Пленительная мелодия

Дерьмо. Я перевела взгляд на Мэгги, не ожидая такого.

– Джуд! – воскликнула Кэти.

Прости, – одними губами произнесла Мэгги, выглядя виноватой за то, что толкнула меня под автобус.

– Это было сто лет назад, – объяснила я, прежде чем вспыхнувшая невеста пришла в восторг от перспективы того, что мы с лучшим другом Джесси поженимся и наши дети будут играть вместе.

– Я бы тоже трахнула Джуда, – сказала Бекка.

Кэти закатила глаза, глядя на сестру.

– Эм, ты разве не замужем?

– Если бы не была замужем, – уточнила она. – Как думаешь, он занимается сексом с семейными парами?

– О боже, – простонала Кэти. – Слишком много информации.

– Не важно. – Деви шикнула на них. – Я хочу знать, что было у Джессы и Джуда.

– Ничего не было, – сказала я. – Насколько поняла, я не его типаж.

Рони закатила глаза.

– Ну вот опять, глупости.

– А какой у него типаж? – спросила Бекка.

– Ну… тогда ему было четырнадцать лет, и, насколько я могла судить, в его вкусе были пышные, чувственные шестнадцатилетние девушки. Мне было десять. Я определенно никогда не привлекала его внимание. – Я пожала плечами. – Это было так давно… Я почти забыла об этом.

Это правда, более или менее.

И пока Рони продолжала потчевать девушек подробными рассказами о других знаменитых парнях, с которыми у нее был секс – по-видимому, их было несколько, – я отвлеклась, вспоминая, что именно заставило меня забыть о моей влюбленности в Джуда. Я помнила тот день, тот самый момент, когда позабыла Джуда.

Тот самый момент, когда Броуди вернулся в мою жизнь.

Я находилась в процессе надевания своего нового лифчика. Это был мой первый бюстгальтер, который, как обнаружил мой брат, понадобился мне после первого дня в пятом классе, когда Зейн проводил меня домой из школы и прямо заявил в типичной для Зейна манере:

– Тебе лучше прикрыть сиськи своей сестры, иначе у тебя будет куча проблем в этом году.

Отсюда и особенно неловкий поход по магазинам с моим четырнадцатилетним братом за моим первым бюстгальтером.

Я пыталась надеть его, пыталась распутать лямки и понять, как вообще возможно застегнуть его за спиной – или мне следовало сначала застегнуть, а потом развернуть? – когда кто-то вошел в мою спальню. Я подняла глаза и увидела Броуди.

Мне было десять лет, так что то, что я пыталась спрятать в свой новый лифчик, не так уж впечатляло, но все же. Голые сиськи трудно не заметить, особенно если ты подросток. Возможно, именно поэтому он уставился на меня.

Я не видела его с того самого дня на детской площадке два года назад. На самом деле, я даже не верила возможности увидеть его снова. Для моего юного воображения Броуди Мейсон был существом таким же волшебным и призрачным, как единорог, огнедышащий дракон или Эдди Веддер.

Но это был он.

В моей комнате.

– Ты должен был постучать! – заверещала я, прикрываясь своими тоненькими руками.

– Зачем мне стучать в дверь ванной комнаты, если она открыта? – сказал он, запоздало прикрыв глаза рукой.

– Потому что это не ванная комната!

– Я понимаю, принцесса. Может, в следующий раз, когда будешь голой, закроешь дверь.

Принцесса?

Он меня запомнил?!

– Я не голая! – закричала я. – А в дверь спальни положено стучать! Даже если она открыта!

– Я думал, это уборная!

– Если только ты хотел отлить в конюшне «Мой маленький пони», – заорала я на него, – выметайся на хрен!

Да, в панике я сбросила бомбу-ругательство. А также сделала это впервые в жизни, потому что мой брат и его друзья постоянно использовали подобные слова, тогда как я была против подобного. Но даже Джесси никогда не выводил меня из себя так сильно. Или смущал. И да, у меня была конюшня «Мой маленький пони». Она была выцветшей и розовой и стояла у ног Броуди. До своей смерти папа часто собирал для меня такие сокровища на своем пути сборщика мусора.

К ней никогда не прилагался пони, но мне она все равно нравилась.

Броуди убрал руку с лица. Он стоял в своей выцветшей футболке с логотипом группы Weezer, рваных джинсах и грязных кроссовках и улыбался мне.

Позже я узнала, что, несмотря на то, как он одевался, Броуди происходил из процветающей семьи. Его отец был человеком, который сделал себя сам. Он стал генеральным директором какой-то пластмассовой империи, но был слишком занят борьбой с защитниками окружающей среды, подсчетом своих миллионов и управлением многочисленными делами, чтобы уделять время сыну. Его мама была не более чем женой-трофеем, слишком занятой заглатыванием таблеток, чтобы обращать на него внимание.

В детстве Броуди проказничал в школе, вероятно, пытаясь привлечь их внимание, и, несмотря на острый ум, в итоге он завалил тесты в седьмом классе в своей шикарной частной школе. Затем родители отдали его в государственную школу, что, по их мнению, было своего рода наказанием. И, к большому удивлению, он продолжал их разочаровывать.

Последней каплей стал инцидент в моей школе, когда он заставил парочку пятиклассников есть дерьмо (я могу поклясться, что это была грязь, но тогда никто не удосужился спросить меня об этом). После этого родители забрали его из школы и отправили на следующие два года в военную академию на другом конце страны.

Он только что вернулся, чтобы пойти в девятый класс, где учился мой брат, у него уже была татуировка, и, поскольку он, очевидно, был крутым парнем (и не только из-за татуировки), Зейн сразу же завербовал его в свою группу.

В тот момент я ничего об этом не знала.

Я просто стояла там, обезумев и совершенно не понимая, за что вселенная наказывает меня, приводя самого крутого парня, которого я когда-либо встречала, в мой дом, в мою спальню, когда я стою там, с недавно обретенными сиськами навыкат.

– Увидимся, принцесса, – сказал он, после чего развернулся и неторопливо вышел.

Я побежала за ним и изо всех сил захлопнула за ним дверь.

К моему удивлению, после этого дня я действительно стала его видеть. Часто.

А моя влюбленность в Джуда?

Да какая там влюбленность.

Я никогда не знала, что такое влюбленность, пока в моей жизни не появился пятиклассник Броуди Мейсон, не улыбнулся мне и не назвал принцессой. С того дня я пропала, пропала для всех мужчин на планете.

Я принадлежала ему.

Даже если он этого не знал.

Я глубоко вздохнула, сделала глоток дайкири и решила не рассказывать эту историю девочкам в джакузи. Даже если бы здесь не было Аманды, я бы не стала делиться этим моментом из прошлого.

Мои воспоминания о Броуди, хорошие или плохие, были моими. Это все, чем я могла довольствоваться, но, по крайней мере, они всегда будут моими, даже если ничего другого не останется.

Воспоминания и футболка.

Глава 5. Джесса

Некоторое время спустя сексуальный бармен стал флиртовать с Рони – и Беккой. Мэгги начала заключать пари на то, кто переспит с ним до конца вечера. Хотелось бы надеяться, что не Бекка, поскольку, вероятно, ее муж не был бы в восторге.

Мы все собрались на дизайнерских диванах перед большим камином и обсуждали, как весело проводили время.

Может, бармен просто шпионил за нами? Состоял на жалованье у Джуда в службе безопасности? Никто, казалось, не был уверен. Даже Мэгги.

Затем музыка заиграла громче. Куда громче. Зал сотрясала песня Лудакриса «What's Your Fantasy». Свет, как ни странно, потускнел. А бармен, продолжая готовить напитки, начал танцевать.

Как оказалось, он был отличным танцором. Или, скорее, стриптизером.

Это напомнило мне выступление Ченнинга Татума, после которого трусики девушек можно было хоть выжимать, под песню «Pony» в фильме «Супер Майк XXL»… только с бутылками ликера вместо электроинструментов.

– А мой брат в курсе? – спросила я, потягивая свой напиток и пытаясь сдержать смех, в то время как женщины вокруг меня начали хихикать, визжать и ахать.

– А кто, по-твоему, заплатил за это? – таков был ответ Деви.

Мы наблюдали, как чувак стягивает с себя одежду – полностью – до конца песни… в кульминационный момент он помешал – да, именно помешал – напиток, который только что сделал, своим полутвердым членом. Что было совершенно неправильно и в то же время каким-то образом странно возбуждающе. Странно – не то слово. Большинство из нас смеялись до слез. И, боже, было так здорово. Когда я в последний раз так хохотала?

Безумно давно.

Деви сунула щедрые чаевые в маленький галстук-бабочку стриптизера, которая была единственным на нем элементом одежды. По-моему, Кэти даже не смотрела. Она была слишком занята, прижимая к лицу подушку.

– Итак, дамы, – объявила Бекка, поднимая коктейль высоко в воздух. – У меня двое маленьких детей, а это значит, что я редко выхожу из дома, поэтому я выжму из нашего вечера все, что могу. Той, кто попытается исчезнуть или вырубится первой, достанется членонапиток.

– Ты имеешь в виду коктейль[4], – вставила Мэгги, вызвав взрыв хохота.

– Осторожно, – предупредила сестру Кэти. – Если будешь продолжать в том же духе, то это будешь ты.

Затем Рони подошла, забрала напиток из рук Бекки и бесцеремонно осушила его.

Залпом.

После этого стало совершенно ясно, что ставки сделаны, и настроение на вечеринке взлетело до небес. Насколько я знала Рони, это и было ее намерением.

Темная. Лошадка.

Стриптизер, которому удалось натянуть свои стринги, подтащил стул на середину комнаты и поманил к себе Кэти. Она послушно села на почетное место – после некоторых уговоров – и закрыла лицо руками.

– О, черт, ты должна смотреть, – сказала ей Бекка. – Ты правда должна смотреть.

– Я не могу. – Кэти подглядывала между пальцами, наблюдая за охранником, который покинул свой пост у двери и неторопливо направлялся к ее стулу… как раз в тот момент, когда зазвучала сексуальная, страстная, медленно раздирающая душу элегия The Weeknd «The Hills». – А как насчет охранника? – театральным шепотом спросила она, как будто он не мог ее услышать.

– Что, этот парень? – Деви легла на спину на диване, закинув на его спинку свои напедикюренные ноги, и улыбнулась.

И тут наш охранник – или, точнее, стриптизер номер два – продемонстрировал несколько сексуально-плавных танцевальных движений… и начал сбрасывать рубашку.

После этого все завертелось в каком-то вихре безумия. Стремительно.

Стало куда больше выпивки, гораздо больше танцев, немного больше стриптиза – и не только в исполнении стриптизеров – и многие вели себя как пьяные дурни. Мы, кучка умудренных опытом женщин, на всех нас приходится горстка успешных карьер, деньги в банке, даже пара детей… веселились так, словно наступили наши первые весенние каникулы.

И в этот момент вошел Броуди.

Его синие глаза остановились на мне, когда я праздно развалилась с Кэти на одном из диванов, пробуя на язык желе-шот из рюмки в форме члена. Я сглотнула и улыбнулась, потому что, ну… вроде как опьянела.

За ним по пятам следовали Джуд и Зейн, которые с важным видом вошли внутрь… давая понять, что они с самого начала планировали сорвать нашу вечеринку.

– Ваши мужчины прибыли, – объявил Зейн, когда они с Джудом приняли позы бодибилдеров.

Рядом со мной захихикала пьяная невеста.

Я бы и сама посмеялась и, может быть, запустила бы в них солеными крендельками, если бы не была так занята, наблюдая за другим маленьким представлением. Под названием Аманда, которая в своем бикини и хипстерских джинсах с заниженной талией, подчеркивающих ее крепкую мускулистую попку, бросилась в объятия Броуди.

Руки Броуди обвились вокруг Аманды. И я с замиранием сердца смотрела, как он положил ладони на ее обнаженную спину, а шипастые лозы его татуировки оказались у меня перед глазами.

И я хотела провести языком по каждой из этих лоз… ощутить на вкус каждый дюйм его татуированной кожи.

Поскольку по моему телу приятно разлилось возбуждение, это желание разгорелось быстро и безудержно. Я почувствовала прилив слюны во рту. Я почувствовала бабочек в животе и пульсацию между ног. Отрицать это было невозможно.

Зачем беспокоиться?

Я хотела потереться каждой частичкой о Броуди Мейсона. Без одежды.

И я определенно хотела, чтобы он убрал руки от Аманды.

Я хотела, чтобы они были на мне.

Я также хотела, чтобы он держался подальше от ее рта, но она снова приподнялась на цыпочки, и он наклонился, чтобы ответить на поцелуй, который она собиралась ему подарить. Из-за этого мне пришлось отвести взгляд.

Слишком суровая пытка, вряд ли я и это бы вынесла.

Зейн уселся на диван напротив меня, между Мэгги и Беккой. Он положил руку на спинку дивана позади каждой из них, широко раздвинув бедра в своих рваных джинсах. Бекке, похоже, это понравилось. Мэгги, напротив… сложно сказать наверняка.

Он смотрел с нами развлекательную программу, в которой один из обнаженных стриптизеров демонстрировал Рони несколько наглядных движений с толчками.

– Цыпочкам это реально нравится? – спросил он, как будто ему было искренне любопытно.

– О да, – сказала Бекка, потягивая свой напиток.

Кэти хихикнула и отвела взгляд, пытаясь смотреть куда угодно, но не на них. Сомневаюсь, что наша виновница торжества вообще увидела хотя бы один член за весь вечер, в отличие от остальных дам, которые, казалось, не могли поднять глаз, чтобы не получить по лицу удар одним из них. Мы наблюдали, как стриптизер уложил Рони на пол и потерся о нее, голый. Что ж… он был голый. Она все еще была в своем невероятно крошечном бикини.

Возможно, у них был полноценный секс с проникновением, и мы, вероятно, не заметили бы разницы.

– Так, – сказал Зейн. – Кажется, теперь до меня дошло.

– Горячо. Черт, – произнес мужской голос позади меня. Я подняла глаза: Дилан и Эш уже прибыли, и Эш направлялся прямиком в первый ряд.

– Что с ним такое? – спросила Бекка, разглядывая Эша, внимательно смотрящего шоу. Он был во всей своей красе: с чернильными волосами, татуировками и пирсингом.

– А? – растерянно спросил Зейн. – О. Эшу нравятся парни.

– Боже мой, – выдохнула Бекка, как будто ей только что сказали, что единороги существуют на самом деле. – Серьезно?

– Да. Впрочем, и цыпочки тоже.

– Серьезно. – Бекка потягивала коктейль, разглядывая вокалиста Pushers поверх края бокала. – Как ты думаешь, он бы станцевал стриптиз для нас?

– Скажешь еще что-нибудь подобное, и я расскажу Джеку, – пригрозила Кэти своим сладким, счастливым голосом.

Бекка посмотрела на сестру.

– Мы вместе уже восемнадцать лет, сестренка, ты думаешь, мой муж не знает, какая я извращенка?

Как раз в этот момент вошел муж Бекки с моим братом. И всем стало точно ясно, что Джек знал, какой извращенкой была его жена, когда он, бросив один взгляд на эту сцену, поднял ее с дивана и потащил прямо на кухню, где они продолжили целоваться, опершись на холодильник.

Я наблюдала за ними с минуту, сама того не желая, но когда его рука скользнула ей под юбку, я отвернулась.

– Что это за шум? – Глаза моего брата блестели от выпитого, на его лице сияла широкая улыбка, когда он засунул палец в ухо и покрутил им, как будто ему было больно.

Этим шумом была песня Нелли «Hot in Herre»[5], домик в данный момент пульсировал от битов, и здесь правда становилось жарко.

– Что? – запротестовала Кэти. – Мне нравится!

Взгляд моего брата остановился на его невесте… на ее белом топе от бикини… и на ее коротких шортах. Щеки Кэти вспыхнули, когда он опустился на диван и склонился над ней. Затем он начал снимать рубашку под музыку, и его выступление было встречено пьяным улюлюканьем и свистом.

– Тебе нравится? – спросил он, глядя только на Кэти. Когда он наклонился ближе к ней, мне пришлось резко отодвинуться в сторону. Не думаю, что он заметил меня, когда прижал Кэти к себе и начал ласкать ее языком, как будто в комнате больше никого не было. Прежде чем я успела полностью осознать, что происходит, его рука скользнула вверх по ее телу, прямо под верхней частью бикини, и сжала грудь.

– Это мой сигнал выйти подышать свежим воздухом, – объявила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Когда Кэти застонала в губы моему брату, я схватила свою меховую куртку и направилась к выходу на террасу. В отличие от некоторых девушек, я была полностью одета. И, возможно, немного пьяна, но, натягивая ботинки, я определенно почувствовала, как атмосфера в комнате изменилась.

Зейн и Мэгги уютно устроились на диване, он обнимал ее за плечи и о чем-то оживленно шептался с ней. Его унизанная кольцами рука лежала на ее обнаженном бедре, а большой палец поглаживал край юбки.

Рони танцевала на кофейном столике, зажатая между стриптизером без рубашки и теперь уже обнаженным Эшем. Держа руки на ее заднице, Эш наклонился и, прикрыв глаза, слился с ней в медленном поцелуе.

Бекка и Джек отступили в темный угол. Я видела, как ее пальцы впились в его шею, когда они целовались. Ее нога была обвита вокруг бедра мужа, а его рука все еще была у нее под юбкой… И я определенно слышала ее тихие сексуальные стоны, когда пробегала мимо.

По крайней мере, Броуди исчез. В последний раз, когда я видела Аманду, она сидела в глубоком кресле, одна, смеялась и обмахивалась пачкой салфеток для коктейлей, наблюдая за тем, как Рони тверкает между двумя жеребцами без рубашек.

Я даже не хотела знать, что мой брат делает с Кэти, но, выходя на улицу, я хихикнула про себя, охваченная тем головокружительным, слегка завистливым чувством, которое невозможно игнорировать, когда испытываешь всепоглощающее безумное влечение. Господи. Уединитесь в комнате.

Хотя это ведь их коттедж. Так что это все остальные были извращенцами-вуайеристами, нарушившими их предсвадебный секс.

Я завернула за угол веранды, все еще улыбаясь, и столкнулась с Джудом.

– Привет! – беспечно сказала я. От множества прекрасных коктейлей меня немного шатало, и, честно говоря, все эти счастливые обжимающиеся парочки и раскачивающиеся повсюду члены, а также ощущение, что все здесь, кроме меня, сегодня перетрахаются, заставляли меня чувствовать себя нескладным подростком на вечеринке, на которой мне не место.

Такое и прежде случалось.

Джуд разговаривал по телефону, но, проходя мимо, одарил меня великолепной улыбкой.

– Не уходи далеко, братишка.

– Есть, сэр. – Я закатила глаза, хотя он этого не увидел.

Братишка. Прозвище, по которому я не скучала. Чего было нельзя сказать обо всем остальном.

Я скучала по всему, связанному с моими старыми друзьями.

Я смогла признаться в этом самой себе, лишь когда оказалась снова среди них. К тому же до этого я налакалась достаточно, чтобы ослабить бдительность и начать вспоминать, как нам было весело раньше.

Я скучала по ним всем, безумно.

Я прошлась по палубе и спустилась по лестнице на променад почти в полной темноте. Затем я расхохоталась, вдыхая свежий воздух прибрежного тропического леса под звездами. Это показалось мне хорошей идеей. Даже терапевтической. Это уж точно намного лучше, чем плакать, что, по моим предсказаниям, станет моим основным занятием в эти выходные.

Затем я услышала скрип дощатого настила. И обернулась.

В тени стоял Броуди, примерно в трех футах от того места, где у меня только что случился приступ смеха. Я чуть не налетела на него в темноте.

– Ах… приветик, – сказала я, выдыхая последние остатки хохота и подавляя ответный смешок.

Он просто смотрел на меня, и казалось, что его глаза блестят в темноте. Возможно, от потехи. Возможно, все еще злясь. Так сразу не распознать.

Так что я пожала плечами и сказала:

– Так… развешанные повсюду члены… не совсем твоя тема?

– Обойдусь как-нибудь, – сказал он.

– Ага. Эм… я тоже.

Затем между нами воцарилось молчание.

Я хотела сказать больше. За шесть с половиной лет у меня накопилось множество слов, но ни одно из них не сорвалось с моих губ. Вместо этого я представила его руки на обнаженной спине Аманды, когда она приподнимается на цыпочки, чтобы поцеловать его.

– Думаю, я… э-э… просто оставлю тебя…

Я начала отворачиваться… но в следующее мгновение он схватил меня за талию и притянул к себе. Крепко. Наши бедра соприкоснулись так сильно, что я почувствовала натянувшуюся ширинку его джинсов. Моя грудь прижалась к его груди, и тепло Броуди окутало меня. Его тепло и запах… его мускусный, мужественный запах, который всегда напоминал мне о свежем воздухе и густом зеленом лесе, даже когда мы были окружены и тем и другим.

Мое сердце забилось сильнее в непосредственной близости от его, и я судорожно вздохнула, положив руки ему на плечи. Я не отталкивала Броуди, а лишь сильнее вцепилась в его куртку.

Я заглянула в его темные глаза. Он хмуро смотрел на меня.

– Ты хоть представляешь, что ты чуть не натворила? – прорычал он.

Я с трудом сглотнула.

– Ч-что?

Он дернул подбородком, указывая через мое плечо. Я оглянулась: позади меня был край дощатого настила… и пропасть.

Меня сотрясла ледяная дрожь. Позади меня не было ограждения. Никакого.

Я чуть не сошла с настила.

Внезапное ощущение стремительного падения в темноту и того, как мое тело разбивается о камни внизу, пронзило меня насквозь… По спине пробежал холодок, сопровождаемый приступом тошноты.

Я была бы мертва, если бы не быстрая реакция Броуди. Если бы не его сила. Если бы он не прижимал меня прямо сейчас к себе, я лежала бы на камнях внизу.

Я с беспокойством вглядывалась в темноту.

Ладно, может, я не умерла бы. Нельзя сказать наверняка, что там внизу и насколько велико расстояние. Полагаю, до подстилки из мягкого мха могло быть три фута. Но из темноты торчали клубки ветвей, и мне определенно не удалось бы остаться невредимой.

По крайней мере, он спас меня от царапин, ушибов и смущения.

А в худшем случае…

Я снова сглотнула, вглядываясь в его глаза. Они были скрыты тенью, но я смогла разглядеть темные круги под ними, когда он посмотрел на меня. Его дыхание было прерывистым, быстрым и неглубоким, как и мое. Я ошеломленно наблюдала, как его полные губы приоткрылись. Он глубоко вздохнул, его грудь прижалась к моей. Я подумала, что он собирается что-то сказать…

Но нет.

Вместе с тем он не отпускал меня, а лишь сильнее сжал пальцы, впиваясь в мою талию.

В это мгновение голос в моей голове сказал: Просто поцелуй его.

Он появился из ниоткуда. Ну… может быть, это произошло на фоне окрыления после тех последних приконченных мной и девочками пары порций желе-шотов. Просто скажи ему, что тебе жаль, твердил он.

Просто скажи ему, что скучала.

Расскажи ему… все.

Но я проигнорировала этот голос.

– Спасибо, – сумела прошептать я охрипшим голосом.

Броуди ничего не ответил, а лишь сжал губы и нахмурил брови. Он все еще выглядел раздраженным, но в тени его глаз появилось что-то еще. Беспокойство?

Может, ему было бы не все равно, если бы я разбилась насмерть?

Уже хоть что-то.

Признайся ему в любви.

Я открыла рот, не зная, что из этого выйдет, но тут он отпустил меня. Он отступил назад, засунув руки в карманы, как будто хотел заверить меня – или себя, – что больше не прикоснется ко мне.

– Держись за гребаные ограждения, – угрюмо сказал он, кивая в сторону перил на другой стороне настила, где были развешаны мерцающие огоньки.

– Ага.

Затем он развернулся и пошел прочь.

Я обхватила себя руками и двинулась к ограждению, все еще нервничая из-за того, что чуть не свалилась в темноту… и еще больше из-за ощущения твердого тела Броуди, прижатого к моему.

Сделав несколько шагов, он остановился, а затем покачал головой и внезапно обернулся.

– Я должен извиниться перед тобой, – сказал он, не глядя мне в лицо.

– Правда?

– Да. Ну, знаешь, за то, что я похитил тебя. И вообще, что вел себя как придурок. – Он мельком взглянул на меня, а затем добавил: – Я просто присматриваю за Джесси, – как будто это могло все уладить.

Может, так оно и было.

Я знала, какая глубокая дружба связывала его с моим братом, такая дружба, которая длилась много лет, пережила немало взлетов и падений; такая дружба, какой у меня никогда ни с кем по-настоящему не было, потому что я всегда так боялась подпускать кого-либо близко.

Я просто стояла, обхватив себя руками, дабы защититься от ветра, пока в итоге не выдохнула:

– Хорошо.

Броуди коротко кивнул и отошел. Я открыла рот, чтобы сказать что-то еще, что угодно, но он уже ушел. Он вернулся на вечеринку, оставив меня одну стоять в темноте и прокручивать в голове его слова… музыку, пульсирующую в ночи и вторящую биение моего сердца.