скачать книгу бесплатно
– Я убил её, потому что вы отдали мне приказ, Джим, – ответил Себ. – Я могу быть свободен? На улице через пару минут будет толпа полиции.
Джим повернулся к Себу спиной и обхватил себя руками за плечи: жест вышел потерянным и жалким.
– Иди, Себастиан, – слабо ответил он. – Иди куда хочешь. И да, эта женщина… неделю назад она возглавляла огромную сеть по распространению кокса. Ты рад это узнать?
Отлично.
Хорошая новость: Себ знает, кто эту сеть возглавляет теперь. Плохая: ему плевать. Но эта игра Джима ему не понравилась.
«Он сломался».
Возможно, стоит намекнуть боссу, что, если он хочет и дальше иметь под рукой профессионального снайпера с высоким уровнем переносимости творящейся вокруг херни, то этого снайпера не нужно ломать специально. Хотя бы.
– Нет, сэр, – сказал он холодно. – Мне всё равно. И вам тоже лучше уйти… даже если полиция слишком тупа, чтобы заметить вас в тёмной комнате.
Он должен был бы начать разбирать винтовку, даже снял сошки, но больше ничего не делал. Вот только Джим выглядел отчаянно дерьмово. Подумав, что это становится недоброй традицией, Себ спросил:
– Может, вас отвезти домой?
Джим посмотрел на него с удивлением, как будто не расслышал.
– Джим?
– Иди, Себастиан, – сказал он. – Ты мне больше не нужен.
Себ бросил взгляд на часы. Может, полиция и не прибежит сюда через две минуты, но вот через полчаса Джиму точно лучше бы свалить. А он стоит, пошатываясь, с закрытыми глазами, и пытается, похоже, слегка прийти в себя. Что за дрянь он принимает, интересно?
Через пять минут Джим открыл глаза, во взгляде появилась осмысленность.
– Ты молодец, святой Себастиан, – и ушёл.
***
В завещании Эмили ничего не написала о похоронах – поэтому миссис Кейл, единственная, кто имел моральное право решать, за прошедший месяц раз пять поменяла точку зрения. Захоронение? Кремация? Приглашать ли пастора? Какую выбрать музыку?[5 - Отношение к похоронам, культура проводов в последний путь и поминовения у нас с британцами очень различаются. Похороны Эмили в этом описании – ещё достаточно скорбный и не слишком-то популярный сейчас формат. В современной Британии похороны – это по сути праздник в честь умершего. Скорбь, слёзы неуместны. А вот поставить любимую музыку покойного или рассказать о нём шутки на фуршете – да.]
Тем не менее ко дню похорон всё было определено, и Себу оставалось только отвезти нарядную, причёсанную, но очень печальную Сьюзен на кладбище к нужному времени.
Накануне он сам, не полагаясь на сознательность и ответственность остальных, обговорил с дочерью каждую деталь, а потом помог ей выбрать подходящее платье. Вместе с родителями и няней Сьюзен они пришли к выводу, что она обязательно должна побывать хотя бы на первой части.
Себ не любил похороны, да и бывал на них очень редко – ни горевать, ни вспоминать его не тянуло, но ради Сьюзен он надел душный тесный костюм и был готов участвовать в церемонии от начала и до конца.
Заняв парковочное место у ворот кладбища, Себ повернулся к Сьюзен, поймал её потерянный и испуганный взгляд, спросил:
– Готова?
Сью сделала неопределённое движение плечами.
– Помнишь, о чём вчера говорили?
– Угу…
– Если ты захочешь заплакать – это не страшно. Никто не станет думать о тебе плохо. Но если сможешь сдержаться – будешь очень большой умницей. Попробуй всё время вспоминать весёлое. Помнишь медведя?
Сьюзен всё-таки улыбнулась через силу, вспоминая истории, которые Себ вчера рассказывал ей почти час, и собственные воспоминания о маме, которые они тоже освежили вместе.
– Пошли?
Только дождавшись внятного утвердительного ответа, Себ вышел из машины.
Кладбище Милл Хилл было из тех, которые точно понравились бы Эмили (в этом Себ был уверен – сколько их они обошли, когда только начали встречаться…). Здесь было тихо, зелено и достаточно пустынно.
Сьюзен шла маленькими медленными шагами, крепко держась за руку Себа, и даже оглядывалась по сторонам. В какой-то момент она залюбовалась большим мраморным ангелом, и они остановились возле него. Сьюзен осторожно коснулась крыла.
Себ её не торопил – специально приехал с запасом по времени.
Наконец, они вышли на церковный двор, где уже прогуливались гости. Завидев их, к ним поспешила миссис Кейл.
Ещё вчера она рыдала, но сегодня взяла себя в руки, оделась, накрасилась и даже вытащила откуда-то шляпку в духе королевы. С некоторой мрачностью Себ подумал: хорошо, что не малиновую.
– Басти! – она официально протянула Себу руку, которую он мягко пожал. Потом она наклонилась и поцеловала в щёку Сьюзен.
– Вы отлично выглядите, миссис Кейл, – сказал Себ.
Не успела она ответить, как к ним подошли соседки Эмили. Напрягшись, Себ всё-таки вытащил из памяти их фамилии: миссис Бейкер и миссис Харрис, мама неприятной девочки Джулии. Они тоже явно постарались, выбирая лучшие платья, обе по очереди пожали руку Себу и обе расцеловали Сьюзен, передавая ей приветы от своих детей.
Сьюзен выговорила в ответ пусть тихое, но вполне слышимое «спасибо».
– Она была такой красавицей, – вздохнула миссис Бейкер. – И такая ещё молодая…
– Жаль её цветы, она обожала розы и хризантемы, – проговорила миссис Харрис светским тоном, – мы с ней совсем недавно говорили, как подвязать плети на зиму…
Оставив соседок делиться впечатлениями о саде с миссис Кейл, Себ осторожно отвёл Сьюзен в сторону, незаметно поправил идиотский узкий пиджак и, подняв голову, прикинул, что между скатом крыши и высоким кирпичным бортиком просматривается отличная позиция для стрелка. Даже для двоих, учитывая симметричность строения. А спуститься можно сзади, там технические лестницы есть. Если бы он выбирал лёжку, расположился бы слева, в тени.
– Пап… – Сью дёрнула его за рукав, – что там?
Себ тут же отвёл взгляд от крыши.
– Я просто задумался. Отличная погода, правда? Представляешь, как бы нам не повезло, если бы лил дождь, как вчера?
Церковный двор окружали деревья и высокие стриженые кустарники. Себ окинул их взглядом и почувствовал, что во рту становится горько.
Прислонившись к одному из стволов, прикрыв глаза и, кажется, целиком отдавшись звучанию музыки в наушниках, стоял Джим. Себ немедленно отвернулся и встал к нему спиной, закрывая от него Сьюзен – и наоборот. Ей совершенно не нужно его видеть и вспоминать встречу на кухне.
К счастью, пробило десять. Себ повёл Сьюзен вслед за остальными в церковь, где уже был выставлен чёрный гроб, обложенный со всех сторон белыми лилиями. Ладошка Сьюзен стала влажной.
– Сейчас бабушке придётся говорить речь. Она репетировала её три ночи, представляешь, а всё равно боится, что забудет слова, – шепнул Себ на ухо дочери, садясь с ней на скамью в третьем ряду – так, чтобы не привлекать особого внимания и не делать Сьюзен предметом изучения.
Церковь набилась почти целиком. Кого-то Себ смутно узнавал – кажется, этих людей он встречал, пока они с Эмили ещё жили вместе. Но в основном вокруг была масса чужих лиц.
Пока все рассаживались, к Себу подошёл Грег – официальный и серьёзный. Кивнул Сьюзен, сказал, что ему жаль встречаться при таких обстоятельствах и отошёл, дав Себу повод снова отвлечь дочь от неприятных мыслей.
Он как раз закончил драматический рассказ о том, как будущий полицейский искал по улицам кошку Эмили, когда шуршание и шорох одежды затихли, уступая место неторопливой музыке.
Сьюзен рядом вытянулась, замерла и, кажется, даже дышала через раз. Себ продолжал держать её за руку, а на тёмном экране позади гроба расцвела первая фотография – хохочущая Эмили пытается удержать на плече кота.
«Господь, пастырь мой…»[6 - The Lord Is My Shepherd – одна из 10 самых популярных в Британии музыкальных композиций для похорон.], – пел голос, который, если постараться, можно было принять за голос Эмили. Фотография сменилась. Теперь Эмили стояла одна и держала в руках букет цветов.
«Он водит меня к водам тихим».
Себ улыбнулся, когда увидел кусочек их с Эмили свадебной фотографии. Кто-то предусмотрительно загнул или отрезал на компьютере его половину, оставив в кадре только кусок локтя в чёрном пиджаке. А Эмили, чуть подняв голову, махала кому-то перед собой.
«И я не убоюсь зла, потому что ты со мной».
Эмили над детской кроваткой, которую не видно, но которая легко угадывается. Себ знал эту фотографию, потому что делал её сам.
И ещё фото, и ещё: множество забавных и счастливых моментов.
Отвернувшись от экрана, Себ посмотрел на Сьюзен. Глаза у неё были широко распахнуты, как будто она боялась моргнуть и упустить хоть что-то. Рот приоткрылся. Она всё ещё дышала через раз.
«И я буду жить в доме Господнем, навсегда и во веки веков».
На последней фотографии Эмили была вместе с Джексоном. Снятые по пояс, они обнимались и, похоже, собирались поцеловаться. Они смотрели друг на друга, и Себ ощутил что-то неприятное, шевелящееся в груди. Они хорошо смотрелись вместе, и он хотел бы…
Было бы круто увидеть их вместе по-настоящему. На свадьбе, которую выдумала Сьюзен. Чёрт возьми, они были обязаны закатить праздник и позвать его на торжество.
Фотография тихо выцвела вместе с последними нотами песни, и к трибуне вышла миссис Кейл. Она откашлялась, поправила рукава платья, потёрла запястья, коснулась шляпки, ещё раз кашлянула…
– Эмили ругала бы меня, – произнесла она в микрофон дрожащим голосом, – за то, что я так нервничаю… Она вообще любила говорить, что я всё время нервничаю по пустякам. Думала, она знает, как лучше жить…
Кое-где раздались приглушённые смешки.
– Она ещё в школу не ходила, когда заявила мне впервые, что мы с папой неправильно живём. И немедленно составила план, как всё исправить, – она опять кашлянула и крепко сжала пальцами край кафедры. – Первым делом, нам нужно было немедленно бросить работу, потому что «это глупо – работать столько времени».
Смешки стали громче.
Да, более юная версия Эмили, правда, отличалась страстью к поучениям.
– До седьмого класса я воспитывала ворчливую старушку, – продолжила мисс Кейл, – а потом, придя домой, вдруг обнаружила сумасшедшего подростка с розовыми волосами. Как вы думаете, чем именно она покрасила голову? – сделав паузу, миссис Кейл выговорила, хотя было видно, что ей хотелось скорее плакать, нежели смешить: – Жидкостью Кастеллани из аптечки.
Те, кто засмеялся, видимо, застали розововолосую Эмили. Хотя Себу тоже было забавно: он вспоминал фотографию, которую она гордо продемонстрировала на третьем свидании.
Миссис Кейл не зря репетировала. Она вспоминала шутки, смешные истории, выходки, и вдруг, оборвав саму себя посередине речи, ещё раз кашлянула и сказала:
– Нам всем будет не хватать нашей Эмили. Она умела приносить радость.
Несколько секунд в церкви было очень тихо, а потом опять заиграла музыка. Снова закрутились фотографии, но на них уже мало кто смотрел, потому что носильщики подняли гроб и неспешно пошли к выходу. Когда они проходили рядом со Сьюзен, она протянула руку и быстро коснулась деревянного угла. Отдёрнула ладонь. Всхлипнула и уткнулась в подмышку Себа, ещё толком не понимая причин, но уже чувствуя по общему настроению, что не нужно рыдать громко.
Миссис Кейл под руки вели родители Себа. Мама шептала ей на ухо что-то утешительное. Кто-то украдкой вытирал слёзы, а Себ ощущал настойчивый зуд в затылке. Поймав момент, он обернулся и встретился взглядом с Джимом, стоящим позади скамей. Он уже убрал наушники и теперь сливался с толпой – разве что его пиджак был подороже, чем у остальных. Убедившись, что Себ его видит, Джим медленно наклонил голову, повернулся и вышел из церкви, растворяясь среди однотонных спин.
Когда Себ и Сьюзен выбрались наружу, Джима уже нигде не было видно. Зато к ним подошла няня и тут же заговорила со Сьюзен, отмечая, что она большая молодец и очень хорошо держится.
– Твоя мама очень бы тобой сейчас гордилась, Сьюзен, – сказала мисс Кларенс, – ты настоящая маленькая принцесса.
Сьюзен, которой всегда нравилось, когда её называли принцессой, в этот раз не отреагировала на обращение, а мисс Кларенс спросила:
– Мистер Майлс, возможно, мне стоит увезти Сьюзен домой?
Себ задумался. Впереди ещё было прощание у могилы и речь пастора, но нужно ли это видеть Сьюзен? Сейчас, под впечатлением от церемонии прощания, она, кажется, пребывала в том состоянии, когда печаль ощущается, но не ломает. Если она сумеет сохранить это чувство, со временем боль от смерти Эмили станет слабее.
– Сьюзен, – Себ опустился перед ней на корточки, – как насчёт того, чтобы поехать с мисс Кларенс домой?
– А ты?
– Я бы тоже хотел, – улыбнулся он, – но я взрослый, мне нельзя. Я… побуду там за нас двоих.
Сьюзен задумалась.
– Мама обидится на меня за это?
– Ни за что. Скорее она обидится на меня, если я не прослежу, чтобы ты вовремя съела свой ланч, – и уже серьёзнее добавил: – Мама бы предпочла, чтобы ты сохранила в памяти всё, что увидела сейчас. Эти фотографии, цветы, этих людей, которые очень любят её. Знаешь… попробуй нарисовать для неё что-нибудь. А потом мы отнесём рисунок в церковь. Это будет хорошо.
– Я попробую, – сглотнув, ответила Сьюзен и сама отпустила руку Себа, чтобы протянуть ладонь няне. Неспешно они пошли прочь, о чём-то переговариваясь.
Себ, наплевав на то, что процессия и гости уже давно ушли с церковного двора, следил за Сьюзен взглядом. Только когда они с няней завернули за живую изгородь, а голос Сьюзен перестал чётко различаться, он отвернулся и тут же заметил среди надгробий Джима.
Джим обернулся, покачал головой и указал в ту сторону, куда ушла процессия. Себ кивнул и подумал, что это правильное решение – пойти к могиле, а не рисковать получить очередной сеанс психотерапии от босса.
***
Обстановка в арендованном и кое-как приведённом в порядок доме была неспокойной.
Себ чувствовал себя лишним в этой гостиной, толком не понимал, зачем его просят остаться и что хотят с ним обсуждать. Родители уезжали в Карлайл завтра. Миссис Кейл ехала с ними – но ненадолго.
Себ поговорил с ней два дня назад, и на его предложение присмотреть за Сьюзен она откликнулась с огромной радостью. Впрочем, наверное, ей самой хотелось чем-то заняться, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей. В общем, с ней всё было решено – и зачем они теперь сидели на диване все вместе, пили чай и говорили о погоде, было не совсем ясно. Папа настоял.
– Кхм… я… – Себ прочистил горло, но мама его опередила и заговорила первой:
– Я, пожалуй, приготовлю ужин. Басти, поможешь мне немного?
Он бросил ей благодарный взгляд и вышел следом – лучше уж чистить картошку, чем обсуждать начавшийся за окном дождь.
– Не сердись на папу, – сказала мама, закрывая дверь на кухню и подходя к раковине, где скопилась горка грязной посуды.
– Я и не сержусь, – отозвался Себ. – давай я…
Он отстранил её от раковины и принялся за монотонную работу, поглядывая, как мама раскладывает на доске кусок мяса и придирчиво его изучает.
– Он чувствует себя виноватым, – продолжила мама, словно Себ и не перебивал её, – что не готов пожертвовать всем ради Сьюзен.
