Плацебо

– Папуль… – в голове творилась такая сумятица, что слов не находилось; то есть, никаких слов вообще!

– Подумай до завтра, – очень вовремя предложил Ковалёв, – машину твою мы от клуба отогнали; она дома…

…Блин, у меня есть и машина! – сознание мгновенно включилось, потому что иметь машину было её давней, но несбыточной мечтой, – и, небось, крутая! Не «Лада Калина»!..

– …поэтому Николай сейчас тебя отвезёт; дома посмотришь документы, а завтра дашь ответ, лады?

– Да, папуль, – Лена обняла Ковалёва, но аккуратно, чтоб не задеть раненое плечо, – я тебя люблю!

– Я тебя тоже люблю, потому и забочусь о твоём будущем. А то обдерут мою глупую девочку, как липку, и останется она без ничего. Поплачет, поплачет и с горя найдёт себе какого-нибудь отморозка; выйдет за него замуж и чтоб кое-как выжить, пойдёт торговать в ларёк. Муж будет пить и гулять, а она стирать и варить ему макароны, и вспоминать, как могла б жить…

Это был удар страшной разрушительной силы. Лена вдруг подумала, что ей совершенно не хочется отдыхать на море. …Это ж не в вузе учиться, который неизвестно, что даст в итоге – это настоящая свобода!.. Блин, но это же сон! – вспомнила она, – чему я радуюсь, дура?.. – однако настроение испортилось лишь на секунду, – да, сон! Но пока я живу в нем, я должна получить здесь все, что могу! Не хватало, чтоб и сны у меня были ужасными, как моя жизнь!..

– Пап, я уже подумала – я еду отбирать твои участки, – она так и сказала «отбирать», а не «договариваться» или «покупать».

– Ленка, – Ковалёв прижал её здоровой рукой, – я всегда знал, что ты истинная моя дочь! Николай! Зайди!

Бывший строитель появился мгновенно. …Небось, сука, подслушивал. …А купить можно любого, – вспомнила Лена, – надо будет потом проверить его самого, – но оставила эту мысль при себе, сделав лишь крошечную зарубку в памяти.

– Коль, отвези Лену домой и отдай ей материалы по Садам.

– Зачем?

– Затем, что завтра она едет отрабатывать этот вопрос.

– Она?.. – Николай изумлённо ткнул в Лену пальцем, – сама?

– Да, она и сама! Знаешь ведь, как учат плавать? Бросают на глубину и вперёд! – Ковалёв вскинул руку, видя, что бывший строитель хочет что-то спросить, – и никого посылать с ней не надо! Я всё сказал. Выполняй!

– Слушаюсь, – Николай растерянно пожал плечами.

– Дерзай, – Ковалёв поцеловал Лену, – завтра заедешь – дам тебе последние вводные.

До машины они дошли молча, и только оказавшись в закрытом пространстве салона, Николай спросил:

– Решила заняться бизнесом? Развлекаться надоело?

– Если бы! – Лена усмехнулась, – развлекаться никогда не надоедает, но отец сказал – если откажешься, я расстроюсь.

– Понятно, – Николай завёл двигатель, – когда он расстраивается, кому-то это всегда выходит боком, – и замолчал, потому что одно дело болтать с юной дочкой босса, и совсем другое, беседовать с человеком, который находится в Системе и, возможно, скоро окажется в ней не на последних ролях.

Ехали они долго, и Лена с интересом разглядывала Москву. Впечатление складывалось двойственное: с одной стороны, она никогда не каталась по Москве просто так, а лишь смутно помнила дорогу с Павелецкого вокзала до «Домодедово», откуда с родителями летала в Турцию; с другой стороны, всё, вроде, было удивительно знакомо. …Так правильно – в сне-то я москвичка и наверняка тысячу раз проезжала здесь. Тем более, у меня есть машина… ага, только водить я не умею… или умею? В сне я ж совсем другая. О, было б классно, если б все это происходило на самом деле!.. Но, к сожалению, так не бывает – реальности не могут поменяться местами…

– Лен, – Николай повернулся к пассажирке, – как я понял, завтра ты уезжаешь, и это хорошо – мы тут пока разберёмся с твоим похищением, но сегодня за тобой ещё лучше присмотреть. Скажи, пожалуйста, на вечер какие планы?

Лена подумала, что такой контроль гораздо приятнее обещанного её настоящим отцом.

– Планы? – она достала сигарету, – изучать документы.

– То есть ты дома? Все, тогда вопрос снимается. Кстати, – вспомнил Николай, – поезжай-ка, наверное, на своём старом «Форде» – не стоит рисоваться в кабриолете; только лишнее внимание будешь привлекать.

…Блин, так у меня кабриолет! Это ж голубая мечта! Небось, двухместный, спортивный!.. Но вслух она сказала:

– Ежу понятно, что на «Форде».

Наконец они остановились перед воротами, за которым виделся двухэтажный дом с мезонином, но без привычных новорусских башенок и прочей показной роскоши. Все было просто, но внушало уважение массивной монументальностью.

– Пойдём, отдам тебе бумаги.

Оставив машину под зорким оком камеры наблюдения, они вошли в калитку. Лена увидела ровный газон с аккуратными дорожками, «альпийскую горку», по которой в маленький бассейн, бежал прозрачный ручеёк.

– Класс!..

– Что? – шедший впереди Николай обернулся.

– Это я так, сама с собой, – Лена подумала: …Дура, я ведь живу здесь!.. Нашла, чем восхищаться!..

Войдя в незапертую дверь, они оказались в просторном холле с гладкими белыми стенами, на которых висели картины. …Блин, прям, музей! Я так и представляла жилище богачей!..

Но рассмотреть их Николай не дал, сказав:

– Иди к себе, а я сейчас все принесу.

…И куда это, к себе? – растерялась Лена, но ноги сами повели её к лестнице. Доверившись условным рефлексам, она поднялась на второй этаж, через коридор вышла к другой лестнице и поднявшись ещё на пролёт, оказалась на площадке с одной-единственной дверью – тут ошибиться было невозможно.

Открыв её, Лена сразу почувствовала себя дома. Вернее, не так – не дома, а в доме своей мечты; именно, в таких апартаментах ей хотелось бы когда-нибудь жить. В реальности это, естественно, было невозможно, но в сне-то! Почему б и нет?

Часть апартаментов занимала спальня с широкой мягкой кроватью, зеркалами, резным комодом и прочими атрибутами из модных журналов; раздвижная дверь разделяла спальню с гостиной, где стоял полукруглый диван, висел на стене огромный плоский телевизор; ещё было отгорожено некое подобие кабинета с рабочим столом… Лена ещё не закончила осмотр, когда в дверь постучали.

– Да-да, войдите! – крикнула она, но входить Николай не стал, а с порога протянул папку.

– Вот, возьми. Здесь все, а я уехал. Надумаешь выйти в город, позвони.

– А где мой телефон? – спохватилась Лена.

– Черт!.. – Николай поморщился, – вот, телефона у этих уродов мы не нашли. Придётся купить новый.

– А база, блин? Там же все подруги…

– Лен, уж подруг своих соберёшь – все вы в одном клубе тусуетесь, так ведь?

– Ну, там ещё были нужные телефоны…

– И чьи же? – Николай усмехнулся, – продюсера, который обещал тебе снять клип? Он у Владимира Алексеевича есть – бабки-то кто платит?

…Я ещё и в клипе снимаюсь!.. Не хочу просыпаться! Я хочу остаться здесь навсегда!..

– Ладно, – Николай посмотрел на часы, – поехали, купим телефон; заодно, вобью все, действительно, нужные номера, а потом привезу тебя обратно.

– Обратно не надо, – попросила Лена, – на такси доберусь. Что ж мне теперь, вообще на люди одной не выходить?

– Лучше не выходить – оно спокойнее.

– Не надо из меня куклу делать! – Лена решилась даже повысить голос, – значит, ехать одна черти куда я могу, а средь бела дня гулять по Москве, нет?

– Ладно, по ходу дела решим, а то менты уже заждались.

– Тем более. Чего вы будете время терять – возить меня туда-сюда, – зачем она выдвинула ящик комода, Лена и сама поняла, только когда уже сделала это – справа там лежали паспорта, российский и заграничный, водительские права, а слева, толстая пачка пятитысячных купюр, точно такая, как была в руках матери, когда та выдавала ей «пособие». Лена взяла несколько бумажек, паспорт, и сунула в карман.

Картины в холле Лену уже не привлекли, являясь частью знакомого интерьера, а, вот, определиться с новым телефоном – это была реальная задача, требовавшая решения.

Конечно, она уговорила Николая «не нянчиться» с ней, а ехать к ментам; сама же, с новеньким аппаратом за двадцать восемь штук, отправилась гулять. Если б она вспомнила хоть чей-нибудь номер, то, конечно б, позвонила, но, кроме Вики, ничто не приходило в голову, а Вика находилась в Египте. …Блин, не в Египте, а в другой жизни!.. – сообразила она, – интересно, какие у меня здесь подруги? Небось, все девки крутые – не наскребают на «Ягуара»; да и клубешник у нас, поди, не чета «Отвёртке». Сегодня надо заняться делами, а, как вернусь из «командировки», сразу туда!..

Она перекусила в «Макдональдсе», покурила, зашла в несколько бутиков, прикидывая, что б хотела иметь из представленного там изобилия, но вдруг подумала: …Я ж ещё не знаю, что у меня есть! Там шмотья, небось!.. Эта мысль погнала её домой гораздо эффективнее, чем оставшиеся там документы.

Когда Лена вернулась, внизу её встретила девушка; высокая, длинноногая, в платьице, похожем на униформу.

– Елена Владимировна, со счастливым возвращением, – девушка улыбнулась, – кушать будете? Валентина приготовила вашу любимую брокколи в соусе…

– Нет, спасибо, – перебила Лена, – я в городе поела.

– Как скажете, – девушка ушла, а Лена направилась к себе.

…У отца-то губа не дура – что сестрички в больнице, что горничные. Трахает их, небось… и правильно! И никто не может ему этого запретить!.. – решила она с гордостью. Прикрыла за собой дверь и огляделась в поисках гардероба. …Блин, чего я? Это ж там у меня десяток вешалок в шкафу, а тут должна быть комната, как я всегда мечтала – как в американских фильмах!.. Правда, сначала она попала в ванную с туалетом, и лишь потом увидела в спальне неприметную дверь.

Два часа бесконечного восторга не поддавались словесному выражению – здесь было все, чего только может пожелать современная девушка, и восторг этот мог бы продолжаться дальше, хоть до утра, если б…

…До завтра ж надо разобраться с этими чёртовыми бумагами!.. А то, правда, отец обидится – не знаю, чем это чревато, но ничего хорошего, точно… Устроившись на замечательной постели, она вспомнила, как с таким же настроением совсем недавно приступала к изучению истории. …Нет, то была не я! Конечно, и здесь я где-то учись, но, небось, в ГИТИСе или, на худой конец, в МГИМО, а не во всяком отстое… ладно, до первого сентября разберёмся, а пока…

Лена открыла папку и принялась медленно листать Законы, регламентирующие земельные отношения, всякие Постановления, Решения, Программы и подпрограммы различных структур. Одно обилие жутко серьёзных бланков и красивых размашистых подписей приводило в трепет. …Это все надо знать и пользоваться?!.. Лена попыталась вникнуть в суть, но запутавшись уже на десятой странице; вышла на балкон с сигаретой и после первой же затяжки родилась спасительная мысль: …Блин, для этого ж есть юристы, а мне надо убалтывать конкретных людей, и всё!..

Быстро докурив, она вернулась и на самом дне папки обнаружила флэшку; воткнула её в ноутбук. …Во! То, что надо! – на экране открылись списки людей с адресами и телефонами, номерами участков по какому-то кадастру; перепрыгнула на последнюю страницу, – ни фига себе! Почти триста пятьдесят человек!.. Хотя Ник что-то похожее и говорил… Столько я, конечно, не объеду, но главное, начать, и лучше – ещё здесь составить маршруты, а то буду метаться, как дура…

Задача сразу сделалась простой и понятной. Распечатав карту своего города, Лена принялась наносить адреса с помощью красных точек, и самое интересное – работа реально увлекла её!

За окном давно стемнело, когда она победно вскинула голову. …Сто штук есть! — Лена вышла на балкон, – что-то я устала. Для начала, наверное, хватит. Сейчас бы «Ягуара»! Эх, не догадалась купить… а, может, у меня тут где-то что-то заныкано, типа, на «чёрный день»?.. Только, вот, где?.. Лена заглянула в прикроватную тумбочку, открыла ящики комода, но ничего не нашла.

…Ну и ладно; тем более, завтра, вроде, за руль, а с учётом того, что я никогда не водила машину, куда уж тут ещё и бухать… Вернулась на балкон, села на мягкий пуфик и закурив, уставилась на далёкие огни супермногоэтажек, незаметно переходившие в звёздные россыпи. …Вот это называется, жизнь! А то, что было раньше – полное говно…

Потом она приняла душ, сквозь прозрачную стенку кабины разглядывая джакузи и представляя, как лежит там. …Надо побыстрее собрать эти чёртовы расписки и вернуться… куда вернуться? Это же сон!.. Лена чуть не разревелась, но вспомнила, что раз Светка говорила про полный пузырёк таблеток, значит, такая жизнь ещё будет продолжаться.

…А потом видно будет… Она залезла в чистую постель, пахнувшую ароматом любимого пиона, и закрыла глаза. Тишина, царившая в доме, поглотила её, а ещё через минуту откуда-то возник мерный плеск волн.

Лена увидела не только море, знакомое по компьютерной заставке, а почувствовала лёгкое покачивание; да и волны не выкатывались на песок (то совсем другой звук), а бились…

…Это ж яхта! – сообразила она, и сразу всё вокруг озарилось солнечным светом. Вдали возник «город мечты», до которого простиралось голубое море со стайкой дельфинов. Совсем рядом, на палубе, стояли шезлонги; в них загорали Вика со Светкой и ещё какие-то девушки. Вернее, «какими-то» они оставались всего секунду, а потом обрели имена, которые, правда, в данный момент Лене ни о чём не говорили, но она знала их! Из кают-компании слышались голоса мужчин и удары бильярдных шаров.

…Я ж никогда даже не бывала в бильярдной – откуда такая фантазия? – удивилась Лена, – хотя это уже, типа, сон во сне! Полный пипец!..

Официант в белом, обносил всех коктейлями и добравшись до Лены, спросил:

– Капитан просил узнать – мы возвращаемся или ещё нет?

…Блин, получается, это моя яхта!..

– Скажи, что возвращаемся, – она отослала официанта и тут подошла Светка, вмиг повзрослевшая лет до восемнадцати.

– Ой, Ленка, как у тебя тут классно! – от удовольствия она прищурилась, втянула через трубочку коктейль, – а твою виллу отсюда видно?

– Конечно, – Лена указала на берег, который стал медленно приближаться, – вон, вторая слева, с пляжем и стеклянной террасой. Сегодня устроим там классный сейшн.

– Клёво… – Светка вздохнула, – как ты так все смогла?..

– Началось все с «Садов»…

Вдруг с безоблачного неба ударил гром, от которого яхта вздрогнула; и гости, и экипаж мгновенно пропали, тёмная пелена скрыла город. Лена сжалась, в предчувствии жуткого шторма. Но очередной раскат внезапно превратился в голос.

– Елена! Ты слышишь? Открой немедленно дверь!

Прямо с палубы, миновав Москву, сознание вернуло Лену в девятиметровую комнатку со шкафом, столом и полочкой для учебников. Одна реальность в миг исчезла, и возникла другая, а Лена чувствовала себя между двух миров, не в силах сразу распознать, какой из них истинный.

– Саш, – послышался голос матери, – рано ещё. Пусть спит.

– Она уже двое суток спит! Только фрукты из холодильника исчезают! Она думает, я буду с ней в прятки играть? Хорошо устроилась! Не удивлюсь, если, пока никого нет, она и на улицу выходит! Набрала, небось, бухла и сидит, кайфует!.. Ты тоже додумалась – денег ей дала!..

– Саша, но я ж не знала…

– Знать надо, что за дочь у тебя выросла! Значит так, Марин, пора этот балаган кончать. Мне сейчас, край, надо в редакцию, но к обеду я вернусь. Ты до обеда будь дома – ничего в твоём магазине не случится, а дочь надо воспитывать, поняла?

– Хорошо, Саш.

– Засранка! Характер она мне будет показывать! Нет бы в чем хорошем, а то, видишь ли, запретили ей пить, курить и ночам шляться! Слышишь, Елена! Вернусь – если сама не выйдешь, обещаю – так задницу разукрашу, что неделю потом не сядешь!

Шаги отца стали удаляться. Лена перевела дыхание и только сейчас поняла, что вся дрожит, а стука зубов не слышно лишь потому, что она инстинктивно сунула между ними язык.

Потом хлопнула дверь и послышался голос матери.

– Леночка, открой, дочка. Давай, просто поговорим спокойно – я ж не буду тебя бить. Пожалуйста…

Но Лена заткнула уши, чтоб не слышать эту лживую «песню Сирены». …Вот и кончилась сказка, – подумала она, имея в виду не сон, а жизнь в целом, – таблетки больше уже не спасут, и останется только прыжок с балкона…

Да, мысль такая вернулась, но сон оказал своё действие – то, что она прочувствовала в той жизни, не оставило в ней места для маленькой девочки, которую можно наказывать за плохое поведение, а она будет плакать и просить прощения.

…Буду продолжать жить той жизнью! – решила она, – вот, что наметила, то и стану делать! Как я все это передам в Москву и кому, не важно, но я – та Лена! Та, а не эта!..

Допустим, просто я уже приехала сюда. Машина?.. Ну, допустим, я её стукнула, и она сейчас в ремонте. Я ж могу перемещаться и без неё. Я должна переехать в гостиницу и надо начинать работать!..

Лена прислушалась. Матери, видимо, надоело общаться с дверью, и она ушла, потому что на кухне звякнула ложка. …Блин, принять бы душ, накраситься, да и жрать охота. Хоть бы Светка была дома!..

Она осторожно постучала в стену, но никто не ответил. Стучать громче было нельзя из-за матери, поэтому выйдя на балкон, Лена заглянула за перегородку. Соседний балкон оказался открыт, но летом это ничего не значило – на шестом этаже никто не боялся воров.

…Даже если Светки нет – главное, чтоб не было этого козла, Юрия Ивановича. Без него я могу там и одна привести себя в порядок, выйду и захлопну дверь. А если Юрий Иванович дома? Они, с отцом вместе, убьют меня… ну, и ладно – это то же самое, что прыгнуть с балкона…

Последняя мысль показалась всеобъемлюще ужасной, но картина самого «убийства» не складывалась – наверное, фантазия, во многом управлявшая поступками, не желала работать на негатив, и это придавало уверенности.

…Нет, я вернусь в свой сон! Это возможно! В жизни возможно все! Я ж смотрела по телеку – мысли материализуются, и Ромыч говорил, что сон – это реальность, которой просто пока ещё нет; значит, такая реальность, как во сне, у меня будет!..

Собирая в пакет самое необходимое, Лена открыла паспорт в глупой надежде увидеть там фамилию «Ковалёва», но чудеса случаются только в снах – как была она Коноплёвой, так и осталась. Вздохнув, Лена вернулась на балкон. …А если сорвусь?.. Ну и сорвусь, но по-отцовски жить не буду!.. И дело было уже не в конкретных запретах, а в чем-то другом, более глобальном, чего Лена пока не могла сформулировать.

Пакет она привязала к руке, чтоб освободить её; держась, как показывала Светка, перенесла сначала одну ногу, потом вторую. Если б она посмотрела вниз, то, возможно, руки её разжались, но Лена нашла силы не смотреть, поэтому даже не успела особо испугаться, когда уже почувствовала под ногами бетонный пол. Вот тогда она все-таки взглянула вниз, и пришёл страх; но страх запоздалый, а внутри все ликовало – она ведь совершила подвиг, и теперь никто не посмеет назвать её маленькой девочкой!

Отодвинув штору, Лена заглянула внутрь – Светка ещё спала, уютно подсунув руку под щеку, и улыбалась во сне. На цыпочках Лена подошла к кровати.

– Свет, – погладила девочку по голове, – Свет, не бойся…

Светка открыла глаза. В первую секунду в них отразился ужас, потом удивление, но она не закричала.

– Не бойся, – Лена присела на кровать, – извини.

Светка зевнула и окончательно проснулась.

– Ну, ты даёшь! – она подвинулась, освобождая гостье побольше места, – опять за таблеткой?

– Нет. Слушай, твои предки дома?

– На работе. А что?

– Решила я валить. Можно у тебя помыться, накраситься? И ещё дай чего-нибудь пожрать.

– Конечно! Сейчас! А куда валишь-то?

– Потом расскажу.

– Типа, чтоб я не выдала, если пытать будут? – Светка засмеялась; вскочив, натянула футболку с юбкой, лежавшие рядом, на стуле, – полотенце в ванной – зелёное, а я пожрать сделаю. Яичницу с помидорами и сыром будешь?

– Блин, ты чего, умеешь это готовить?

– А то б! Мать мне завтрак делала, когда я в первую смену ходила, а потом все – только сама.

– Класс. А я, вот, ни фига не умею, – Лена направилась в ванную, прикидывая, что кладут сначала, помидоры или яйца, но вопрос этот быстро утратил актуальность. Стоя под тёплыми струями, она принялась восстанавливать красные точки на карте и с радостью обнаружила, что, как минимум, двадцать продолжает держать в памяти, а ещё в десятке чуть сомневается.

…Все равно надо записать, – решила она и вдруг испугалась, – а если адреса – тоже моя фантазия? Если окажется, что никакого отношения к Садам эти люди не имеют? Во, облом!.. Нет, так не может быть! Не может, потому что… потому что все в том сне правда! И я буду так жить! И яхта у меня будет, и Светку я приглашу туда!.. Какая все-таки классная девчонка, а Вика, сука, загорает в своём Египте, и даже не позвонила…

Параллельно с едой, Лена писала адреса, а Светка молча наблюдала, пытаясь понять, чем она занимается, и когда та наконец отложила ручку, спросила:

– А жить ты где будешь?

– В гостинице.

– Клёво, – Светка мечтательно вздохнула, – я в гостинице один раз жила, когда с предками на юг ездили. Готовить не надо, убирать не надо, телек сто каналов показывает…

– Свет, – перебила Лена, – если все получится, ты не представляешь, как я тебя отблагодарю!

– Да ладно, – Светка покраснела от удовольствия, – пошли, провожу, а то вдруг твои предки во дворе дежурят.

Но во дворе никого подозрительного не оказалось. Выскочив из подъезда, Лена на прощанье махнула рукой и тут же свернула за угол, скрывшись в соседнем дворе.

Она знала в городе пять гостиниц. Две были новыми и супердорогими; третья находилась возле центрального рынка и контингент там проживал соответствующий, а из двух оставшихся Лена выбрала самую старую, сохранившую диковатое название «Советская». Там не было ни танцпола, ни сауны, ни суши-бара – только с прежних времён сохранился ресторан с громоздкой лепниной на потолке; зато в таком месте вероятность нарваться на знакомых была минимальной.

– Леночка, дочка, открой. Я покушать принесла – нельзя ж целыми днями голодной сидеть. Не бойся – папы нету… Лен! Ну, хоть ответь! – дочь не отвечала, зато хлопнула входная дверь; Марина тут же вышла в коридор, – Саш, что-то случилось. Она молчит, и в комнате ни звука. Надо что-то делать.

– Делать надо только одно, – муж не спеша снял туфли, – сейчас открою дверь и выволоку её оттуда. Я-то хотел, чтоб она сама одумалась, но, если так, значит, так.

Он прошёл в кладовку, где хранился инструмент, и взял массивную отвёртку.

– Я чувствую, что-то случилось… – Марина прижала руки к груди, – вдруг она отравилась?..

– Не говори глупости, – отец приложил ухо к двери, – Лен, открывай! Все равно я войду, хочешь ты или нет! И вот тогда получишь по полной программе, слышишь?

За дверью было тихо, и Марина заплакала.

– Как я согласилась с тобой, дура? Она ж девочка гордая, а ты с ней так…

– Хватит нести ахинею! – отец вставил отвёртку в щель, нажал и чисто символический язычок замка выскочил из паза.

Он распахнул дверь – комната была пуста. Кинулся к постели с ворохом смятой одежды; зачем-то заглянул под кровать, хотя человек там просто не мог поместиться; открыл шкаф со сбившимися в одну сторону вешалками – больше в комнате прятаться было негде. Открыл ящик стола.

– Паспорта нет. А теперь объясни, как она сбежала? – он повернулся к жене.

– Не знаю…

– А я знаю! Ты выпустила её!

– Да нет же!

– Ох, я ей устрою! – он достал телефон.

Лена слышала вызов, но прочитав на дисплее «папа», отключила телефон, очередной раз нарушив договор; правда, после того, что она уже сделала, такая мелочь не имела значения. Да и не думала она об этом, так как ехала в данный момент уже по третьему адресу, а первые два оказались правильными (!), и хозяева даже обрадовались, что смогут без хлопот избавиться от ненужной собственности за совсем неплохие деньги.

– Вне зоны, паршивка, – констатировал отец, пряча аппарат.

– Надо в милицию заявить.

– О чём? – отец усмехнулся, – она совершеннолетняя, и не пропала без вести, а осмысленно сбежала, забрав документы, вещи, деньги. В принципе, это её право.

– Это ты виноват!

– В чём? Что хотел сделать из неё человека?

– В том, что нельзя так девочек воспитывать!

– Да что ж о за категория такая особая – девочки! В тюрьму их сажают наравне с мужиками – это можно! А пороть ремнём нельзя, да?

– Саш, сажают преступниц! О чём ты говоришь?..