Флинг

Было, однако, и кое-что, облегчавшее жизнь. Его начальником был друг детства Рори Маккенна, предпочитающий не вмешиваться в управление делами.

Открыв дверь кабинета, Колин сразу же увидел Рори, лежащего на диване в огромных солнцезащитных очках. С первого взгляда было ясно, что он страдает от ужасного похмелья.

– Умираю! – простонал Рори, словно со смертного одра.

– Ого, у нас опять утреннее понедельничное похмелье, а? – рассмеялся Колин.

– Ты же знаешь, что у меня репутация, которой приходится соответствовать, – кисло ухмыльнулся Рори.

Рори был на восемь лет моложе, но занимал более высокое положение благодаря тому, что компанией владел его отец Майкл Маккенна. Рори носил звание главного бухгалтера, но не имел четко прописанных должностных обязанностей, хотя формально и был начальником Колина. В детстве они жили по соседству и всегда оставались близки, несмотря на разницу в возрасте. Рори был чертовски красив: аккуратно уложенные черные как смоль волосы, загорелая кожа и выпуклые мускулы, из-за которых его рубашки выглядели так, словно на них нанесли краску из баллончика, – и дьявольски обаятелен. Он был настоящим провокатором, подлинным пережитком ушедшей эпохи. Но именно поэтому он и нравился Колину.

Человеку постороннему Рори казался нарциссом, «угрозой современности», но Колин знал, что все это притворство. Рори всегда играл роль для собственного удовольствия. Он был пародией на реальную жизнь, эквивалентом интернет-тролля. Рори не верил и половине того, что говорил: ему просто нравилось выводить людей из себя и наблюдать, как они отворачиваются и уходят. Он считал жизнь одной большой шуткой и был более чем счастлив исполнять роль шута. Чтобы валять дурака, нужно быть очень умным человеком.

– И почему ты приходишь в себя именно в моем кабинете? – усмехнулся Колин, усаживаясь за стол.

– Не хочу, чтобы Карен из отдела кадров видела меня таким. Она заставит меня высиживать еще одну презентацию «Офисного этикета». Придется бегать от нее весь день, – сказал Рори, садясь и снимая солнцезащитные очки. – Колин, старина, так жаль, что тебя там не было! Я встретил их прошлым вечером, тех двух сумасшедших девчонок из Амстердама. Гимнасток. Такие гибкие, ты не поверишь! Отвез их домой, показал свой черный пояс по Камасутре.

Колин улыбнулся. К невероятным историям Рори следовало относиться с изрядной долей скептицизма.

– Вот был бы ты там, я бы, так и быть, подарил тебе одну. Поверь мне: дома ты ничего такого не получишь!

– Вот тут ты прав, – сказал Колин совсем другим тоном, как будто его только что накрыло мультяшное дождевое облако.

– Настолько плохо, да? Сколько времени прошло с тех пор, как вы вообще занимались сексом?

– Двести десять дней, – чересчур поспешно ответил Колин. – Ну да кто же считает?

– Господи, я без секса и двести десять часов бы не прожил! Надо бы что-нибудь организовать по случаю шестимесячной годовщины твоего воздержания, – поддразнил друга Рори.

– Принять обет безбрачия?

– Я обычно не в восторге от твоих дедовских шуток, но эта хороша, – рассмеялся Рори. – По крайней мере, позволь подарить тебе лэпданс [9] или что-то еще.

– То есть твое решение для синих шаров – добавить синевы? – спросил Колин, приподняв бровь.

– Хорошая мысль. Вот почему я всегда говорил, что брак противоестественен! Я много чего поймал за последние годы, но вот моно не словил.

– Мононуклеоз?

– Моногамию.

Колин рассмеялся.

– Никогда не говори «никогда».

– Я знаю только одно: когда женщины говорят об узах брака, они забывают упомянуть, что на самом деле это петля. Один парень, Ричард Маллиган, сегодня рассказывал по радио о своем приложении для измен. Восемьдесят шесть процентов состоящих в браке людей пошли бы налево, будь они уверены, что им за это ничего не будет.

– Ты сказал, приложение для измен?

– Да, называется «Флинг». Через него можно найти идеального незнакомца онлайн и закрутить роман.

Колин поймал себя на том, что слушает друга с интересом. Он уже хотел попросить его рассказать о приложении подробнее, но Рори продолжил:

– Вообще-то я и сам подумываю о том, чтобы скачать его.

– Ты же только что сказал, что это для женатых людей… – растерянно произнес Колин.

– Да, но подумай сам! Там ведь должны быть все эти сексуально разочарованные домохозяйки, которые не получают никакого удовлетворения от своих мужей! Приложение уже скачали предположительно четверть миллиона человек. Я мог бы сам притвориться женатым, и мои возможности увеличились бы в разы. Подумай обо всех этих милфах! – воодушевился Рори.

– Помню, тебе было тринадцать, и ты спросил меня, реальна ли порнореклама знакомств с местными мамочками в твоем районе, – рассмеялся Колин.

– Что ж, может быть, мои фантазии наконец-то сбываются! На самом деле… Подожди, нет… – сказал Рори, вырываясь из своего пузыря. – В приложении все анонимно. И ты сам не знаешь, с кем имеешь дело. Может, девушка – огонь, а может… Так и в неприятности можно вляпаться!

– Представляю, если бы тебе действительно пришлось знакомиться с женщиной, – саркастически сказал Колин.

– Боже, ты можешь себе представить? – саркастически усмехнулся Рори. – В любом случае, я весь день буду умирать от похмелья, так что работы у меня будет меньше, чем обычно.

– Что может быть меньше, чем ничего? – шутливо спросил Колин.

– И это мне говоришь ты, опытный бухгалтер!

– Вообще-то формально бухгалтер – ты. Я – актуарий.

Рори выглянул за дверь: не прячется ли поблизости Карен.

– Ладно, думаю, горизонт чист, – сказал он, снова надевая солнечные очки. – Может, взять палку и притвориться, что я просто не вижу Карен?

– Результатом будет еще десяток презентаций на тему офисного этикета, – предсказал Колин. – Просто не высовывайся.

– Справедливо подмечено! – сказал Рори, быстрым шагом пересекая коридор.

Оставшись один, Колин рассмеялся. С Рори не соскучишься! Две противоположности, они прекрасно дополняли друг друга. Колин был ангелом на плече Рори, а Рори – дьяволом на своем собственном.

Глава 5

Даже к одиннадцати часам утра Тара еще не отошла от того, что сказала ей Эмили. Сравнить ее с этой женщиной, Мэри? Это же просто нелепо! Ладно, может быть, у Тары не было секса больше полугода, а оргазма – и того дольше, но чтобы ее сравнивали с Мэри? С МЭРИ?!

Тара – не какая-нибудь набожная пуританка! Она – вполне современная женщина. Разве нет? И не она виновата в том, что ее желания не исполняются. Конечно, она выросла в католической Ирландии и посещала монастырь. Единственный урок полового воспитания, который у нее когда-либо был, провела монахиня, умудрившаяся за весь разговор ни разу не употребить слово «секс». Может быть, она и не была совсем уж раскрепощенной, но и ханжой себя назвать не могла. Ей нравилось думать, что она не страдает от чувства католической вины, но ее покойный отец был религиозным человеком, и ей постоянно снился сон, в котором он представал в образе малиновки и спрашивал: «Как долго ты не ходишь на службу?»

Она попыталась выбросить из головы сравнение с Мэри. Эмили, вероятно, просто выводила ее из себя. Это было бы не в первый раз.

Тара направилась в комнату отдыха – приготовить третий за день кофе. Она была единственной, кто называл это помещение комнатой отдыха. Официально та называлась «игровой», и бильярдные столы, игровые автоматы и телеэкраны должны были, как предполагалось, помогать сотрудникам преодолевать творческие блоки. Войдя, Тара увидела трех парней – Томми, Марка и Роба, – играющих в настольный футбол. Она ничего против них не имела, но сейчас их энергия била через край, как у участников мальчишника. Каждый из них был умен по отдельности, но их коллективный IQ стремился к нулю.

Лучшим маркетологом в этой тройке, несомненно, был Томми. Он знал, что хорошо продается, и мог договориться о любой сделке с помощью модных словечек, которые на самом деле ничего не значили. Его любимая фраза звучала так: «Пора перестать собирать точки, пора их соединять». Как ни пыталась, Тара это изречение понять не могла. Марк был неплох в работе, но выражался только спортивными метафорами, а жира у него на голове хватило бы, чтобы жарить чипсы. Однажды Тара в его присутствии заказала au lait [10], и Марк, неверно расшифровав название кофе с молоком, отозвался спортивной кричалкой «Оле-Оле-Оле-Оле!».

Роб был самым младшим из троих, но имел такой набор зубов, что мог съесть яблоко через теннисную ракетку. Для Тары он был человеческим воплощением шрифта Comic Sans.

Когда она подошла ближе, тройка, похоже, смеялась над каким-то грязным анекдотом.

– Привет, парни! – сказала Тара, стараясь быть вежливой.

Все трое остановились и попытались взять себя в руки. Вид у них был, как у школьных проказников, застигнутых на месте преступления строгой училкой. Таре это жутко не нравилось.

– Привет, – извиняющимся тоном, словно пытаясь избежать наказания, сказал Томми.

– Над чем смеетесь? – спросила Тара, искренне пытаясь присоединиться к веселой компании.

– О, тебе бы это не понравилось. Определенно НБДЖ, – сдерживая смех, сказал Марк.

Тара почувствовала себя уязвленной. Они постоянно шутили на работе, и в данном случае НБДЖ означало «НЕБЕЗОПАСНО ДЛЯ ЖЕНЩИН». Она решила сменить тему.

– Кто-нибудь из вас слушал сегодня утром ток-шоу на «Линии»? – спросила она.

– Боже, я посмеялся от души! Эта Мэри – настоящий шедевр, – хохотнул Роб.

– Ричард Маллиган – легенда! – сказал Томми. – Ты знаешь, что завтра у нас с ним питч-сессия [11]?

– Что? – растерянно спросила Тара. – У меня ничего не приготовлено!

– О, не волнуйся, для нас это верняк. На самом деле, это не твоя территория, – успокоил ее Марк.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Тара, глядя на него с прищуром. – Женщины тоже могут обманывать, ты знаешь? Если не ошибаюсь, для танго нужны двое.

– Конечно, но… ты не самый подходящий человек для организации этой рекламной кампании, – осторожно сказал Томми.

– Ты можешь себе такое представить? – рассмеялся Роб, невольно фыркнув, как свинья.

– А почему бы и нет? Разве продукт недостаточно «розовый»? – спросила она, показав пальцами воздушные кавычки.

– Нет… это потому, что ты… – сказал Томми, изо всех сил подыскивая подходящие слова.

– Ну же, выкладывай! – потребовала Тара.

– Ты немного похожа на Мэри, – наконец выдавил он.

Тара вспыхнула от гнева. Похоже, у них у всех здесь сложилось о ней совершенно неверное представление. Намек на то, что она старая ханжа, которая не в состоянии перенести даже офисную шутку, оскорбил ее до глубины души.

Как случилось, что ее собственное восприятие самой себя так резко отличается от того, какой ее видят другие? Неужели по достижении определенного возраста тебя просто списывают со счетов? Раньше она была свободолюбивой представительницей богемы, одной из тех, кого называли дикими сердцем. Раньше она была одной из тех девушек, которые садятся на заднее сиденье мотоцикла и уносятся с незнакомцем в ночь. Когда же она потеряла свою искру? Когда успела превратиться в чопорную ханжу, пуританку, нравоучительную МЭРИ? Ей хотелось крикнуть, что они не правы, но как раз это сделала бы Мэри. Нет, она не станет доказывать им, что они правы.

Она докажет, что они ошибаются.

– Во сколько придет Ричард Маллиган? – спокойно спросила Тара.

– В одиннадцать утра. Но, честно говоря, Тара, у нас все получится без тебя. Ты просто не целевая аудитория. Ты и через миллион лет не скачаешь «Флинг», – сказал Томми.

– Если не знаешь, как играть в эту игру, то, может быть, не стоит выходить на поле, – добавил Марк.

– Это мы еще посмотрим, – сказала Тара, решительно поворачиваясь к выходу.

По пути в свой офис она ткнула в Эмили пальцем, так что сразу стало ясно: Тара вышла на тропу войны.

– В мой кабинет. Сейчас же! – строго бросила она.

Почувствовав что-то серьезное, Эмили немедленно последовала за ней.

– Тара, все в порядке? Ты же знаешь, я просто дурачилась из-за всей этой истории с Мэри, – сказала она, обеспокоившись, что шутка зашла слишком далеко.

– Нет, Эмили, ты была права. Я и есть чертова Мэри. Парни только что сказали мне в точности то же самое. Но я собираюсь доказать, что все ошибаются, – выпалила Тара, передавая Эмили свой телефон. – Скачай «Флинг».

– Ух ты! Уверена? – уточнила Эмили, беря трубку.

– Да, уверена. Ричард Маллиган приедет завтра – выслушать и обсудить маркетинговое предложение наших парней. Они, кажется, думают, что я слишком большая ханжа, чтобы внести какой-либо вклад в это дело, но скоро убедятся в обратном, – сказала Тара, уже представляя, как сотрет с их физиономий самодовольные ухмылки.

Эмили, сразу же загоревшись идеей, уже искала «Флинг» в App Store.

– Нашла. Номер один в чарте приложений. Похоже, ты не единственная мартовская кошка!

– Эмили, это исключительно маркетинговое исследование для презентации, – сказала Тара.

– Расслабься! Это шутка. К тому же я вряд ли могу судить. Я в буквальном смысле нимфоманка.

– О, не говори так! Ты же знаешь, что мужского эквивалента термину «нимфоманка» не существует? Мужчину называют легендой только тогда, когда у него много секса. Ты просто… просто…

– Весы? – предложила Эмили.

– Вот именно! Что ж, парни думают, что только мужчины знают, как продать секс на презентации. А мы собираемся доказать, что они ошибаются. – Тара уже завелась.

– Так, загрузилось. Спрашивают, хочешь ли вы включить уведомления для приложения…

– Ни в коем случае! – поспешно сказала Тара. Не дай Бог Колин случайно увидит всплывающее сообщение и подумает, что у нее роман.

– Ну вот, все установилось. Ты готова?

– Готова. – Тара беспокойно прошлась по кабинету. Эмили открыла приложение.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ВО «ФЛИНГ».

НАЖМИТЕ, ЧТОБЫ ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ.

Интерфейс имел великолепный дизайн небесно-голубого цвета – на удивление эстетичный, учитывая характер самого приложения.

Эмили тапнула по иконке, открыв новую страничку с надписью «ПРАВИЛА».

– Ладно, поехали. «Добро пожаловать во “Флинг”, анонимное приложение, позволяющее завести роман в Интернете. Осторожность – ключ к приятному времяпрепровождению, для чего мы просим ознакомиться с правилами, гарантирующими сохранение приватности», – прочитала Эмили вслух.

Тара с удивлением обнаружила, что волнуется и чувствует себя так, как если бы вступила в какой-то тайный клуб. Ей сразу же захотелось узнать больше.

– Продолжай, – сказала она, не переставая расхаживать по комнате.

– «Правило номер один: никогда не используйте свое настоящее имя, придумайте псевдоним», – прочитала Эмили.

Тара почувствовала себя своего рода двойным агентом, и ее определенно заинтриговала идея стать кем-то другим.

– «Правило номер два: не отправляйте фотографии своего лица. Они могут быть использованы против вас для шантажа. Анонимность прежде всего».

Этот аспект немного обеспокоил Тару: разговаривать можно в буквальном смысле с кем угодно, а вот договариваться о встрече с кем-то, не видя его лица… Разве это не несет потенциальной опасности? С другой стороны, какое приключение без опасности? Идеальный незнакомец – в этом есть что-то сексуальное!

– «Правило номер три, – продолжала Эмили. – Всегда встречайтесь в общественном месте, чтобы определить, хотите ли вы завести интрижку. Никогда не отправляйтесь прямиком домой к своему партнеру, в гостиничный номер и т. д.».

– Так, значит, это что-то вроде свидания вслепую, – кивнула Тара. – Хорошо. Продолжай.

– Правило номер четыре: создавая свой профиль, будьте честны в том, чего хотите. Нашему алгоритму подбора партнеров нужны надежные данные о том, что вы ищете, чтобы найти подходящих вам людей». – Эмили оторвала взгляд от телефона Тары. – Ты точно уверена, что хочешь это сделать?

Хотя Тара и пыталась убедить себя, что ее интересует исключительно маркетинговое исследование, она неожиданно ощутила прилив адреналина. Утренний рывок по автобусной полосе не шел ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала теперь. Пути назад быть уже не могло: она зашла слишком далеко.

– Отдал пенни – отдашь и фунт, – вздохнула Тара.

Эмили тапнула по «СОЗДАТЬ ПРОФИЛЬ», и на экране появилось новое окно с указанием имени и пароля.

– Так, под каким именем ты хочешь зарегистрироваться?

– Хм, я не знаю… Мне нравится имя Бланш. – Тара пожала плечами.

– Нет, звучит так, словно ты из дома престарелых, – решительно возразила Эмили.

– Хорошо, а как насчет Маргарет?

– Теперь ты призрак, который бродит по дому престарелых.

– Ладно, ладно! Тогда Клэр? Мне нравится это имя.

– Клэр… Да, звучит молодо… и женственно. Хороший вариант, – сказала Эмили, впечатывая имя. – Какой предложишь пароль?

– Пусть будет AbbaGold – одним словом. Заглавные А и G, – сказала Тара. Этот пароль она использовала везде и повсюду. Наверно, ей крупно повезло, что никто до сих пор не украл ее личность.

Эмили ввела данные и была перенаправлена на новую страницу, где требовалась дополнительная информация.

– Идем дальше. Сколько тебе, по-нашему, лет? – осторожно спросила Эмили.

– Ну, скажем… тридцать три? – неуверенно предположила Тара.

В офисе воцарилось неловкое молчание.

– Ладно, хорошо, тридцать четыре, – уступила Тара, чувствуя неловкость.

Эмили бросила на нее неодобрительный взгляд.

– Ладно, прекрасно, мне тридцать семь! Теперь ты довольна?

– Скажем, тридцать пять. Значит, ты не вполне кэтфиш [12], – сказала Эмили, вводя данные.

Резко, но не сказать, что несправедливо. Таре никак нельзя было дать тридцать три. Временами ей казалось, что она выглядит старше своих тридцати семи. Последние несколько лет ужасно состарили ее, и тело как будто забыло, что было молодым. Да и Колин перестал воспринимать ее как женщину из-за постоянных трений в браке. Но и обвинить во всем Колина она не могла. Тара начала пренебрегать даже самыми элементарными процедурами по уходу за кожей. Она уже с трудом заставляла себя мыть голову чаще одного раза в неделю.

Между тем Эмили продолжала работать с профилем.

– Отлично. Теперь физические параметры. Твое телосложение… пусть будет стройное. Рост – пять футов и семь дюймов. Блондинка. Не волнуйся, седину указывать не буду.

– Что? – Тара обиженно нахмурилась.

Никаких седых волос быть не могло – прошло всего две недели с тех пор, как она их покрасила. От природы Тара была рыжеволосой, но каждые шесть недель в обязательном порядке перекрашивала волосы в светло-пепельный блонд. Она хотела быть блондинкой с волосами цвета шампань, но стилист сказала, что пепельный цвет нужен, чтобы приглушить естественный рыжий и не выглядеть слишком броско. Решение перекрасить волосы из рыжих в блондинистые пришло несколько лет назад, когда Селин сказала: «Ты такая хорошенькая… для рыжей». Двусмысленный комплимент проник под кожу и посеял семена неуверенности в себе. Ей не нравилось, что Селин нахально заняла место у нее на голове, но тем не менее с тех пор ее волосы были пепельно-светлыми.

И вот теперь Эмили говорит про седину? Невозможно! Она подбежала к зеркалу и увидела, о чем шла речь. Это был комочек сухого шампуня, который Тара не втерла в волосы должным образом.

– Ох, слава Богу! – сказала Тара, растирая его кончиками пальцев. – Это не седые волосы, это пудра. Не в обиду бриллиантам, но сухой шампунь – лучший друг девушки.

– Только не тогда, когда он делает тебя похожей на банши [13], – пробормотала Эмили.

– Я и забыла, какой зверски честной ты можешь быть, – сказала Тара, стирая остатки пудры.

– Привитая склонность! Если я тебе не нравлюсь… приобрети собственный вкус, – улыбнулась Эмили. – Ладно, с этим разделом покончено. Следующий. Тебе нужно описать себя пятью ключевыми словами.

– Хм… там есть список вариантов?

– Да, но я не собираюсь называть их все. Ты опиши себя, и я выберу, если они здесь указаны.

– Ладно, давай посмотрим. – Тара задумалась. – Ну… я заботливая и внимательная. Карьера важна для меня, так что можно сказать, что я амбициозная. Э… Со мной что видишь, то и получаешь, так что… Может быть, я искренняя? И… О да, страстная. Определенно страстная! Так, посмотрим… Господи, не могу придумать пятое.

– У меня есть заботливая, амбициозная, искренняя, страстная и… давай добавим «креативная»?

– Ну спасибо, Эмили! – раздраженно буркнула Тара.

– Теперь мне нужны пять ключевых качеств, которые ты находишь привлекательными в мужчине.

– Ну это должно быть легко, – сказала Тара. – Уверенность, безусловно, является приоритетом номер один. Хорошее чувство юмора также очень важно. Интеллект – это обязательное условие. И мне нравятся мужчины, которые не боятся самоутверждаться, понимаешь? Дай-ка посмотрю, что еще… О, верный!

– Верность здесь в качестве опции не указана, – сказала Эмили.

– Почему это?

– Я не знаю, Тара. Может быть, потому, что это приложение для проверки на неверность?

– Хорошая мысль! – рассмеялась Тара. – Хорошо, тогда… скажем…

– Член как у жеребца?

– Нет, Эмили! Это последнее, о чем я думаю. Пусть будет общительный. Мне нравится, когда мужчина хорошо ладит с людьми.

– Уверенный в себе, с хорошим чувством юмора, умный, напористый и общительный. Поняла, – сказала Эмили, вводя ключевые слова. – Итак, теперь все, чего нам не хватает, – это твое био. И здесь сказано, что в био должно быть описано, чего ты ищешь.

Тара не знала, чего ищет. Этот вопрос она задавала себе в течение последних нескольких месяцев и до сих пор не нашла ответа. Она хотела вернуть потерянные годы. Хотела, чтобы брак стал таким, каким был раньше. Хотела вернуть мужа.

– Эй, не отвлекайся! И поменьше думай, – сказала Эмили, прерывая ее мыслительный процесс. – Не думай, просто говори. Давай!

– Я хочу снова почувствовать себя собой. Той женщиной, которой была раньше. Я хочу, чтобы мужчина целовал меня сам, а не потому, что я попросила об этом. Мне нужен человек, который знает, что делает и когда взять инициативу в свои руки. Я хочу, чтобы он крепко обнял меня – так, чтобы я растаяла в его объятиях. И я устала чувствовать себя виноватой за то, что хочу этого, – выпалила она на одном дыхании.

Тара никогда раньше не произносила этих слов вслух. Но, очевидно, ощущала это подсознательно. За ее жесткой внешней оболочкой скрывалась более мягкая, деликатная женщина, которую нужно было обнять. Она понятия не имела, куда движется ее жизнь, каково ее истинное предназначение, и все, чего она хотела, – это чтобы мужчина обнял ее и сказал, что все будет хорошо.

Столкнувшись лицом к лицу со своими неосознанными желаниями, Тара поймала собственное отражение в зеркале и увидела лицо святой, которую только что деканонизировали. Она тут же почувствовала себя виноватой за то, что выразила эти фантазии вслух и разволновалась: а вдруг Эмили ее осудит?

– Что случилось? – спросила Эмили.

– Просто это пожелание звучит так сложно… Ты, наверное, думаешь, что я плохая феминистка.

Эмили рассмеялась.

– Тара, позитивное отношение к сексу делает тебя хорошей феминисткой. Ты весь день все контролируешь, так что, конечно, передавать контроль в постели – это сексуально. Знаешь, что не сексуально? Стыд, – объяснила она. – Теперь нам просто нужно вытащить тебя из этих брючных костюмов.

– А что не так с моим костюмом? – спросила Тара, внезапно почувствовав себя неловко.

– Нет, это в порядке. Но что они дают женщине? – Эмили рассмеялась.

– Я не хочу носить брючные костюмы. Но когда женщина получает руководящую должность, она должна сливаться, а не выделяться, – сказала Тара, защищая свое понимание моды.

– Но если ты носишь их вопреки желанию, то таким образом только потворствуешь патриархату, признавая превосходство мужских черт и соглашаясь с тем, что для достижения успеха необходимо подавлять проявление женской идентичности. Постоянное стремление быть «одним из мальчиков» может быть признаком внутреннего женоненавистничества, – выпалила Эмили на одном дыхании. – Думаю, феминистские тексты, которые ты читала, немного устарели. Ты застряла во второй волне.

– На какой волне мы сейчас?

– Ну, я очень опережаю свое время, так что я – феминистка седьмой волны, – сказала Эмили.

– Это еще что? – спросила Тара, никогда не слышавшая этого термина.

– Это когда мы убеждаем мужчин идти и работать весь день, чтобы обеспечить нас и чтобы мы могли жить за их счет, – ответила Эмили. Понять, иронизирует она или нет, было невозможно.

– Думаю, женщины действительно прошли полный круг, – саркастически заметила Тара.

– Феминизм больше не сводится к тому, чтобы женщины отращивали пару яиц. Речь идет о том, что они поняли – им не нужны яйца, чтобы быть сильными, – объяснила Эмили.