Мертвые цветы

Через две минуты я встретился с Настей у парадного входа.

– И что это было? – она уперла руки в боки и смотрела на меня жгучим, призванным пристыдить взглядом.

– Да там человек зашел один, – я замялся и потер рукой шею. – Не особо хотелось с ней пересекаться. Неприятные воспоминания.

– Так бы сразу и сказал. Зачем пугать-то?

– Я не успел сразу сказать, – я закурил. – Пойдем дальше пить?

– Куда?

– На улице, – я улыбнулся. – Уже вечер, не так жарко. В магазине купим, да и всего делов.

– Как скажешь, – к Насте вернулись ее прежние улыбчивость и настроение, поэтому и мое настроение подскочило.

Только сейчас я снова вспомнил про залитую кровью рубашку. Первый патруль ППС – и я в участке. Поэтому, с учетом нынешнего местонахождения Вики, мной было принято решение – срочно вызывать такси и ехать ко мне переодеваться. Об этом я сообщил Насте, но чтобы избежать неприятных эксцессов, пришлось начать этот разговор.

– Только учти, что со мной живет сестра двоюродная. Она такая мерзкая сволочь, что с ней лучше не пересекаться.

– А давно? – Настю даже не смутил этот факт, а меня смутило, что ее ничего не смутило.

– С прошлого года, она здесь в универ поступила, а у меня как раз хата свободна.

– А, ладно. Только ты быстро там давай, одна нога здесь, другая там. Когда доедем, я имею в виду.

– Какая ты у меня волшебная, – поцеловал девушку я, закурил и вызвал такси.

Через полчаса я уже выбегал из квартиры в новой чистой рубашке и с еще более хорошим настроением.

– А я тут в магазин заскочила, – Настя игриво помахала мне бутылкой коньяка.

– Ути моя умница, – я обнял девушку и поцеловал в лоб. – Пойдем?

– Пойдем, – Настя обхватила мою руку, прижалась к ней щекой и мы пошли дальше.

Уже к этому моменту мы были пьяные после бара, а сейчас, когда настало время тяжелой артиллерии, голова и сознание поехали куда-то в ебеня. Мы бродили туда-сюда, нас шатало, прямая линия казалась чем-то немыслимым, бредовым, чем-то из прошлой жизни.

– Она жует свой орбит без сахара-а-а, – фальшиво орал я песню во всю глотку.

– И вспоминает всех, кого трахала-а-а, – тянула за мной песню Настя. Мне стало смешно и я ее поцеловал. Люди оборачивались на нас, но мне было так наплевать на это, так наплевать… Мы так и шли дальше, горланя песни, допивая бутылку, обнимаясь и целуясь. С Ней время летело незаметно. Оно даже как будто бы остановилось насовсем. Я упивался Ей, наслаждался каждой секундой, каждым мгновением. Я боялся, что это все мне приснилось, что все это алкогольный сон, и с минуты на минуту я должен проснуться, и сон этот развеется, как развевается на ветру табачный дым.

Но ощущения от поцелуев, объятий и прикосновений были настоящими, осязаемыми, реальными. Я умиротворенно выдохнул и закурил.

– Уже десять, – девушка положила мне голову на плечо, когда мы сели на лавочку. – Пойдем домой?

– Да, пора бы уже, – прокряхтел я. – Сейчас докурю и пойдем.

Настя уставилась в одну точку. Девушка была изрядно пьяна и вела себя одновременно смешно и мило, из-за чего я не всегда понимал свои чувства и ощущения – смеяться или целовать? Но, тем не менее, было видно, что Настя либо в глубокой задумчивости, либо в процессе жесткого втыкания. Я же уже потихоньку начинал отходить, что было довольно странно для меня – обычно я быстро пьянею и долго хожу в таком состоянии.

– Слушай, – Настя продолжила наш разговор чуть ли не шепотом, тихо-тихо. – Это правда?

– Что правда? – действительно не понял я.

– Ну… То, что ты мне в баре сказал. Это правда?

Я начал вспоминать наш разговор в баре. Черт, я ведь вообще обо всем ей там говорил! О чем именно она? Не могу понять…

– Значит, неправда… – девушка отстранилась от меня и спрятала лицо в ладонях.

– Ну ты чего? – я обнял ее и начал гладить по голове. – Я просто не понимаю, о чем ты говоришь. Мы ведь многое обсуждали там…

– Понятно все, – я услышал тихий всхлип Насти и оторопел.

– Да что тебе понятно? – я старался говорить спокойно, но голос и алкоголь подводили меня, так что фраза все равно звучала резковато. – Объясни, я не понимаю. Ну пожалуйста!

– Да все вы одинаковые, – девушка уже вовсю плакала, а я только и делал, что обнимал ее и гладил по волосам. Что я мог еще сделать? – Сначала говорите, что любите, а потом «А о чем ты, блять, говоришь? Я не понимаю тебя». Да об этом говорю! Как же ты не понимаешь?!

– Ну… Мы тупые… – неуверенно протянул я.

– К тому же еще и козлы, – Настя скинула мою руку с себя и отсела. Косметика с ее глаз растеклась по всему лицу, и теперь она была похожа на какую-то экзотическую необычную панду, руки были запачканы, а тушь попала даже на ее рубашку.

– Да люблю я тебя, люблю, – я подсел к ней поближе и попытался обнять ее снова, но она отпихнула мои руки и развернулась телом в другую сторону.

– Ну что? – я искренне не понимал причину такого поведения девушки. Сейчас бы задавать вопросы непонятные, а потом еще и обижаться на меня, ага. Весело придумала.

– Да дурак ты, – Настя повернулась ко мне и обняла меня.

– Э-э-э… – только и смог выдавить из себя я, обнимая девушку в ответ.

– Я тебя тоже, – мурлыкнула Настя откуда-то из под моей подмышки.

Черт разберет этих баб! Пару часов назад она говорит, что мы мало знакомы, сейчас заявляет, что любит меня! Хотя, наверное, это в ней играет алкоголь, и завтра утром ей уже будет стыдно за то, что она сказала. Правда, если она вспомнит об этом.

Я поцеловал девушку в лоб и закурил.

***

В половине двенадцатого я был уже дома. Алкоголь понемногу отпускал, но состояние было все равно не очень. Голова до сих пор кружилась, в ушах звенело, меня шатало из стороны в сторону и иногда даже хотелось умереть.

Вика лежала на диване, на животе, читала книгу и болтала ногами. На столике рядом с ней стояла початая бутылка вина, а в руке занял свое место бокал, на дне которого плескалась красная жидкость. Зрелище было очень милым и в каком-то смысле даже романтичным. Красоту девушки и окружающей обстановки мой организм оценил по достоинству – легкое жжение ниже живота не заставило себя ждать.

– Пришел? – мило улыбнулась Вика, заметив меня, и пошла навстречу.

– Пришел, – улыбнулся я ей в ответ и обнял ее.

Вдруг Вика отстранилась от меня и с какой-то злостью посмотрела мне в глаза.

– Почему от тебя пахнет женскими духами?

Вот и приплыли. Начинается. Этого я почему-то не учел. Да и как она смогла учуять Настины духи сквозь жесткий перегар и невыносимый запах сигарет, въевшийся в каждую частичку моего тела и одежды.

– Не знаю, – пожал плечами я.

– А с кем ты пил?

– Один пил, – нелепо улыбнулся я.

– Из-за конкурса? – Вика, наконец, вспомнила, почему я уходил сегодня рано утром.

– В какой-то степени да, – я скорчил сконфуженную мину и отвел взгляд.

– А что случилось? – тут Вика громко ахнула, только-только заметив на моем лице последствия драки. Я достал из кармана свой конверт и потряс им перед девушкой.

– Второе место, – грустно улыбнулся я.

– Какой ты молодец! – девушка крепко обняла меня, и мне даже показалось, что я услышал хруст собственных ребер.

– Да какой молодец? – недовольная реплика вырвалась из меня сама по себе. – Второе место – это не первое.

– И что? – девушка обхватила ладонями мою голову и прижала к себе. – Ты все равно большой-большой молодец.

В ее объятиях я не чувствовал себя комфортно, но мне следовало придерживаться своей роли, чтобы Вика не заподозрила неладного, поэтому я крепко обнял ее в ответ и стоял так, делая вид, что мне хочется всего происходящего сейчас. Хотя, на самом деле, я бы все же хотел получить сегодня от Вики кое-что. Поэтому я поцеловал девушку и приподнял ее. Вика все поняла и, повиснув на мне, обхватила мое тело ногами. Я позволил ее рукам свободно гулять по моему телу, в обмен на такие же действия с моей стороны. Жаркие поцелуи девушки все сильнее разжигали мое желание, и мы, оказавшись на диване, совершили то, что должно было случиться.

После, когда Вика уже спала, уютно устроившись у меня на груди, я закурил сигарету и смотрел в потолок. Было бы лучше, если бы рядом со мной сейчас лежала Она, ну или хотя бы Настя. Неожиданно мысли начали лезть в мою голову, хотя я ждал обычный здоровый сон. Их было так много, они кружились роем, летели гоночными болидами по трассе, но я все же смог выловить самые важные из них.

Единственное, что я смог понять точно – так это то, что Вику я не любил. Совсем. Она была просто развлечением, приятным бонусом за мою работу, мой характер и мои поступки, домохозяйкой, с которой иногда можно и нужно трахаться. Я понимал, что это неправильно, что это по-скотски, но ничего не хотел и не планировал с этим делать.

С Настей же все обстояло гораздо сложнее и я не мог разобраться сам: действительно ли люблю я Настю или все еще люблю Ее? Настя для меня Настя, или все-таки просто оболочка для Ее мыслей, поведения, жестов, интонаций, мимики да и вообще Ее в целом? Может, Настя всего лишь тело, носитель всего того, что она каким-то неведомым мне образом переняла от Нее? Как мне воспринимать девушку, какие планы строить и как говорить с ней? Стоит ли рассказать ей о моей несчастной любви?

Я запутался и ничего не понимал. Я все-таки видел Ее в Насте, поэтому она и зацепила меня, заставляла чувствовать то же, что я чувствовал раньше. Но понять кого именно я люблю я был не в состоянии.

Но я все равно был счастлив. Счастлив по-настоящему, впервые за долгие-долгие годы, поэтому даже такие отвратительные мысли и самокопания не могли испортить мне моего счастья.

Я оставил бычок тлеть в пепельнице, закрыл глаза и наконец-то уснул.

Неожиданный гость или удары судьбы

Был обычный теплый июльский вечер. Лера сидела у себя на уютной, с любовью обставленной кухне, размеренно попивала чай с долькой лимона и мечтала о завтрашнем вечере, ведь завтра она наконец-то пойдет на свидание с тем милым Ромой, что приглянулся ей уже давно. Она закрыла глаза и представила их встречу.

Конечно, он будет хорошо одет – они же идут не куда-то непонятно куда, а в целый ресторан, где Лера была лишь однажды – на свадьбе своих богатых друзей. Ее очень потрясло, когда он сам наконец-то позвал ее туда. Девушка тут же стала думать о том, сколько денег уйдет в один вечер и на какие гроши придется жить до зарплаты, но Рома, увидев ее замешательство, потряс ее еще больше, сказав, что весь ужин оплатит сам.

Конечно, от него будет пахнуть хорошим парфюмом, прическа будет великолепна, собственно, как и всегда. А сама она будет в своем сногсшибательном платье, таком величественном, будто она не простой офисный работник, а сама ее Величество королева Англии.

И после ужина они сядут в его машину, он, конечно, откроет перед ней дверь и они поедут…

Сладостные мысли Леры прервал звонок в дверь. Девушка поежилась и недовольно хмыкнула. Она не любила, когда ее отвлекали от каких-то важных дел, а ведь мечтать об идеальном свидании с идеальным парнем – пожалуй, самое важное дело на всем белом свете.

Но делать было нечего, и Лера направилась к двери, поправляя на ходу прическу и мысленно проклиная всех и вся.

– Кто там? – громко и очень возмущенно, всем своим тоном показывая степень своего недовольства, крикнула девушка и тут же прильнула к глазку.

– Пусти… Пусти, пож… жалуйста… – за дверью стояла зареванная Вика.

– Господи Боже, что же случилось-то? – замок щелкнул, открываясь, и Лера накинулась на Вику с объятиями. – Давай, разувайся, проходи. Тебе чаю или покрепче?

– Кофе, если можно.

Лера проводила свою подругу до кухни, не забыв помочь ей снять легкую куртку. Девушка заметно нервничала от происходящего и это самое происходящее абсолютно ей не нравилось. Наверное, Вика опять будет ныть про своего придурковатого парня Сашку, с которым у нее вечно нелады. Однако сердцу Леры что-то подсказывало, что все теперь уже не так уж и просто. Раньше Вика всегда предупреждала заранее о своих приходах и девушка успевала хоть как-то морально и физически приготовиться к многочасовым разговорам и поддержанию режима личного психолога.

Но сегодняшний визит Вики был чем-то особенным – Лера сама дрожала, как осиновый листок. Дребезжа носиком чайника о кружку, девушка кое-как все же смогла залить кипятком кофе для неожиданной гостьи и уселась за стол, пододвигая напиток подруге.

– Все очень плохо, – усмехнувшись, начала Вика, затем отхлебнула из кружки и продолжила. – С Сашей все очень плохо.

Леру передернуло от очередного упоминания этого придурка. Уже целый год Вика живет с ним и весь этот невыносимо долгий период девушка жалуется Лере на все подряд.

– Что случилось-то? – все-таки смогла выдавить из себя девушка.

– Я не могу так больше, – Викины слезы обильно стекали по щекам, капая прямо в кружку с кофе. Лицо девушки опухло от частых и обильных рыданий и даже смотреть на нее было больно. – Он постоянно мне изменяет, грубит, уходит, оставляет одну… А я не могу так, не могу, я люблю его!

Лера подсела поближе к своей подруге и обняла ее. Девушка не понимала, зачем так мучить себя, если тебя не любят и не ценят, если на тебя так откровенно кладут большой и жирный. В конце концов, она не понимала, зачем Сашка держит Вику, если она ему не нужна. Пользуется? Так если изменяет регулярно, пусть и пользуется теми, с кем изменяет.

– Так пошли его и все! Ну чего ты? Да за тобой, блин, толпами будут бегать, толпами! – Лера изо всех сил пыталась успокоить свою подругу.

– Ты не понимаешь, что случилось! – Вика хотела ударить Леру, но вовремя остановилась.

– Так расскажи мне!

***

Я сидел на кухне у Насти и курил. Ее отец позавчера уехал в командировку на месяц, поэтому я решил практически прописаться здесь. На Вику мне уже было все равно – я даже сказал ей, что она может уехать, если ей не нравится жить со мной, но она почему-то осталась. Впрочем, я не заставлял ее этого делать, поэтому поведения своего не менял, постоянно пропадая с Настей. Стихи у меня не шли и за целый год я написал всего лишь восемь строчек. Влад магическим образом пропал, будто его и не было – на телефонные звонки он не отвечал, в социальных сетях его аккаунт был удален. Сначала я сильно переживал, а потом подумал, что если он успел все так тщательно за собой подчистить, то, вероятно, сам хотел пропасть. Я не стал разыскивать его. Захотел – пожалуйста. Но больно и обидно было долго, потому что я все-таки считал его своим лучшим другом. За выступления приходилось договариваться самому. Правда, после случая на том конкурсе, делать это было много сложнее, чем раньше. Но, тем не менее, в моем любимом баре меня всегда были рады видеть даже со старой программой – она была довольно обширной, а зритель постоянно менялся.

– Я добавку принесла, – икнув, возвестила меня Настя, захлопывая за собой дверь.

– Умница, – пошатнувшись, я направился к ней, хватаясь за стены. Выпили мы уже много, но останавливаться не собирались – Настя наконец-то закрыла сессию и успешно перешла на третий курс. Забрав у девушки бутылки, я приземлился обратно за стол, тут же закурил вторую и разлил жидкость по стаканам.

– Там такие о-о-очереди, – как-то возбужденно произнесла Настя, поднимая стакан. – А за что мы еще не пили?

– Не знаю, – честно ответил я.

– И я не знаю, – ответила девушка. Взгляд ее уперся в столешницу, где она будто пыталась вычитать какую-то подсказку на скатерти.

– Тогда давай за Нее! – чуть ли не крикнул я и тут же закрыл рот рукой, осознавая весь ужас, который только что совершил.

– За кого? – лицо Насти чуть-чуть напряглось, но, видимо, сил удерживать одно и то же выражение у нее не было.

– Ну за эту, как ее… Литературу! – нашелся я, и, стукнув своим стаканом об ее, моментально осушил сосуд. Девушка ответила тем же. Вроде обошлось.

На самом деле мысли о Ней почти покинули меня. Я был счастлив с Настей, проводил с ней практически все свободное время, не обращая никакого внимания на реакцию Вики. Последняя почти ничего мне не говорила – только сильно грустила и постоянно сидела дома, выходя только до магазина и на работу, изредка встречаясь со своей подружкой. Настя же до сих пор считала Вику моей двоюродной сестрой, и в ее голове, кажется, даже не могло быть мысли, что это неправда.

Но несмотря на то, что мыслей о Ней почти не было, я все же периодически предательски оговаривался то с Настей, то с Викой, вспоминая Ее. Да и если говорить совсем честно, то иногда я смотрел Ее страницы, изучая, что у нее нового и как она там в целом. Легче от этого не становилось, но поделать с собой я ничего не мог.

– Настя, – позвал я девушку, наливая еще один стакан. – Настя!

Девушка уснула прямо на столе и храпела так, что стены дрожали, но я все равно счел это милым и поцеловал ее в лоб. Кое-как подняв ее на руки, я отнес Настю в кровать и мы уснули.

***

– Вставай, – кто-то сильно толкал меня, но вставать мне не хотелось. Голова жутко болела и гудела, делать ничего не хотелось. Хотелось только минералки или немного пивка.

– Принеси воды, – чуть живым, молящимся голосом промяукал я.

– Пусть Она тебе принесет, – голос Насти был грубым и жестким, как будто бы металлическим, железным. Я моментально протрезвел и практически вертикально подпрыгнул из положения лежа. В меня прилетела моя же одежда, в которой я вчера пришел, а за ней тетрадки, сигареты и все остальное, что лежало на прикроватной тумбочке.

– Ты чего?! – до меня потихоньку доходили возможные причины такого поведения девушки, но я отказывался в это верить.

– Ты думаешь, я дура и нихуя не понимаю?! – Настя швырялась в меня всем подряд, что только попадалось под руку. – Ты! Постоянно! Ее! Вспоминаешь!

С каждым словом Настя кидала что-то тяжелое или била меня руками. Я не пытался никак защищаться, только спрятал лицо в сгиб локтей, а виски закрыл ладонями.

– Да ты меня не поняла! Я не вспоминаю Ее!

– Не вспоминаешь? – зареванное лицо Насти вдруг застыло в гримасе непонятного мне ужаса. – Ты всю ночь звал Ее, всю ночь! Ты говорил во сне и звал Ее!

– Мне приснился кошмар! – оправдывался я, параллельно пытаясь обнять девушку.

– Кошмар? Кошмар?! – Настя не давалась обниматься и продолжала меня бить. – Ты кричал Ей: «Да, да, еще, ну давай еще разок!». Кошмар, блять, кошмар?!

Настя прекратила бить меня и забилась в угол, скатившись по стене. Девушка закрыла лицо руками и снова зарыдала, отпихивая меня ногами. На этот раз я решил быть настойчивее и сел рядом, прижимая ее к себе и гладя по волосам. Настя пыталась отпихнуть меня, но я терпел каждый удар с ее стороны, хотя иногда они были довольно болезненными. Сознание мое находилось еще в сонно-похмельном состоянии, поэтому полностью вникнуть в слова девушки не мог чисто физически.

– Мне просто приснилось, – пытался я успокоить девушку. – Тебе же тоже что-нибудь снится, наверное…

– Снится, – сквозь слезы произнесла Настя. – Но мне не снятся мои бывшие, по которым я до сих пор страдаю.

– Ты страдаешь по бывшему? – мой мозг по-прежнему отказывался воспринимать слова Насти. Девушка только посмотрела на меня, как на придурка, а затем снова отвернулась и продолжила плакать.

– А-а, – многозначительно протянул я, показывая, что понял, что она имела в виду. – Ну прости меня, я же не могу контролировать сны!

– Если Она тебе снится в таких ситуациях, то это значит, что ты о ней много и часто думаешь. Тебе не первый раз снится такое. Это четвертый или пятый случай, Саша. Я терпела, терпела, думала, мало ли что, мало ли за что ты переживаешь. Но я не могу так больше, Саш. Если бы ты хотя бы попробовал мне что-нибудь рассказать, я бы помогла тебе. Но ты этого не сделал. Я поняла все. И когда мы пьяные трахались позавчера, ты меня Ее именем назвал, понимаешь! Я не могу так больше. Уходи. Уходи, проваливай, катись, уебывай!

Настя громко кричала, пытаясь ударить меня побольнее, стуча по мне ладонями, локтями и иногда даже лбом. Я не хотел верить в происходящее, но потоки слез Насти были такими обильными, что сложно было даже представить себе, как сильно я ее обидел и расстроил.

– Настя, прости меня, – неловко пытался я извиниться и наладить хоть какой-то диалог. Я не хотел, чтобы все заканчивалось так. Да и, в конце-то концов, приснилось и приснилось, что такого? Я же не изменял Насте с Ней в реальной жизни, я с Ней даже не виделся уже год! Всего себя я посвящал Насте, а взамен получаю это? Неужели я заслужил все это просто из-за каких-то пьяных оговорок и снов?

– Отстань от меня! – девушка наградила меня звонкой пощечиной, от которой щека моментально загорелась огнем, а голова закружилась. – Иди к своей дряни, а меня оставь в покое!

Настя подскочила и убежала то ли в ванную, то ли в туалет. Сложно описать то, что происходило у меня в голове и на душе. Я понимал, что, видимо, все-таки виноват, но не понимал, насколько справедливы были Настины обвинения. В конце концов, каждый человек оговаривается, когда пьян, да и неудивительно, что я оговаривался именно так – столько лет потратить, столько лет…

Оставлять все так, как оно оказалось, я не хотел, но и не знал, как вернуть все к нормальному состоянию, откатить к предыдущей версии. Сложно возвращать реку, вышедшую из русла, обратно, особенно будучи муравьем. Я закурил и сел под дверью туалета, откуда раздавались рыдания девушки.

– Насть, ну послушай, Насть. Прости меня. Я не виноват и виноват одновременно, я понимаю. Послушай, пожалуйста. Я любил одну девушку, да, долго любил. Поэтому это все и вылезает во снах и оговорках, потому что столько времени потрачено было на нее. Насть, ну, прости меня. Я не хочу, чтобы все так заканчивалось. Просто… Это все было очень сложным для меня. Ты не знаешь, сколько я страдал, сколько я думал, сколько я сам себя поедал…

Дверь, скрипнув, начала открываться. Я подскочил и приготовился обнимать девушку, надеясь, что все обойдется и извинения приняты, но надеждам моим не суждено было сбыться. Настя смотрела на меня отстраненным, полным разочарования взглядом и все внутри меня разрушалось с невероятной скоростью. Эти разрушения можно было бы сравнить с последним днем Помпеев, с последствиями бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, аварией на Чернобыльской АЭС, да и, наверное, суммой всех ужасных катастроф, когда-либо произошедших с человечеством.

– Уходи, Саш. Уходи. Я не хочу тебя больше видеть. Ты Ее любишь, а не меня. И во мне, наверное, искал Ее. Уходи.

– Да что ты говоришь такое! – всплеснул руками я и попытался все-таки обнять девушку, неизвестно на что надеясь.

– Правду, – грустно улыбнулась Настя, выставив перед собой руку, не позволяя обнять ее. – Правду и только правду. Прощай, Саш. Я не хочу тебя больше видеть. Прощай.

Минуты, которые я обувался и выходил на лестничную площадку, стали для меня бесконечными. Я шлепнулся на ступеньку, закурил и уставился в одну точку. Не было никаких сил, и желание было только одно – умереть. Ничего в моей голове не сходилось, мысли просто не помещались внутри черепной коробки, выливаясь из глаз обилием слез. Сердце болело и разрывалось от осознания происходящего. Слишком резко это случилось, слишком быстро. Боль была невероятно сильной, но я понимал, что это всего лишь жалкая, ничтожная разминка перед настоящими долгими и тягостными муками. Не понимал я только одного.

Неужели я виноват?..

Я закрыл лицо руками и окончательно дал волю слезам. Все то, что я строил уже не первую неделю и не первый месяц, обрушилось в один момент, как разрушаются от землетрясений и цунами города, как сотни и сотни осиротевших жителей теряют свой кров и все то, что они любили. Все, чему была посвящена жизнь, пропадает буквально в пару минут, максимум в пару часов. Слезы лились рекой и я не знал, что мне делать. Неужели я виноват?..

Настя была моим последним ключом к счастью, я был в этом уверен. Только одна девушка, не считая ее, могла бы утолить, взять под контроль, вылечить, наконец, мою боль, уничтожить все мои страдания. Но Она не хотела этого, а Настю я окончательно и бесповоротно потерял. Я хотел вернуть девушку, но понятия не имел, как это сделать, с чего начинать, да и никто не может дать мне гарантий того, что у меня получится что-либо сделать, даже если я и придумаю что-нибудь.

***

– Вернулся он домой поздно, часов в девять, невозможно пьяный, – продолжила рассказывать Вика, уже закончив с кофе. – Знаешь, мне это так надоело тогда, так надоело…

Лера смотрела на подругу и боялась ее перебивать или вообще хоть как-нибудь трогать девушку. Вика была не похожа сама на себя – опухшее от слез лицо, дрожащие руки и голос, вещающий все это будто из могилы. Леру передернуло от таких мыслей и она продолжила слушать.

– Мы целый год жили вместе, Лер, целый год, – Вика уперла голову в ладонь и смотрела в стол, покачивая головой. – Первые два месяца все было хорошо. А потом невозможно. Просто невозможно. Постоянно уходил, пил, постоянно на нем были засосы, постоянно от него пахло духами бабскими! – Вика сильно разозлилась и стукнула кулаком по столу. Лера обратила внимание на руки девушки и с ужасом заметила, что кожа на костяшках сбита в кровь, а в некоторых местах на ладонях содрана кожа.