banner banner banner
Улисс
Улисс
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Улисс

скачать книгу бесплатно


Пусть ему дойдёт как надо.

М-р Цвейт скосил глаза от сооружённого им креста на землистое лицо метранпажа, должно быть малость желтушный, на фоне послушливых валов, что раскручивали громадные рулоны бумаги. Та-тах. Та-тах. Отматывают милями. А что с ней потом? О, мясо заворачивают, свёртки всякие: масса применений, тысяча и один способ.

Успевая вставлять свои слова в паузы тарахтенья, он быстро набрасывал над исцарапанным столом.

ЗАВЕДЕНИЕ КЛЮЧ(Ч)И

– Таким вот образом. Здесь пара ключей крест-накрест. Круг. А пониже имя, Александр Ключчи, торговля чаем, вином и спиртными. И так далее.

Лучше не учить его его делу.

– Вы же понимаете, советник, что ему надо. А сверху жирным: наш ключ. Понятно? Ну, как идея?

метранпаж перевёл свою почесывающую руку к нижним ребрам и там тоже слегка поскрёб.

– Вся соль,– сказал м-р Цвейт,– в этих ключах. Вы же понимаете, советник, эмблема парламента острова Мэн. Намёк на самоуправление. Туристы, знаете, с острова Мэн. Притягивает, знаете, глаз. Ну, как – получится?

Я бы мог его, наверно, спросить как произносится это voglio. Но если не знает ему будет неловко. Не стоит.

– Это можно,– сказал метранпаж.– Картинка при вас?

– Могу принести,– сказал м-р Цвейт.– У него была такая же в газете Килкени. Он и там держал заведение. Я выйду спрошу его. Вы знаете как это сделать. И ещё небольшой абзац, привлечь внимание. Как обычно, знаете. Лицензированное заведение высшего класса. Давно назревшая потребность. И так далее.

метранпаж на секунду задумался.

– Это можно,– сказал он.– Пусть закажет повтор рекламы на три месяца.

Наборщик принёс ему сигнальный экземпляр страницы. Он молча начал проверять. М-р Цвейт стоял рядом, слушая гулкий пульс шатунов, взглядывая на молчаливых наборщиков над их ящиками.

ОБ ОРФОГРАФИИ

Надо твёрдо знать орфографию. Кристалл, искусство. Мартин Канинхем забыл нам поутру выдать свои каламбурчики. Накали булавку, наколи козявку, на, коли охота. Вот ведь чушь. Мыл и он миллион. Клад бы ещё найти, на кладбище.

Теперь симметрично, я мог бы ему сказать, когда он нахлобучил свою. Благодарю. Надо было б ввернуть что-нибудь насчёт старой шляпы или ещё чего. Нет. Сказал бы так. Вот, теперь как новенькая. Посмотреть потом на его рожу.

Сллт. Ближайший станок выплюхнул с сллт первую кипу газет сложенных вчетверо. Сллт. Почти по человечьи он сллт призывал внимание. Прямо-таки вот-вот заговорит. Та дверь тоже сллт своим скрипом, прося притянуть плотнее. Всякая всячина, по своему, говорит. Сллт.

ЗАМЕТКИ ИЗВЕСТНОГО СЛУЖИТЕЛЯ ЦЕРКВИ

метранпаж вдруг передал сигнальную страницу обратно, сказав:

– Погоди. Где письмо архиепископа? Должно было быть в ТЕЛЕГРАФЕ. Где как там его?

Он повёл взглядом вокруг себя по своим гулким бессловесным станкам.

– Монкс, сэр?– спросил голос от наборного ящика.

– Ага. Где Монкс?

М-р Цвейт поднял свою вырезку. Пора на выход.

– Значит, я найду картинку, м-р Наннети,– сказал он,– а вы разместите на хорошем месте, я знаю.

– Монкс!

– Да, сэр.

Три месяца повтора. Хочет сперва меня осадить. Посмотрим. Разместить в августе: надо будет втолковать: месяц конной выставки. Болсбридж. Туристы съедутся.

ОТЕЦ НОВОСТЕЙ

Он прошёл через зал наборщиков, минуя старика, ссутуленого, очкастого, зафартученого. Старый Монкс, родитель новостей. Сколько всего пропустил через руки за свою жизнь: извещения о смерти, реклама забегаловок, речи, бракоразводные процессы, найденные утопленники. Теперь его строка-верёвочка подходит к концу. Трезв, серьёзен, малость отложено в сберегательном банке, по-моему. Жена хорошая кухарка и уборщица. Дочка выстукивает на машинке в приёмной. Неказиста, но дело знает.

МАГИЯ ПРЕВРАЩЕНИЙ

По пути он приостановился посмотреть как наборщик аккуратно раскладывает шрифт. Сначала прочитывает задом-наперед. Ловко у него получается. Тут надо руку набить. мангиД. киртаП. Бедный папа читал свой талмуд задом-наперёд, водя пальцем, чтоб я следил. Исход. Через год в Ерусалиме. Милый, О, милый! Вся эта долгая история, что вывела нас из земли египетской в дом рабства – аллелуя. ШЕМА ИЗРАЕЛ АДОНАИ ЭЛОХЕНУ. Нет, это другая. Потом двенадцать братьев, сыны Иакова. А ещё ягнёнок и кот, и пёс, и палка, и вода, и мясник, потом ангел смерти убивает мясника, и убивает быка, и пёс убивает кота. Звучит малость глупо, покуда не разберёшься как следует. Это означает справедливость, но получается, что все пожирают друг друга. Что, вобщем-то, и есть жизнь. До чего ловко он их раскладывает. Практика выводит в мастера. Пальцы словно сами видят.

М-р Цвейт вышел из гремящего шума по галерее на площадку. А теперь? Съездить к нему трамваем? Лучше сперва позвонить. Номер? Такой же как у дома Цитрона. Двадцать восемь. Двадцать восемь и две четверки.

И СНОВА О МЫЛЕ

Он шёл вниз по лестнице. Кой дьявол исчеркал тут все стены спичками? Как будто на спор. И в этих типографиях воздух всегда такой спёртый, жирный. Тепловатый клейстер у Томса по-соседству, когда я заходил.

Он достал свой носовой платок высморкаться. Лимоном? Ах, да я ж туда мыло. Переложу из этого кармана. Засунув платок обратно, он вытащил мыло и перепрятал, застегнул в заднем кармане брюк.

Какие у твоей жены духи. Я ещё мог бы зайти домой: трамвай: забыл что-то. Увидеть как наряжается. Нет. Сам знаешь. Нет.

Резкий всплеск хохота донёсся из конторы ВЕЧЕРНЕГО ТЕЛЕГРАФА. Знаю кто. А что такого? Заскочил на минутку позвонить. Нед Ламберт, вот кто.

Он неслышно вошёл.

ИРЛАНДИЯ, ИЗУМРУД В СЕРЕБРЯНОМ МОРЕ

– Явление призрака,– мякушно бормотнул профессор Макью пыльному стеклу окна. М-р Дедалус, от пустого камина обратив насмешливое лицо к Неду Ламберту, желчно выговорил:

– Муки Христовы, да с такого и на жопу икота нападёт.

Нед Ламберт, сидя на столе, продолжил чтение:

– А посмотрите на извивы журчащего ручейка, что бежит, пенясь, взапуски с нежнейшим зефиром, а местами одолевая скалы, что преграждают ему путь к сумятице вод синего нептунова царства, и он то искрится под блеском яркого солнца, то устремляется в тень, ниспосланную на его задумчивую грудь лиственым сводом лесных великанов.

– Ну, как, Саймон?– спросил он поверх края газеты.– Это ли не высокий стиль?

– Хлебнул из следующей бутылки,– отозвался м-р Дедалус.

Нед Ламберт, со смехом, хлеснул газетой по своим коленям, повторяя:

– Задастая грудь листвястых сводов. Это же надо!

– А Ксенофонт глядел на Марафона,– сказал м-р Дедалус, снова взглядывая на камин и на окно,– а Марафон глядел на море.

– Довольнорикнул профессор Макью от окна.– Не желаю больше слышать эту галиматью.

Он доел горбушку хлебца, который пощипывал держа в руках и, изголодалый, приготовил ещё кусочек.

Словесный понос высоким штилем. Мочепенистым. А Нед Ламберт, как видно, устроил себе выходной. Похороны выбивают человека из ежедневной колеи. Говорят, он пользуется влиянием. Старый Чатертон, вице-канцлер, ему внучатый дядя, или пра-прадядя. Под девяносто, говорят. Для ожидающего наследство, излишнее, пожалуй, долголетие. Живёт на зло. Нет, пусть сперва сам туда отправится. Подвинься, Джонни, дядя ляжет. Их честь Хеджес Айрон Чатертон. Наверное, выписывает ему чек-другой в шквалистые дни. Жареный голубь по ветру. Аллилуя.

– следующая спазма,– сказал Нед Ламберт.

– Что это?– спросил м-р Цвейт.

– Недавно отрытый фрагмент из Цицерона,– ответил профессор Макью напыщенным тоном. КАК ПРЕКРАСНА НАША ЗЕМЛЯ.

КРАТКО, НО В ТОЧКУ

– Чья земля?– простовато спросил м-р Цвейт.

– Вопрос в самую точку,– произнёс профессор, перемежая слова жевками бисквита.– С ударением на "чья".

– Земля Дэна Тесона,– ответил м-р Дедалус.

– Это его вчерашняя речь?– спросил м-р Цвейт.

Нед Ламберт кивнул.

– А вы ещё это послушайте,– сказал он.

Дверь, от толчка снаружи, стукнула ручкой в поясницу м-ра Цвейта.

– Прошу прощения,– сказал Дж. Дж. О'Моллой, входя.

М-р Цвейт поспешно отступил.

– Это вы извините,– сказал он.

– День добрый, Джек.

– Заходи. Заходи.

– Как дела, Дедалус?

– Хорошо. А у самого?

Дж. Дж. О'Моллой покачал головой.

ЖАЛЬ

А был самым одарённым из начинающих адвокатов. Пошёл вразнос бедняга. Человеку с таким горячечным румянцем, считай, капут. Клиенты к таким не идут. Денежные затруднения.

– Или же, если мы взберёмся на гряду горных пиков.

– Отлично выглядишь.

– Редактора можно повидать?– спросил Дж. Дж. О'Моллой, взглядывая на внутреннюю дверь.

– Ещё как можно,– сказал профессор Макью.– И повидать, и послыхать. Он в своём святилище с Лениеном.

Дж. Дж. О'Моллой прошёл к наклонному столу и начал листать розовые страницы подшивки. Практика тает. Несостоявшийся. Теряет надежду. Играет. Долги чести. Пожнёт бурю. Хорошие получал авансы от Д. и Т. Фицджеральд. Эти их судейские парики, демонстрация своего серого вещества. Носят мозги на рукаве, как статуя на кладбище. Кажется, пописывает для ЭКСПРЕССА с Габриелем Конроем. Начитанный малый. Майлз Крофорд начинал в НЕЗАВИСИМОМ. Забавно, как эти газетчики выкручиваются, зачуяв новый поворот. Флюгерки. Нашим и вашим. Чему только и верить. Распишут – всё отлично, пока не получишь следующий номер. Выплескивают в газетах грязь друг другу на лысины, чтоб тут же и замять. Охаят, а через минуту превозносят как героя.

– Да вы только послушайте, ради Бога,– взмолился Нед Ламберт.– Или же, если мы взберёмся на гряду горных пиков…

– Ну, вздул!– попытался прервать профессор.– Хватит с нас этого раздутого пузыря.

– Где горы, – продолжал Нед Ламберт,– вздымаются выше и выше, дабы омыть душу нашу…

– Омыть глотку свою,– сказал м-р Дедалус.– Боже, благой и вечный! А? Неужто он за это ещё и берёт что-то?

– …бесподобной панорамой ирландских ландшафтов, которым равных не найти в иных, безмерно восхваляемых регионах, ведь только тут среди несравнимой прелести кудрявых рощиц на волнистой равнине и сочно-зелёных пастбищ погружёных в неразгаданно прозрачное мерцание наших мягких таинственных ирландских сумерек…

ЕГО РОДНОЙ – ДОРИЙСКИЙ

– Луна,– сказал профессор Макью.– Он забыл Гамлета.

– …что окутывают простор, вдаль и вширь, в ожидании покуда светоносный шар луны заблестит, изливая серебристый поток своего сияния…

– О!– воскликнул м-р Дедалус, испуская стон отчаяния.– Дерьмо луковое! Хватит, Нед. Жизнь слишком коротка.

Он снял свой шёлковый цилиндр и, непримиримо раздувая кустистые усы, прогрёб-пригладил пальцами причёску.

Нед Ламберт отшвырнул газету, хихикая от восторга. Секундой позже хриплый лай смеха взорвался на небритом чёрноочковом лице профессора Макью.

– Тесон-тесто!– воскликнул он.

КАК ГОВОРИЛ ВЕЗEРАП

Теперь зубоскальничай сколько влезет над холодным шрифтом, но эту дребедень расхватывают, как горячие пирожки. Он ведь, кажется, и был по пекарской части. Оттого и прозвали Тесон-тесто. Но гнёздышко своё мягко выстелил. Дочка обручена с тем малым из налогового управления, с автомотором. Классически прищучили. Открытый дом, увеселения. Большое празднество. Везeрап всегда говорил. Их ловят за желудок.

Внутренняя дверь порывисто распахнулась и оттуда высунулось пунцовое клювастое лицо увенчанное хохолком перистых волос. Отважные синие глаза уставились на них и хриплый голос вопросил:

– Что тут такое?

– А вот и сам фиктивный дворянин,– церемонно произнёс профессор Макью.

– А пошёл ты, старый распропедагог!– заметил его редактор.

– Идём, Нед,– сказал м-р Дедалус, надевая шляпу.– После такого я обязан выпить.

– Выпить!– крикнул редактор.– Выпивку не продают до мессы.