Белый голубь и театр абсурда. Визитка 2

– Что мне ваша Земля, – похвалился он с высоты, – если я поднимусь еще выше, то я уничтожу Вселенную.

И, обратившись болидом, он в виде огнедышащего дракона пронесся над Землей и ослепил Равнодушного.

Глава 3.

«Ты знаешь, брат, сколь часто мир видал,

Что человек, пред чем-нибудь робея,

Свершает то, чего бы не желал.»

/Данте Алигьери. «Божественная

Комедия»./

Когда к юноше вернулось зрение, он вновь увидел себя на знакомой лесной тропинке. Но лес изменился. Он выглядел так, как будто прошло уже несколько дней.

Зеленая трава, ровным ковром, покрывала землю. На деревьях распустились молодые листочки. Поляны пестрели от цветов.

– Что это? Видения или действительность? – думал Равнодушный озираясь по сторонам. И тут он увидел зеленую Березку.

– Она жива! Череп не обманет меня больше! – воскликнул он радостно и направился к ней. Но тут на него налетел Ветер.

– Зачем ты вернулся? Юноша -, свистел он грозно, ударяя Равнодушному в грудь потоком воздуха. – Тебя унес Дьявол. Ты его раб. Уходи, уходи из моего леса.

– Нет! – прокричал ему в ответ юноша. – Да, он преследует меня, но я не раб. Я человек!

– Человек? – повторил вопросительно Ветер. – Да, это такие, как ты – Человеки, в погоне за призрачным счастьем порождаете его, забыв о том, что самое прекрасное счастье на Земле, это – Жизнь. Подобно сказочной птице Феникс, он возрождается из пепла в глубине вашего сознания, и прежде чем вновь обратится в пепел, уничтожает все, что успел охватить ваш алчный взгляд. Да, ты человек, но это снаружи. А там внутри, там – он.

И Ветер, с ураганной силой, налетев на Равнодушного, поднял его над Землей и затряс, как кот Базилио и Лиса Алиса трясли Буратино, но вместо золота он хотел вытрясти Безумие.

– Постой, постой, отец, – раздался вдруг звонкий голос. – Отпусти его. – Это был голос Березки.

Пальцы Ветра разжались, и Равнодушный упал на землю. Юная и прекрасная, она подошла к Ветру и промолвила:

– Прости меня, отец, но ты не сможешь одолеть всех. Сегодня пришел он. Завтра придет другой. Послезавтра третий. Это лишь марионетки в руках Безумца. Надо помочь им избавиться от Дьявола. И когда человеческое сознание полностью отвергнет его, он исчезнет, и в мире воцарится гармония.

Она повернулась к юноше. В огромных глазах ее сияла жизнь и радость. Одета она была в длинное зеленое платье, расшитое молодыми листочками и развесистыми сережками. На голове ее лежал дивный венок из полевых цветов, с гирляндами и кружевами.

Позволь мне отец, – продолжала она. – Я покажу ему наш волшебный сад. Пусть он увидит вечно-цветущее дерево феи-Жизни. Из корней его бьет хрустальный родник, а в прозрачных волнах плещутся золотые рыбки с изумрудными глазками. Он отведает несколько плодов с волшебного дерева. Выпьет несколько глотков воды из хрустального родника, вдохнет аромат роз, и вновь станет сильным и добрым.

– Я не верю ему, – возразил ей Ветер.

– Надо верить, – ответила Березка. – Он человек. Он тоже дитя Природы. Но сейчас он забыл о своей первородной матери, и готов терзать ее бедное тело в угоду Дьяволу. Надо помочь ему избавиться от него.

Сказав это, она взяла Равнодушного за руку и повлекла за собой.

– А если он приведет туда Дьявола? – воскликнул им в след Ветер, но было уже поздно. Березка с юношей уже стояла у ворот сада и произносила волшебные слова:

День весенний! Месяц вербный!

Отворите в сад волшебный

Феи-Жизни ворота.

Там любовь и доброта!

Маленькие колокольчики, в ее дивном венке, радостно зазвенели и, превратившись в птичек, подняли их в воздух.

– Смотри! – сказала Березка Равнодушному. – Здесь начинается волшебный сад. А это все мои друзья.

Посмотрев вниз, юноша увидел множество животных, больших и маленьких, хищных и травоядных. Все они мирно прогуливались по разноцветным аллеям волшебного сада и вежливо кланялись им.

– Это они приветствуют нас, – пояснила Березка и, радостно засмеявшись, помахала им в ответ рукой.

Потом под ними растянулся огромный пруд. По его зеркальной глади грациозно скользили разнообразные водоплавающие птицы. Они закивали головами, захлопали крыльями, и Березка, вновь радостно засмеявшись, поприветствовала их всех нежной рукой.

И вот, они опустились на широкую поляну возле вечно-цветущего дерева Феи-Жизни.

Каких только цветов не было на его волшебных ветвях. Прямо на глазах, они превращались в сочные плоды, и звонкие птицы, срывая их острыми клювами, бросали в ладошки Равнодушному.

В хрустальном ручье, весело резвились золотые рыбки с изумрудными глазками. Они подхватывали разноцветные камешки, подплывали к берегу и ложили в протянутую ладошку Березки.

Она радостно смеялась, и высокая радуга, поднимавшаяся из ручья, переливаясь яркими красками, отражала в себе ее звонкий смех.

Вдоль берега ручья росли алые розы. Они наполнили воздух сада таким чудесным ароматом и волшебством, что сердце Равнодушного вновь оттаяло и наполнилось нежным очарованием и любовью.

Он забыл о Белом Дьяволе. Забыл страшные видения и весь ужас творимый им. Прижав к своей груди нежные руки Березки, он трепетно заговорил:

– О, прекрасная лесная Фея! В этой груди теперь бьется горячее и доброе сердце! Не отвергай его! Позволь мне остаться рядом с тобой в этом волшебном мире? Я люблю тебя!

И, охваченный страстью, он обнял ее и попытался поцеловать в алые губы. Но Березка смутилась и отстранила его.

– Нет, нет, – сказала она. – Ты можешь любить меня, но оставаться здесь тебе нельзя. Если отец – Ветер узнает об этом, он очень рассердится. Мы будем прилетать сюда всегда, когда ты этого пожелаешь, а сейчас нам пора уходить. Ты должен одолеть Дьявола.

– Дьявола? – в страхе прошептал Равнодушный. Призрачные видения, огненным вихрем пронеслись перед его взором, всколыхнув его память, и он вспомнил все.

Черный пол и окровавленное зеркало. Прозрачный город и опьяненные вином и одурманенные наркотиками, холодные лица людей, с фосфорическими трафаретами Черепа Безумия на сгорбленных спинах.

– Я не хочу туда. Там смерть. Там Дьявол, – шептал он бледнея и отступая назад.

От страха, в его крови растворились черные капли яда. Закипев, они одурманили его сознание и наполнили сердце безумием. Лицо его почернело, глаза стали стеклянными, голос чужим.

Он что-то кричал, дико хохотал, топтал алые розы, ломал ветви вечно-цветущего дерева, бросал камни в птиц и животных.

Потом он полез в хрустальный ручей и стал выплескивать на берег золотых рыбок. Они прятались под камешки, и тогда он наступал на них, крича, что это его ручей, его сад, пусть они убираются куда захотят, а он? Он останется здесь.

Вдруг, он остановился, увидев в воде свое страшное отражение. Ноги, руки, одежда, все его. Но лицо? Вместо него в глаза ему смотрел Череп.

Сияя золотыми коронками, он подмигнул Равнодушному рубиновым глазом и выскочил из воды.

–О-хо-хо. Я знал, я знал что ты приведешь меня сюда. Теперь волшебный сад мой. Я его властелин. Я сожгу его, – хрипел он громовым голосом, метаясь в дикой агонии по цветным аллеям, оставляя за собой огненный след.

– Розы…розы вянут, – воскликнула Березка и бросилась к умирающим цветам.

Вода в хрустальном ручье почернела, и ветви волшебного дерева опустились вниз и завяли.

Равнодушный выбрался из ручья. Мимо него, спасаясь от огненного безумия, пробегали звери, пролетали птицы, проползали змеи, ящерицы, грызуны и насекомые.

– Я говорил, я говорил – нельзя его пускать в наш сад, – донесся до него грозный голос Ветра, который, сражаясь с Черепом, пытался сбить пламя.

– Смотри, смотри, что ты натворил. Феникс обращается в пепел. Маленькая искорка в глубине твоего сознания уничтожает мир. Будь ты проклят.

И, подхватив упавшую без чувств Березку, птиц, животных, змей и насекомых, Ветер поднялся над огненным садом.

– А я? А меня? Ветер? Нет…-кричал ему в след охваченный огнем Равнодушный.

– А ты мой раб! – услышал он в ответ громовой голос Черепа. – Ты будешь вечным свидетелем этой дьявольской трагедии и напоминанием всему миру о моем могуществе и силе.

Отныне я властелин мира.

Прохрипев это, череп пришпорил огненного коня, скрестил костяные шпаги и срубил горящую голову Равнодушного. Она упала в черный ручей и зашипела, как головня.

Эпилог

«Смерти по вкусу не жизнь, а смерть.»

/Рей Бредбери. «Кошки-мышки»/

Прошла весна, и наступило горячее лето. Отцвели весенние цветы, уступив место летним. Зеленая трава поднялась выше пояса. Но долго не зарастает черное пепелище в березовой роще. Не живут здесь ни звери, ни птицы. Лишь шумит на ветру одинокая Березка.

Каждый вечер, она превращается в прекрасную девушку и улетает в свой волшебный сад. Где, не смотря на зверства огня, расцвела чудом оставшаяся в живых алая роза. Очистился хрустальный ручей и питает корни вечно-цветущего дерева чистой водой. Оно ожило, и на его ветвях уже появились первые цветы.

Березка очень рада, что ее волшебный мир оживает, имя которому – Жизнь.

Но Череп Безумия где-то рядом. Он затаился в глубинах людского сознания и взирает алчными глазами на оживающий мир.

Вначале обнажается его левый глаз, это – Страх. Он пугает нас. Мы пятимся назад. Но тут – же золотым сиянием вспыхивает его правый глаз, это – Алчь. Она манит нас.

И вот, мы ползем по колючей проволоке Страха к призрачным сокровищам, но увидев вместо них полный лик Дьявола, в ужасе падаем в глубокую пропасть Безумия, на дне которой нас ждет Смерть.

Конец

От отца сыну письмо

Я оставил тебе это произведение, и то, что я тебе пишу, никто не видит, но моя дочь, Марианна, твоя сестра, в опасности. И знаю, ты любишь, и тебе сейчас сложно не быть рядом со своей болью, но тебе надо ехать к сестре. И чем быстрее, тем лучше. Директор театра предложил ей гастроли. Я не думал, что она согласится, но он очень хорошо путает ей все карты, и нам. И дальше будет турне, корабль, где он хочет ее спрятать. Это будет тур по всей Европе, и ты ее не найдешь. Спасай сестру, бросай любимую, она не в опасности. Там есть тот, кто, спасая Марианну, должен спасти мне и другую. Это произведение тебе, ты должен из него понимать, что именно происходит. Они хотят ее увезти в Америку. И там она станет звездой. Только это убьет твою любимую. Ты готов идти на такой роковой шаг? Чтобы спасти любимую, тебе надо спасать сестру, иначе никак. И ты можешь мне не верить, мало ли кто тебе пишет, но тут сейчас будет мир, а на самом деле тут идет настоящая война. Ей нельзя было уезжать из страны. И я не могу сказать, где я, что со мной, но пока я жив, живы все мы. Стоит мне умереть, и все, каждого уберут по одному, и Марианна будет жива, но это будут самые страшные муки. И тебе кажется, что испытывает сейчас Карина, это ужасно, ей дают таблетки, которые убивают, твои мечты о детях, твои мечты все, каждый день, и твоя боль за нее, мне очень понятна. Она страдает, и изнутри ее ломают. Но она выживет, просто тебе надо не смотреть на это все и ехать. И как можно скорее.

Ты не послушаешься меня, сейчас, и много времени пройдет, прежде чем до тебя дойдет, что сидя возле нее, ты же и добавляешь боль Карине, каждый твой присмотр за ней врачами, людьми в палате, это каждая самая сильная таблетка ей, самая страшная боль, самая сильная угроза твоим будущим детям. Едь, едь мой сын, и я буду писать тебе рассказы, что все добрые, что все мирные, но это обман. И ты думаешь, это добро, что одна в больнице, мол, плохая, и наказана. А вторая, мол, хорошая, и поэтому у нее шикарные гастроли. Добрая поступит так, зная, что она наказывает плохую? Нет, она просто не знает что Карина в больнице, ее обманывают. И все делают вид, что она знает, и наказывает ту, чтобы потом и ее очернить. А другие заложники ситуации. И в конце мне придется всегда сказать «Сын мой, я обманул тебя, верь себе».

И это произведение я буду повторять, может другими словами все же, но пока не дойдет до тебя, я не успокоюсь. Или все же следующий рассказ донесет до тебя истину.

От сына отцу

Отец, но в больнице сейчас Карина, но с переломом ноги, таблеток ей не дают, и нашим будущим детям ничего не грозит, я оплатил хорошую палату. И слежу за ней. Сестра же под присмотром мужа, и я брат, я, конечно, могу помогать, но лезть в личную жизнь не должен. Ее выбор быть с этим мужчиной. Может, мы можем встретиться, и ты объяснишь мне все. Я хочу жениться на Карине, о ней нет плохих слухов, просто ее убрали с этого проекта, чтобы как раз убрать и подозрения на нее. Знаю, что она не воспитана в строгости и правильности как Марианна, и не мечтала никогда о муже одном и на всю жизнь, но она мне очень нравится, она красивая, эффектная я бы сказал, и у нее глаза цвета неба, и я не о цвете глаз сейчас, а о своих ощущениях, я улетаю очень высоко, и неба становиться мне мало. Хочется горизонты шире, я даже не смею мечтать о свадьбе, настолько не могу представить, что могу иметь права на нее. Это как самая дорогая машина, сначала неудобно в нее садиться, мол, достоин ли, а потом уже так зазнаешься, что начнешь в них разбираться, и в другую, дешевле, уже и не сядешь. Есть цена у порядочности, но опыт тоже дает цену, с ней я теряю себя. И надеюсь, вы с мамой меня поймете.

Приложение

Фотография (Карина с гипсом на кровати, а рядом пакеты с покупками и на столике у нее коробочка под ювелирные украшения, с открыткой.)

Фотография (Поцелуй и из рук сплетенное сердечко.)

Тигр

2 сентября

Роскошь, блеск, сверкающие залы, выполнение любых приказов, или просьб, мимолетные действия, при первой же мысли, при первом желании. Все было для нашей Марианны, это корабль мечты. Она не верила в свою сказку. Когда предлагается главная роль, что делает настоящая актриса? Сомневается в себе. А что делает актриса, которой предложили танцевать на корабле, еще больше переживает, а как же скрыть свои места, где она не уверена в своей фигуре. Там же бедра, да, как для мужчины так она вкусный торт, но как для девушки, вылезающей из него, чтобы станцевать канкан, она не профессиональна. Даже если ей сто раз скажет муж, что это просто игра, все для тебя дорогая. Шоу придумано под диктовку, тут тебе можно все. Она будет сомневаться, что зрители оценят ее смелость, любить себя любую. И незабываемые вечера в ресторанах, фуршет, уже представления для нее. Она будет благодарна своему любимому, но он также приучит ее к мысли, что мужчина должен, и если его девушка сверкает, значит, он делает все правильно.

И вот сегодня ее день.

Утро

Девочки, доброе утро, мы можем повторить комбинации после урока? Я не могу запомнить такие простые вещи, мне просто непривычно.

–Да, да, конечно, Марианна, ты чего, конечно.

За кулисами.

– Да когда же она уже запомнит, мне это надоело.

– Да чего ты жалуешься-то?

– Ну не тебе по сто раз бегать, у тебя то роль в танцах пластичных, дуэтных, у нас же много таких движений, пятки отбиваешь, а с виду все кажется, просто и легко. Я устала от нее. Почему бы ей не быть просто женой, зачем еще лезть туда, где тебе не место. Пусть бы купалась в бассейне, да любовника бы себе завела. Цветы ей передают только от него, ей даже любовника не завести, все под присмотром. На словах «только» и «от него» все переглянулись, все знали уже то, что весь корабль еще не успел считать по лицу звезды. Но девушки очень проницательны, по части секретов, это же нужная почва для сплетен, а повод нужен всегда, и спасибо ей, что он есть. Иначе о чем еще говорить столько часов, да так что все время звучит «а дальше что?», глаза у всех горят, нервы щекочет любая суета рядом, и вот это ощущение, что ты самая счастливая, самая азартная, хотя сейчас не твой выход играть в рулетку.

– Как так можно жить, что все желают тебе уже исчезнуть, потому что всем надоело на тебя работать, и мило улыбаться.

В уборной Марианна.

– Я не могу так больше, сколько можно. Готова плакать, но нельзя. Что за жизнь.

На электронную почту пришло письмо.

Письмо к моей М (Я вас любил)

Хрустальный шар

Мой милый друг прости вторженье

в цветущий сад твоей Судьбы

прочтя порви без сожаленья

живи как прежде верь, люби.

С тобой опять ко мне вернулась

В дверях забытая Судьба

и слово АД перевернулось

и превратилось в слово ДА.

Но в полночь Пан как тень явился

держа в руках хрустальный шар

а в нем Христос в крови варился

была повержена скрижаль.

Я видел Мастера распятым

на кокаиновом кресте

и Маргариту под Пилатом

и Бегемота на костре.

Не принял я Судьбы наград

Разбив тот шар вернулся в АД.

Марианна зашла в каюту.

Ее муж:

– К нам сел на корабль человек в белом костюме, речь с акцентом, и он любит крутить ручку в руках, очень часто делает это, потому что часто пишет заметки, будь с ним осторожна. Не заговаривай с ним первой, мне надо узнать, сначала, куда он направляется.

– Он что преступник?

Тут молчание, и он снова в бумагах, что пишет он постоянно, ее не интересовало. Скорее она думала, как скрыть то, что она давно уже знакома с тем, с кем ей нельзя дружить, но это же отец парня, с которым они готовят сюрприз. Это музыкант, с которым они знакомы уже давно. И они решили, что она приготовит мужу танец, под «Времена года» Вивальди. Ее друг хотел практиковаться, а она смогла выбить им зал, и воспользоваться музыкальным исполнением. Все подозревали совсем другое между ними, но в мыслях Марианны не было сомнений, что она очень благодарна своему мужу за все хлопоты, хотя и жаловалась очень много, особенно музыканту. Потом мысли ушли в прошлое. Прочитав письмо еще раз, она задумалась о Диме. Долго сидела она, вспоминая, как они оба смеялись в парке, он умел шутить, никто так не шутит, как он, и смех ее был тогда единственный самый настоящий, больше она не умеет так смеяться, и знает, что только с ним засмеется. Потому что он найдет для нее смешной рассказ, он найдет нужные слова. И кажется, ей дают все, а не хватает. С Димой ей ничего никогда не давалось легко, все она сама решала и даже за него. Выживала на свою зарплату, но почему-то ей нравилась самостоятельность. Хотя, скорее всего она просто забыла свои слезы, свои тяжбы, ведь они теперь были так далеко от нее. За океаном сладких приключений. Может это спесь, уже так быстро начинающая набирать обороты. Когда мы много имеем, мы сразу хотим что-то потерять. Потому что не ценим? Но как же они далеко друг от друга. И почему он такой талантливый, такой смешной, пишет такие грустные ей стихотворения. Что они значат, и почему человек такой легкий, такой быстрый на юмор, пишет о таких сложных вещах, о таком грустном. Знает ли он что ей здесь так тяжело, что все ненастоящие, и что она в роскоши купается, но это так искусственно. Что ей нельзя и шагу ступить в сторону, она хочет на волю, но воля это взлететь, это лететь высоко, это только крылья, потому что иначе утопленница. Она не может сбежать, на остановках на суше, всегда с ней девушки, подруги, но и не подруги, и она все понимает, она знает, кто есть кто, просто все загнаны в угол.

Вечер

– Кто взял мою помаду?

– Так, ты давай быстрее, всего одна песня.

– Бегаем тут, спотыкаемся, что крутые ступеньки, нельзя вообще такие танцовщицам, когда так мало времени. Я устала, что-то голова кружится.

– Эй, ты чего. Так, девочки, застряла в платье, зацепилась за крючок, капрон, мамочки, как выходить с колготками порванными, ну все, после меня растерзают за такое.

– Если ты сейчас же не выйдешь, терзать будет поздно, он прям сюда придет.

Марианна, смотрела замороженным взглядом, у нее все мелькало, смотрела в зеркало, и фоном было много суеты, но она знала, что все успеет. И это был номер, в котором она не выходила. Ей были даны все условия, без переживаний. И знала, что действительно ту отчитают, и она не сможет повлиять, ведь она не может заступаться за тех, у кого нет таких привилегий, они танцовщицы и обязаны быть опытны в переодеваниях. Хотя актрисы умеют все лучше, она знала что может, но ей не дают себя проявить, ведь он же и боится оступиться, боится, что она его подведет.

У Марианны планка росла, она делала большие успехи, но ее берегли, наверное, это была ошибка. Ведь рост это первое к чему стремятся все творческие, а ей хотелось после этого играть актрису, петь как та певица, что в их перерыв пританцовывает с партнером. Ей хотелось быть на сцене и освободиться от оков, раствориться в музыке, и не открывать рот под фанеру, а как в театре, петь настоящим голосом. Но может это как раз и была бы привилегия, которую он уже не мог ей позволить. Все итак скрывали от нее, что ее фигура очень критиковалась зрителями, она выбивалась из общего вида, формы ног были далеки от тех стройных балетных, но без них нельзя было, люди платили хорошие деньги, и нельзя было совсем уступать прихотям. И не просто так Марианна не участвовала в номере, ей просто преподнесли, что девочка очень хочет, а она как благородная отдала ей свое место и сама. Это был разговор между своими, и она сама попросила репетитора. И никто не знал, что готовит Марианна, и вот удивительно, почему? Потому что Директор вел игру только там, где были люди, личное пространство он не трогал. Ведь ему нужна была игра людей, и потом сам он не был готов попадать в кадр. Деньги, Марианна звезда, этого достаточно. Старался меньше появляться на людях с ней, но все знали, чья она. Он был уверен, что отец ему передал все права, но о проблемах отца он не знал, тот лишь попросил не лезть в его дела, и быть с его дочкой, и жениться, и все красиво. А это им подарок на свадьбу. Корабль должен был завершить его, и это был бы просто фильм.