Неуязвимые

– Представляешь, у меня было пару часов до самолета, мне даже захотелось зайти в салон и волосы обрезать к чертям. Слава богу, я вовремя вспомнила, что мне не пятнадцать.

Шейн засмеялся. Сару он мог слушать часами.

– Ты точно хочешь сниматься в сиквеле?

– Сара, мы уже контракт подписали.

– Ну какого дьявола, а? Когда-нибудь я уволюсь с этой работы и к маме перееду. Вот серьезно. Никто больше не будет насиловать мой мозг.

– Составь мне компанию в последний раз?

– Только ради тебя, – Сара тяжело вздохнула, демонстрируя одолжение. – Как ты? – она прямо посмотрела в камеру. – Как твоя поездка?

– Хорошо. Лыжи, горный воздух. Чуть не сломал руку, но все обошлось.

– Ой, я в отеле чуть не навернулась на их лестнице конченой. Туристы очень некультурные, постоянно кто-то тыкал пальцем. Но если бы не этот тупорылый сценарий, было бы еще ничего. Мы когда сразу на пляж поехали, слушай, это было нечто…

Сара еще долго рассказывала истории, пока Шейн лежал на кровати, в темноте, под голубое слепящее мерцание телефона. Он чувствовал, как закрывались глаза и затекала рука. Несмотря на это ощущение разбитости и сонливости, Шейн понимал, что вряд ли сможет уснуть. Бессонница мучила его которую неделю, а выпитый на ночь алкоголь делал все только хуже. Голова уже начала болеть. Можно было бы сейчас взбодриться, закурить, даже заказать пиццу, раз уж здоровый сон ему сегодня не светит. Почитать правки, которые прислал Мэтт. Уйти от неприятных переживаний в работу, как обычно. Скорей бы снова начались съемки.

Затерянные в Нью-Йорке

Джен сидела в кресле у окна самолета, прислонившись лбом к стеклу, пока Маша рассказывала ей истории из жизни ее школьных подруг. Джен было не особо интересно, но она все равно слушала. Мужественно боролась с подступающей тошнотой и головокружением. Самолеты – отстой.

Джен вспомнила, как они с отцом в первый раз прилетели в Нью-Йорк. У нее были рваные голубые джинсы, розовая сережка в носу и восторженное выражение лица. Отец тогда показывал ей Нью-Йорк с такой гордостью, словно самолично его строил. Придерживал за плечо сильной рукой, проводя сквозь вонючую толпу. Сколько же в этом городе людей, еще больше, чем в Москве, после которой Джен обычно хотелось запереться в огромной квартире и полгода не выходить оттуда. Но тогда ей все понравилось. И вид в высоту, сбивающий с ног, и запах специй, перебивающий машинное масло. Бесконечные улицы, сплетенные в огромную канализацию. Джен сразу поняла, как быстро можно здесь потеряться. Даже папины охранники, обычно везде мозолящие глаза, умудрялись затеряться в толпе. Как мыши в переполненном лабиринте. Мышью – вот кем Джен себя ощущала. Хотелось бежать вперед по сточному мегаполису навстречу американской свободе, в поношенных кедах с запачканными шнурками. «Восхитительно», – было ее первой мыслью.

– Восхитительно, – шепотом сказала она, выпадая из воспоминания. Она казалась себе такой беспомощной и маленькой тогда. Даже английский, почти родной по школе и универу, здесь был будто чужим и совсем другим.

Джен посмотрела на свое бледное отражение в окне. Рваные джинсы сменились на простые черные, а сережку она давно потеряла. Этот Нью-Йорк встретил их проливным дождем, громом и унылыми лицами. Джен обернулась к сестре. Она стояла рядом, почти прижималась к руке. Белые спаленные волосы Маши прилипли к рукаву пальто Джен, и сама она выглядела немного растерянной и напряжённой. Джен вспомнила, как Маша отказалась в самолете от бесплатного горячего шоколада, потому что: «Меня высыпет, мама сразу увидит и опять орать будет».

– Здесь не так плохо, – Джен уверенно взяла сестру за плечо, как когда-то ее саму брал отец. – Знаешь, не обязательно сразу ехать к маме.

– Да? – Маша подняла на нее полные удивления глаза.

– Да, ты ведь не говорила, что мы приедем точно сегодня. Можем снять номер, например, в «Плазе».

– Ю-ху! – Маша радостно вскрикнула и обняла Джен. Та невольно поморщилась.

– Ну, хватит обнимашек, веди себя прилично. Пойдем купим огромное мороженое.

– И «банана сплит», – Маша потянула ее за руку.

– О, да, и «банана сплит».

Джен взглянула на себя еще раз, в витрину. Беспомощность ей больше не к лицу, а вот сережку можно было бы и новую посмотреть. Ей шло.

Локи спал у ног, отдыхал после перелета. Джен наблюдала, как Маша уплетала ванильное мороженое, вытирая капающий с подбородка шоколадный сироп. При этом еще размахивала руками и пыталась с набитым ртом что-то рассказать. Сама Джен только размазывала свой десерт по пластиковой розовой чашке и невольно дергала ногой под пошлю попсовую мелодию. В кафе пахло хлоркой и горьким кофе, дождь неутешительно барабанил по стеклу, заливал улицы, открывал парад разноцветных зонтов и совсем не располагал к веселым прогулкам. Настроение Джен тоже не располагало, но она старалась.

– Еще мороженое хочешь?

– Ага. Еще раз хочу со взбитыми сливками, маршмеллоу и карамелью. Можно?

– Конечно.

– Ура, – Маша с энтузиазмом отправила еще одну ложку в рот. Официант принес два горячих дымящихся стакана со стекающими поверх струйками соленой карамели. Маша тут же сфотографировала их, а потом сделала селфи на фоне дождливого Нью-Йорка.

– Отправлю Насте с Ариной, пусть завидуют.

Джен вздохнула. Ей было некому отправлять селфи и некуда постить фотографии кофе. Не то, чтобы ей хотелось, но иногда она задумывалась, как это – вести такую активную социальную жизнь. У Маши было, наверное, с сотню друзей, пестрый профиль в соцсетях и язык, подвешенный на любую тему. Маша снимала много видео и мечтала стать режиссером. Красивая и талантливая, Маша идеально вписалась бы в творческую тусовку.

– Давай я тебя поснимаю?

– Ну зачем?

– Давай-давай, сделаю типа документалку. Ну пожалуйста, – Маша сделала щенячьи глаза и Джен уступила. Она расслабленно оперлась на одну руку, всем своим видом показывая, что ей плевать, какой получится кадр.

– Итак, Евгения, зачем вы прилетели в Нью-Йорк?

– Чтобы потратить все деньги со своей сестрой, конечно же…

В первую очередь решили пойти в салон. Джен чуть-чуть подравняла свое каре, а Маша долго не могла определиться с выбором. Мастер взяла двумя пальцами ее выжженые концы и неудовлетворительно покачала головой.

– Сейчас в тренде естественные цвета и натуральность. Обрезаем?

Маша сначала испуганно смотрела на падающие на пол локоны, а после медленно провела рукой по коротким русым прядям.

– Мама меня убьет, – прошептала она, уставившись в зеркало, и вдруг сказала: – А можно мне базз-кат?

– Маш, ты уверена?

– Давно мечтала. Надоело быть куклой.

Джен восхищенно присвистнула, глядя на бритую голову сестры, и решила, что теперь сережки в нос точно нужны им обеим.

Машу несло все дальше и дальше по магазинам. Она тянула Джен за руку вперед, хотя даже не знала дороги. Останавливалась у каждой витрины и расписной стены. Снимала прохожих, снимала Джен, заговаривающую при каждом удобном случае на английском. Дождь перестал, и редкие, пробивающиеся через густые облака солнечные лучи освещали широкие лужи.

– Вау, – Маша замерла на дороге, глядя вверх. Теперь свет падал на ее лицо, сощуренные голубые глаза и такой же голубой камешек ее новой сережки. Маша стояла прямо посередине двух одинаковых стеклянных высоток в расстегнутой белой куртке. Джен не удержалась и сделала фотографию, за что Маша наградила ее еще одним восторженным: «Вау».

– Блин, Жень, просто шикарно. Поставлю новую фотку профиля в Инст. У тебя есть вкус.

– Да что ты, – Джен цокнула языком.

– Нет, серьезно, стану режиссером, возьму тебя на работу в Голливуд.

– Хватит с меня Голливуда, спасибо. Но будешь произносить речь на Оскаре, не забудь, что твоя сестра всегда в тебя верила.

Джен потащила Машу смотреть очередной бутик с порванными толстовками. Та выбрала себе черную, с надписью «F*CK OFF» сзади. Джен фыркнула, но осуждать не стала. Раз уж они тут разводят настроение поменять стиль, можно и себе выбрать что-нибудь необычное.

– Ты платья совсем не носишь, – констатировала Маша, надевая лицо модного эксперта. – Возьми одно.

Джен взяла черное кожаное, полностью обтягивающее платье почти за тысячу долларов. И накинула сверху плотную клетчатую темно-зеленую рубашку, в которой пришла.

– Ты миллиардерша из трущоб, – засмеялась Маша, снова включая камеру.

– А ты панк из падика.

– Льстишь, красотка.

Джен снова фыркнула, а Маша настояла на еще куче фотографий в магазине и даже в грязном от городского снега парке за магазином. В Нью-Йорке было не так холодно, как в Норт-Хилле, но и Джен и Маша ощутимо продрогли.

– Ой, смотри, что там с красными дверями? Книжный?

В Норт-Хилле тоже был свой книжный. Один, правда, и далеко не такой большой, как этот. Тот был похож на крошечный затхлый склад, где книги были уложены большими стопками и под тусклой лампой было сложно разобрать, что где. И единственный угрюмый работник с сальными волосами и недружелюбным высокомерным взглядом. Что поделать, горожане Норт-Хилла предпочитали компанию телевизора.

Здесь же было светло, просторно, и Джен, оказавшись перед лабиринтами шкафов, почувствовала себя по меньшей мере студенткой Гарварда из какого-нибудь старого атмосферного фильма про колледж. Маша сразу нашла глазами отдел с биографиями, а Джен немного растерянно ходила между рядами. В детстве она запоем читала все, что ей попадалось. Отца почти никогда не было дома, уходил он рано, приходил очень поздно. Иногда на следующий день. Иногда в крови. Мама предпочитала делать вид, что ничего не происходит. Довольствуясь папиными деньгами, она ходила по магазинам, подругам и маникюрщицам. Джен была предоставлена няне, такой же ветреной, как и мама, и, по большей части, самой себе. И книгам. Небольшой библиотеке покойного деда на старой папиной квартире. Сидела там днями напролет. Мама была не против ее увлечений, а когда спохватилась, что у нее совсем нет контакта с дочерью, Джен была уже «слишком дикой и нелюдимой». С Машей мама такой «ошибки» не допустила. Потом подключился и отец. Одержимый мечтой стать «новым доном Корлеоне», он стремился вовлечь всех отбросов своей разношерстной семьи в общее дело. И если маму отец сам называл «слишком блондинкой», Маша была еще совсем маленькой, то Джен доставалось по полной. За пересчетом мафиозных денег, тренировками с оружием и частыми поездками было не до книжек. Да и мечта самой когда-нибудь что-нибудь написать забилась в угол где-то на задворках сознания.

– Подсказать вам что-то, мисс? – голос за спиной выдернул Джен из воспоминаний.

– Нет, нет, спасибо, – она на автомате вытащила первую попавшуюся книгу, оборачиваясь к говорившему. Это был высокий молодой парень в форме работника магазина. Он приветливо улыбался.

– Классику любите? Одобряю, – сказал он, и Джен посмотрела на то, что держала в руках. Шекспир. Ну, конечно, кто же еще.

– Да, фанатею от «Ромео и Джульетты». Вечная история, – Джен повела плечом и натянула ответную улыбку.

– Приятно встретить увлекающихся людей. Вы путешествуете? Я заметил ваш акцент.

– Вы наблюдательны.

– Большинство туристов обычно сразу ищут рестораны и достопримечательности. Но если хотите по-настоящему узнать другую культуру, правильно делаете, что идете в книжный. Вы откуда?

– С севера, – уклончиво ответила Джен.

– Север не перестает удивлять. Недавно как раз поступила новинка, автор – девушка из Канады. Красавица, как вы. Со сложной жизненной историей, – парень указал на большие стеллажи у самого окна. Светло-голубые книги в мягких обложках, с коротким названием «Сила». Джен хмыкнула.

– И как вы ее находите?

– Если честно, немного тяжеловато для американского читателя. Язык витиеватый. Не стану спойлерить концовку, но некоторым…фатализмом вы будете удивлены. Особенно, если цените нетривиальную литературу.

Такие крупные книжные могли позволить себе не только хороших продавцов, но и Старбакс прямо в зале. Если осмотреться, можно было понять, что большинство пришли скорее за атмосферой книжного, чем за книгой. Люди сидели с ноутбуками, телефонами, просто общались друг с другом под тихую мелодию, шелест и запах свеже напечатанных страниц. Маша и Джен заняли единственный свободный столик, нагрузив стопкой книг подоконник рядом. Кофе был ничего – не кислый – а вот булочки оказались средней паршивости. Джен поставила еще один ментальный «плюсик» в пользу провинциальной выпечки. Над Нью-Йорком снова угрожающе нависли тучи, и Джен немного перегибалась через столик, чтобы смотреть за Локи, навязанным около магазина. Задание напротив перекрашивали из-за чьих-то пошлых граффити в новый, светло розовый цвет, освежающий урбанистический пейзаж. Маша прикрылась черно-белой глянцевой биографией Вуди Аллена.

– Ну как, ничего такой? – спросила она.

Джен не поняла, о чем речь.

– Парень, консультант. Так смотрел на тебя.

– Маш, он мне просто книгу продал. Продавцы должны быть милыми, – на всякий случай она обернулась на продавца, тот поймал ее взгляд и улыбнулся. Как будто все это время наблюдал за ней. – А хотя да, смотрел…

– Не в твоем вкусе? Или у тебя есть кто-то в Норт-Хилле?

«Кто-то в Норт-Хилле», – Джен подумала о Шейне, и невольно улыбнулась. Это короткое воспоминание отозвалось неожиданным теплом в груди. Она понимала, что глупо думать о нем в таком ключе. В конце концов, он кинозвезда. Интересно, чем он сейчас занят? Работает? Или проводит выходной в компании какой-нибудь актрисы, такой же талантливой и неотразимой, как он сам? С одной стороны, Джен казалось, что она непременно должна что-то сделать. Узнать, где и когда съемки, остаться в городе подольше, если нужно. Постараться попасться ему на глаза. «Случайно» столкнуться в каком-нибудь баре, соблазнительно угостить его коктейлем. Подняться вместе в ее номер в «Плазе», скрываясь в темных закоулках от вездесущих папарацци… С другой стороны, Джен следовало прекратить создавать у себя в голове воображаемые отношения, пока она не превратилась в этого крипового продавца книг, уже третью минуту разглядывающего ее декольте.

– Не в моем вкусе, – Джен поежилась и застегнула рубашку. – И никого у меня нет.

– А у меня есть, – внезапно выдала Маша. Джен удивленно посмотрела на сестру. – Я тебе расскажу, ты только маме ни слова, ок? И папе тоже.

Джен кивнула.

– Его зовут Эрик, ему двадцать четыре, как тебе. Его отец – продюсер, обещал мне помочь с моим первым проектом, представляешь? Еще у него связи в Калифорнийском колледже искусств, так что мне можно будет проще поступить. Эрик сам музыкой занимается, и скоро выпустит первый студийный альбом…

– Двадцать четыре? – переспросила Джен.

– Ага. Но это ничего страшного, у нас с ним много общего. Он хвалит мой вкус и мои работы.

– Маш, ты что, восемь лет разницы это не ничего страшного. Ладно, если бы тебе было двадцать четыре, но ты же…

– Что? Еще ребенок? – Маша выглядела разочарованной такой не восторженной реакцией.

– Вообще, да, – Джен говорила осторожно, зная, что ее слова не понравятся Маше. Она не знала, что лучше всего говорить в таких ситуациях, и хотела быть тактичной, но точно понимала, что ситуация…небезопасная. – Слушай, я не пытаюсь запрещать тебе что-то, но тебе не кажется странным, что взрослый парень хочет встречаться со школьницей?

– И что? Раз я школьница, значит, глупая?

– Я не говорю, что ты глупая. Просто ты поступаешь не очень разумно. Мало ли, что на уме у этого человека.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.