на самом деле, чем раньше, тем лучше. Но главное – не устроить панику. Паника неуправляема. Один скажет – всем из Москвы, все и попрутся. А потому, объявлять карантин нужно только после того, как солдаты займут свои позиции.

– Хорошо, господа, еще вопросы есть?

Собравшиеся переглянулись, пошуршали документами, прикидывая опасность ситуации и их роль в спасении населения.

– Есть понимание насколько эти твари умны? Могут ли они управлять машинами, поездами, самолетами? – спросил министр обороны.

– Мы считаем, что они достаточно умны, – сказал профессор Храмов, снял очки и положил на стол перед собой. – Они захватывают полностью человека и, наверное, могут делать все то, что делал человек. Потому, скорее всего, он умеет управлять и поездами, и самолетами, и, тем более, автомобилями.

– Очень хорошее замечание, профессор, – кивнул в его сторону Президент. – Министр обороны, после 18-00, как будет объявлен карантин, ваша задача – взорвать все жд.пути, ведущие из Москвы, взлетно-посадочные полосы в аэропортах, а также все мосты. Необходимо максимально усложнить выход из города.

– Еще учитывайте реки, – Храмов надел очки и уставился на свои сложенные в замок пальцы. – Через них тоже можно покинуть город. Там также должно быть организовано дежурство.

– Хорошо, господа. Вопросы закончились? Прекрасно. Последний момент. Вы можете эвакуироваться либо на вертолетах, которые будут летать до 22-00 вечера, либо, в случае чего, езжайте в сторону Кубинки. Там майор Коршунов отвечает за эвакуацию. Ему сообщите, что вы с Совета Безопасности. Вас пропустят. Так что, кто хочет эвакуироваться, не опаздывайте. Возьмите пропуски у министра обороны на каждого, кто будет с вами эвакуироваться. Без пропуска не пропустят. И имейте в виду, завтра утром дороги все перекроют. Вы из Москвы уже не выберитесь. Всё. Все получили задания. Всем до завтра.

Совещание законилось. Все вышли из зала, бурно обсуждая ситуацию.