Прежде чем ты меня убьёшь

Убийца, тем временем, медленно опустил и вторую бретельку.

– Она всегда была оптимисткой. Мне даже казалось, что если бы ей отрезали руку, Элизабет посмеялась бы и сказала, что теперь может законсервировать её и оставить на голодный год.

Я удивленно посмотрела на дровосека, который подробно изучал взглядом мою ключицу и грудь.

– Голодный год? Должно быть, это было… давно, – выдохнула я, чувствуя у себя серьезные пробелы в истории. – В те времена была чума или какие-то особенные неурожаи? Элизабет, скорее всего, знает, что это такое, если отзывается так о руке.

Мужчина улыбнулся.

– Это гипотетическая ситуация, не более.

Я задумчиво его осмотрела, пытаясь понять, верить ему или нет.

– Есть ещё вопросы? – усмехнулся он, уже держа свою руку наготове.

Я, посмотрев вниз, понимала, что у меня не так много попыток.

– Но кем она тебе приходилась все-таки? И почему ты её с собой не забрал, когда уходил, раз у тебя к ней были тёплые чувства?

Дровосек слабо улыбнулся, расстёгивая мой лифчик и бросая его в сторону.

– Она была просто моей любовницей. В те времена, как и сейчас, я не любил с кем-то завязывать очень близкие отношения. Были исключения, но, как правило, это длилось недолго. А Элизабет… она спала со мной, как и все, за деньги, только, в довесок ко всему, ещё мы иногда разговаривали, чем и стала для меня немного ближе других шлюх. Её семья, почётные дворяне, разорились, и ей ничего больше не оставалось. Она старалась делать вид, что ей нравится, однако даже я видел, как много чего я разорвал ей внутри.

Я, прикрыв руками грудь, нахмурилась.

– Другие могли и впрямь думать, что мы скоро поженимся, но только я и Элизабет понимали, что этого никогда не будет. Она хотела выйти замуж по любви, а не за деньги, но я этого ей дать не мог – добавил, беря меня за руки и убирая их за спину, оголяя тем самым мой торс полностью.

Я закрыла глаза, отворачиваясь.

– Почему?

Дровосек повернул мою голову, параллельно опустив свои руки мне на грудь. Он почти её не касался, но уже явно переступал опасную черту.

– Потому что не любил, разве не очевидно? Она была симпатичной, по-своему умной, но, увы, всего этого было недостаточно.

Я приоткрыла глаза, стараясь их не закатить. У него проглядывались какие-то завышенные стандарты.

– У меня больше нет вопросов – сказала я ему в губы, которые находились совсем рядом.

Мужчина рассмеялся.

– Они мне и не нужны – сказал, сжимая мою грудь, вызывая тем самым крик, и залезая на меня сверху.

Я лихорадочно соображала, что делать, возвращаясь к истокам того, во имя чего я всё это спрашивала.

– Стой, – сказала, облегченно вздохнув оттого, что мне всё-таки удалось вспомнить, не смотря на стрессовую ситуацию. – Так… это не о тебе была история, верно? Ты просто мне пересказал историю Джеймса, из той книги, но от своего лица. Ты сказал, что все твои близкие были преклонного возраста, но Элизабет, судя по твоим же словам, желала в перспективе выйти замуж, наверняка будучи брачного возраста… молодого.

Дровосек усмехнулся.

– И все-таки ты уверена, что Элизабет из того времени, о котором ты думаешь? Я говорил – имя нередкое, у меня могло быть их много.

Я скрестила брови на переносице.

– Но мы же говорим о той, которая тебе была так дорога, что ты думал только о ней перед липовой смертью, разве нет?

Мужчина наклонился, устраиваясь между моих ног.

– Так думал мой друг обо мне, а не я, если ты забыла, будучи убеждённым в наших крепких отношениях, а я её просто беспардонно ебал за гроши, считая её чуть больше, чем никем. Да и вообще в те времена слишком превозносили любовь, во много крат преувеличивая и чувства, испытанные молодыми, и значение в жизни, как таковой.

Я задумалась, понимая, что явно есть о чём.

– Мне нужно больше времени… я еще не перевела газеты, не разобралась с хронологией, мне нужно перечитать отрывок…

Дровосек зацепился за мою резинку трусов.

– Называй дату или принимай меня.

Я сжала губы, понимая, что выбор у меня невелик.

И придётся, по всей видимости, идти ва-банк прямо сейчас.

– Я считаю, что ты не свою мне историю рассказываешь, а чью-то из книги. Ты всё время мне врал о себе, решив скопировать чужую биографию, и, видя, что я пошла по ложному следу, подыграл мне. Как ты говорил? Гарантий ни у кого нет? Так что на вранье правду не построишь. Твой возраст я назвать не могу, потому что ты блефовал. Вот мой ответ.

Мужчина, выдохнув, резко встал и взял книгу, открывая её на последней странице.

– Ты почему не прочла послесловие?

Я замерла.

– Никогда его не читаю.

– Самое время, – сказал, открывая последнюю страницу и указывая мне на строчку внизу. – Говорил же, будь внимательнее. Написано: «В память о Джеймсе».

Я вскинула бровь.

– И?

– А я кто?

– Ты – Яков.

– Ну?

Я пожала плечами.

Дровосек, взяв один из самоучителей по греческому, открыл на предпоследних страницах и протянул мне.

– Зачем это… сейчас? – спросила.

– Ты это хоть сама можешь прочесть? Я тебе за этим, в первую очередь, принёс самоучители.

Я, опустив глаза, прочла адаптацию имён с греческого на английский, дойдя, в конечном счете, и до Якова, который имел и другую адаптацию в языке – Джейкоб, Джеймс.

Я вернула взгляд на мужчину.

– Эта книга – мемуары моего друга, написанные, когда я жил в Шотландии много веков назад. В истории его жизни входил и я, как ты заметила, но не докрутила. Я случайно его купил у одного торгаша несколько веков спустя. И многие книги на стеллажах здесь с похожим содержанием.

– Так тебе… около 5-6 веков? Ты же сказал, что тогда ты только понял, что не стареешь. Возможно, обнаружение тобой бессмертия началось позже.

Мужчина слабо улыбнулся.

– Или раньше. Я давно не умирал, приняв это, но при этом медленно взрослел. Я не знал, в скольких годах на вид я останусь, придя к ответу только в первой четверти 17 века, спустя сто пятьдесят пять лет моей жизни, когда нашёл в книгах по алхимии, активно начинавшей себя показывать в тех краях, где я на тот момент жил, рецепт, позволяющий мне остаться в теле 35-летнего на всю жизнь и внешне больше не постареть. До сих пор так это и есть.

Я помолчала, обдумывая.

– И вот что тебе это дало? – спросил, откидывая книги и снова залезая на меня.

– Я просто хотела поспорить, что я угадаю твой возраст и попрошу за это больше никогда меня не тревожить. Стоит отдать мне должное, я копаю везде, где могу.

Мужчина хмыкнул.

– Хреново копаешь. Придётся придумать что-нибудь новое, но после того, как я с тобой закончу.

«Или я могу еще потянуть время» – подумала я.

– Подожди, – сказала, придерживая его за грудь, – так у тебя было много Элизабет? Если я всё-таки угадала, что ты рассказывал о той самой, зачем ты меня пытался запутать?

Дровосек устало на меня посмотрел.

– Скорее, вразумить. Ты явно шла по ложному следу, сфокусировав внимание на ней, а я пытался увести твоё внимание, и только.

– Я бы всё равно не угадала твой возраст. Откуда мне было знать, что тебе еще сверху 35 лет 155 лет?

– Нужно было задавать уместнее вопросы.

Я нахмурилась.

– Как мне это было сделать, если ты сказал, что с меня достаточно информации, а потом развернулся и ушёл?

Мужчина закати глаза, явно недовольный тем, что я его отвлекаю.

– Я тебя спросил: «Придумала игру?». Ты начала углубляться в историю. Еще раз: в условиях игры, например, оговорила бы, что назовёшь только век, я бы согласился, не помню, чтобы я тебе отказывал. Потом спросила бы у меня вторую цифру от года моего дня рождения, если бы я не оговорил это в своих условиях, как запрещенный приём, прибавила к ней единицу и дорисовала бы ее же в начале, вот тебе и век. Это весь твой путь к свободе.

Я впала в ступор.

– Но ты же не похож на идиота, чтобы это не оговорить.

Дровосек расстегнул ширинку.

– Тогда нашла бы, что не оговорил. Это был всего лишь пример игры, чтобы ты уловила суть. Смысл в данной ситуации терять время на поиск истины, если можно просто обхитрить соперника?

Я задумчиво его осмотрела, не переставая удивляться, как много вещей я потеряла из виду.

– А теперь ты будешь подо мной, что интереснее, по своей же вине, – прокомментировал, разрывая мои трусы. – Ноги шире раздвинь, неудобно.

Я, понимая, что у меня нет другого выхода, умоляюще на него посмотрела.

– Пожалуйста, не нужно. Ты же говорил, что, по-твоему мнению, я ещё ребёнок…

Мужчина дал мне пощёчину, которая была, скорее, унизительная, чем болезненная.

– Вот и повзрослеешь заодно, а сейчас – замолчи наконец, мне сейчас не до разговоров.

Я, закрыв глаза, поняла, что это как раз тот самый «последний вариант» моего спасательного круга, который я оставила в самый конец очереди – обольщение.

Однако это оказалось ещё сложнее, чем я думала, ведь мужчина долго не церемонился. Прямо без предварительных ласк он вставил всё до основания, вынудив меня закричать.

Ведь до этого я была девственницей.

Он лишь усмехнулся на это, быстро осознав, и без задней мысли и колебаний продолжил меня таранить.

Сил больше придумывать что-то снова. Я просто закрыла глаза, отвернулась, чтобы скрыть слёзы, и понадеялась, что если он меня и убьёт, то это будет быстро и не так позорно. Слишком долго я боролась, придя даже не к тому, с чего начинала, а откатившись назад от стартовой линии.

Боль была невыносимой: он еще и изгибал мои ноги, чтобы поглубже войти, а в какой-то момент вообще затекло всё тело. Дровосек брал меня долго и жестко, каждый его толчок был, как первый.

Моя нервная система отказала мне в попытке найти в этом удовольствие и хоть как-то убедить мужчину, что мне нравится, дабы стать ближе, и отключилась, выбив строя и меня.

Всё в одно мгновение стало черным. В эту же секунду провалился и мой последний план тоже.

Глава 19. Без остановки

Дровосек провёл со мной весь день, как и обещал. Разбудив меня похлопыванием по щекам, он, вытерев член от крови, вернулся обратно, наслаждаясь процессом, чего я разделить с ним не могла, в какой-то момент снова отключившись, имея, на мой взгляд, шоковое состояние. Тогда он снова будил и продолжал.

В один момент я просто не выдержала и взвыла.

– Всё, хватит, не могу больше! – сказала, попытавшись оттолкнуть его, но он просто больно скрутил мои руки, сжимая.

Затем дровосек, взяв меня за седалище и не выходя из меня, отнёс на кухню и открыл холодильник.

– Есть будешь?

Я всем видом спросила, издевается ли он. Дровосек только пожал на это плечами, достал мясо и, продолжая трахать меня на столе, принялся завтракать навесу, капая на меня маслом от него.

Что-то более унизительное довольно сложно представить, но высвободиться, к сожалению, я не могла.

Перенеся меня в гостиную, он уложил моё тело на стол, откуда-то снизу доставая пиво и принимаясь потреблять.

Несложно догадаться, что его остатки также стекали по мне.

В один момент он перевернул меня, поставив раком, и, достав листик с ручкой, продолжил своё дело и при этом что-то чёркая. Краем глаза я заметила, что это была какая-то схема, но больше ничего об этом я сказать не могла.

– Ты скоро закончишь уже? – спросила, старясь высвободиться в очередной раз.

Он только вдавил рукой мою голову в стол, вызывая сильные боли в шее.

– Когда захочу.

Выдохнув, я перевернула голову, стараясь снова не заплакать от болей, отметив, что он выпил уже 7 банок пива.

Это был хороший знак, ведь…

Послышался ручей в ведро, которое он осмотрительно оставил, а после – вставил своё достоинство обратно в меня.

Я поморщилась.

– Хоть бы вытер.

Дровосек ничего не ответил, продолжая трахать и стонать.

Периодически я старалась освободиться, но мужчина наказывал за каждую следующую попытку больнее.

– В следующий раз я обмажу пальцы твоим же дерьмом и использую их вместо члена – сказал дровосек, вынудив меня скривиться.

После этого я больше не лезла, тихо всхлипывая и обещая себе, что я отомщу или хотя бы сбегу.

А пока…

Он всё-таки закончил. Это случилось к глубокой ночи, но случилось. За это время мужчина где только меня не брал, меняя позы и отверстия. Я просто превратилась в безвольную куклу, стараясь мысленно подыскать, что именно я могу сделать и как, дабы не медлить с поиском вариантов моего спасения.

В голову, каким-то моментом, пришла отличная идея, но для неё дровосек должен был мне доверять.

А этого достичь ближайшим временем мне будет непросто.

Кинув меня на кровать, он, застонав, лёг рядом, глядя на потолок какое-то время.

Я встать не могла, чувствуя, что ноги меня не слушаются. Дровосек насмешливо посмотрел на меня.

– Теперь я понимаю, почему ты часто менял девушек – не выдержала я, прокомментировав.

Мужчина махнул рукой.

– Они всё равно не кончатся.

Заставив меня отползти от него, я приняла кое-как душ, буквально покупавшись в раковине, ведь только до неё я достала, неспешно вернулась обратно, стараясь не привлекать к себе внимание.

На кровать залезть сил не было, поэтому я осталась спать на полу.

Дровосек, закатив глаза, сам меня перекинул.

Тело после этого заболело ещё больше.

– Завтра у меня дела, – озвучил он. – Меня может быть не будет 2 или 3 дня. Еду в холодильнике я тебе оставлю, сумку с твоими новыми вещами поищешь в подвале, а книги… что ж, не выбрала, их и нет. Почитай то, что в стеллаже найдёшь, если хочешь. Но только не вздумай гулять в лесу, одной тебе точно будет опасно.

– Так тебя же не будет, что там ещё может быть – фыркнула я.

Дровосек махнул рукой.

– Ты меня услышала. Если я не воплощаю свои угрозы в жизнь, это не значит, что я пустословлю. Даю тебе шансы по молодости твоей, но они очень быстро закончатся такими темпами. Быстрее, чем тебе кажется.

Я мысленно зацепилась за это.

– Ты думаешь, мы еще можем построить нормальные отношения? После… всего?

– Конечно, – ответил он. – Все проблемы только из-за тебя, – сказал, неожиданно сочувственно осмотрел мои всё еще дрожащие ноги и непроизвольное подёргивание левой руки, чем сильно меня удивил. – Послушай мой совет: будь такой же, как до вчерашнего вечера, – и ты избежишь много проблем и боли.

Я покачала головой.

– Все, что я сделала сегодня, – это проснулась и попыталась себя спасти. Я не заслуживала… всего этого.

Дровосек развернулся ко мне лицом, глядя мне строго в глаза.

– Я не ошибся, назвав тебя ребёнком, если клонить в сторону твоей наивности и отсутствия уверенного жизненного опыта, но твои прелести уже прилично созрели, а ты сама – очень красивая девушка, – прошептал, подвигаясь ко мне ближе, – остановиться было невозможно.

Вопреки логике, я не могла себя сдержать, ответив:

– Всё равно я никогда не прощу тебя за это, – сказала, вкладывая максимально в слова всю горечь, которая у меня была. – И мы никогда вместе ничего не построим, будь это отношения или что-то другое.

Я прикрыла глаза, стараясь уснуть, но боль во всем теле не давала это сделать. Я ждала, что мужчина меня ударит или снова изнасилует, но он вдруг достал какие-то травы и, читая что-то почти про себя, притрусил ими на меня, мгновенно приводя моё тело в расслабленное состояние.

Под такое улюлюканье я и уснула, почувствовав себя в комфортном состоянии.

Если не считать на себе пристального взгляда, которое я ощущала до моего отхода в сон, а также его прикосновения, время от времени задевающие мою кожу.

Глава 20. Всё ещё впереди

Утром я проснулась одна. Дровосек уже ушёл, судя по всему, поэтому я с невероятным облегчением позволила себе отдохнуть, сколько мне нужно было без всяких лишних мыслей.

Тело, как ни странно, не болело, как будто вчерашнего дня и не было.

Однако мне не лежалось на месте.

Я должна была начинать работать над тем, как сбежать. Все-таки если я и впрямь первая, кому это удалось однажды, может, мне ещё раз повезёт.

Я, достав листик, принялась продумывать один вариант за другим. Когда бумага закончилась, я посмотрела в мусорный бак, надеясь, что там есть мне необходимое.

Однако я нашла скомканный лист того, что вчера писал дровосек.

Посмотрев внимательнее, я обнаружила, что это была какая-то очень сложная схема, состоящая из сотен мелких линий и слов. К сожалению, всё было на греческом или похожим на это, поэтому я разобрала только несколько слов: электричество, ванная комната и чердак. Кажется, это был план построения дома, но я была мало в этом уверена.

Кто знает, что у этого дровосека на уме, кроме сказанного вслух.

К сожалению, мне пришлось взять другой листик в ящике с канцелярией, надеясь, что дровосек не придёт в ярость и мне ничего за это не будет. Я, взяв листик бумаги, начала писать, однако меня не покидали тревожные мысли: куда он мог уйти на 2 или 3 дня, по его словам, если он за менее, чем полминуты может преодолеть 1000 километров? С другой стороны, я также предполагала, что он мог где-то врать и приукрашивать, однако, не смотря на всё моё желание принизить его способности, они у него явно были.

И их было слишком много, чтобы я надеялась на спасение и побег.

Я точно не знала, действительно ли его не будет 2 или 3 дня, но, на всякий случай, решила заняться новым планом помощи себе как можно быстрее.

Ещё вчера я пришла к мысли, что мне может здорово помочь правительство. Я достала еще немного о нём сведений и, вполне вероятно, что, блефуя важностью их, могу попросить какую-то защиту. Дровосек, конечно, силён, но он не зря прячется в лесу: скорее всего, огромные структуры он точно развалить не может.

Также, как я отметила, удача, как ни странно, была на моей стороне, поэтому завоёвывать доверие дровосека мне, о чём я думала ранее, будет без надобности, ведь теперь мой план осуществить явно проще: если он ушёл, пусть даже и на сутки, я могла за это время отправиться на военную базу, ту самую, которая расположена наверняка недалеко отсюда. Если мужчина всё-таки прав, и собак, которых он достал, держали местные, с которыми я уже имела честь поговорить, они точно обучены возвращаться обратно.

А, значит, отвезут и меня.

Взяв себе кресло, я отправилась на кухню заниматься и плотом. Сначала я пыталась ножом убрать ножки, но затем, подумав, что я его просто переверну, перенесла в комнату, поставив под кресло.

Осталось найти верёвку, чтобы привязать кресло к ножкам, решив, что они всё-таки полезны, а также к собакам, дабы перевезли меня.

Однако ничего, напоминавшем разыскиваемое мной, не было, поэтому мне пришлось спуститься за вещами в подвал, порвав свою новую одежду на тряпки, и самой сконструировать нечто похожее на необходимое.

Я была удивлена, как много всего взял мне дровосек. Это была не просто одежда, взятая из моего дома, а купленная или, не исключаю, украденная. Она была самой разной, даже местами в моём вкусе.

Однако моё желание убежать победило чувство прекрасного, и я, вооружившись ножом, начала сооружать себе желаемое. К счастью, местами одежда была из очень плотного материала, так что я и взяла её на оборот, понимая, что всё это могло сработать.

В конечном счёте, это заняло очень много времени, но оно того стоило.

Опробовав своё изобретение на практике, то есть, попробовав порвать всё руками и не сумев, я осталась довольна. Еще и нацепила побольше на себя, чтобы предотвратить укус или хотя бы попытаться перекрыть доступ пасти к моему телу. Привязав кресло к ножкам так туго, как только я могла, я столкнулась с еще одной проблемой, которую мысленно, хоть и держала при себе, но закидывала куда подальше.

Как уговорить собак меня подвезти?

Увы, я не была дрессировщиком, тем более, военных собак, поэтому определенная сложность наблюдалась.

Подумав ещё немного, я пришла к неутешительному выводу, где у меня было всего одна идея: подождать, пока они уснут, чтобы я аккуратно привязала верёвку к их шеям, а затем, когда они проснутся, выпустить на волю, как бы опасно для меня это не было.

Но сначала их нужно сытно покормить, чтобы у них не было желания съесть меня. Подумав еще немного, я решила выгрузить всё мясо, которое было в холодильнике, на плот, и отнести его. Также, если я покидала эти места, решила забрать несколько книг, которые представляли собой мемуары, газеты, имеющую важность для дровосека, а также ножи, на всякий случай. Я надеялась достать столько компроматов на него, сколько могла, и получить за это защиту и помощь.

Когда я выходила из дома, Солнце уже клонилось к закату. Увы, я слишком много потратила время на всё это, но выбора не было: оставалось только надеяться, что дровосек и вправду вернётся не раньше, чем через сутки или двое.

Придя на место, я выгрузила всю еду в клетку к зверью, обнаружив, что они ели ну уж очень… по-животному, даже для них. Они явно ослабели с моего последнего к ним визита, как будто дровосек их не кормил вовсе, но, к моей огромной удачи, всё ещё были на ходу.

Плюс ко всему, мужчина сложил мне очень много пищи и явно с запасом, поэтому еды было более, чем достаточно.

Всё оказалось не так плохо, как я думала: они явно не смотрели на меня, как на врага, и некоторые даже давались мне гладиться. Это что же с ним делал дровосек, если они так тепло встретили незнакомого им человека, просто покормившим их. К тем, что были особо ласковы, я сразу накинула свою верёвку, подумав, что мне в упряжке вполне хватит и шестерых.

Дровосек говорил, что они бешенные и их стоит опасаться, но даже это было не так страшно, как сам мужчина.

Подождав некоторое время, я, выдохнув и впервые в жизни помолившись, открыла клетку тем, что просто отпилила ножом две деревянные палки, служившими препятствием для их свободы, а после – садясь в своё кресло.

Удача всё ещё, как бы непривычно это не звучало, была по-прежнему на моей стороне: мне даже ничего не пришлось говорить, чтобы собаки ринулись вперёд, утаскивая за собой и меня.

Я не могла поверить в то, что мне удалось это сделать. Верёвка держалась, плот тоже не сломался, кресло не улетело, меня не покусали.

Всё… работало!

Я с позитивным ужасом восторгалась своей работой, надеясь только, что собаки несут меня в правильном направлении.

Однако даже если и нет, они всё равно выполняли функцию защиты меня, ведь запах, который теперь на мне стоял, принадлежал именно животным вследствие долгого с ним контакта.

Энтузиазм не покидал меня, но постепенно поездка укачала, и я задремала.

– Мисс Линан? – спросил мужской голос.

Я, быстро очнувшись, сфокусировала свой взгляд на говорящем, отметив, что меня кто-то несёт на руках.

Кто бы это ни был, он был в военной форме! Я уничтожила свой порыв броситься к нему на шею с объятиями, понимая, что это может его отпугнуть.

Кажется, я была спасена.

– Да, это я – сказала, осмотрев окружающую меня обстановку.

Я была на той самой военной базе недалеко от леса, судя по всему, поздно ночью, однако без плота и собак.

Я испуганно подняла на него свои глаза. Он, вопреки всему моему представлению о больших и сильных мужчинах, поглаживанием меня успокоил.

– Наши псы вернулись к нам, однако на перевёрнутом столе мы заметили кресло, тряпки, ножи, книги, привязанные к ножке стола. Мы подумали, что это должно принадлежать человеку, который мог хотеть доехать, и пошли его искать, разделившись. Я нашёл вас недалеко – в двух километрах отсюда в траве. Должно быть, вы уснули и упали с него, немного не доехав.

Я улыбнулась.

– Да, всё так, спасибо…

– Не могу не выразить своё восхищение вами. Вы же… снова от него сбежали, верно? Только о вас все и говорят.

Я кивнула.

– Благодарю, но… бой еще не закончился. Я бы хотела поговорить с мистером Схорексом.

– Безусловно, но… вам придётся подождать его здесь, на улице. Мы слишком рискуем нашими людьми здесь, чтобы прятать у себя… приношу свои извинения.

Я понимающе кивнула головой, хоть мне было очень неприятно это слышать. Усадив меня на лавочку, он принёс мне горячий кофе и плед.

– Ваши книги и ножи мы поставили у входа, мы отдадим вам их, как только вам это будет нужно.

– Спасибо.

Мистер Схорекс прибыл менее, чем через 20 минут, несмотря на то что была глубокая ночь.

– Вы… надумали? – после предисловия, где рассыпаясь в вежливостях и прочими формальностями, спросил он.

Я скрестила брови на переносице.

– Ну, я сбежала от него. Я привезла ценную информацию, только местами она написана на греческом языке и вам придется подыскать переводчика. За это я хочу защиту и помощь… материальную.

Мужчина понимающе кивнул.

– И все же… он вас сам вернул, да?

Я выдохнула.