Как я был геймером

Фокус-группу размещают в одной из съемочных студий, и к тому времени, как мы добираемся до Калвер-сити, Умберто уже подъехал туда с Биллом в специализированном фургоне для инвалидных колясок. Концентрация предвкушения на парковке настолько высока, что я опасаюсь, как бы нервная энергия не разорвала папин «универсал».

Перед тем как уехать, папа поворачивается к нам с серьезным отцовским выражением лица:

– Когда зайдете, спросите Тома. И само собой подразумевается, что вы будете вести себя прилично – это ведь мои знакомые.

Мы с друзьями быстро соглашаемся вести себя приличнее некуда.

Я уже был на этой съемочной площадке раньше, но мои друзья – нет. У Карли отпадает челюсть, когда мы проходим мимо звукового павильона, где записывали «Свою игру».

– Ничего себе!

Недоверчивое восклицание у Умберто вызывает не очередное знаменитое ТВ-шоу, а гигантская очередь перед зданием, к которому мы направляемся. Мой друг испускает протяжный свист:

– Я думал, здесь сегодня будут всего несколько ребят.

Карли быстро сканирует очередь и определяет, что перед нами почти пятьдесят человек:

– А вдруг нас не выберут?

Мэтт говорит ей, чтобы не волновалась, потому что мой отец наверняка обо всем позаботился. Но, возможно, папино имя не так уж много значит в «Глобал геймс», как думает Мэтт, и мы даже в первый тур не пройдем. Это будет как в одном из тех реалити-шоу, где участников вышибают еще до того, как начинается состязание. Говорю себе не нервничать, но все равно нервничаю.

Мэтт берет дело в свои руки и идет к началу очереди, чтобы найти Тома. Парень с фирменным шнурком для бейджа «Глобал геймс» говорит, что Том внутри, и вручает Мэтту раздаточные материалы, чтобы мы почитали, пока торчим в очереди. Мы вместо этого развлекаемся, сочиняя истории про стоящих перед нами ребят.

– Видите тех трех парней в одинаковых футболках с Ральфом? – спрашивает Умберто. – Они – тройняшки из Германии, переехали в Голливуд в надежде прославиться. Во время игры они всю дорогу озвучивают персонажей дурацкими мультяшными голосами.

– А та девочка с хвостиками и рюкзаком «Люди Икс» вообще не хотела приходить, – подхватываю я. – Родители заставляют ее играть в видеоигры в наказание, когда она не убирает у себя в комнате.

– Парень с золотым космическим шлемом – игрок номер один в «Плейстейшен» на планете, – говорит Карли.

Мы втроем хором спешим ее поправить:

– Игрок номер один в «Плейстейшен» – это Эль Сид, – объясняю я. – Никто не знает, как он выглядит.

Карли тычет в фото в брошюре, которую дал ей Мэтт (кроме нее, разумеется, никто на брошюры и не взглянул):

– Вот так он выглядит. «Глобал геймс» привезли его сюда, в фокус-группу.

Мы с Мэттом подпрыгиваем на задних поручнях инвалидного кресла Умберто, чтобы посмотреть получше. Никому не известна личность Эль Сида, и тот, очевидно, хочет, чтобы так оно и оставалось, потому что скрывается в своем золотистом космическом шлеме, плаще и перчатках.

– Любой геймер знает Эль Сида, – говорит Умберто. – Если он здесь, шансов у нас нет.

– Может, они хотят использовать в тесте и ребят с обычными навыками, – предполагаю я. – Они же не могут делать игры только для супер-гениев.

– Если Эль Сид – супергений, то он – явно девочка, – заявляет Карли.

– МОЖЕТ, и девочка, но не на этот раз, – спорит Умберто. – Эль Сид – двадцатилетний парень из Перу, который в семнадцать лет поступил в Массачусетский технологический университет. Все остальное покрыто мраком тайны.

Очередь по сантиметрику движется вперед, пока мы в конце концов не добираемся до большой металлической двери, за которой лежит земля обетованная. Сообщаем типу на входе наши имена, и он безо всяких фанфар отмечает их галочкой в списке. Наверное, глупо было ждать какого-то особого отношения только потому, что мой папа в прошлом году работал над титрами к нескольким видеоиграм.

Но другой тип в кепке «Глобал геймс» доказывает, что я ошибаюсь (впрочем, ЭТО обычно нетрудно):

– Ты сын Джереми!

Он представляется Томом и принимается без умолку трепаться о том, какой изумительный художник мой отец.

– И он такой веселый, – захлебывается от избытка чувств Том. – В прошлый раз, когда он был здесь, мы все просто по полу катались. Буквально по полу, и визжали от смеха.

Я бы описал своего отца как умеренно веселого человека – уж точно не того комедианта, каким выставляет его Том. Мэтт принимается подхалимничать, поддакивая Тому насчет того, какой же уморительный у меня отец. Я пытаюсь не закатывать глаза, наблюдая, как мой друг подлизывается к одному из тех, кто всем здесь заправляет. Бросив взгляд на Карли, я замечаю, что она улыбается. Кое-что о Карли: от нее ничто не укроется.

Умберто подкатывает к Эль Сиду, чтобы сообщить тому, что он – огромнейший его фанат, но получает в ответ лишь кивок от легенды гейминга. Тем временем мы с Мэттом притворяемся волшебниками, заставляя четыре пончика исчезнуть менее чем за минуту.

С другого конца помещения Карли бросает на нас взгляд строгой мамы, намекая, что хватит поглощать бесплатную еду, так что я беру салфетку и сосредотачиваю внимание на Томе, который пытается всех утихомирить.

Он оглядывается, потом вытаскивает из кармана свисток и очень громко в него дует:

– Приступим к играм!

Тест?!

Том делит всех на команды по трое, что означает, что кто-то из нас должен присоединиться к чужой команде. Умберто, Мэтт и я пристально глядим на Карли, которая отвечает нам недобрым взглядом, прежде чем выйти в центр зала.

– Как думаете, ей не показалось, что мы против нее сговорились? – спрашиваю я.

– Не больше, чем обычно, – отзывается Мэтт.

Умберто призывает все силы, чтобы выговорить:

– Вы только посмотрите, в чьей теперь команде Карли!

Обернувшись, мы видим, что Карли улыбается, точно кошка, слопавшая канарейку, и усаживается рядом с Эль Сидом.

– А ведь это мог быть я, – произносит Умберто.

– Или я, – прибавляет Мэтт.

– Может, это нам за то, что мы ее спровадили. – Меня не отпускает стыд из-за того, как иногда мы пользуемся добродушием Карли, чтобы получать преимущества для себя.

– Может, она выведает что-то полезное, – с надеждой говорит Умберто.

Стажер передает на каждый стол гигантские блокноты. Инструкции толще, чем справочник «Желтые страницы Лос-Анджелеса», который мама упорно держит дома, хотя мы никогда им не пользуемся.

– Предполагается, что мы должны это ПРОЧЕСТЬ? – спрашиваю я.

Парень за соседним столом с блестящей банданой вокруг шеи, ехидно ухмыляется, глядя на меня:

– Нет, у нас тут кружок оригами. Начинай вырывать страницы и складывать!

За его столом все смеются, и я чувствую, как у меня вспыхивают щеки.

– Ну, это И ПРАВДА было довольно смешно, – признаёт Мэтт.

К счастью, Том продолжает:

– Вы, везунчики, станете первыми ребятами во Вселенной, которые сыграют в нашу новую видеоигру. – Он срывает кусок черной ткани с монитора перед столами: – Поприветствуйте «Арктического ниндзя»!

Все в зале издают громкое хоровое «О-О-О-О-О-О-О-О!».

– Если там и вся остальная графика такая, игра будет просто грандиозной! – выдавливает Умберто.

Это верно: скриншоты на мониторе полны экзотических ландшафтов с затейливыми деталями и сочными цветами. Я переиграл во множество видеоигр, где дело происходило в разных сеттингах, но невероятная среда, созданная в этом игровом мире, не похожа ни на один из них.

– Итак, для начала все пробегитесь по инструкции. Затем пройдете тест на последней странице и будете готовы играть!

– Он только что сказал «ТЕСТ»?! – шепчу я Мэтту. – Никто не предупреждал, что тут будет тест!

– В субботу-то! – добавляет Мэтт.

Но, оглядев помещение, я вижу, что все уже начали читать. Некоторые ребята так быстро переворачивают страницы, что я задумываюсь, не стоит ли у них рядом вентилятор. Я сам еще не успеваю прочесть первый абзац, а Умберто уже на шестой странице.

По какой-то причине я решил, что участие в этой фокус-группе даст мне отдых от чтения, – станет таким делом, в котором я не буду чувствовать, что на десять шагов отстаю от всех остальных. Может, для разнообразия я даже смог бы проявить себя ЛУЧШЕ большинства других ребят. Но становится ясно, что мне пора бы уже привыкнуть вечно занимать низшую ступеньку – не только в школе, но и вообще в жизни.

Хоть Карли и сидит за другим столом, ее способность читать мысли не теряет остроты. Когда я оглядываюсь на нее, она таращится на меня со своим выражением «Ты-в-норме?». Я ценю ее постоянную поддержку – просто хотелось бы, чтобы она не всегда мне требовалась.

Делаю то же, что и всегда, когда нужно прочитать большой текст: пролистываю его, чтобы понять, сколько мучительных страниц мне еще нужно преодолеть. Девяносто семь?! В моем случае этот свет в конце тоннеля означает надвигающийся поезд.

– Тебе никак не увернуться, – ободряющим тоном сообщает Умберто. – Лучше начинай читать, если хочешь играть.

Конечно, он прав. Я нагибаюсь к блокноту и приступаю.

Через несколько часов бросаю взгляд на часы и понимаю, что прошло лишь десять минут.

Денек будет длинным.

Карли нас удивляет

Когда наконец мы делаем перерыв на обед, я в ужасе обнаруживаю, что мои друзья уже готовы переходить в зал для видеоигр. Притворяюсь, что тоже готов, не признаваясь, что мне осталось еще пятьдесят страниц. (Да, я отслеживаю каждую страницу так, словно веду обратный отсчет дней до Нового года.)

Мы наваливаем на тарелки макароны с сыром, салат и куриные крылышки, потом по нескольку раз восполняем запас лимонада в стаканах. Я направляюсь к столу, за которым сидят остальные, когда меня отзывает в сторонку Том.

– Похоже, тебе тяжело далось чтение инструкции, – говорит он.

Не знал, что моя дислексия как-то проявляется физически – типа сломанной ноги, которую сразу видно.

– Не беспокойся, – продолжает Том. – Я уверен, что ты прочел достаточно, чтобы присоединиться к остальной группе.

Я благодарю его, а сам думаю: если чтение было не так уж важно, почему мы должны были заняться им в первую очередь? Понимаю, что злиться будет пустой тратой времени, и решаю просто быть благодарным за отсрочку.

Когда я присоединяюсь к друзьям, все они таращатся на столик у двери.

– Эль Сид тоже иногда должен есть, – говорит Умберто. – Мы ждем, пока он снимет шлем.

Мы не единственные караулим легенду игрового мира: большинство ребят в кафетерии тоже следят за Эль Сидом. Когда он встает, берет поднос и выходит из помещения, по кафетерию прокатывается общий вздох.

– Наверное, собирается поесть в одной из комнат для совещаний, – предполагает Мэтт, обкусывая куриное крыло. – Или, может, в кабинке какого-нибудь туалета.

Карли прикрывает салфеткой уже просто гигантскую кучу костей, оставленную Мэттом, чтобы ей не приходилось смотреть на остатки всех этих куриц.

– Компания открыла для него одну из частных столовых, – говорит она. – Они хотят помочь Эль Сиду сохранить приватность.

Странно, что именно Карли оказалась самой информированной, – она вряд ли вообще играла в видеоигры до тех пор, пока не начала общаться с нами.

– Не веди себя так, будто ты – новая лучшая подруга Эль Сида, – говорю я. – Ты небось с ним даже и не разговаривала.

Она дарит мне одну из сладчайших своих улыбок и поднимает смартфон:

– Тогда почему он только что послал мне сообщение?

– ЧТО?!

Умберто, Мэтт и я тянемся к ее трубке, но Карли выпрыгивает из-за стола и читает прибывшее сообщение:

– Эль Сид говорит, что макароны с сыром на вкус как клейстер.

Она набирает ответ, а мы трое пораженно таращимся на нее.

– Могли бы положить бекон, – проговаривает Карли то, что печатает. – С беконом все становится вкуснее.

Я спрашиваю Мэтта и Умберто, почему Карли всегда обгоняет нас на десять шагов.

Мэтт глядит на меня так, будто у меня из уха змеится питон:

– Блин, да потому, что она девчонка. Они вечно надирают нам зад. Привыкай.

– Все закончили? – чуть позже кричит Том, выходя перед столами. – Ваша новая игра от «Глобал геймс» ждет!

Мы опустошаем подносы над мусорными баками и идем к двустворчатым дверям. Прошло уже три часа с того момента, как мы сюда попали, и у меня уже пальцы чешутся от желания наконец-то взяться за контроллер.

Гигантский зал заставлен длинными рядами столов. У каждого стола десять стульев и топовые мониторы, каждый с консолью. Если бы Рождество, Ханука, Хеллоуин, летние каникулы и мой день рождения внезапно превратились в комнату, именно так она и выглядела бы.

– Ни за что не захочу вернуться домой, – говорит Мэтт.

– В следующие выходные приеду со спальным мешком, – подхватывает Умберто. – Им придется меня отсюда силой вытаскивать.

Карли делает несколько снимков на телефон, пока не прибегает стажер и не говорит, что здесь нельзя фотографировать. У Карли никогда не бывает неприятностей, так что забавно посмотреть на ее реакцию в тех редких случаях, когда неприятности у нее все-таки бывают.

– Я просто хотела показать миссис Кимбелл в медиацентре классный дизайн этой комнаты. – Карли вспыхивает. – Я вовсе не собиралась сливать информацию об их драгоценной видеоигре.

– Может, ты и своего нового бойфренда Эль Сида сумеешь разоблачить, – предлагаю я.

– Он – не мой бойфренд!

– Уверена? – Умберто указывает на другой конец комнаты, откуда Эль Сид машет Карли.

Она обиженно уходит, чтобы присоединиться к легенде гейминга, оставляя нас троих, ничтожеств, в пыли у себя под ногами.

Что я МОГУ сказать

Хорошая новость: «Арктический ниндзя» – самая потрясающая игра, в какую мы с друзьями вообще играли в жизни. Вот НАСТОЛЬКО она хороша.

Плохая новость: мы никому не можем об этом рассказать.

И не пытайтесь выведать у меня подробности, потому что я ничем не могу поделиться ни с кем, кроме папы, который разговаривал с Томом об «Арктическом ниндзя» на этой неделе.

– Какая твоя любимая часть игры? – спрашивает папа по дороге в магазин стройматериалов.

(Его новая затея – заменить все дверные ручки.)

– Трудно выбрать только одну, – отвечаю я.

Папа заставляет меня рассказать ему все, что мне сейчас известно об игре.

– Ну, там есть нарвал по имени Скиппи, который знает боевые искусства. Он должен плавать по четырнадцати разным уровням, пока его бомбардируют бритвенно-острые льдины, которыми стреляет летающий дрон. Если пробраться через эскимосское иглу-ловушку, наткнешься на портал, который ведет в другие миры. Тебя постоянно атакуют, а ты должен найти секретный код и взломать, пока это не сделали лемминги. Не говоря уже о кровожадном снеговике, который возникает совершенно неожиданно. И нельзя забывать, что за рогом нарвала охотятся браконьеры, так что И ИХ там целая туча. Плюс фоновая музыка очень цепляющая, и ее НИ ЗА ЧТО не выкинуть из головы.

Отец улыбается:

– И ведь это еще только первый уровень.

Разговор об «Арктическом ниндзя» искупает то обстоятельство, что на выбор дверных ручек папе требуется сорок пять минут.

Да-да. Дверных ручек.

Почему до субботы всегда еще так долго?

Как нормальный двенадцатилетка, я провожу бóльшую часть времени отчаянно желая, чтобы настали выходные, и считая каждый учебный день, каждую работу по дому, каждое домашнее задание до того момента, когда же наконец – НАКОНЕЦ – наступит суббота. Но с тех пор, как я присоединился к группе тестирования видеоигры, весь мир словно начали проигрывать на замедленной скорости: каждая минута учебного дня тянется так долго, что хочется кричать. А тот факт, что государственное тестирование все ближе, только ухудшает ситуацию.

– Мы потратим много времени на подготовку к этим тестам. Но я уверена, вы все справитесь хорошо.

Признаю: когда дело доходит до тестов, я превращаюсь в полного параноика, но мне кажется, что сегодняшняя маленькая речь мисс Мак-Коддл обращена именно ко мне.

– Имеет смысл подготовиться, – продолжает она. – А значит, некоторые вещи должны отойти на второй план – такие как спорт, уроки музыки, скейтборд, обмен сообщениями, видеоигры. Все они могут казаться важными…

– Потому что они И ЕСТЬ важные, – перебивает Мэтт.

– Как и эти тесты.

Мисс МакКоддл легонько стучит костяшками по парте Мэтта, будто от этого за ней каким-то образом остается последнее слово.

– Она СОВЕРШЕННО ТОЧНО ко мне обращалась, – говорю я Карли после урока.

– Ты не единственный, кто катается на скейте и играет в видеоигры. А потом, уроки музыки берешь не ты, а я. – Внезапно Карли начинает тревожиться: – Думаешь, мисс МакКоддл говорила ОБО МНЕ?

– Я знаю только одно: эти тесты НЕ встанут на пути у «Арктического ниндзя».

Карли придвигается, чтобы полностью завладеть моим вниманием:

– Я в курсе, как тебе тяжело дается учеба, но ты правда должен взяться за ум.

– Ты говоришь как моя мама. Прекращай!

Я оглядываюсь в поисках Мэтта или Умберто, которые спасли бы меня от добрых намерений Карли. К несчастью, друзей, НЕ одержимых учебой, поблизости не видать.

Наконец Карли отцепляется от меня.

– Я могу тебе помочь! – кричит она мне вслед.

Друзья мы там или нет, но последнее, что мне требуется, это помощь такой всезнайки, как Карли.

Мой способ учиться

Умберто и Мэтт приходят ко мне после уроков для разработки стратегии. Не насчет тестов – ЯСЕН ПЕНЬ! – а насчет «Арктического ниндзя».

Чувствую себя виноватым, что не пригласил Карли, но после ее сегодняшних приставаний я подумал, что без нее нам будет веселее.

– Окей, – начинает Умберто. – Если они взяли Эль Сида тестировать эту новую игру, а Эль Сид – топ-игрок на Плейстейшен в мире, то, может быть, нам нужно начать с каких-нибудь игр для Плейстейшен и поискать сходство?

Хорошее наблюдение, и я понимаю, что Умберто много над этим думал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Речь о так называемом «Бостонском чаепитии» – инциденте, положившем начало Американской революции.

2

Поль Ревир (1735–1818) – герой Американской революции, который ночью накануне двух крупных сражений проскакал по позициям повстанцев с криком «Британцы идут!», предупреждая о наступлении английских войск.