Вспомнить всё, или Снежный танец

– И о чём пригорюнилась будущая мамочка? – Ирина вздрогнула и подняла глаза: возле её постели стояла Алёна Геннадьевна и улыбалась: «Голубушка, нехорошо грустить, когда у тебя такое счастье».

– Счастье? В чём оно состоит? В том, что у малыша никогда не будет отца? – и Ирина заплакала. Тихо и беззвучно, отвернувшись в подушку, чтобы её слабость не видела врач.

– Да полно тебе, девочка. Ты думаешь, ты одна такая? Я своего сына одна подняла и ничего. Тяжело было, бывало, и плакала, и в депрессию впадала, только как погляжу на своё дитя – думаю, а оно-то тут при чём? Разве ребёнок виноват в том, что у меня жизнь не сложилась? В том, что тратила своё время на женатого человека, а потом оказалась ему не нужна с животом? Кто мешал мне искать холостого? Твой-то женатый что ли?

– Нет. В разводе. Но это ничего не меняет. Он меня не любит.

– Но дитя-то он должен будет признать. Ребёнок есть ребёнок. Даст малышу свою фамилию, ну, если, конечно, он нормальный мужик, но ты ведь не могла полюбить скотину бессердечную.

– Алёна Геннадьевна, мне так плохо, я совсем одна…

– Ну-ка, Ириночка, давайте поступим следующим образом. Я сейчас попрошу принести в палату чаю, мы спокойно посидим вот тут, возле окна, полюбуемся окрестными видами, попьём чаю с печеньем. А потом вы мне расскажете о том, что вас гнетёт. Хорошо?

Ирина повернула заплаканное лицо, взглянула в глаза своему лечащему врачу, немного подумала и кивнула в знак согласия.

– Вот и отлично.

Ирина никогда раньше не исповедовалась. Не то, чтобы она не верила в существование Бога, просто как-то не сложилось. Да и не привыкла она жаловаться, суровое испытание интернатом сделало своё дело, Ирина знала, что может рассчитывать лишь на себя. Только иногда это было очень трудно: знать, что ты одинока в этом мире, и никто не протянет тебе руку помощи. Алёна Геннадьевна слушала внимательно, не перебивая, а Ирина впервые в жизни изливала свою душу. До самого донышка, начиная с детства, с маленьких обид и несчастий – до боли, которую она носила в себе вот уже больше года. Две женщины, познавшие в своей жизни немало лишений, они прекрасно понимали друг друга, иногда Ирине даже не нужно было говорить, молчание было красноречивее любых самых точных слов и описаний. Уже давно стемнело, и комната освещалась лишь неярким свечением ночника, когда Иринин рассказ подошёл к концу.

Алёна Геннадьевна плакала. Она понимала, что единственное, чем она могла помочь этой девушке с непростым прошлым – это своим участием в её судьбе. Ирина ни в коем случае не должна была ощущать своё одиночество, ведь от её душевного состояния зависело здоровье её ребёнка. Следовало действовать. Во-первых, необходимо было посоветоваться с подругой Ирины, Ольгой, и, во-вторых, неплохо было бы ненавязчиво ввести в круг общения Ирины психолога клиники, который когда-то очень помог ей самой.

В то время, как Ирина делилась с Алёной Геннадьевной своими горестями, в родовом гнезде Шушенских тоже не спали. Ольга ходила взад-вперёд по гостиной, пытаясь донести до мужа свои идеи насчёт будущего подруги. Владимир безуспешно пытался утихомирить жену.

– Ирина не должна взваливать на себя весь груз ответственности за случившееся. Да, она влюбилась, потеряла голову, но он-то взрослый мужик! Должен был позаботиться о предохранении, если не хотел продолжать отношения. Хотя о чём я говорю: Иринка сбежала, как школьница, не дала парню опомниться и подумать. И что теперь делать? Что? Как она будет поднимать малыша в одиночку? Конечно, мы поможем, мы постараемся стать её семьёй, но ей нужен мужчина, без мужика женщина засыхает и опускается. Ох, ну что же делать? Зачем я дала слово не звонить Евгению, Иринка просто вырвала у меня обещание не делать этого! Ну хорошо, я не могу позвонить, но ты-то можешь, – сказала Ольга, обращаясь к мужу: «Да, точно, у тебя же сеть ресторанов и кафе! Ты можешь встретиться с Евгением на предмет сотрудничества».

– Могу. Только сообщить ему, что Иринка беременна – не могу. Как ты это видишь? Привет, Жень, а Ирина-то понесла от тебя? Так? Вот он удивится, ведь он в Москве даже не узнал её.

Супруги были настолько увлечены обсуждаемой темой, что синхронно вздрогнули, когда раздался звонок телефона.

– Господи, с Ириной что? – Ольга покосилась на телефон, но не сделала ни шагу.

– Глупышка, в клинике знают только наши сотовые. Телефон подключили сегодня вечером, ты забыла?

– Тогда кто это может быть? – Ольга осторожно сняла трубку и сказала «алло». И стала внимательно слушать. Постепенно лицо её разгладилось, две вертикальные морщинки на лбу, появившиеся во время обсуждения ситуации, в которую попала Ирина, пропали, глаза засияли.

– Ну, кто там? – спросил Владимир, когда Ольга, прослушав информацию от неизвестного абонента, повесила трубку.

– ОН. Прилетает завтра утром. Инкогнито. Хочет увидеть Ирину.

– Неужели сам Евгений Князев пожалует? Однако служба безопасности нашего олигарха не дремлет – это ж надо, вычислить номер телефона, который был выделен лишь сегодня утром!

– На то он и олигарх. Знаешь, я уже почему-то начинаю любить олигархов. Не все они сволочи. Правда непонятно, как Евгений отреагирует на новость об отцовстве… Хотя… Ирина ему не расскажет… что же делать? Мы не можем её подвести. Володь, можно он пока у нас поживёт? Это вынужденная мера, ведь его могут узнать в гостинице, и тогда конец конспирации.

– Конспирации?

– Ну да, он не хочет шумихи, хотя наши борзописцы наверняка всё пронюхают.

– Хорошо, пусть поживёт. Но не проси меня быть с ним любезным. Просто хочу, чтобы твоя подруга обрела счастье, не более того.

– Спасибо, милый, Иринка тебе этого не забудет.

– Именно этого я и опасаюсь, – сказал Владимир и зябко повёл плечами. Ольга заговорщицки подмигнула мужу и, взяв его за руку, потянула в спальню.

…Ирине всю ночь снились кошмары. То снилась огромная паутина с громадным пауком, то вдруг она оказывалась на море с Евгением. Тот звал её искупаться, и она радостно натягивала купальник, но в холле гостиницы натыкалась на Шурочку Кукушкину, которая держала за руку маленькую девочку. И Ирине было невыносимо больно оттого, что у неё нет ребёнка от Евгения, и уже не хотелось бежать на пляж. Ирина то и дело просыпалась, ворочалась на постели, её одолевали мысли о будущем, а когда мозг уставал пережёвывать в сотый раз одну и ту же мысль, Ирина вновь забывалась ненадолго, чтобы снова проснуться и задать себе вопрос: «что делать?» Поэтому рассвет Ирина встретила с облегчением, он нёс в себе хоть какую-то ясность и временное забвение в кругу людей, помогавших ей сохранить равновесие. И душевное, и физическое.

Сентябрь выдался тёплым. Листья на деревьях ещё не успели сменить окрас с летнего на осенний, поэтому казалось, что на улице продолжается лето. После лёгкого завтрака Ирине разрешили совершить небольшую пешую прогулку в сопровождении медсестры. Возле клиники был разбит красивый цветник с яркими сочными розами. Ирина сразу же вспомнила свой день рождения и букет, который ей подарил Евгений. От нахлынувших воспоминаний сжалось сердце, и заболел низ живота. «Осторожно, Ирина. Ты теперь не одна, не распускайся», – Ирина мысленно одёрнула себя, заставив вернуться к действительности, и медленно пошла по аллее из старых лип, высаженной вдоль здания клиники. Она не видела автомобиля с шашечками, припаркованного за оградой, откуда за ней наблюдал человек, о котором она только что вспоминала. И только руки её друзей удержали Евгения от необдуманного поступка, который он готов был совершить. Несмотря на глубокое чувство к Евгению, Ирина пока не готова была принять его как мужчину, мужа. Она подсознательно ждала мужчину, который бы смог обуздать её гордость и подчинить своей воле, не унижая её чувств. Ольга и Владимир знали это, поэтому и не спешили сталкивать двух влюблённых.

– Чем сейчас занимается Ирина? – Евгений не отводил глаз от Ирины, пока та не скрылась за углом корпуса: «Так чем же?»

– Работает в глянцевом журнале «Небо в алмазах» в разделе светской хроники, – ответила Ольга, с тревогой наблюдая за подругой.

– Отлично, я думаю, светскому персонажу Евгению Князеву нужно будет засветиться в здешнем высшем обществе. Но это только после того, как Ирине станет лучше. Что, если предложить главному редактору издания эксклюзивное интервью? И поставить условие: интервьюер – Ирина, иначе – никакого эксклюзива.

– Неплохая идея. Только, дорогой мой олигарх, если ты намерен обидеть Ирину, я сверну тебе шею, прежде чем проснутся твои секьюрити.

– Она мне дорога, действительно дорога.

– Ну что же, поверим на слово и посмотрим, чего это слово стоит.

– Я буду деликатен. Вы не знаете, какая у Ирины любимая книга. Говорят, скажи мне, что ты читаешь, и я скажу кто ты.

– «Джен Эйр», она мне говорила, мы ещё спорили, действительно ли Рочестер идеальный мужчина. По мне, так он просто издевался над Джейн. Бедная.

Ирина постепенно оттаивала. Из сжатого комка, в который она превратилась после изнасилования, она на глазах врачей и своих друзей становилась прежней Ириной. Перемены были значительны. Уходила боль, сердце наполнялось любовью к ещё непонятному существу, жившему внутри неё. Ребёнок излечивал Ирину, это было очевидно всем. И только один пунктик, маленький и одновременно очень важный для Ирины, причинял боль. Евгений. Ирина иногда обсуждала эту тему с Алёной Геннадьевной, которая за несколько дней стала ей почти родной. Пусть не по крови, но по духу.

– Ириночка, в масштабах вечности твоя обида на Евгения смешна и нелепа. На твоём месте я бы забыла про гордость и выяснила всё до конца. Не может быть, чтобы он не узнал тебя, скорее, решил подыграть, а потом «расколоть» твой маскарад. Ты просто не дала ему на это времени.

– Тогда почему он не ищет меня? Почему не написал ни единой строчки, ведь у него есть мой электронный адрес, да что там – мой телефон. Почему?

– Вероятно, он решил, что не нужен тебе. Мужчины, они как дети, они очень чутки в вопросах взаимоотношений полов. Как бы тебе объяснить…вдруг он подумал, что оказался несостоятельным как мужчина в твоих глазах… или решил, что ты с ним просто играла, ведь он не знает о твоих чувствах.

– Не знаю… Мне кажется, что он просто ничего не чувствует. У богатых людей своя психология. Он может получить любую девушку, ну или почти любую. Вопрос в цене. Шуба, автомобиль, квартира, бриллианты… Когда девушки легкодоступны, когда их не нужно завоёвывать, постепенно теряешь интерес ко всему женскому роду, остаются лишь инстинкты.

– Не знаю я, конечно, твоего Жени, но думаю, что он не таков. Ты сама рассказывала, какие трогательные письма он писал, а его приезд накануне твоего Дня Рождения? Разве бы зажравшийся богатей совершил эти поступки? Да он просто пошёл бы в модельное агентство, ткнул пальцем в первую попавшуюся красотку, и я думаю, она была бы счастлива отдаться такому мужчине. Но он поступил иначе. Нашёл тебя, приехал, подарил цветы, ездил на общественном транспорте по городу, изучая его достопримечательности, словом, вёл себя в высшей степени скромно. Только и позволил себе, что поцеловать тебя. Он же не знал, через что тебе пришлось пройти. Потому и решил, что не нужен тебе. И вернулся в Москву, к дочери, к бизнесу. Ты всё решила за него, так нельзя, Ирина, у Евгения тоже есть право голоса, он всё же отец ребёнка. Возможно, что своим упрямством ты лишаешь и себя счастья, и своего ребёнка – отца. Подумай над тем, что я тебе сказала, обещаешь?

– Хорошо, я подумаю.

Первая неделя в клинике пролетела незаметно, благодаря заботе и вниманию, которыми была окружена Ирина. Ей казалось, она попала в рай земной. Какой разительный контраст с клиникой, где ей пытались излечить душу! Благодаря заинтересованности Алёны Геннадьевны в её судьбе, благодаря визитам Ольги с Владимиром, которые её веселили историями из жизни беременной Ольги, Ирина почти забыла про свои мрачные мысли. Она от души смеялась над шутками Ольги, делилась сокровенным с Алёной Геннадьевной, и постепенно обида на Евгения улетучилась. И рамки, в которые себя загнала Ирина, запретив думать о будущем с Евгением, разлетелись в разные стороны, а ветер развеял их останки. Ирина твёрдо решила поговорить с отцом своего ребёнка. А там – будь что будет.

Вторая неделя прошла не менее весело, чем первая, хотя на улице зарядил противный дождик, а с деревьев полетела листва. Благодаря принимаемым витаминам и правильному питанию, Ирина ощутила прилив сил, как физических, так и душевных, и больше не проливала горьких слёз по Евгению. Напротив, она ждала встречи. И даже попросила Владимира заказать такси до Москвы и забронировать номер в гостинице. Владимир, конечно же, согласился, однако ничего предпринимать не стал, не отклоняясь от плана, который они разработали с Ольгой, и который с оговорками был одобрен Евгением.

Ирина настолько прониклась атмосферой доброжелательности, царившей в клинике, что слегка огорчилась, когда лечебные процедуры были исчерпаны. Конечно, Ирина соскучилась по своей небольшой уютной квартирке, по кошке Вильгельмине, по своим цветочкам, которые растила с большой любовью.

Путь от клиники до дома занял немного времени, но всё же Ирина успела заметить, как похорошел город накануне своего юбилея, и как поредела листва на окрестных деревьях. Приближались холода, но городская осень не спешила сдавать свои позиции, она грела дома и дороги, стелилась золотом и рубином под ноги своих жителей, обещая ещё тёплые деньки.

Когда после недолгих прощаний с Ольгой и Владимиром, Ирина, наконец, осталась одна и включила автоответчик, на нём было всего одно сообщение. От Олеси Доброхотской, её шефини. Как жаль, что не от Евгения… Олеся просила перезвонить ей на сотовый и поскорее. Это «поскорее» заинтриговало Ирину, и она набрала номер подруги. Олеся точно ждала звонка, потому что отреагировала молниеносно:

– Привет, Ирин. Ты чего это надумала болеть, когда весь город гудит от умопомрачительной новости?!

– Привет, Олесь. Я, видимо, что-то пропустила, да?

– Ты присядь. Присела? Тогда слушай. Наш город посетила венценосная Валентина Шлях со своей новой коллекцией модной одежды. Но приехала гламурная леди не одна, в дороге её сопровождает некий Евгений Князев, владелец серии хитовых марок лимонадов и по совместительству – спонсор Валентины.

У Ирины потемнело в глазах, и она в самом деле присела в кресло: «И что? Причём тут я?»

– А вот тут начинается самое интересное. Видимо, ты о чём-то умолчала, подруга, потому что борзописцы не смогли пройти мимо такого события. И Петя Корнев, наш новичок, ведущий рубрики «СтильНО», тоже бегал за сладкой парочкой наравне с остальными товарищами. Когда ему, наконец, удалось вложить в руки модельерши свою визитку, она повернулась к Князеву, что-то шепнула ему, и в результате эксклюзивное интервью – наше!

– То есть как?

– А вот так! Но самая захватывающая новость впереди – Евгений Князев согласен дать интервью лишь в том случае, если интервьюировать его будешь ты. Представляешь? Так что готовься. Завтра с утречка сдай в кадры больничный лист, и сразу ко мне. А я пока договорюсь о дате и времени интервью. Ну всё, выхожу из эфира. Пока!

– Пока, – и Ирина положила трубку сотового телефона на колени. Она и подумать не могла, что её желание увидеть Евгения осуществится столь скоро. Кошмар! Она совсем не готова к встрече, у неё нет подходящего платья, самые просторные джинсы, отложенные до лучших (или худших) времён, едва сходились на талии. Живот вызывающе выпирал отовсюду, из любой одежды. Оставалось лишь облачить себя в безразмерную тунику и те самые джинсы. Впрочем, и здесь Ирина отдала дань своему везению, она больше не работала на телевидении, а для журнала, пусть и с претензией на гламур, сойдёт и так.

– Кошмар, Зотова, ну ты и вырядилась! – шефиня Олеся Доброхотская с выражением ужаса в глазах рассматривала наряд своей лучшей журналистки: «Ирин, я договорилась на интервью на сегодня, в 12–00, в ресторане «Эпоха». Ты представляешь, что подумает о нашем издании Князев, если увидит тебя, этакую красоту неописуемую?»

– Олесь, я беременна, вся одежда, которая у меня есть – мала, налезло только это. Извини, у меня даже времени на покупки не было.

– Я не знала. Поздравляю! Кто отец ребёнка, я его знаю?

– Я пока не могу тебе ничего на это ответить. Извини. Сегодня, видимо, день моих извинений, – улыбнулась Ирина и вздохнула: «Я вчера набросала схему интервью. Ты не посмотришь?»

– Давай посмотрим вместе и, если что – откорректируем. Так, первый блок вопросов профессионального плана. Хорошо. Второй блок про геоботанику? А что это такое? И причём здесь профессура? Ладно, тебе виднее. Допустим. Но должен быть третий блок, про личную жизнь. Это обязательно, нашим читателям интересен не только Евгений Князев – бизнесмен, но и Евгений Князев – простой человек, с симпатиями, привязанностями, биографией. Ты понимаешь?

– Конечно, Олесь. Я добавлю третий блок.

– И не забудь узнать, что связывает такую одиозную фигуру, как Валентина Шлях и «короля лимонадов».

– Хорошо.

– Так, до интервью осталось два часа. Немного, но должно хватить. Едем по магазинам и в салон. И не возражай. Это не благотворительность, а представительские расходы.

Олеся повезла Ирину не в дорогой салон одежды, а к своей подруге-модельерше, прямо в пошивочный цех. Модельершу звали Влада. Она оценивающе осмотрела фигуру Ирины и порекомендовала той хлопковую тунику, в тон ей свободные брюки, а сверху – тёмную трикотажную «разлетайку». Каким-то чудесным образом эта одежда скрыла округлости, появившиеся вместе с беременностью, и Ирина стала выглядеть гораздо стройнее. Олеся кивнула одобрительно, рассчиталась с Владой, и девушки поспешили к стилисту. Несколько романтичных локонов, обрамлявших нежное лицо Ирины, несколько лёгких штрихов помады и теней, и Иринина красота стала столь очевидной, что даже Олеся, работавшая в мире глянца, не смогла не признать, что её подруга необычайно мила. Осталось лишь принять чай с мелиссой, и – вперёд, навстречу своей судьбе.

– Олесь…

– Да, Ирин, я тебя внимательно слушаю.

– Понимаешь, я никогда не брала интервью у олигархов. Я чего-то волнуюсь. Ты не побудешь рядом, хотя бы вначале? Я очень тебя прошу.

– Ириш, да ты что? У меня летучка, на днях выпускаем новый номер, ждём только тебя! Мы же уже всё обсудили, чего бояться. Олигархи – обычные люди, только немного богаче нас. Миллионов на несколько, всего лишь. Так что не дрейфь, ты выжила в интернате, так неужели тебя напугал какой-то Евгений Князев, будь он хоть трижды олигарх! Давай, смелее, – произнесла Олеся, притормозив у парадного крыльца «Эпохи».

Ирина перекрестилась, жалобно взглянула на подругу и вышла из машины. Прежде, чем скрыться за дверью ресторации, Ирина оглянулась, но машину Олеси уже давно поглотила дневная «пробка». Итак, назад пути не было.

Ирина не сняла с себя тёмную накидку, решив, что та скроет огрехи фигуры, и, миновав парадное, вошла в зал ресторана. Зал был пуст, лишь за одним из столиков сидел посетитель в тёмном костюме. Посетитель оглянулся на звук её шагов, хотя Ирина пыталась ступать бесшумно, и его взгляд встретился с её взглядом. Да, это был Евгений Князев собственной персоной. Ирина едва не споткнулась на ровном месте.

– Здравствуй, Ирина, – Евгений привстал, отодвинув для Ирины соседний стул. Что делать, ей пришлось сесть рядом. Тотчас жаркая волна опалила её щёки, и ещё сильнее заколотилось сердце, – А ты не изменилась. Такая же красавица.

– Спасибо, Евгений. Можно вопрос, не для протокола?

– Конечно, сколько захочешь.

– Почему именно наше издание и именно я?

– Почему именно ваш журнал? Потому, что в нём работаешь ты. Валентина очень лестно отзывалась о тебе, к тому же мы – старые друзья, не правда ли? А друг не способен исказить информацию, если он, конечно, настоящий друг. А я уверен в тебе.

– Спасибо ещё раз. Правда я считаю, что дружбе, если она есть, нужна какая-то подпитка, а мы уже давно не общаемся…

– Это моё упущение. Обещаю, что теперь мы будем общаться очень часто. Настолько часто, насколько позволяют приличия и статус друзей.

«Кажется, он меня не узнал. Господи, что делать? Как рассказать ему правду?», – мысли вертелись в голове Ирины со скоростью лопастей вертолёта, но решение так и не приходило. Ирина даже не заметила, как к ним подошёл Костик, и очнулась лишь после того, как тот окликнул её. Ирина достала из сумочки блокнот с вопросами, диктофон, и интервью началось.

– Евгений Борисович…

– Просто Евгений, если можно.

– Хорошо. Евгений, сейчас модно подсчитывать чужие доходы, ранжировать богатых людей по уровню достатка. Увлекаясь рейтингами, люди порой забывают про то, что объекты их пристального внимания – такие же люди, со своими слабостями, достоинствами и недостатками, со своей биографией. Уверена, что большинству людей интересно не только то, что вы входите в «русскую сотню» Форбс, но и то, как вы проделали свой «звёздный путь». Каким было ваше детство?

– Счастливым, наверное. Я был желанным ребёнком, и всегда чувствовал это. Но при этом я не был избалованным. В моём гардеробе были самые обычные вещи, а мои родители были самыми обычными инженерами. Машина в семье появилась, когда мне исполнилось десять лет. Помню, как был очень горд за отца, когда тот парковал свою «пятёрку» во дворе нашего дома.

– Помните свою первую любовь?

– Конечно. Мне было лет восемь. Это случилось на юге, белый песок, сотни отдыхающих, кофе с пончиками и замечательно вкусными сосисками… Её звали Лариса, она была подругой моей матери. Ей было около тридцати, и она казалась мне безнадёжно старой, но она так замечательно улыбалась! Помню, как однажды я попросил Ларису поселиться у нас дома на правах моей невесты, и она согласилась, смеясь. Так что моё первое чувство не было омрачено отказом девушки. Шутка, конечно. Но я тогда долго вспоминал о прекрасной девушке Ларисе и считал, что женюсь на ней, когда стану взрослым.

– Так и случилось?

– Нет, конечно. Самое странное, что моя жена ничем не напоминала мою первую любовь. Она была ей полной противоположностью.

– Какой же должна быть идеальная женщина, по вашему мнению?

– Могу сказать только о своих предпочтениях. Не скажу, что для меня неважна внешность женщины, в этом я банален, наверное. Но дело не в пресловутых «90–60–90». Нет, просто женщина должна быть гармонична. И, конечно, она должна уважать мужчин – без этого никуда. Как ты можешь строить семью, если считаешь мужчин, мягко говоря, недоумками? Наверное, я сторонник патриархата в семье в хорошем смысле этого слова. Мужчина – это добытчик, охотник, женщина – хранительница очага.

– Вы встречали в жизни свой идеал женщины?

– Да, мне повезло. Я встретил женщину, которая мне очень дорога, впервые после развода. Но это закрытая тема.

– Хорошо. Какая у вас в детстве была самая заветная мечта?

– Чтобы у моего деда выросли новые ноги.

– ?

– Поясню. Мой дед – ветеран ВОВ, во время войны был тяжело ранен и лишился обеих ног. Но благодаря воле к жизни смог освоить ножные протезы, много лет трудиться научным сотрудником в одном из НИИ, и всё это имея 1 группу инвалидности! Однако осколок гранаты, оставшийся в теле, постепенно лишил деда подвижности, а потом и речи. И я больше всего на свете мечтал, чтобы дедушка поправился, и мы снова ходили на рыбалку, по грибы, чтобы он снова рассказывал мне про войну. Как жаль, что 65-летие Победы дед встретил в инвалидной коляске, даже не понимая, что дожил до времён, когда ветеранам помогают не словом, а делом.

– Давайте поговорим о вашем детище, концерне «Пигмалион». Как вы думаете, почему продукция концерна столь популярна?

– Наверное, потому, что в напитках, выпускаемых под маркой «Пигмалион», содержится минимальный набор вредных веществ, используемых в отрасли. Мы сделали акцент на сокосодержащие напитки, придумали формулу напитка из концентрированного сока черноплодной рябины и чёрной смородины. И, наконец, мы были первопроходцами на российском рынке сокосодержащих лимонадов. Покупатели оценили наши разработки, а мы со своей стороны готовы и дальше радовать их новинками.

– Скажите, Евгений, как вам удаётся сочетать бизнес и научную деятельность, ведь вы являетесь доктором биологических наук, профессором, читаете лекции в Институте Биологии?

– Мне нравится работать с молодёжью, заражать их своей страстью к живой природе. Геоботаника – это очень захватывающая наука, которая изучает в том числе редкие экземпляры растений. Поверьте, это очень интересно, особенно мне, человеку, который стремится расширить границы познанного.

– Я знаю, что вы ещё и селекционируете некоторые виды цветов.

– Да, это действительно так. В-основном, розы и тюльпаны. Почему мы должны импортировать растения из Голландии, когда и в нашем климате возможно выращивать замечательные по красоте цветы? Недавно моя лаборатория вывела сорт попугайных тюльпанов, названных «Пираты Карибского моря». Сорт очень перспективный, зимостойкий, лепестки алые с чёрным. Поверьте, сам любуюсь.