Неополитики

В самом деле, демократию мы понимаем как власть народа, власть большинства. Но если посмотреть на циферки, то получается интересная картина. Сразу говорю, моя выборка не претендует на статистическое исследование, просто беглый взгляд на основании общедоступных данных в интернете. Итак, начну с выборов президента России в 1996 году. Явка во втором туре составила 69%. Победил Ельцин, набрав 54% голосов. Сопоставив процент пришедших на выборы с процентом проголосовавших за победителя, получаем, что реально его выбрало 37% населения, имевшего право голоса.

– Хорошая температура, а, док? – буркнул Нарзак.

– Нормальная, не сбивай его, – потерев нос, ответил Чехонте.

– Следующие выборы президента России, уже в 2000 году. Явка такая же – 69%. Победил Путин с 53% голосов. То есть 37% населения. Такая же картина, да? Потом она уже меняется. Последние выборы Путина (2012): 65 на 64 – соответственно, 41,5% населения.

Далее возник спор о причинах повышения процента, затянувшийся минут на десять, где Юрист вспомнил, что Муссолини в 1923 году победил с похожими цифрами: 64% явка, 65% голосов. Они снова сцепились с банкиром и перевалили уже совсем в другую тему – о понятии «легитимности власти», широко применяемом при обсуждении дел в Сирии и не только. Из клинча их вывел Жерех, у которого уже заканчивалась вода, напомнив, что надо иметь совесть по отношению к окружающим и уважение к выступающему.

– Извини, дорогой, не я этот балаган начал, – уселся в кресло разбушевавшийся Нарзак. – Расскажи, пожалуйста, что там по твоим циферкам в европейских странах.

– Там так: во Франции в 2012-м в первом туре явка 80%, победил Олланд с 29%, что составляет 23% электората. Далее Германия в 2013-м. Явка 71%, побеждает Меркель с 41% – или 30% населения. Далее… Великобритания, парламентские выборы 2015 года. Явка 66%, побеждают консерваторы с 37% – или 24% населения.

– Я уж забыл, зачем мы это слушаем всё? – встрял раскрасневшийся Юрист, который ещё не мог прийти в себя после недавней перепалки.

– К тому, – мягко пояснил астроном, – что существует характерная цифра – где-то 33% – говорящая о том, что реальную победу на выборах верховной власти приносят голоса трети населения, имеющего права голоса. Цифры немного варьируются по странам – вероятно, по уровню развития демократических институтов.

– Хорошо, а за океаном, в этом оплоте демократии – Штатах – что?

– Тут я затрудняюсь, мне не совсем понятна была при беглом просмотре их система выборов. – Он вопросительно посмотрел на Костю.

– Да, да не вопрос, я поясню, насколько я это помню, – опять встал с места юноша. – Если конкретно говорить о выборах президента, то они двухступенчатые, и в итоге голосует коллегия выборщиков, что приводит к расхождению с реальным процентом голосов избирателей. Это создаёт проблемы для представления цифр в Вашем формате. Но по 2012-му я помню хорошо: ожидали рекордную явку выше 60%, но получилось чуть менее. А выиграл Обама с 51% проголосовавших.

– То есть те же 30%!

– И какой мы из этого можем сделать вывод?

– Такой, – предположил Юрист, – что в реалии активная треть, а не бо́льшая половина населения, как мы привыкли полагать, определяет политическую жизнь страны. А значит, задача малой группы лиц, обладающих административным, и/или финансовым, и/или медийным ресурсом, резко упрощается и становится нормальной управленческой задачей по использованию этого самого ресурса.

– Соответственно, эту группу и их окружение ты называешь исхименитами. Что ж, ценное уточнение на будущее, – резюмировал председатель. – Спасибо.

– Есть ещё один момент, который я заметил при подготовке цифр. Думаю, он тоже будет интересен.

– Валяй.

– Это уровень явки на региональные выборы. Во всеобщий день голосования 14 октября 2012 года явка избирателей по Московской области составила в среднем 24%. Во многих регионах России проголосовали только 25-30%. На выборах в Мосгордуму 2014 года явка была 21%. Или вот: на выборы депутатов в Томске в сентябре 2015 года пришло всего 17%.

– То есть это просто слив выборов, – насупился Юрист. – А я вам говорю, выбирают сверху, а не снизу – поэтому никто и не идёт. У назначенных врио областей рейтинги всегда далеко за 60% и никакой «самодеятельности».

– Вообще-то в Нью-Йорке в 2013-м на выборы мэра пришло тоже только 24% избирателей. Я точно помню, поскольку живу там, в Сохо. Это нередкая картина и для других мест в Штатах и Англии. Народу просто, извините, пофиг. Мы с друзьями это обсуждали как-то на форуме. И причины там не в том, что назначают. Они скорее в том, о чём мы говорили в начале: в недоступности контроля и прозрачности, информативности. В невозможности оказывать какое-либо влияние на принятие решений даже на местном уровне, что и приводит к пассивности, к этой вашей инфантильности, когда людям проще выбрать центрального лидера и надеяться, что он поведёт в правильном направлении. Президент ведь – лицо публичное, всё время под надзором медиа. Вот и создаётся иллюзия, что его действия понятны и прозрачны, он не обманет.

– Ну как же так, как же так? – запричитал юстировщик, вид которого был уже палевым. – Ведь всё, что нам надо: больницы, школы, стадионы, парковки, дороги – всё это определяется здесь, на местном уровне, на черта нам госполитика?

– Не будем по второму кругу говорить об одном и том же, – сказал Директор. – Уже ясно, что отстраивать надо с низов. Повторюсь, нужна модель, которая будет применима не только на местах, но модель мультипликативная, прилагаемая на всех уровнях. Это и есть цель нашего сборища.

– Вы знаете, это всё так, – встрял историк. – Но было бы неправильно не упомянуть то, чего не сказал юноша и без понимания чего ваша модель крякнется.

– И что это?

– Это лидерские качества, понятие лидера вообще. Так уж повелось, и, возможно, это зашито в нашей органике, что людям проще переложить свои стремления и, конечно, ответственность на человека, который, по мнению масс, способен эффективно нести это бремя.

– А что нам скажет академическая наука о лидере и власти? – попытался перевести стрелки банкир на доктора, который сидел безучастно, сложив руки на скрещённых коленях.

– Нет уж, увольте, это философия, тут вам не ко мне, а к огородникам, – любезно переправил он мяч обратно к историку.

– Да, тема не на один вечер, но я коротенечко, минут на сорок, – благодушно и шутливо принял тот разговор на себя.

Но тут вскочил Жерех и с нездоровым видом ринулся вперёд:

– Это уж слишком, извините…

– Ты куда?

– Я тебе про твою воду потом расскажу, – кинул он, не оборачиваясь, доктору. – Экскьюз ми, – чуть не протаранив Костика, буркнул он на галопе.

– Дверь в туалете плотней закрывай, а то от сквозняка будет хлопать, – едва успел прокричать ему председатель и затем тихонько добавил: – Похоже, с его желудком он уже подвиг совершил, пересидел, давайте потихоньку закругляться.

– Я совсем коротко, – слегка сконфузился историк. – Теорий на эту тему много, и все вы, конечно, проходили теорию марксизма-ленинизма с её понятием об обязательных предпосылках. Но вообще-то, по моему скромному мнению, никаких ярко выраженных предпосылок не было: ни при создании Персидской империи Киром, ни Македонской – Александром, ни Гуннской – Аттилой, ни Монгольской – Чингисханом, ни Бонапартием, ни Гитлером и прочими. Народ чувствует, что за счёт неординарных способностей лидера можно резко подняться, словно вытянуть выигрышный билет. И это совершенно противоречит той самой пассионарности, равно как теории Гурджиева об особой побуждающей энергии. Конечно, роль лидера огромна – без него построенное здание, как правило, рассыпается. Но важно заметить, и тут я согласен с Михайловским и Каутским…

– С Каутским? Тем самым? – перебил его банкир.

– Да, с тем самым. Вспомнили его у Булгакова? Так вот, они считали, что сила личности многократно возрастает, если за ней идёт масса, стремления которой совпадают со стремлениями лидера. И за это многое прощается. На этом я и остановлюсь, чтобы не отнимать ваше время. А так споры по этой теме ведутся от античности и не унимаются до сих пор. Там можно выделить и Гегеля, и англичанина Карлейля, и наших соотечественников Льва Толстого и Георгия Плеханова. Если кому будет интересно, милости прошу на чай в мою беседку, с удовольствием расскажу.

Повисла тишина. По всему было видно, что силы и внимание присутствующих были исчерпаны. Поэтому председателю пришлось закруглять заседание:

– Хорошо, и с исхименитами разобрались. С инфантильностью, пассионарностью и лидерами – тоже кое-как. Наверное, можно и расходиться. Надо только накидать сухой остаток на бумаге. Костик, ты поможешь?

– Шеф, при всём уважении, это не моё. Я просто ненавижу писать. Если хотите, я лучше пол помою.

– Я помогу, – вступился историк. – Пусть парень уже отдыхает. Это нам, старикам, делать нечего, только и остаётся что читать-писать, а молодёжь пусть развлекается.

Народ стал расходиться. Нарзак подхватил Костика и поволок его знакомиться с сыном. У него уже явно созрели планы, как достойно провести вторую половину выходного дня. Доктор пошёл искать Жереха. Юрист, торопливо извинившись, побежал по делам. Патрон остался сидеть в углу у радиаторной трубы. Вид его был вдумчивый и отстранённый. Историк подсел к столу председателя и начал писать быстро, с интересом выцепляя главное из резюмирующих слов собеседника.

Прошло минут десять. Они писали. В коридоре всё ещё бубнил доктор, бережно опрашивая освободившегося Жереха. Тот вскоре зашёл в кабинет вроде бы забрать одежду, но тоже присел к столу и, когда писанина закончилась, как бы нехотя начал разговор:

– А вы заметили? Он сказал: «Перемагнитить пассионарность».

– Парень-то? Да, и что?

– Я вот тут задумался: а к кому относятся программисты? К гуманитариям или технарям? Ведь вроде пишут на виртуальных языках программирования – значит, гуманитарии. Но при этом описывают модели, создают алгоритмы – то есть они разработчики.

– И?

– Перемагнитить пассионарность этноса… Значит, он её воспринимает как некое совокупное поле, запасённую энергию, способную менять свои свойства и характеризуемую петлёй гистерезиса, понимаешь? Значит, точно технарь.

– Не мучайся, он скорее айтишник, а не чистый программист. Так что ты прав – технарь. Но…

– О-о, неплохо для бывшего директора, – буркнул разведчик, но вид его по-прежнему был отстранённый.

– А мы, по-твоему, современную технику всё на кульманах создаём с логарифмической линейкой? – пропустив колкость, ответил председатель и, повернувшись обратно к Жереху, тихо спросил: – Ты к чему это? Что-то хотел?

– Да, есть в этом один неприятный момент, но я о нём лучше потом как-нибудь… Я тут пока сидел… там… подумал о лидерах и людях. – Он взял со стола модельку вращающейся молекулы и заговорил на своём языке: – Вот человек, по сути как молекула – он под воздействием внешних факторов или собратьев возбуждается, создаётся инверсия нацеленности, и он излучает на определённой длине волны. Чем выше накачка, тем активнее излучение. Важно, до какого уровня он возбуждается, что будет излучать. Всё это спонтанно и потому рассеется. Но вот лидер задаёт общий тон, как бы выставляя резонатор, и появляется мощное, синхронное, когерентное селективное излучение. А всё остальное, как бы интересно и важно оно ни было, исчезает, не генерируется. И наши главные тональности, к сожалению, совсем не хороши. Но сильны. Это, допустим, агрессивность и обиженность – получаем военный реваншизм. Жадность и алчность – получаем повальный «МММ». А тщеславие и гордыня? А религиозный фанатизм? И их энергия нарастает сама по себе, она не конечна, в отличие от тепловой энергии в процессе горения. Алчность порождает ещё бо́льшую алчность и растёт дальше. Но наши лучшие качества – это обертоны, понимаешь? Творчество, духовный поиск, любовь. Строить излучение на них – это наука и искусство.

– Лазеры – не мой профиль, ты же знаешь. Хотя всё, что ты говоришь, мне прекрасно понятно. Резонаторы – это чисто твоё. Вот и придумай, как можно всё было бы выстроить по уму, генерируя только самое «высокое» излучение.

– Да-да, это чертовски интересно, – подключился историк. – Создать гиперболоид, в котором резонансом усиливались бы лишь лучшие черты человечества. И творчество, и духовный поиск тоже ведь бесконечны. Почему бы не попробовать на них…

– Только для определённой группы лиц, для меньшинства, – согласился юстировщик. Его смущал пристальный взгляд внезапно пришедшего в себя патрона. – Но есть техническое решение: когда нам надо создать излучение не на главных тонах, мы проводим селекцию в специальной среде «генератора», а затем уже выводим в основной объём «усилителя». Понимаете мою мысль?

– Пожалуй, да. Конечно. Поведение, лучшие манеры всегда задаются элитой. И затем должны выводиться в общество, чтобы пробудить и в нём лучшие качества. Направить, так сказать, все чаяния и стремления, всю энергию в правильное русло.

– Только как это сконструировать на деле? Человечество – сложнейшая среда, законы его поведения слишком нестабильны. Тут перемешано всё – от божественного до низменного.

– А ты не спеша. У тебя, мне кажется, лучше, чем у всех нас, это получится, – приободрил его Директор. – Ну а мы уж подмогнём. С Антошей Чехонте пообщайся обязательно, он как раз тебе через молекулы, аминокислоты, ДНК и видовое поведение всё человеческое разложит, ему только дай на эту тему поговорить.

– Ты что, всерьёз хочешь, чтобы я сконструировал… э-э… генератор человеческого света? – Он искренне заулыбался. – Такие вещи сродни утопии, хотя, – он совсем опустил глаза, – я об этом и раньше думал.

– И знаешь, не ты один, просто все по-разному. Мы все здесь за этим и собрались, по мере сил, мда… А ты просто начни, покопайся в настройках этих людских обертонов и, главное, давай подумаем о том, как выстроить правильно этот твой резонатор. Нырни с доктором в изучение свойств людской «активной среды» для начала, а потом будем рисовать конструкцию. А ты есть уже перехотел?

– Нет, сейчас пойду. Просто от вас ведь быстро не отделаешься, так и окочуриться можно. – Он подскочил, вспомнив про супругу, дошёл до двери. – Давайте, может, вечером ещё посидим, в карты сыграем? В преф лет десять не играл. Хорошо?

– Я с удовольствием, – широко улыбнулся Директор, и, под одобрительные кивки остальных, Жерех рванул к себе домой к пылесосу и сердитой жене.

Оставшаяся троица решила быстро пробежаться по протоколу заседания «местных мудрецов». После небольшой доработки вечером он стал выглядеть так:

Абстракт. Часть первая

Требования к депутатам по подготовке программы и правила отчёта

Подготовка выборов должна проводиться путём разработки и представления предварительной программы на полный срок депутатства. Программа включает в себя набор задач, поставленных совместно с избирателями в соответствии с их пожеланиями и требованиями и сведённых в единый комплекс методов и путей их решения, разработанных кандидатом, а также оценку необходимых материальных, трудовых и административных ресурсов. По каждому значительному событию или задаче программы представляется отдельный график или оперативный план.

Программа сводится в единый график со сроками выполнения задач и увязкой между собой составляющих элементов. По событийным точкам и оперативным планам представляется регулярный отчёт/доклад контрольной группе избирателей. Отчёт является общедоступным.

Выборная работа избирателей и действия контрольной группы подобны работе кредитного комитета банка. Необоснованные отклонения депутатом от предвыборного графика/программы и/или внесения дополнений и поправок, не отвечающих интересам избирателей, равно как пассивность и бездеятельность избранника, приводят к приостановке его работы контрольной группой и созыву внеочередного собрания избирателей.

Любое некорректное поведение или отношение к вопросам, связанным с работой и полномочиями депутата и его штаба, ставшее объектом внимания избирателя и не получившее удовлетворительного объяснения со стороны избранника в установленный срок через соответствующую процедуру общего или индивидуального ответа, направляется на рассмотрение контрольной группе и по её решению выводится для всеобщего обсуждения на форуме избирателей.

Система гражданской, профессиональной и деловой репутации

Каждый гражданин изначально должен обладать регистрируемой гражданской или общественной репутацией. Система гражданской репутации учитывает/регистрирует его общественную и гражданскую работу по отдельным деяниям и систему гражданских достижений, регламентируемую госорганами в соответствии с положением «О системе гражданских достижений».

Достижения – это взаимоувязанный комплекс совершённых деяний, имеющий ветвистую структуру и направленный на стимуляцию исполнения своих обязательств и непрерывного роста индивида по заданным параметрам. Достижения делятся на периодические, подтверждаемые и одноразовые, а также на индивидуальные и групповые. В области гражданского, общественного ценза достижения исходят как из обязанностей, установленных Конституцией, Гражданским, Административным и Семейным кодексами, так и из добровольных обязательств и стремлений, определяемых общественной моделью поведения и параметрами индивидуального роста личности как носителя идеи государственности, общественного порядка и развития. (Тема требует дальнейшего раскрытия.)

Каждый гражданин, объединение в форме юридического лица или общественное объединение, являющиеся субъектами производственно-экономических отношений, должны иметь двойную оценку в системе профессиональной (деловой) репутации.

Первая оценка отражает профессиональный рост и достижения. В простейшем виде представляет собой хорошо известные разряды, степени, категории, звания и пр. Более прогрессивная шкала разрабатывается соответствующими государственными профильными институтами на основании стандартов обучения и достижений в градации профессиональной деятельности. На начальном этапе шкала разрабатывается «снизу» непосредственно объединениями участников (агентами), такими как: лиги, палаты, союзы, министерства и сообщества. Далее они систематизируются, компилируются и стандартизируются на госуровне, чтобы устранить «цветастость» и хаотичность.

Присвоение/отметка достижений проводится упомянутыми агентами при условии аккредитации последних государством. Неформально каждое объединение вправе разрабатывать систему достижений в собственных терминах при условии неупотребления стандартизированных терминов. Подобная градация достижений должна приводить к уверенному и облегчённому пониманию специализации индивида или объединения, его профессионального статуса и места на шкале профессиональной градации, стремления к росту специалиста (объединения), исходя из внятных и прозрачных перспектив получения достижений и соответствующего профессионального статуса/разряда.

Вторая оценка отражает непосредственно профессиональную или деловую репутацию, определяет общий уровень субъекта производственно-экономических отношений по факту оконченной работы, исходя из нескольких основных параметров, таких как: корректность описания субъектом предмета работы (товара, услуги, законченной части контракта etc.) и её цены; своевременность исполнения; коммуникативность, включая своевременную реакцию на непредвиденные изменения и внесение корректив. Конкретные оценочные параметры стандартизируются по отраслям и направлениям. На начальной стадии они разрабатываются и устанавливаются объединениями/агентами, которые:

а) предоставляют площадку для регистрации работы и её участников;

б) ведут учёт репутации участников по фактам проведённых сделок/работ, исходя из установленных систем оценки;

в) являются полноправными арбитрами участников;

г) предоставляют необходимые сервисы, такие как платёжная система, и вспомогательные сервисы, такие как экспедиторские услуги или страховая система;

д) являются гарантом соблюдения и удовлетворения сторонами взаимных интересов.

Важно! Вторая оценка отражает репутационный статус по сегментам профессионального статуса (первой оценки).

Глава 6. Вторая часть собрания. Спонтанная

Как видно из текста Абстракта, он был доработан тем же вечером при участии большего числа комиссионеров. В квартиру Директора к девяти часам подтянулись практически все, кроме банкира. У Нарзака были другие планы, он привёз очень довольного и при этом почему-то совершенно трезвого Костика, извинился и поехал дальше. Астроном к тому времени оккупировал кухню и самостоятельно нажарил кучу картошки, совершенно уделав плиту. Никто есть не хотел, но картошка вскоре растаяла с тарелки. Юстировщик, принёсший свои тапочки, сел напротив Директора, который красовался в роскошном, но строгом шёлковом халате поверх рубашки строгого покроя. Астроном занял центральный диван. Напротив него, лицом к входу в комнату, сел патрон в деловом костюме, но без галстука. Медик с Юристом расположились в другой комнате и увлечённо беседовали. Один, поджав под себя по-восточному ноги, в тёплом спортивном костюме, расположился в глубоком кресле. Второй, в джинсах и фланелевой рубашке, сидел на крае стола. Они говорили оживлённо и громко, притом настолько, что остальные периодически вставляли им существенные замечания.

За столом же шла неторопливая беседа с беззлобным юмором, а из соседней комнаты к ним прилетали обратные комментарии. Историк сначала бегал глазами по полкам. Выбрав пару фолиантов, он уселся в кресло напротив телевизора, недалеко от юстировщика, и полностью погрузился в чтение. Иногда он выныривал из страниц, чтобы ответить на вопрос или самостоятельно вставить реплику, из чего было видно, что и беседу он не оставлял без внимания. Его никто не трогал упрёками, напротив, выбегавшие на кухню проявляли о нём заботу, периодически обновляя травяной чай в его кружке. Вероятно, все понимали, что в определённом возрасте умная книга, хорошие собеседники и неторопливый разговор – это лучший отдых для эрудированного человека.

Костя не играл раньше в преферанс, поэтому поначалу набирался опыта, глядя в карты хозяина квартиры. Но потом, несмотря на то что неплохо играл в покер, умудрился выражением лица провалить мизер Директора и был отправлен следить за картами злопыхающего Жереха. Тот изначально возмущал публику тем, что на середине розыгрыша объявлял расклад в картах и у кого сколько взяток. Получив в нагрузку Костю, он едва заметной пантомимой пытался объяснить ему, кто и как сейчас будет играть. Косте же скучать не пришлось, игроки неспешно навалились на него, как ничем не занятого, с вопросами, требующими раскрытия ранее поднятой темы – о системе репутации. Видимо, каждый по-своему уже переварил её за прошедшие часы. Расписывая пульку, комиссионеры двигались дальше. Как и говорил кто-то утром, невзирая на то, чем они сейчас заняты, их мозговые шестерни трудятся, перемалывая гранит поставленной задачи.

Костя, как мог, в ретро-терминах объяснил, что главное во всём – это статус человека, статус как гражданина, как профессионала или участника какой-либо группы по интересам. Мировоззрение это было сформировано на базе компьютерных игр внутренним геймплеем – простите, игровым процессом – которым занимались целые бригады умудрённых психологов и бизнесменов. Как результат, десятки миллионов игроков наиболее активного возраста фатально втягивались в игру, затрачивая кучу времени и сил, а также (и это не в последнюю очередь) немалые реальные деньги, чтобы двигаться по предложенной иерархической лестнице, зарабатывая игровую валюту, усовершенствуя игровые вещи и оборудование, а главное – поднимая свой статус как игрока.

Костя объяснил, что втягиванию в эту борьбу за развитие способствовала система оценок и ачивов – или, говоря по-русски, достижений. Именно на них растёт главное понятие игрока – его статус! Достижения говорят об опыте и умениях игрока, а главное – открывают возможность получения новых, более сложных заданий, а значит, новых ачивов, что влечёт за собой дальнейший рост статуса, уважения, могущества и новых горизонтов игры. Достижения становятся видны всему игровому сообществу, и среди друзей и соклановцев принято поздравлять получателя ачива, каким бы ничтожным он ни был на первых порах.

Доктор исполнял роль оппонента и периодически выкладывал хорошо всем известные тезисы о психической деградации геймеров, их самоизоляции от внешнего мира, зацикленности, снижению работоспособности и успеваемости. Поскольку этот разговор хоть и косвенно, но всё же относится к нашей теме, он будет приведён во второй части. Наш программист не сильно возражал, но пытался выловить оттуда позитивные моменты. В частности, он отметил, что система игр так закручена, что школяры-троечники тратят кучу времени, лазая по иностранным сайтам, находят, самостоятельно переводят и выкладывают для всеобщего пользования сложнейшие игровые гайды. Обсуждают их, пересчитывают в электронных таблицах, разбирают в видеороликах, апробируют на собственном опыте и самостоятельно переделывают. По объёму это тянет на серьёзную институтскую курсовую работу. Остальные вчитываются, вникают, тоже пересчитывают и обсуждают. Но в обычной жизни по скучной школьной теме они и абзаца написать не могут.