banner banner banner
Никто не видел Мандей
Никто не видел Мандей
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Никто не видел Мандей

скачать книгу бесплатно

Мы принесли домой еду, купленную в кафе, и съели жареную курицу с соусом у меня в комнате, запивая холодным чаем. У Мандей был аппетит, как у взрослого мужчины, – иногда она могла съесть столько, что хватило бы на троих. Я прибрала устроенный нами беспорядок, а то мама терпеть не могла, когда мы ели в моей комнате. Манди схватила с полки две мои куклы.

– Ты думаешь, те парни пытались заигрывать с нами? Типа по-настоящему? – Она плюхнулась на мою кровать; Кен и Барби танцевали у нее в руках.

– Да. Похоже на то.

Мандей усмехнулась, лицо оживилось, и она замахала ногами.

– Привет, красотка! – сказала она низким голосом, подражая Кену. – Как тебя зовут? – Потом заговорила высоким голосом за Барби: – Меня зовут Клодия. Хм, Клодия? Мило. А сколько тебе лет? Ха, много! Ну хорошо, давай сделаем это!

Она свела кукол вплотную, изображая звуки поцелуев и стоны.

– Перестань! – Я со смехом толкнула ее в бок. – И прекрати портить мою Барби.

– Да, бабуля! – хихикнула она. – Ладно, пора репетировать.

Она вскочила на ноги и включила мой «Айпод», подключенный к колонке. Я встала рядом с ней.

– Готова.

– Хорошо, сначала, когда заиграет музыка, мы сделаем так… – Мандей присела на корточки, потом вскочила, вскинув руки. – Дальше крутимся и переходим вот к этому. – Она изобразила модельную позу и двинулась вперед подиумным шагом, ритмично взмахивая руками, как регулировщик движения. Бум. Взмах, взмах. Шаг, шаг. Я узнала движения из «Ютьюб»-ролика одной техасской танцевальной команды.

Чаще всего, зависая у нас, мы выполняли упражнения под музыку, прокручивая ее снова и снова, пока ритм не начинал звучать у меня в голове, словно мой собственный пульс. Мандей могла танцевать до упаду. Я не могу описать это по-другому. Ей достаточно было три раза посмотреть «Сингл лейдиз» Бейонсе, чтобы выучить наизусть всю последовательность движений. Миссис Чарльз не могла позволить себе оплату танцевальной школы для Мандей. Мои родители, пусть и с трудом, но платили, поэтому я показывала Мандей все повороты и прыжки. В конце концов она начала выполнять их лучше, чем я.

Следуя ее указаниям, я добавляла свои собственные наработки. Мы любили обсуждать нашу хореографию, отсчитывать шаги и давать названия нашим безумным танцам – «горячее масло и мука?», «сожми булки», «цветочная дорожка».

– Подруга, расслабься! Чего ты такая зажатая? – рассмеялась Мандей.

– Я расслаблена!

Мы пребывали в собственном мире, с собственным языком и обычаями. Мы жили внутри плотного сияющего пузыря, и ни одна игла не была достаточно острой, чтобы проколоть его.

– Эй, знаешь что? – спросила Мандей, запыхавшись и выключив музыку. – Может быть, нам следует пойти на пробы в группу чирлидинга[8 - Чирлидинг – группа поддержки; вид спорта, сочетающий элементы танца, гимнастики и акробатики. Часто группы чирлидинга выступают в рамках спортивных матчей для привлечения внимания и поддержки зрителей.]?

Я замерла на месте.

– Что?

– Я слышала, как мисс Валенте разговаривала об этом с Шейлой и Эшли. Она сама когда-то была чирлидершей и говорила, что это весело. Нам тоже нужно пойти туда!

Я прикусила нижнюю губу. Когда это Мандей успела поговорить с мисс Валенте без меня?

– Я думала, мы собирались подождать до старшей школы и тогда уже попробовать податься в танцевальную группу…

– Мы можем сделать и то и другое!

– Но… зачем?

Она пожала плечами, не глядя на меня.

– Не знаю. Но это было бы круто. И вообще, мы танцуем лучше, чем они.

У нас и без того было достаточно проблем с Шейлой и Эшли, и меньше всего нам нужно было лезть на чужую территорию, чтобы нарваться еще сильнее.

– Не-а, не хочу.

– Что такое? Ты боишься или как? Послушай, нас там будут любить, особенно тебя – ты же знаешь все эти прыжки и прочие штуки…

Она была права только в одном: они полюбили бы ее, Мандей. Достаточно сильно, чтобы забрать ее у меня.

– Нет, просто… ладно, лучше все-таки отработать танцы. А не тратить время на то, чтобы махать помпонами за каких-то там тупых парней, которые вечно проигрывают. И я слышала, что «Америказ дэнс челлендж»[9 - «America’s Dance Challenge» – американское телевизионное шоу, танцевальное соревнование.], кажется, скоро будут проводить отборочный тур в Вашингтоне.

Мандей выпрямилась, глаза ее засверкали.

– Правда? Они приезжают в Вашингтон? Когда?

Я пожала плечами, с невинным видом отмахнувшись от вопроса.

– Не знаю. Но, наверное, скоро, так что нам надо готовиться.

Она улыбнулась и кивнула.

– Да, думаю, ты права. Но вообще надо сделать домашнее задание, пока твоя мама не вернулась домой. Мне нужно прочитать тебе все это.

Я с облегчением вздохнула.

– Может, будет проще, если я у тебя спишу?

* * *

На юго-востоке Вашингтона часто говорят про крэк. О том, как кристаллический порошок в 80-х и 90-х годах превратил столицу в город зомби, и самый тяжелый удар пришелся по Юго-Востоку. Крэк вел к отчаянию, отчаяние вело к преступлению, преступление вело к убийствам и разрушениям. Все знали кого-то, подсевшего на крэк: папина семья, семья Мандей, церковная община, даже учителя? в школе. Со временем люди оправились, семьи исцелились, но следы остались, словно причудливая туча, висящая у нас над головами и время от времени затмевающая солнце мрачными воспоминаниями.

– Эй, Дре! Зажигай!

Диджей Дре из WKYS каждый год добровольно вел вечеринку в честь дня основания квартала в досуговом центре «Эд Боро». Приглашались все – местное сообщество приходило сюда повеселиться. Воздушные шары, аквагрим, клоуны, барбекю, игры и музыка. Папина группа должна была давать завершающее выступление. Мама продавала свои пироги, миссис Чарльз играла в карты с соседями, ну а мы с Мандей носились повсюду, ели хот-доги, танцевали возле диджейского пульта и прыгали на батуте вместе с Огастом.

Дело в том, что все помнят прошлое и цепляются за слухи. Люди думают, будто весь Юго-Восток – опасный район, гетто. Но мы такие же, как все остальные. Мы любим вкусную еду, любим заводной стиль «гоу-гоу», любим своих родных и друзей. Можно взять эту вот вечеринку и перенести ее в любой другой уголок мира.

Столичное жилищное управление возвело этот квартал по проекту Эдварда Боро во время Второй мировой войны; на земле, которую изначально, еще в девятнадцатом веке, отдали освобожденным рабам. Этот квартал должен был стать местом общности, местом, где все можно начать заново, местом «американской мечты».

Позже застройщики осознали, насколько это лакомый кусок – у самой реки, неподалеку от центра города. Слишком ценная земля, чтобы ею владели черные.

Как удачно, что крэк бросил тень на район, который застройщики так желали заполучить! Все боялись «Эд Боро», в то время как жителям района впору было бояться всех остальных.

Пока я танцевала возле диджейского пульта, заблудшая пчела взвилась откуда-то из мусорных баков и начала жужжать у меня над ухом.

– А-а-а! – закричала я, бегая кругами, чтобы избавиться от нее.

– Подруга, что это за танец? Спокойно, это просто букашка!

– Нет! Они же могут убить, если укусят!

– Бз-з-з-з-з! – Мандей закружила вокруг меня с озорной усмешкой, проникавшей в самое сердце.

– Хватит играться! – засмеялась я, отмахиваясь от нее.

Мы жужжали, пытаясь пережужжать друг друга, время от времени разражаясь хохотом, а потом схватились за руки и стали кружиться, кружиться… Пока мир не начал расплываться. Тогда мы упали в траву, глядя на проплывающие в небе облака.

– Девочки, – позвала мама из-за столика рядом с грилем, – хотите пирога?

– Да! – в один голос откликнулись мы, поднимаясь на ноги.

– Подождите, – сказала миссис Чарльз с ухмылкой, легкой рысцой подбегая от карточного стола. – Дайте я сначала отнесу пару ломтиков своим партнерам. Детям вредно столько сладкого.

Мандей захихикала и потянулась за ломтиком, который уже успела отрезать мама, но миссис Чарльз хлопнула ее по руке и прорычала:

– Я сказала – подожди, чтоб тебя! Эта шустрая малявка меня даже не слушает! Она с самого рождения была такой, честное слово!

Мандей в приступе паники отскочила от нее и врезалась в столик позади нас. Мама напряглась и нахмурилась. Взгляд Мандей, затуманенный слезами, метался между мамой и мной, после чего она сглотнула. Потеряв всякую охоту жужжать, бросилась ко мне, и мы сцепились мизинцами. Подбородок Мандей дрожал.

– Важные новости? – прошептала я. «Ты в порядке?»

Мандей только кивнула.

Октябрь

Красные флажки.

Не румяно-красные, оранжево-красные, винно-красные или рубиново-красные. Нет, кроваво-красные флажки. Ты их видела, Клодия? Видела?

«Ты видела какие-нибудь красные флажки?»

Это вопрос, который мне задавали снова и снова, пытаясь найти ответ. Надеясь понять то, что никто не мог понять. Признаки. Были ли какие-нибудь признаки того, что у Мандей проблемы? Видела ли ты что-нибудь странное, что-нибудь необычное? Нет. Ничего.

Одним словом, меня называли лгуньей. Это было даже больнее, чем потерять лучшую подругу.

Если б Мандей была цветом, то только красным. Ярким, резким, бросающимся в глаза – такой ни за что не проглядишь. Как огонь свечи в темной комнате, как горящее пламя в ночи.

Я видела так много красного, что это сделало меня слепой к любым сигнальным флажкам.

Прежде

Настал и прошел сентябрь, а Мандей так и не появилась. Я звонила каждый день, но тот же самый женский голос на автоответчике твердил мне, что я ошиблась в своих дурацких попытках. В прошлый раз мы не виделись так долго – по крайней мере, во время учебного года, – когда Мандей подхватила ужасный грипп и заразила им всю семью. С температурой под сорок она не могла даже говорить, и мама ни за что не позволила бы мне навестить ее.

Я пыталась чем-то занять себя. Рисовала, подпиливала ногти, смотрела вместе с папой футбольные матчи с участием «Вашингтон редскинз»[10 - «Вашингтон редскинз» – команда по американскому футболу, выступающая в Национальной футбольной лиге; с 2020 г. в силу соображений политкорректности носит название «Футбольная команда из Вашингтона».]. Мы даже ездили на вечеринку перед игрой на стадионе «Федэкс-филд», и мама готовила ребрышки барбекю в кузове пикапа дяди Робби. Папа учил меня футболу с тех пор, как я начала ползать. Иногда мне кажется, что он хотел иметь сына, хотя сам утверждает, будто ему нравится жить в доме, где одни женщины.

Но в школе мне было… одиноко. Каждый день без Мандей делал ее отсутствие все более ощутимым; это давило где-то у меня в мозгу, словно опухоль, от которой умерла моя двоюродная бабушка Джеки.

– Значит, твоей подружки так и нет, – сказала Шейла, нависая над моим столом, пока я пыталась доделать задание по английскому языку. – О-о-о, скучаешь по своей сладкой девочке? Вы больше не можете обжиматься в туалете?

Я закатила глаза и попыталась сосредоточиться на задании, представляя себя в огромном пузыре, защищающем меня. Шейла протянула руку и схватила листок с моего стола. Другие девочки захихикали.

– Тупица, все уже закончили. Почему ты такая медлительная?

Смех позади нее стал только громче. Моя рука дрогнула, когда я потянулась за своей работой. Шейла бросила листок на пол и потопталась по нему своими бордовыми кроссовками, оставляя следы, похожие на отпечатки шин. Я вскочила, забыв о том, что Шейла на добрую голову выше меня.

Мисс О’Доннелл постучала по столу линейкой.

– Эй, юные леди! – сердито крикнула она. – Что у вас там происходит?

Девочки разбежались обратно по своим местам.

– Клодия, тебе следует сосредоточиться на задании, а не болтать с подружками. Ты единственная, кто еще не сдал работу.

– Но она первая начала! – возразила я срывающимся голосом.

– Ябеда, – пробормотал тихонько кто-то.

Я опустилась на свое место; губы дрожали, желудок стянуло узлом.

– Она мне не подруга, – фыркнула Шейла. – У нее вообще нет подруг.

Весь класс засмеялся, когда Шейла дала «пять» Эшли, как будто только что забила решающий гол.

– Хватит! Все открываем учебники и читаем третью главу! – велела мисс О’Доннелл. – Я хочу, чтобы это задание было сдано сегодня, Клодия.

Все уже закончили письменное задание, а я была только на третьей странице.

* * *

Очередь за обедом тянулась вдоль всей стены школьной столовой. Чтобы забрать поднос с едой, нужно было целых двадцать минут, и оставалось всего десять на то, чтобы поесть. Мы с Мандей обычно развлекались в очереди, играя в «камень-ножницы-бумага», планируя танцевальные репетиции или выбирая наши любимые гоу-гоу-ремиксы. До второго класса мама каждый день давала мне с собой обед. Миссис Чарльз не могла позволить себе такого, поэтому я сказала маме, что хочу обедать в школьной столовой. Так мы с Мандей могли всегда быть вместе – неразлучные близнецы.

Без нее время в очереди тянулось целую вечность. Без нее я ела в одиночестве. Но одиночество делало меня целью, а у меня не было времени на тупых мальчишек, кидающихся едой. Поэтому в тот день я пропустила обед – макароны с тефтелями, – и пошла искать единственную во всей школе учительницу, которая хорошо знала Мандей.

– Клодия? Что ты здесь делаешь?

Мисс Валенте, преподававшая у нас английский в седьмом классе, была моей самой любимой учительницей за все школьные годы. Она стирала надписи маркером с белой доски. Мисс Валенте была молодой, умной и практичной, одевалась неизменно стильно и знала всю музыку, которую слушали мы, ученики. Мама сказала, что она напоминает ей Хэлли Берри[11 - Хэлли Мария Берри (р. 1966) – известная американская актриса, режиссер.], и папа охотно согласился.

– Здрасьте, мисс Валенте.

– Нечего тут «здраськать». Почему ты не в столовой вместе с Мандей?

Я едва не споткнулась на ровном месте.

– Вы видели ее? Где?

Она скрестила руки на груди, а губы дрогнули в намеке на улыбку.

– Нет, сегодня не видела. Но я знаю, что Мандей здесь. Видит бог, она ни единого учебного дня не пропустила.