Эпоха крови и пурпурных слез

– Когда я скажу – беги, – голос Джина оставался таким же спокойным и глубоким, лишь вибрирующим от напряжения.

С шумом вздохнув, Мирэ разжала руки и медленно отступила назад, напрягая мышцы ног. Она внимательно посмотрела в спину Джина, затем на Саджа. Монстр был выше Сонга на полторы, если не на две головы, да и физические показатели были явно не в пользу человека. Да, ранее Джину удалось оттеснить жнеца благодаря эффекту неожиданности, но теперь тот был готов и разгневан. На что надеялся Сонг? Убедить чудовище в том, что он ангел? Не будь все так запущено, Мирэ бы рассмеялась.

– Беги! – размеренный голос Джина кольнул слух Мирэ как раз в тот момент, когда Саджа истошно завопил и бросился на Сонга.

Сбросив туфли, Мирэ понеслась, игнорируя боль в ступнях. Она выбежала из одной парковочной секции в другую, не разбирая указатели. Нужно было найти Сон-Хо и машину в секторе «А», затем на седане протаранить безумное чудовище и помочь Джину.

По бокам оставались капоты и пустые места, все смазалось в единую расплывчатую картинку… Мирэ свернула в нужном направлении, как вдруг у нее за спиной раздался грохот, и под потолок взмыл покореженный металл, а в следующий миг в проход ворвался Саджа, рокоча как вулкан. Проклятье… Неужели жнец убил Джина? На выяснение не оставалось времени.

Мирэ добралась до сектора «А», далеко впереди она увидела знакомую машину с горящими фарами. Ускорившись, Вон пробежала около семи парковочных мест, когда сбоку кто-то выскочил. Вскрикнув, Мирэ замахнулась и ударила не глядя. Благо несчастный спасся от удара падением.

– Что… – начал было возмущаться Сон-Хо с земли.

– Черт возьми! Сон-Хо… Вставай! – Мирэ вздернула ничего не понимающего парня на ноги. – Быстро к машине, сейчас же! За мной гон…

Саджа запрыгнул на капот соседней машины и зарычал, заставляя кровь заледенеть. Мирэ и Сон-Хо завопили в два голоса, перебивая чудовище. Среагировав быстрее ассистента, Вон схватила его за руку и потянула назад в тот самый момент, когда Саджа атаковал.

– Мать вашу, что это?! – выпалил Сон-Хо, пятясь.

– Лучше не знать… – шепотом ответила Мирэ.

Они выбежали из узкого прохода и со всех ног помчались к машине. Разбивая выступающие части автомобилей, Саджа несся по проходу, отталкиваясь ногами и второй парой рук. Мирэ и Сон-Хо почти добрались до спокойно стоящего седана, когда существо прыгнуло.

Жнец вспорхнул в воздух, время стало тягучим, как тесто. Обернувшись, Мирэ видела колышущийся ворох черно-бурых цветов и широко разинутую пасть, которая могла в один счет откусить человеческую голову. Как в кошмарном сне, монстр начал падать на них, выставив все конечности. В последний момент, когда тварь уже почти повалила Мирэ и Сон-Хо, животный рев разрезала чья-то торопливая поступь, а после перед ними появился Джин. Он перехватил жнеца за передние лапы. Мирэ заметила, что повязка на левой руке Сонга покрылась кровью. Свежие швы разошлись.

Саджа заревел, еще шире разинув пасть. Нижний ряд лап быстро вспорол воздух, наполняя его звуком рвущейся ткани. Джин сдавленно крикнул от боли, но оттеснил тварь, а затем резко ушел вбок. По инерции Саджа полетел мордой вперед и пробурил рогами асфальт. Тут же раздался глухой треск, от которого к горлу подступила тошнота. Мирэ прижала руки к губам, а Сон-Хо повис у нее на плече, глядя на происходящее широко раскрытыми глазами.

Один из больших рогов твари откололся и остался торчать из асфальта. Неистовый рев монстра превратился в недоумевающий рокот. Саджа выпрямился и начал было вставать, но Джин вихрем проскочил мимо его нижнего ряда лап и выдернул сломавшийся рог из земли. Теперь время играло против жнеца. Перекинув рог из руки в руку, Сонг быстрым ударом вогнал его острым концом прямо в безглазое лицо твари.

Натянутая кожа лопнула, пропуская острый рог глубже. Вниз по лицу Саджа потекли вязкие черные струи, заливая пол под ногами монстра жижей цвета дегтя. Жнец вскинул руки, разинув пасть, но так и не успел закричать: рваные полы его ханбока, кончики пальцев и края уцелевших рогов начали стремительно чернеть и краснеть, как поленья в адском костре. Не прошло и мгновения, как тварь обуглилась и посыпалась тлеющими хлопьями пепла по воздуху. Корчась, Чосын Саджа рассыпался на глазах. На землю перед Джином упал окровавленный осколок рога.

Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием Сон-Хо.

– Ты его убил?.. – Мирэ не узнавала свой голос, слепо глядя на беспросветно-черное пятно перед Джином.

– Нет. – Он наклонился поднять рог, но его ноги подогнулись. Джин упал на колени и оскалился от боли. – Жнецы бессмертны… – прохрипел Сонг, морщась. – Этот серьезно ранен и еще долго не вернется, но могут прийти другие.

Держась поближе друг к другу, Мирэ и Сон-Хо подошли к Джину. Схлестнувшись в опасной схватке, страх, волнение и шок не давали Вон в полной степени осмыслить случившееся. Присев напротив Джина, она увидела, что тот держится за торс. Его руку покрыли кровавые брызги.

– Сон-Хо… позови врачей.

Ассистент тяжело дышал и ничего не слышал, слепо глядя перед собой. Когда смысл слов наконец дошел до него, он развернулся в сторону указателей ко входу в приемный покой, но Джин окликнул его, заставляя остановиться.

– Я туда не вернусь. – сухо проговорил Сонг, поморщившись.

– Ты ранен! – Мирэ с ужасом смотрела на его окровавленные руки, не понимая масштаба увечий.

– Не смертельно. – Джин с трудом поднялся на ноги, но не смог выпрямиться. Его мотало как флюгер. Поборов секундное замешательство, Мирэ подошла ближе к нему и помогла опереться на свое плечо.

– Нужна помощь специалистов.

– Все в порядке. – Джин крепче стиснул рог Саджа. – Не хочу, чтобы задавали лишние вопросы. Учитывая, с кем мы столкнулись, такие точно возникнут.

– Нас в любом случае допросят. Камеры… – Сон-Хо поднял глаза к потолку, но нахмурился.

Проследив за взглядом ассистента, Мирэ задрала голову, но только приоткрыла рот. Весь потолок был затянут черным туманом, который клубился и вился, как варево в котле. Обернувшись, Вон осмотрела все доступные секции на парковке и увидела ту же картину. Туман. Наконец дымка начала рассеиваться и рассыпаться. Выступили трубы под потолком, показались камеры видеонаблюдения. Красные огоньки один за другим начали загораться на камерах, но уже было слишком поздно что-то фиксировать. Выходит, произошедшее не засняли из-за тумана.

– Репортер… – опомнилась Мирэ. На парковке были только они и труп. Не слишком ли это подозрительно, учитывая, что последний пост погибшего можно было расценить как повод для мести? Этого Вон было совсем не нужно.

– Чосын Саджа забирает своих жертв, – ответил Джин. – Вы не найдете тело, оно исчезло вместе с уходом жнеца.

– Но что нам теперь делать? – спросил Сон-Хо, который обычно всегда знал ответ на этот вопрос. При взгляде на на него Мирэ показалось, что перед ней стоит напуганный мальчик, а не специалист по разрешению спорных моментов.

– Используем эту… – Джин кивнул подбородком на черный седан. – Машину, – проговорил он, пробуя слово на вкус.

– Ладно, – сдалась Мирэ.

Вместе с Джином Вон заняла место на заднем сиденье, но вдруг спохватилась. Отстегнув ремень безопасности, она вышла из авто и притормозила Сон-Хо, пока тот не сел за руль.

– Куда мы поедем? – растерянно спросила Мирэ.

– Повезу тебя домой, – загнанно ответил Сон-Хо, все еще восстанавливая дыхание.

– А что делать с Джином? Нельзя везти его в гостиницу в таком виде.

– Да, это уж точно… И без банального паспорта его там никто не поселит, – сообразил Сон-Хо, запустив руку в волосы. Он откинул со лба челку и шумно вздохнул. – Поедем к тебе, – резюмировал он.

– Что?! Ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне, господин Пак?

– Вполне! – парировал он. – Что, если снова появятся твари, подобные этой?

Слова Сон-Хо заставили передернуться. Мирэ часто заморгала и уперла руки в бока. Черт возьми! Теперь она ни в чем не была уверена. Еще недавно Мирэ считала своим злейшим врагом госпожу Чин, а сейчас не знала, кто мог подкарауливать ее за углом!

– Ты предлагаешь мне ночевать с человеком, который уверяет, что он хранитель из периода Чосон?

– Да! А еще он только что спас нас от какого-то монстра! Кстати, у него остался рог… Вдруг это оружие против нечисти?

– Ты видел, в каком состоянии Джин? Кому он сможет помочь? – не унималась Мирэ, пытаясь убедить скорее себя, нежели ассистента.

– Да он раненый будет сильнее меня и Брюса Ли вместе взятых! Если нападет еще какая-то образина, я тебя спасать не буду! К тому же вас с Джином временно связывают обязательства, ты сама подписала бумаги.

Отступив от ассистента на пару шагов, Мирэ схватилась за голову и прикрыла глаза. Сделав глубокий вдох носом, она медленно выдохнула ртом и повторила действие еще пару раз, пока обычное сердцебиение не восстановилось.

– Ладно… – протянула она. – Но теперь ты будешь работать без выходных, – сурово отрезала Мирэ, ткнув пальцем в грудь Сон-Хо.

– Но…

– Я не останусь наедине с Сонг Джином, – стальным тоном отсекла Вон. – Будешь жить со мной до тех пор, пока наш «хранитель» рядом. Я повышу жалование.

Сон-Хо часто заморгал. Возможно, его задели слова про жалование, или он до сих пор пребывал в растерянности из-за сверхурочной работы, но парень решительно кивнул. Мирэ стало значительно легче. В своей жизни она всегда рассчитывала только на себя. Бабушка была стара и сама нуждалась в помощи, а когда ее не стало, Вон осталась совсем одна. Она так привыкла со всем разбираться самостоятельно, что появление Сон-Хо стало для нее своеобразным подарком. Больше, чем себе, она доверяла только ему.

Они сели в машину, и Пак плавно вывел ее из секции 13А. Напряжение постепенно начало отпускать Мирэ, тело пробила дрожь.

– Почему появился жнец? – глядя в пол, пробормотала она. – Почему он напал на меня? – В поисках ответов Мирэ повернулась к Джину.

– Если бы я только знал, – признался он, поморщившись.

Сонг по-прежнему прижимал руку к торсу, что лишний раз напомнило Мирэ – случившееся не игра воображения. Какие бы сомнения и опасения она ни испытывала, Сон-Хо был прав – этот странный парень в ханбоке спас их обоих. Если бы не Джин, кто знает, чем бы закончилось происшествие на парковке?

Толкнув Сон-Хо в плечо, Мирэ попросила его достать из бардачка аптечку. Не отвлекаясь от дороги, Пак одной рукой вытащил сундучок и передал его назад.

– Что это за шкатулка? – заподозрив неладное, спросил Джин. Мирэ заметила у него на лбу выступившие капельки пота.

– Аптечка, – сказала она, открыв бокс. Мирэ повернула его навстречу Джину, чтобы он убедился, что там не спрятано ничего жуткого, хотя для многих вид шприца – уже настоящая жуть. – Снимай пояс.

Джин удивленно нахмурился, глядя поочередно то на Мирэ, то на аптечку. Непонятно, что смутило его больше – вид медикаментов или перспектива раздеться перед незнакомой женщиной.

– Мы в двадцать первом веке, забыл? – с наигранной незаинтересованностью буркнула Мирэ, выкладывая бинт и антисептик, хотя с каждым разом становилось все сложнее скрывать свою заинтересованность. – Распоясывайся давай!

Запрокинув голову, Джин закрыл глаза и беззвучно усмехнулся. Интересно, о чем он думал? Мирэ все еще не хотела верить в реальность произошедшего. Ей было проще опереться на версию, что случившееся было чем-то вроде коллективного помутнения: на них напала огромная бешеная собака, которую воспаленный страхом мозг преобразовал в жуткое чудище… Случай на парковке – это чистая игра воображения. Вот и все. Ведь так?

Однако при встрече со жнецом Джин выглядел уверенно и расслабленно, будто знал, с чем имеет дело, так, словно сталкивался с этим не раз. Если взять в расчет его рассказ о Чосоне и допустить мыль, что он действительно из прошлого, каким для него предстало будущее, современная Корея? Наверняка она казалась ему не краше существа, которое увидела Мирэ.

Какой же бред… Покачав головой, Вон заправила волосы за уши и несколько раз протерла руки спиртовыми салфетками, после чего еще пару раз сбрызнула их антисептиком, а после надела медицинские перчатки, которые лежали в стерильной упаковке на дне контейнера. К этому моменту Джин сдался и развязал пояс. Он стянул с плеч чогори[19], тихо зашипев из-за болезненных движений, и оголил торс. Намочив салфетки несильным антибактериальным веществом, чтобы не обжечь кожу и открытые участки раны, Мирэ повернулась к Джину и помедлила, разглядывая его.

Как Вон и полагала, у него правда была стройная и подтянутая фигура, состоящая из рельефа и выступающих фактурных мышц. Будь Джин и правда экспонатом, как его назвал погибший репортер, Мирэ бы сказала, что скрывать такую фигуру под широкой одеждой – преступление, ведь благодаря ей можно увеличить цену. Тряхнув головой, она избавилась от посторонних мыслей и придвинулась ближе к Джину. Наклонившись, Мирэ осмотрела четыре продолговатые полосы, оставленные когтями Саджа на торсе Сонга. Раны и правда были не смертельными, но лучше бы ему было не упрямиться и доверить лечение специалистам…

– Может щипать, поэтому не шевелись. И ничего не трогай! – строго предупредила Мирэ и повернулась к Сон-Хо, приказав закрыть двери. Мало ли, вдруг кому-то придет гениальная мысль выскочить из машины на ходу при виде чего-то из аптечки?

– Я могу самостоятельно… – начал было Джин, потянувшись за обработанным марлевым тампоном в руках Мирэ, но она шустро отвела тот в сторону и строго взглянула на Сонга.

– Займись лучше своей рукой, – посоветовала она, кивнув на промокшую повязку на его левой ладони.

Приложив одну руку к торсу Джина, Мирэ чуть оттянула теплую кожу и принялась счищать кровь вокруг раны. Одного тампона не хватило, поэтому ей пришлось смачивать антисептиком еще порядка пяти марлевых скруток. Приступив к самой глубокой с виду ране, Мирэ подняла глаза на напряженное лицо Джина:

– Тебе удалось справиться с монстром с помощью силы хранителя? – спросила она и снова опустила глаза на рану. Верить в очередные бредни не было смысла, но хотелось отвлечься и чем-то занять Сонга, чтобы не чувствовать на себе его взгляд.

Пока Мирэ помогала Джину с торсом, он взял из аптечки все необходимое и, глядя на Вон, принялся обрабатывать шов на руке.

– Ты ведь в это не веришь, – напомнил Сонг и притих, как искуситель, очевидно, рассчитывая, что Мирэ начнет спорить и утверждать обратное. Не на ту напал.

– Я тебя спросила не о том, во что верю, а о том, как ты справился с Саджа, – парировала она.

– Везение, – наконец ответил Джин. – Я не могу использовать силу хранителя. Будто крыльев лишился…

– Вот как… – скрывая скептицизм, Мирэ поджала губы. Как бы там ни было, озвучив свои подозрения, Джин и правда стал темным как туча.

– Ну точно – Лео Уайатт! – глядя в зеркало заднего вида, выдал Сон-Хо. – Прямо как во втором сезоне, когда Пайпер…

– Сон-Хо! – взвыла Мирэ. – Веди машину молча!

– Ой, да ладно… – проворчал он, но все-таки последовал совету, и на какое-то время его хватило. Свернув на соседнюю улицу, Сон-Хо притормозил возле круглосуточного магазина. – Мне нужно купить пижаму для сна и соджу[20], чтобы запить весь тот кошмар, которого я насмотрелся за день.

Заглушив двигатель, Пак вышел из машины и юркнул в магазин, сразу же притормозив у стеллажа с чипсами. Оставшись наедине с Джином, Мирэ вдруг вспомнила, что его общество было первой причиной, по которой она нагрузила ассистента сверхурочной работой. Нервно сглотнув, Мирэ убрала в сторону очередной испачканный кровью марлевый тампон и взяла из аптечки бинт. По логике вещей, если бы Джин хотел ей навредить, он бы попросту не ввязался в драку с Саджа.

Мирэ прижала конец повязки чуть выше ран Джина и круговыми движениями обогнула весь его торс, аккуратно запечатав порезы под стерильной броней. Закончив, она осмотрела проделанную работу и свела ладони, довольная результатом.

– Жить будешь, – резюмировала Мирэ.

Джин прижал руку к повязке, с любопытством ощупав плотный бинт.

– Спасибо за помощь.

– Это я должна благодарить… – стягивая перчатки, призналась Мирэ. – За помощь на парковке.

– У нас ведь был уговор: ты помогаешь мне, я – тебе.

– То есть там, на парковке, ты защищал не меня, а свои интересы?

– Разве есть разница?

– Спасая человека – ты альтруист, преследуя свои интересы – эгоист.

– Тогда как ты расценишь то, что моим интересом было спасти тебя? – перешел в атаку Джин.

Азарт обуздал остатки страха от пережитого, заставляя активировать холодный разум.

– Вот как? А если бы на моем месте был Сон-Хо? – парировала Мирэ.

– Я бы помог ему.

– Но ведь между вами нет уговора. Значит ли это, что твой интерес помочь ему не поменялся бы?

– Но ведь и на парковке с Саджа столкнулся не он, а ты. Разве есть смысл выяснять это?

– Все-таки эгоист, – резюмировала Мирэ.

– Прозвучало осуждающе, – заметил Джин.

– Врать не буду – осуждение было заложено в мои слова. – Мирэ собрала испачканную марлю в пакет для отходов, после чего закинула в него и перчатки.

Поерзав на месте, Вон отряхнула брюки и выудила из сумки – спасибо Сон-Хо за то, что подобрал ее на парковке, – влажные салфетки. Вряд ли им было под силу отчистить с ткани кровь репортера, но Мирэ принялась усердно натирать свой пиджак, стараясь не думать о том, что прямота слов Джина ее задела. Придерживаясь правила во всем руководствоваться личными интересами, Мирэ не взяла в расчет, что и с ней могут поступить точно так же.

– Я помог не из корысти, – будто прочитав ее мысли, признался Джин.

Было в его голосе нечто такое, что заставило Мирэ повернуться к нему. Сонг смотрел в окно, изучая пеструю улицу и толпы людей вокруг. Свет от неоновых вывесок отражался на его лице, подчеркивая напряженное выражение.

– Это всего лишь моя работа, – теперь Сонг повернулся к Мирэ. – Защищать.

Мирэ открыла рот, но так и не придумала, что сказать. Наверняка Джин сводил суть к тому, что хранители должны беречь души невинных и тому подобное. Перенасытившись всем этим за вечер, Вон уже не придавала значения уровню абсурда, который окружил ее как смерч.

– Саджа мог забрать тебя, – продолжил Сонг, посмотрев на отколотый рог, лежащий рядом с ним как трофей. – Нельзя было этого допустить.

– Почему? – ляпнула Мирэ, только спустя время понимая, как глупо прозвучал вопрос.

В этот раз Джин не ответил, заставляя занервничать. Интерес настолько распирал Мирэ, что она уже собиралась растолкать интригана, но в этот момент дверь рядом с ней открылась и ей на ноги плюхнулся большой пакет, откуда выглядывали упаковки с лапшой, чипсами, острыми крылышками и прочим съестным…

– Вкусняшки! – довольно протянул Сон-Хо, глядя сверху вниз на недоумевающую Мирэ. – Острое и сладкое помогает справиться со стрессом, босс. – Спрятав за щекой чупа-чупс, Пак наклонился к пакету у Мирэ на коленях и вытащил оттуда упаковку с мандаринами в стекле. – Съешь, полегчает.

После увиденного на парковке Мирэ не могла думать о еде, перед глазами так и стояли разорванная грудная клетка и лужи крови… Образ Саджа въелся ей в память, и вряд ли удастся избавиться от него так скоро. Затолкав упаковку с десертом обратно в пакет, она столкнула его со своих колен на свободное место между собой и Джином, после чего отвернулась к окну и постаралась отвлечься от жутких воспоминаний на уличный пейзаж.

Седан плавно рассекал ночные улицы под ритмичную музыку, выбранную Сон-Хо. Глядя в окно, Мирэ не могла отделаться от ощущения, будто весь мир вокруг нее замер. Слишком многое успело произойти за день, одни только мысли о том, через что предстоит пройти завтра, вгоняли в ступор… Нужно было выяснить, что за вирус или вмешательство повредили базу данных аукционного дома, проверить съемку с камер видеонаблюдения рядом с Инджи, найти похитителя документов и постараться встретиться с Ханьюлом. Шумно вздохнув, Мирэ прижала руку к лицу, надеясь спрятаться за ладонью от всего мира. Сил больше не осталось, а из-за всего случившегося сна ей точно не видать.

Скоро Сон-Хо свернул с дороги на подземную стоянку под жилым комплексом, где находилась квартира Мирэ. Мимолетная радость от прибытия быстро исчезла, стоило ей снова увидеть ряды припаркованных автомобилей. Нервно сглотнув, Мирэ отстегнула ремень безопасности и побыстрее выбралась из машины, прихватив свою сумку.

– Куда мы приехали? – Джин осмотрелся.

– Ко мне домой, – на ходу бросила Мирэ.

– Что? – Казалось, эта новость шокировала Джина больше, чем вид разъяренного жнеца.

– Пока ты не вернешь мне бумаги по делу Ханьюла, а я не перестану быть твоим попечителем, держимся вместе.

До слуха Мирэ донесся тихий, почти беззвучный смех Джина. Обернувшись к нему, она непонимающе развела руками.

– Что смешного?

– Уже не боишься меня? – спросил Джин.

– Я не… – Мирэ чуть не задохнулась от возмущения.

Она ни разу не сказала вслух, что боится Сонг Джина, лишь опасается… Это разные вещи. И то Мирэ об этом лишь думала, не говорила, разве что Сон-Хо. Неужели он разболтал?

– Вообще-то я помогла тебе с раной! – возмутилась Мирэ, когда не нашла колкости, чтобы достойно ответить.

– А я спас тебя от жнеца, – в той же манере парировал Сонг.

– Как же ты бесишь! – взорвалась Мирэ.

– Спокойно! – громко крикнул Пак, подняв обе руки. – Никто никого не боится, никто никого не бесит, все дружно слушают Сон-Хо, получат по рамену[21], и будет всем счастье!

Быстрым шагом Мирэ направилась ко входу в жилой комплекс, насупившись от злости. Без каблуков и правда удавалось передвигаться гораздо быстрее. Оставив стоянку и парней позади, она ворвалась в вестибюль и чуть было не снесла с ног пожилую соседку.

– Аджумма[22], простите! – Быстро спохватившись, Мирэ поклонилась пожилой соседке с первого этажа. От испуга пенсионерка натянула поводок своей собачонки до того, что толстому бульдогу пришлось встать на задние лапы.

– Ох… – ахнула госпожа Мин, но спустя пару секунд напряженного изучения узнала Мирэ и тепло улыбнулась. – Все торопишься! – пожурила она, а после заговорщически шагнула вперед. Поводок в ее руках расслабился и снова повис в воздухе. Толстый бульдог плюхнулся на пузо, довольно хрюкнув.

– Простите, – уже спокойнее повторила Мирэ.

Госпожа Мин с особым интересом осмотрела босые ноги Вон, а после подняла глаза к лицу. Губы соседки натянулись в улыбке. Несмотря на свой высокий достаток и безбедное существование в одном из элитных жилых комплексов, аджумма всегда казалась странной соседям, и Мирэ не была исключением. За день Вон столкнулась с немалым количеством необъяснимых вещей, и сейчас выслушивать чудачества госпожи Мин хотелось меньше всего.

За спиной тихо щелкнули двери, возвещая о том, что Сон-Хо и Джину удалось догнать Мирэ. Используя их появление, она кивнула аджумме на прощанье и обошла старушку боком, но та легонько взяла ее за руку и понизила голос:

– Сегодня приходила Юна, – улыбнулась госпожа Мин. – Я была так рада видеть ее! Она шлет тебе привет!

– Что? – Мирэ нахмурилась, но в этот момент подошли Джин и Сон-Хо. Последний дружелюбно поклонился аджумме и присел на корточки рядом с бульдогом. Пак часто встречал и провожал Мирэ на службу, поэтому его хорошо знали персонал жилого комплекса и некоторые соседи. При виде парня толстый бульдог захрюкал еще радостнее и плюхнулся на спину, подставляя живот.

– Только никому не говори, что она приходила! – Хватка на руке Мирэ усилилась, когда госпожа Мин говорила это. Старушка с опаской покосилась на Джина, но после снова улыбнулась и потянула поводок. – Мочи, а ну-ка вставай, ленивое создание!

– Госпожа-а-а, – протянул Сон-Хо. – Какое же это ленивое создание… Мочи – самый чудесный пес, какого я знаю!

– Он только кажется таким же сладким, как пирожное. На деле это настоящая язва! – тепло рассмеялась госпожа Мин и все-таки заставила толстого бульдога подняться на ноги. Беззвучно шлепая дорогими тапочками по блестящему полу, старушка вышла на улицу, несмотря на то, что на дворе стояла ночь.

– Не поздно ли для прогулок? – заметил Джин, провожая аджумму внимательным взглядом.

– Ничего необычного, она часто так делает, – призналась Мирэ, поочередно смерив взглядом госпожу Мин, затем Сонга. Почему соседка так странно на него посмотрела?

«Уже не боишься меня?» – слова Джина кольнули в мозгу, заставляя поежиться. Если не из-за недомолвок и странностей, то Мирэ точно убьет его от злости…

В этот момент Сон-Хо поднялся на ноги с энергией разжавшейся пружины и отряхнул руки, провожая старушку встревоженным взглядом.

– О чем она говорила? – спросил он, вновь зашуршав пакетом, куда вместил чуть ли не полмагазина.

– Сказала, что приходила Юна. – Мирэ направилась к лифту, игнорируя вопросительный взгляд консьержа, который изучал ее так, словно странной была не госпожа Мин, а сама Вон.