Секрет времени и крови

У меня была такая версия.

– Ну, не знаю. Он сказал, что за мной следят. Сама понимаешь, мои родители прятали меня не просто так.

– Вряд ли они прятали тебя от молодого парня, который работает в кафе, – рассмеялась Анна. – Расслабься. Ты просто придумываешь отговорки. Никогда не понимала, почему ты так против свиданий.

– Ты знаешь, почему.

Она помолчала.

– А ты знаешь, что я с тобой не согласна.

– Ну а если парень захочет жениться?

– Значит, выйдешь за него замуж. – Её голос звучал так уверенно, словно ответ был очевиден.

– В конце концов он узнает о моём возрасте, – заметила я. – Мы не сможем состариться вместе. И как насчёт детей? Я даже не знаю, могу ли их иметь.

– Зачем вечно всё прокручивать до самого конца? Встречаться с парнем – ещё не значит непременно выйти за него замуж, Элиз. Что плохого в том, чтобы просто повеселиться?

Мы уже вели такие разговоры раньше, но Анна никак не успокаивалась. Неужели она не видела самую важную причину? Что, если я полюблю? Что со мной станется, когда я переживу его. Это жутко – наблюдать, как он стареет и умирает, оставаясь в ловушке искривлённого времени. Это уничтожит меня. Если есть хоть какой-то шанс избежать подобного, то зачем рисковать?

Однако я не хотела говорить с Анной о смерти. Не хотела думать о том, что она пробудет со мной ещё максимум лет пятьдесят, а потом я снова останусь одна. При одной мысли об этом у меня становилось тяжело на сердце.

– Не пойду ни на какое свидание! – отрезала я.

Глава четвёртая

Поговорив с Анной, я передумала. Она была права. Свидание не означало обязательств на всю жизнь. Почему бы не повеселиться?

Всё утро я размышляла, вспоминая подробности событий предыдущего дня и не особо прислушиваясь к голосу совести. Когда пробило четыре часа, я позволила себе собраться на свидание. Я очень долго принимала душ, а потом дважды побрила всё тело и дважды намылила голову шампунем. Подсушивая феном распущенные волосы, я осознала, что прежде у меня никогда не было причин заботиться о своей внешности. Я уставилась в зеркало, рассматривая свои карие глаза и пытаясь понять, красива ли я. Не исключено. Или же я могла бы стать красивой, если б приложила усилия.

Мне должно быть всё равно – но я чувствовала тревогу. Очень сильную тревогу, по правде сказать.

Я выключила фен, не досушив волосы, и попыталась мыслить объективно, отринув все причины, которые подпитывали моё волнение. Оно действительно того стоит? Может, это какой-то обман? И даже если нет – что тогда? Я отлично знала, что не могу позволить себе влюбиться. В моей жизни нет места для настоящей любви.

Вероятно, мне стоило обдумать своё поведение и не ходить ни на какое свидание.

Едва я дошла до этой мысли, как раздался стук в дверь. Для Уильяма было ещё слишком рано, а больше я никого не ждала. Я села на кровать и притихла. Возможно, незваный гость решит, что никого нет дома.

Стук повторился, но мне не хотелось отвечать. Я была на взводе и чувствовала себя слишком уязвимой.

– Элиз? – послышался голос Уильяма.

Я вскочила на ноги, схватила халат и пошла открывать дверь.

– Привет. Извини, я не знала, что это ты, – сказала я, радуясь, что успела заговорить до того, как его рассмотрела.

Уильям выглядел лучше прежнего, и я попросту лишилась дара речи. Кожа карамельного цвета, крепкая, чётко очерченная челюсть… Каждая частичка его тела привлекала моё внимание.

– Привет. Знаю, что пришёл немного раньше, но я просто весь день сидел и ждал нашего свидания.

– Ладно, – сказала я, по-прежнему не до конца уверенная. – Погоди, я оденусь.

Я повернулась, намереваясь подняться по лестнице, и поняла, что не могу просто оставить его внизу.

– Заходи.

На самом деле я пока не решила, что надену. Я-то думала: у меня есть ещё пара часов, чтобы с этим разобраться. Придя к выводу, что поношенные джинсы и выцветшие футболки, заполонявшие мой шкаф, не подойдут, я принялась рыться в старой одежде, которую ещё не распаковала.

– Прости, здесь нет мебели, – крикнула я из своей комнаты.

Я остановилась на летнем платье в цветочек, которое Бетси подарила мне на восьмидесятилетие. Волосы у меня ещё толком не высохли и свисали безжизненными прядями, а единственной подходящей обувью были чёрные сандалии, которые я носила изо дня в день.

Набравшись смелости, я вернулась в гостиную. Уильям расположился на моём импровизированном диване, застеленном одеялом.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказал он, приподняв брови.

– Спасибо, – пробормотала я.

В платье я чувствовала себя неловко и скованно, но вынуждена была признать, что мне нравится его внимание. Слишком нравится.

– Итак, какой план? – Я схватила сумочку, напоминая себе, что делаю всё это не просто так. – Ты собираешься рассказать мне, что происходит?

– Сразу к делу, да? – Он рассмеялся. – Я расскажу тебе завтра, после свидания.

– Почему не сегодня?

Уильям покачал головой:

– Это всё испортит.

– Ну ладно.

Я слишком легко согласилась. С другой стороны, у меня появилась причина увидеть его снова.

– Куда пойдём?

– Думаю, можно сходить на «Энни Холл». В центре есть кинотеатр, где крутят старые фильмы.

– Обожаю этот фильм! Я впервые посмотрела его в тот день, когда он вышел.

Я осеклась, но опасные слова уже сорвались с моих губ.

– В 1977 году? – небрежно спросил Уильям. Его глаза блеснули.

– Ну, в смысле, когда он вышел на DVD, – поправилась я, издав нервный смешок.

Прошло всего десять минут, а я уже вела себя как идиотка и не контролировала ситуацию.

– В общем, я подумал, что фильм должен тебе понравиться.

– Правда?

Мой голос звучал чересчур восторженно. Уильям думал обо мне! Размышлял, что могло бы мне понравиться… Похоже, любая попытка сделать вид, что я к нему равнодушна, заканчивалась провалом.

– Да. Ты кажешься безнадёжным романтиком. Я прав?

По поводу безнадёжности он определённо был прав. А что касается романтики… ну, видимо, тоже. И это тоже безнадёжно.

– Наверное, так и есть.

Нет необходимости вдаваться в подробности насчёт моей романтической безнадёжности, верно?

– Мне нравится это миленькое гнёздышко из одеял, – пропел Уильям. – Может, тебе стоит заняться дизайном интерьеров?

Я улыбнулась. Уильям отлично знал, как растопить лёд.

– Заткнись, – игриво парировала я.

Удивительно, но рядом с ним было так легко оставаться самой собой. Хотя его близость действовала на меня парализующе, одновременно я чувствовала, что могу говорить всё что заблагорассудится и вести себя так, как я хочу, – и его, казалось, это вполне устраивало. Уильям был добродушен, спокоен и уверен в себе, ничего не опасаясь. Я ещё не знала, как смогу провести целый вечер наедине с ним, но пока дела шли неплохо.

– Какую музыку ты любишь? – спросил он, когда мы сели в машину. – У меня есть всё-всё-всё.

– Э-э… Я не знаю.

На самом деле я просто не разбиралась в современной музыке. Мы с Бетси слушали много песен сороковых годов – Билли Холидей, Фрэнка Синатру, Бинга Кросби. В какой-то момент мне захотелось заказать что-нибудь в этом роде – просто чтобы проверить, правда ли у него есть всё-всё-всё – но я промолчала.

– Как насчёт… – Он помедлил, перебирая конверты с компакт-дисками. – «Foo Fighters»?

– Давай, – кивнула я, хотя впервые слышала это название.

– Знаешь их?

– Нет.

Уильям взглянул на меня, широко улыбнулся и пятернёй зачесал назад свои длинные волосы.

– Надо же, – сказал он, вставляя диск. – Ты и правда дикарка.

Кинотеатр выглядел старым и обветшавшим. К древней билетной кассе были прикреплены рекламные листовки «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Уильям без разговоров купил два билета, хотя я предложила заплатить за свой.

Мы решили не останавливаться возле киоска с едой, чтобы оставить место для полноценного ужина. В кинозале был всего один зал на сорок мест, и я ожидала увидеть хотя бы несколько человек, но мы оказались одни.

Деревянные стены с облупившейся белой краской были украшены резными изображениями ангелов. Мускусный запах и потёртый вид добавляли кинотеатру атмосферности.

– Раньше я часто сюда приезжал, – сказал Уильям. – Тут сейчас некоторое запустение, но когда-то это было и вправду красивое место.

– И как ты находишь такие секретные уголки? – спросила я.

– Людям, у которых есть тайны, нужно место, где их можно хранить.

Я уставилась на него в упор. Мне казалось, что если смотреть достаточно пристально, то я смогу разобраться во всём сама.

– Объясни мне, что происходит.

– Я же обещал, что всё расскажу, но позже. Ты должна мне ещё половину свидания.

Свет погас почти сразу же, едва мы заняли свои места – хотя мы по-прежнему были единственными зрителями. Никто не мешал нам разговаривать, однако мы молчали. Я не знаю, где витали мысли Уильяма, но мои неслись в бешеном ритме. Я вспоминала вечер в библиотеке, но отвлекалась, когда его пальцы касались моей руки, а колено оказывалось в опасной близости от моей обнажённой кожи. Я смотрела на экран, но ничего не видела.

– Моя любимая сцена, – шепнул Уильям.

Мы были одни, так что ему не требовалось понижать голос, но мне понравилась эта интимность.

Время сеанса промчалось за считаные мгновения, и я сожалела, что не могу выпросить у вечности ещё несколько драгоценных минут.

Уже поплыли титры, а я не хотела терять эту близость – близость, от которой кожа покрывалась мурашками. Я дождалась, когда с экрана исчезнут самые последние слова, и лишь после этого отвела взгляд.

– Проголодалась? – спросил Уильям.

На фасаде дома красными буквами было написано: «Мексиканская кухня Хосе». С буквы «Х» свисало сомбреро, а рядом с надписью красовались нарисованные маракасы. У заведения явно был свой характер, и я подумала, что это, вероятно, не сетевой ресторан.

Стены покрывала коричневая штукатурка, а крышу – испанская терракотовая черепица. Внутри стены были выкрашены в пастельно-зелёный и розовый цвета, а у входа гордо висел мексиканский флаг.

– Хочешь «Маргариту» или что-нибудь в этом роде? – спросил Уильям, когда мы уселись в угловой кабинке.

– Мне ещё нет двадцати одного.

– Ясно, – ответил он со смешком. – Мне тоже.

– Привет, детишки, – поздоровалась с нами грузная мексиканка. – Что будете пить?

– Просто немного воды. Пойдёт? – спросил меня Уильям.

– Да. Вода – это прекрасно.

Я бы, наверное, выпила и неразбавленный рыбий жир – лишь бы посидеть рядом с ним.

– Хорошо. Вот меню. Я скоро вернусь. – Мексиканка извинилась и отошла.

– Ну и как ты развлекаешься, когда тебя не заставляют ходить на свидания?

Я рассмеялась.

– Вообще-то, это происходит каждый день. – Я потренировалась отводить от него взгляд, что оказалось невероятно трудным делом. – Ну, не знаю. Мне нравится писать стихи, разгадывать кроссворды. В общем, всякие скучные вещи.

– Звучит так, будто ты говоришь об уборке.

Я пожала плечами:

– А ты? Как ты представляешь себе веселье?

– Провести вечер с единственной и неповторимой мисс Элиз Эллен Адлер, разумеется.

Я снова отвела взгляд. Уильям знал моё полное имя. Это было неожиданно.

Я по-прежнему смотрела в сторону, но краем глаза видела его – и обнаружила, что Уильям пристально смотрит на меня, если думает, что моё внимание сосредоточено на чём-то другом. К счастью, официантка вскорости вернулась с нашими напитками и открыла блокнот.

– Так, здесь у меня чипсы, сальса и ваши два стакана воды. Готовы сделать заказ?

Уильям кивнул мне.

– Буррито с курицей гриль, – сказала я.

– И тако карне асада, – прибавил он.

– Хорошо. Я могу это забрать? – Официантка взяла наши меню.

Едва она ушла, Уильям снова начал задавать вопросы – и мне это понравилось. Я чувствовала себя жалкой, но ничего не могла с собой поделать: было очень приятно сознавать, что его на самом деле интересует моя жизнь. Я позволила себе отдаться этой радости, которую, возможно, больше никогда не испытаю.

– Ты не заметила: кто-нибудь ещё следил за тобой с тех пор, как ты сюда переехала? Или, может, появились новые друзья?

– Кроме Кары никто за мной не следил. А что касается друзей – ты, считай, первый, – честно ответила я.

– Хорошо.

Что ж, я тоже хотела кое-что спросить.

– Как ты узнал моё имя?

– Я всегда его знал.

Я схватила чипс и принялась нервно его грызть.

– Как это? Ты работаешь на правительство или типа того?

Идиотский вопрос. Уильям слишком молод и легкомыслен, чтобы быть каким-нибудь агентом.

– О да. Я супершпион, – ответил он с серьёзной миной.

Потом выражение его лица изменилось.

– Нет, я не работаю на правительство, но ты правильно делаешь, проявляя осторожность. Тебе не следует так уж доверять людям.

– И тебе тоже?

– К счастью, я единственный человек, которому ты можешь доверять целиком и полностью.

Я поняла, что сгораю от любопытства.

– И я очень рад, что нашёл тебя первым.

Он отпил воды, глядя на меня поверх стакана.

Подошла официантка.

– Буррито с курицей гриль и тако карне асада, – сказала она, прервав нашу неловкую паузу. – Что-нибудь ещё желаете?

– Нет, думаю, это всё, – ответил Уильям.

Пока он разговаривал с официанткой, я не сводила с него глаз.

– Можно я спрошу тебя ещё кое о чём? – сказал он, снова поворачиваясь ко мне.

– Конечно. – Я пожала плечами и откусила кусочек буррито.

– Если б ты могла описать всё своё существование с помощью одного-единственного вкуса, что бы это было? Какова твоя жизнь, если попробовать её на зуб?

Я рассмеялась.

– Не знаю. Странный вопрос.

Впрочем, я тоже об этом думала. Наверное, тут должно быть что-то горькое, но как будто бы и немного сладкое одновременно. Какая-то штуковина, которая на вид лучше, чем на вкус.

– Может… полугорький шоколад?

– Именно полугорький? – Уильям пристально наблюдал за мной.

– У меня есть на то причины, – ответила я. – А как насчёт тебя? Что-то сладкое и вкусное?

– Хм-м. Надо подумать. Всё очень изменилось с тех пор, как мы встретились.

Он улыбнулся, и я слегка вжалась в мягкую спинку сидения, немедленно отведя взгляд в сторону – подальше от него.

– Арахисовое масло, – решил Уильям.

– Почему арахисовое масло?

– У меня есть на то причины, – передразнил он.

– Оно не очень-то сладкое.

– Да. Зато хорошо сочетается с шоколадом.

– О, – сказала я, чувствуя, как к щекам приливает жар. Я поспешно откусила кусок буррито, чтобы скрыть чересчур широкую улыбку. – Я люблю арахисовое масло.

Уильям постоянно льстил мне, говорил всякие приятные вещи… Я к такому не привыкла.

– Но возможно, – продолжал он, – я заменю масло на тако карне асада. Они весьма вкусные.

К тому времени когда мы покинули ресторан, на улице уже стемнело – хотя, казалось, мы только что вышли из моего дома. Несколько часов пролетело незаметно.

– Хочу сделать ещё одну остановку, – сказал Уильям, включив новую расслабляющую музыку.

Время от времени я поглядывала на него. Он постукивал пальцами по рулю и покачивал головой в такт мелодии. А я просто любовалась им. На самом деле мне было всё равно, куда мы поедем, но я не ожидала, что это окажется продуктовый магазин.

– Я сейчас вернусь. Ладно?

– Конечно, – сказала я.

По крайней мере, это дало мне немного времени, чтобы подумать. Надо было решить, что делать дальше. Чем раньше я покончу с этим, тем меньше испытаю боли. Поэтому сегодня вечером мне придётся кое-что ему сказать.

Живот снова свернулся в тугой ком. Это было несправедливо. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы горечи. Внутри меня кипела битва – отчаянная схватка между разумом и сердцем.

У меня не было выбора. Я всё скажу в конце нашего идеального вечера – и испорчу его. Но, по крайней мере, если я так сделаю, то утром не возникнет искушения продолжать.

– Это не полугорький, даже близко, но, надеюсь, ты правда любишь шоколад, – сказал Уильям, открывая дверцу машины. В руке он держал коробку с рожками мороженого.

– Кто же не любит шоколад? – весело ответила я.

Его обаяние действовало бодряще. Все мои терзания исчезли без следа от одного его взгляда и улыбки.

– Куда теперь поедем?

– Не хочешь заглянуть к «Серно»?

– А там сейчас много народа? – спросила я.

Он, казалось, встревожился.

– Да. Думаю, да.

– Ну, не знаю.

Мне не хотелось знакомиться с новыми людьми, которых потом придётся избегать, чтобы ненароком не подружиться.

– Ладно. Тогда у меня есть ещё одно секретное место, и я хочу показать его тебе.

Мы оказались в парке, где поздним вечером не было ни души. Лишь стояли среди деревьев тренажёрные агрегаты и столики для пикника. Лунный свет пробивался сквозь облака, нежно серебря землю.

– Ну что? – спросила я.

– Давай откроем мороженое, пока оно не растаяло.

Громадные деревья с торчащими из земли корнями нависали над иссечёнными ветром столами для пикника. Под ногами хрустели сухие листья.

Уильям протянул мне рожок, облитый шоколадной глазурью, и я села на потёртую столешницу, свесив ноги.

– Так что, помимо работы в «Серно», ты учишься в колледже или ещё где-нибудь?

– Да, можно сказать, что учусь.

– В универе? Или где?

– Нет. Вряд ли ты слышала об этом учреждении. Оно вроде как частное.

– И что изучаешь?

– Греческую мифологию, – сказал Уильям, пряча улыбку. Возможно, ему было неловко.

Ладно, по крайней мере теперь его вчерашняя зацикленность на греческих гимнах обрела смысл.

– Мне сегодня было очень хорошо, – сказал он. – Ты не слишком компанейская, но с тобой легко общаться.

– Ну, ещё бы. Ты ж предложил мне взятку, – ухмыльнулась я. – На самом деле я тоже отлично провела время.

– Эй! Я хоть чуть-чуть завоевал твоё расположение?

– Ещё не знаю.

Завоевать меня он вряд ли смог бы.

– Решу, когда ты выполнишь свою часть сделки.

– Неизвестность тебя убивает, да?

Я не могла отделаться от мысли, что это доставляет ему удовольствие.

– Ладно, пошли. Отвезу тебя домой.

Всю дорогу я раздумывала, как мы будем прощаться. Я должна была подвести черту, всё прекратить и отгородиться от него. Это первый и последний чудесный вечер, который мы провели вместе. С завтрашнего дня я начну его избегать…

Уильям проводил меня до двери квартиры.

Пора.

– Послушай, Уильям, я просто хочу сказать, что…

Мы посмотрели друг на друга. Его взгляд был таким пронзительным, словно мог проникнуть за любую грань. Внезапно меня охватила эйфория, туманящая разум, и я почувствовала себя совершенно беззащитной.

Я посмотрела на его рот – на уголки губ, изогнутые в полуулыбке и прячущиеся в ямочках на щеках, – и сердце забилось быстрее, а по телу разлилось тепло. Не жар, а именно тепло – невероятное и ошеломляющее, не поддающееся никакому описанию. Происходило нечто странное.

«Он что-то делает со мной», – подумала я. Но замешательство и растерянность улетучивались по мере того, как меня накрывало чувство эйфории. Я не отводила взгляд от его губ, по-прежнему изогнутых в лёгкой улыбке. Я ничего не могла с собой поделать и воображала, как эти губы встречаются с моими. Мне хотелось придвинуться к нему.

Тепло охватило голову, оставив ощущение пустоты в груди. Уильям был мне нужен. Пустота стала дырой, которую мог заполнить только он. И только он приносил облегчение. Меня тянуло к нему, и не осталось ничего, кроме этого влечения. Если бы он сейчас сказал: «Поцелуй меня», – я бы немедленно подчинилась.

Наши взгляды снова встретились. Я снова смотрела в его пронзительные глаза и отчаянно искала в них хоть какой-то намёк на взаимность. Он потупился, но я увидела выражение его лица. Он тоже всё это чувствовал. Я так и знала!

Внезапно он закрыл глаза, и эйфорический туман начал рассеиваться. От него остались лишь невразумительные ошмётки – доказательство моего недолговременного опьянения.

– Прости, – тихо сказал Уильям.

Я ожидала продолжения, но он просто повернулся и помчался вниз по лестнице.

– Уильям! – окликнула я, но он даже не оглянулся.

Мне хотелось ринуться за ним или заорать ему вслед: «Что это было?!», но мой разум, освободившийся от странной гипнотической магии, посоветовал быть умной девочкой и вернуться в квартиру.

Той ночью, лёжа в постели, я снова и снова переживала каждый момент, надеясь уловить нечто… то, что, возможно, упустила. Но раз за разом финал был одним и тем же – всё заканчивалось его необъяснимым побегом.

Я задумалась: может, я сама вызвала этот странный приступ эйфории, который заставил меня нуждаться в нём больше, чем в самом сильном наркотике, и соглашаться сделать всё что угодно в обмен на его одобрение. Однако напряжённый взгляд Уильяма подсказал мне, что всё это сделал он.

Более всего на свете мне хотелось напрямую спросить его, что произошло. Возможно, этому инциденту есть разумное объяснение.

Я представила, как будет проходить разговор:

«Итак, прошлым вечером, когда ты наложил на меня необоримое любовное заклятие… что это было вообще?»

Осознав абсурдность своего вопроса, я представила озадаченное выражение лица Уильяма. Наверняка он решит, что я чокнутая. Это было слишком рискованно. Я хотела во всём разобраться – но так, чтобы не выставить себя при этом полной дурой.

Может, он сам всё объяснит утром? Если нет, мне придётся действовать очень деликатно, чтобы не показаться безумной.

Глава пятая

За окном было ещё темно, когда я проснулась, поняв, что по моей квартире кто-то ходит. Шаги были тихими – незваный гость явно пытался не выдать себя, хотя и не преуспел.

Я немедленно напряглась и насторожилась, как животное, знающее, что на него охотятся. Стараясь не издавать ни звука, я тихонько выбралась из постели и на цыпочках подошла к столу. Я надеялась найти предмет, который сгодится в качестве оружия.

В конце концов я нашарила тяжёлую квадратную шкатулку для украшений размером с мою ладонь. Её можно швырнуть в противника или попытаться нанести более сильный удар, если дела пойдут совсем плохо.

Схватив шкатулку, я сжала её в дрожащей руке. Сердце колотилось как бешеное, стуча с перебоями. Его удары были такими громкими, что я испугалась: не выдадут ли они меня?

Я двинулась к двери и беззвучно повернула ручку, молясь, чтобы петли не скрипнули. К счастью, сегодня они вели себя тихо. Повезло! И всё же мною мало-помалу овладевала паника.

Я медленно двинулась вдоль стены коридора, ведущего из спальни. В этот миг шаги затихли.

Есть всего два осмысленных варианта. Первый: в дом влез грабитель. Квартира маленькая, и в конце концов он наткнётся на меня. Что тогда со мной будет?..

Второй вариант казался более правдоподобным, и, подумав о нём, я содрогнулась от ужаса. За мной действительно следили, и теперь преследователь явился забрать то, что ему нужно. Возможно, даже, мою жизнь.

Чем это всё закончится? Я тяжело и беззвучно дышала, пытаясь решить: нужно ли мне ждать или бежать? Хлопковая пижама прилипла к телу, мокрому от пота. Я тщательно прислушивалась, пытаясь уловить любой намёк на звук. Ничего.

Я двинулась дальше по коридору, готовая сделать свой ход, и тут кто-то сзади зажал мне рот, и я в испуге застыла.

Приложив палец к губам, Уильям отпустил меня и, подавшись вперёд, выглянул из-за угла. Я затаила дыхание, когда он зашёл в кухню и скрылся из виду, оставив меня одну в коридоре.

Миг стояла тишина, а потом Кара кинулась на Уильяма с ножом наготове. Они покатились по полу моей гостиной, борясь друг с другом, а я просто смотрела – слишком ошарашенная, чтобы хотя бы крикнуть.

Кара навалилась на Уильяма, прижав нож к его шее.

– Стой! – заорала я, но она не обратила на меня внимания.

Шли секунды, минуты… Затем Кара отдала нож Уильяму и поцеловала его в губы.

– Да что за чертовщина? – сказала я.

– Боже ты мой, Кара! – проговорил Уильям, отпихивая её.

Она застенчиво улыбнулась.

– Что происходит? – не отставала я. – Она пыталась тебя убить, а потом…

– Я не пыталась его убить, – отозвалась Кара. – Он собирался на меня напасть. Это была самооборона.

– Ну, если б ты не шныряла по её квартире, мне не пришлось бы нападать.

– Кто б говорил! Ты сам-то что тут делаешь?

– Не переводи стрелки. Ты знаешь, почему я здесь. Отвечай на вопрос.