скачать книгу бесплатно
Ну и так далее.
Макс лишь раз глянул в писанину друга, прыснул в кулак и продолжил своё признание. Он сразу понял, кому посвятит его. Энджи.
«Ты – тайна для всех, но моё сердце жаждет причаститься этой тайны. Я хотел бы подобрать шифр, чтобы вскрыть твой код… Ещё вчера я увидел, что на небосклоне над нами загорелась новая звезда. Я и не знал, что это ты…»
– Коряво, конечно, – говорил потом Макс, – но я вообще не очень дружу со словами, скорее с техникой. Но тут прям вдохновение накатило…
Больше всех отличился Кармин.
Ещё тебя не знаю,
Но рвусь к тебе душой.
От нежности сгораю,
И мне не надо рая -
А быть всегда с тобой!
– Это ж для девчонок в стихах, – сказал Макс, когда изучил подсунутый ему толстяком листок.
– Мне так захотелось, – ответил Кармин.
– Не, ну так-то – красиво, – ответил Макс.
– Я бы так не смог, – сказал Ярик, когда сам прочитал написанное. – А кому отдашь?
– Я хотел бы той девушке, что была с нами за столом, – произнёс толстяк и потупился.
– Кому? Энджи?! – вспыхнул Макс.
– Нет! – Кармин даже выставил руки, словно защищаясь. – Нет, Обри, кажется.
В этот момент Макса постигло озарение. Он вспомнил, как вела себя Лилиан в некоторых случаях, и догадался, что та, не разобравшись в ситуации, ревновала Ярика к Энджи. Он решил, что как только выпадет такой случай, обязательно поговорит с невестой друга тет-а-тет.
00.18
«Я тенью твоей стану, храни меня от бед!
Укрой заботы сенью в лихом теченьи лет.
Твоей защитой стану, дам силы два крыла;
Не будем друг без друга, мой милый, никогда!»
– Вау, – только и смогла произнести Лилиан, прочитав стихотворение, написанное Энджи. – Его наверняка зачитает Первый Глашатай.
– Возможно, – пожала плечами Энджи. – Но я это писала одному лишь человеку.
– Повезло Максу, – вздохнула Лилиан.
– Дай глянуть, как повезло Ярику, – усмехнулась девушка.
Лилиан не сразу дала прочитать написанное ею. Она некоторое время мялась и краснела, но потом всё же отдала скрученный от нервов в трубочку листок.
«Ты мой свет, я за тобой.
Ясен вместе день любой.
Жизнь моя – твоя теперь.
Я люблю тебя, поверь».
– Совсем плохо, да? – спросила Лилиан, видя лёгкую усмешку на лице Энджи.
– Нет, что ты, – спохватилась та. – Для первого раза очень даже недурно. Складывать слова в красивые смысловые произведения дано не многим. Жаль, не все это понимают и тщатся замарать побольше бит информации.
– Что? – не поняла невеста Ярика.
– Да, нет… так… мысли вслух, – отмахнулась Энджи.
Затем орги собрали сочинения девушек. Понравившиеся им более всего они переписали, а позже их с помоста зачитал Первый Глашатай. Конечно, первым было стихотворение Энджи. Наряду с ним зачитали и другие. В их числе было и произведение Лилиан. А вот стишок Обри был настолько плох, что его не только зачитывать не стали, но и рекомендовали ей никому его не показывать. Это рассказали видевшие её бегущую в слезах от оргов.
Растрёпанная, как птенец, вывалившийся из гнезда, и мокрая от слёз Обри прибежала к Лилиан и Энджи.
– Они… они… они, – всхлипывала она.
– Успокойся, – мягко сказала Энджи и незримым движением вытащила откуда-то носовой платок.
Обри взяла его и шумно высморкалась.
– Они сказали, что это ужасно.
– Ничего, – Лилиан положила руку девушке на плечо. – Тут главное не победа, а участие. Уверена, что больше трудностей у нас сегодня не будет. Обри лишь всхлипнула в ответ.
Солнце припекало вовсю. Оно стало в полтора раза больше, а жарче, казалось, во все пять. Голова под густыми волосами Лилиан потела. Пот собирался в капли и скатывался по шее за шиворот – ощущения были довольно мерзкие.
– Печёт-то как! – Лилиан нашла широкий и плоский кусок деревяшки и неумело обмахивалась им.
– Говорят, – сказала Обри, слёзы которой начали подсыхать, – что это глобальное потепление. Изменение климата.
– Всё это очень плохо, – заметила Энджи.
Лилиан вопросительно подняла бровь.
– Все системы разбалансировались, – добавила её подруга.
– Это она о чём? – шепнула Обри на ухо невесте Ярика.
Лилиан пожала плечами.
– Наверное, про силы природы. Я лично не припомню, чтобы солнце вело себя так странно. Да и жары такой тоже.
– А такого никогда и не было, – заявила Энджи столь безапелляционно, словно наблюдала за погодой от начала времён.
Лилиан хотела спросить ещё что-то, но затем увидела знакомое лицо и толкнула Обри. К ним с виноватым выражением приближался МежВан. У Обри задрожали губы, а само лицо сморщилось, как испортившийся мандарин. Да и цветом стало примерно такое же. Несмотря на это, девушка выдохнула и пошла навстречу парню.
– Ох, и закатит она ему сейчас, – зачарованно следя за сближающимися фигурками прошептала Лилиан.
– Не думаю, – сказала Энджи. – Наша знакомая слаба и нуждается в сильных зависимостях. Таких, как ты, общественное мнение или вот тот самец.
Поговорив с молодым человеком о чём-то минут пять, Обри вернулась.
– Чего он хотел? – спросила невеста Ярика.
– Говорит, мол, раз уж Ялиса выбыла из тестов, то, может быть, нам восстановить добровольную пару и не скатываться до обязательной?
– И что? Послала ты его прогуляться до Южного Края, а то и к МинаМаре на завтрак?
Обри потупилась и уткнула взгляд в мыски туфель.
– Я согласилась, – едва слышно произнесла она.
Энджи на это скорчила миленькую мордашку: «Я же говорила!» Лилиан улыбнулась этой невинной, но такой пронизывающей выходке, а затем повернулась к Обри.
– Ладно, дело твоё. Пойдёмте уже, закончим эти Испытания!
Последние два теста прошли, что называется, «на ура»: быстро и без запинок.
Оказывать первую помощь на Галилео умел каждый ребёнок. Суть Испытания сводилась к следующему: нужно было подойти к манекену, изображающему раненого. Орг говорил, что не так с предполагаемым больным. Участница же должна была показать и рассказать, что необходимо сделать в данном конкретном случае.
Последний тест: отличить съедобное от несъедобного.
– Ну, это уж совсем для детишек, – сказала Энджи.
Справились все. Из несъедобного оказался лишь борщевик да какие-то неаппетитные клубни, растущие у самого Края.
– Сим объявляю, – пропел Первый Глашатай, – что все девушки, присутствующие ныне на испытательном поле, прошли положенные им Испытания Дня Семени и годны для взрослой жизни…
Остальные его фразы поглотил шквал ликования. Кричали не только девушки, но и болевшие за них родители, которых наконец-то допустили к их чадам. Кругом царили объятия, улыбки, слёзы, поцелуи. Кузнец подбрасывал свою дочь так высоко, что испугавшиеся орги подошли к нему и попросили не убить новоиспечённого члена общества.
Когда волнения улеглись, Первый Глашатай продолжил:
– Прошу всех проследовать к центральному фонтану, где девушки пройдут церемонию посвящения и смогут передать свои стихи мальчикам. Те, в свою очередь, проходят сейчас последнее испытание, так что придётся их немного подождать.
Отстранившись от навязчивых объятий матери, Лилиан посмотрела на Энджи. Та стояла совершенно одна и, оглядывая творившийся вокруг весёлый переполох, слегка улыбалась. Однако невесте Ярика показалось, что улыбка эта сочится грустью. Тогда она извинилась перед родителями и подошла к подруге.
– А где твои родители?
– Они умерли.
– Мне очень жаль. Ты ничего не говорила об этом.
– Это случилось давно. Очень давно.
– Но…
– Пойдём. Пора двигать к фонтану, а то на собственное взросление опоздаем!
Лилиан засмеялась, взяла под руку Энджи, и они вместе направились к месту проведения праздничного финала Дня Семени.
Но не успели они преодолеть и половину пути, как в очередной раз тряхнуло. На этот раз очень сильно.
00.19
Лицо исказилось в гримасе ярости, и Ярик ударил ногой с разворота что было сил. Макс отлетел метров на пять, упал на спину, схватился за грудь и принялся корчиться от боли. По толпе, следившей за спаррингом, пронёсся «о-ох» переживания. И это несмотря на то, что между ногой Ярика и Максом в момент «удара» было не меньше полуметра.
Покривлявшись для пущей правдивости ещё несколько секунд, Макс вскочил на ноги и принял боевую стойку. Ярик, притворно праздновавший свою победу, ходил по кругу и показывал немалые бицепсы сгрудившейся вокруг толпе. Заметив, что его противник поднялся, он повернулся и напряг мышцы груди, тут же вздувшиеся на обнажённом торсе. Среди собравшихся пронёсся гул одобрения и восхищения.
Спарринг среди мальчишек – это, скорее, развлечение, нежели настоящая драка. Нет, если кто-то давным-давно хотел разобраться друг с другом, то тут можно ожидать всего, чего угодно: и разбитых носов, и выбитых зубов, и рассечённых бровей, и ушибов, синяков, кровоподтёков. Но, в основном, этого не происходило. И тем более ещё никто не превращал спарринг в буффонаду, как это сделали давние друзья.
– О, да я вижу, ты ещё не умер, – сказал Ярик громко и слегка изменённым голосом, как это делали в театральных кружках.
– Нет, я ещё смогу надрать тебе задницу, – издал Макс низкий и скрипучий полурык.
Они кружили вокруг общей оси, то и дело пробуя оборону противника молниеносными выпадами. Расстояние в три метра между противниками делало это выступление довольно забавным. То и дело в толпе кто-то смеялся.
Затем Макс пошёл в наступление. Он провёл почти незримую серию ударов руками. Ярик делал вид, что каждый из ударов попадает в цель, и преувеличенно сильно откидывал голову из стороны в сторону. Затем его друг сделал апперкот на расстоянии метра от подбородка Ярика. Тот, в свою очередь, подпрыгнул на метр и упал на спину.
Толпа зашлась.
Макс уже изображал рефери. Он подскочил к Ярику и начал считать.
– Раз, два, три…
Его друг зашевелился.
– Не дождёшься лёгкой победы, – сдавленным полушёпотом сказал он с земли.
Многие из окружающих не расслышали и подались вперёд.
Внезапно Ярик прямо на земле развернулся, захватил своими ногами ноги Макса и повалил его. Затем вскочил и «ударил» распластавшегося друга в пах.
– О-ой, – прокатилось по толпе.
Но Макс не стал изображать боль. Наоборот, он быстро поднялся и скорчил дикую гримасу.
– На самом деле, я – воплощение МинаМары и сейчас разгрызу тебе горло.
