скачать книгу бесплатно
– Печка!
В комнате стояла тишина. Рядом мирно посапывала собутыльница, а в печке, чуть слышно потрескивая, остывала горстка багровых угольков.
– Дашка! – она попыталась перелезть через соседку. Но завернутая в гору старого тряпья та была непреодолимой, как Эверест. – Дашка! – рявкнула она, и чуть не заплакала от отчаяния, с ужасом обнаружив, что изо рта идет пар.
– Ну, что такое, что? Что ты от меня хочешь?
– Печка погасла! – Ирине, наконец, удалось спуститься с кровати. Сунув ноги в мокрые и невыносимо холодные кроссовки, незадачливая дачница ринулась к печке.
– О господи, – подруга с трудом приняла вертикальное положение. В другой ситуации Ирина долго бы смеялась, глядя на нее: лохматую, в видавшем виды байковом халате и разного цвета вязаных носках. Но сейчас ей было не до смеха: торопливо выдрав толстый кусок “Садовода-83”, она пыталась возродить угасший огонь.
– Ты же сказала, что будешь следить! – сердито выговаривала она, что есть силы дуя на угли.
– А черт! Я, кажется, заснула…
– Знаешь, как наказывали за такое в доисторические времена? Тех, кто не смог сохранить огонь? – Ирина энергично кромсала полено, – так вот, их изгоняли из племени! И они уходили в лес, где их разрывали дикие звери! Я читала, у меня была в детстве такая книжка.
– Самохина! Ты читала какие-то неправильные книжки в своем детстве. – Дашка, кряхтя, сползла с кровати и, усевшись рядом, стала крошить на щепки полено. Нож скрипел и сопротивлялся, но они сосредоточенно продолжали, и через несколько минут в печке заполыхало пламя.
– Все! – выполнив свою миссию, Ирина вернулась в кровать, натянула на себя одеяло и мстительно сообщила:
– Теперь ты следи! Ты наказана! Или будешь изгнана из племени.
Но ее спутница не пыталась оказать сопротивление. Осознав свою вину и возможные масштабы ее печальных последствий, она закуталась в старую куртку и покорно уселась возле печки.
И последнее, что мелькнуло у Ирины в глазах, перед тем как она, согревшись, заснула – было ажурное кружево алых Дашкиных трусиков, возникающее из под резинки старых бабушкиных рейтузов, каждый раз, когда их обладательница наклонялась за новым поленом.
9
– И как же вы все-таки оттуда выбрались? – Он, улыбаясь, наблюдал, как Ирина накручивает на вилку спагетти.
– Как, как… Утром позвонили Дашкиному деду, который рассказал, как найти дядю Васю. А у дяди Васи – трактор. И когда, чудесным образом, дядя Вася трезвеет, то зарабатывает тем…
–… что вытаскивает полоумных дев, застрявших в лужах,– закончил Федор и развеселился. – Слушай, а может, мне плюнуть на свои бесконечные стройки, купить трактор и свалить в деревню? Стану популярной личностью, а сколько новых знакомств…
– Только попробуй, видел бы ты дядю Васю! Последний раз он был трезвым лет пять назад… – и, вспомнив сцену счастливого извлечения из лужи под руководством дяди Васи, хохотнула, – слава богу, что рядом, когда он нас вытаскивал, никого не было. Иначе не обошлось бы без жертв.
– Очень жаль! Значит до дяди Васи мне далеко? И никакой надежды на встречи с прекрасными беспомощными незнакомками?
– Одну ты уже встретил, нет? И мне не хотелось бы с кем-то делиться, если честно, – и она смутилась, споткнувшись об неудачный подтекст. Глупо прозвучало… Ведь она уже делится… Или нет – это с ней делятся. Кусочками внимания, обрывками разговоров, крохами чувств. Но Федор тактично не заметил оговорку, и это спасло ситуацию.
– Что там за предложение? Не томи, выкладывай.
– Дашка с Филимоном помирилась, в гости зовут, вино пить в неформальной обстановке… Ты как?
– Послушай, я буду, обещаю. – Он накрыл своей рукой ее ладонь. – Я тоже скучаю… – И это было абсолютной правдой, потому что в последнее время их встречи стали нечасты. У нее в связи с концом года было много работы, у него – бесконечные, и по осеннему бездорожью долгие, разъезды.
– Если ничего не случится… – И тут же осекся, заметив, как вспыхнули ее глаза, поэтому торопливо добавил, – не случится, не переживай, я буду, как договорились.
– Ой! Уже пора,– спохватилась она. – Через полчаса совещание, а еще куча дел. Бронтозавр убьет меня.
– Не дай ему шанса. До встречи вечером.
И, ткнувшись ему на секунду в шею, она исчезла.
…Их роман длился уже полгода, и для него, всегда считавшего себя примерным семьянином, это было невероятным.
Его жена, его Наташа всегда была рядом. Сначала несколько лет в общежитии, потом еще столько же – по съемным квартирам. Она никогда не жаловалась, не донимала истериками и капризами. Даже скандалы – извечные спутники долгой совместной жизни, обходили их стороной. Жена просто была. Рядом. Неброская, спокойная, ободряющая. Когда он уезжал надолго, то уже через несколько дней начинал скучать – так, словно они не виделись целый месяц.
Но полгода назад, он запомнил этот день – заляпанная цементом и краской комната, и девушка, неожиданно возникшая в хаосе. Инопланетянка в белоснежной блузке и изящных туфельках, на фоне строителей и гор мусора.
Он даже не понял, как это произошло, но через пару недель уже сжимал ее в объятиях.
И это были удивительные отношения. Она ни разу не поставила его в неловкую ситуацию, прислав игривое сообщение или позвонив в неудачное время. Не было подарочков и алых сердечек в социальных сетях, ночных звонков с откровениями, обусловленными изрядной дозой мартини. Неизбежные атрибуты служебных романов странным образом миновали их, словно, не сговариваясь, они приняли негласные правила.
Дела семейные не обсуждались, встречи были нечасты и недолги. Но, несмотря на это, потребность друг в друге росла, и они стали забывать о правилах. Иногда, не выдержав, он звонил ей в неурочное время, и тогда она разговаривала, закрывшись в ванной и открыв воду.
Он никогда не представлял себя в роли ловеласа и сердцееда. А пикантные истории, рассказанные приятелями в тесной мужской компании не могли иметь к нему никакого отношения. И тем не менее, сейчас он сидит и радуется, как мальчишка, тому что жена с ребенком уехали к родителям. И у них будет целый вечер. И, наверное, не только вечер… Что будет потом – он старался не думать. Мысли эти были неприятны, и, желая поскорее избавиться от них, он оделся и вышел на улицу.
10
– Самохина! Ну, что твой Ромео, собрался духом? Филимон даже перенес свои медитации ради такого знакомства, – сообщила телефонная трубка Дашкиным голосом.
– Обещал к шести, – Ирина рассеянно бросила взгляд на часы.
– Неужели, прямо не верится! Слушай, погода такая классная, снег наконец-то! Может, прогуляемся хоть немного, снежки покидаем!
– Снежки? – Ирина вспомнила, как в детстве соседский мальчик Петя засунул ей за шиворот огромный кусок льда, который долго и противно таял, стекая струйками в штаны, пока она гонялась за обидчиком по двору, рыдая от собственного бессилия. – Слушай,– развеселилась она, – может, не надо?
– Надо! – Дарья была настроена решительно. – Кончай киснуть, офисная амеба, движение – это жизнь!
Ирина рассмеялась и с наслаждением потянулась. Чудное, замечательное настроение было у нее с самого утра. Два столь приятных события за один день – сначала совместный обед, а теперь еще и совместный вечер, – просто невероятное везение. И даже перспектива получить снежком по носу не сильно пугала. Поэтому в течение последнего рабочего часа она не могла толком сосредоточиться, время от времени глупо улыбаясь своему отражению в мониторе.
Несмотря на опасения, Федор появился вовремя, и, встретившись возле метро с остальными участниками предстоящего ужина, они отправились в парк, «праздновать зиму», как провозгласила Дарья.
И там, с давно забытым детским азартом, принялись лепить снежную бабу, которая вдруг оказалась снежным дедом, как, шутя, констатировали мужчины. Они попытались доказать это, подобрав весьма выразительный сучок и пристроив его туда, где согласно мужской анатомии, ему, сучку, было самое место. Дамы оскорбились, и, весело визжа, закидали снежного деда снежками. Не выдержав напора, он рухнул, превратившись в бесформенную кучу снега.
– А ну иди сюда!– Федор поймал Ирину за руку и прильнул губами к ее щеке, но она вырвалась, хохоча:
– Подожди, у меня же спина голая, а снег мокрый!
– Ну вот, – растерялся он и помог отряхнуть снег с коротенькой дубленки, не сильно подходящей для текущих погодных условий. В одном месте, там, где блузка выбилась из брюк, он действительно наткнулся на голую спину – холодную и ничем не защищенную.
– Слушай, она ж ледяная. – Он попытался согреть ее рукой.– Тебе нужны рейтузы, знаешь, такие, с начесом?
– О, нет, – развеселилась Ирина, – и ты туда же! Открою тебе тайну: у меня целая полка в шкафу отведена под рейтузы с начесом, для моей мамы это единственное средство защиты моей… репродуктивной сферы. Но ты ведь никому это не расскажешь? И, дурачась, толкнула его, он толкнул ее в ответ, и, потеряв равновесие, они вместе рухнули на остатки снежного деда.
– Где вы, ау! – Дарья появилась откуда-то сбоку, из-за кустов. – Ирка, слушай, я вам ключи дам, идите домой.
– А вы?
– Фильке мама только что позвонила, нужно поехать к ней кота забрать, он там что-то натворил опять. Ну, вам с нами ехать незачем, и все такое, ну ты понимаешь,– игриво добавила она и, кажется, даже подмигнула.– В общем, ведите себя хорошо. Мы быстро!
– Ну, мы не сильно расстроимся, если вы немного задержитесь. – Федор обнял Ирину за талию. – Правда, дорогая?
– Бессовестный! – Ирина сделала большие глаза, но этого никто не видел.
Махнув рукой на прощание, Дашка поспешила к ждущему ее Филимону.
– …Ирка, – он придвинулся ближе и прислонился своей щекой к ее щеке.– Мне хорошо с тобой. Странное чувство…– Он помолчал.– Как будто я с тобой вот так – всю жизнь… А не последние несколько месяцев.
Они лежали на диване. В комнате царил полумрак, за окнами – глубокий зимний вечер. Ирина легко вздохнула, приподнялась и села.
– Знаешь, какая у меня мечта? – Ее голос прозвучал в тишине гулко и одиноко.– Я скажу, но это не значит, что я хочу тебя упрекнуть, просто вот такое желание – когда-нибудь, заснуть и проснуться у тебя на плече. Чтобы была ночь, и был день. Глупо, да?
– Эх, Ирка. Я думаю о тебе постоянно… вот еду куда-нибудь и чувствую – ты есть. И сразу становится легче. Ты веришь мне?
– Верю. – Она поежилась, продолжая думать о чем-то своем. Потом отодвинулась, и, вздохнув, встревожилась:
– Что-то Дашка не звонит, они уже должны были вернуться…
– Зачем нам Дашка? – он приподнялся, привлек ее к себе. И глубоко вдохнул ее запах ее духов, – иди лучше ко мне…
…Звонок в дверь прозвучал резко и требовательно, заставив их вздрогнуть. Торопливо, словно родители, которых дети застали в неподходящий момент, они кинулись одеваться.
Громко рыдая, в комнату вбежала Дарья, и как была – в пуховике, шапке и ботинках, – повалилась на диван.
– Дашка! Что случилось? Ты что? – оторопела Ирина.
– Филька – козел! Со своей мамой… Она дура, – давясь слезами, сообщила подруга. – Сказала, что мне нужно срочно йогой заняться, и сесть на диету… на злаки… Пророщенные! Потому что… я толстая! – И зарыдала с удвоенным энтузиазмом.
– Что ты несешь, ну какая же ты толстая? Придумала тоже, – растерялась Ирина.– Ну и пусть ест свои злаки, если ей хочется, а ты причем?
– При том! Она сказала, что у меня карма нехорошая, и ее драгоценный сынуля не будет со мной счастлив. И что, когда будет новолуние, мы должны будем вместе с ним очиститься, от шлаков. Там…представь! Там бинты нужно есть! Я этого не выдержу! – И в красках представив процесс поедания бинтов, Дашка снова зарыдала.
– Отлично, а дружок твой что думает по этому поводу? Тоже собирается закусить бинтами? Стоял и все это слушал?
– Он за котом гонялся, понимаешь, у них кот – девственник… Ему уже семь лет, но его не выпускают на улицу. Филькина мама говорит, что он не должен расходовать свою энергию. А ему от этой энергии крышу сносит регулярно. Начинает на всех кидаться, а потом выбегает на балкон и там сидит и всю ночь орет. А соседи жалуются….
– Бедный кот, – Федор, тщетно пытавшийся все это время сохранить серьезное выражение лица, не выдержал. – Могу себе представить кот-девственник, на его месте я бы тоже сошел с ума, – развеселился он.
Шумно высморкавшись в протянутое ей бумажное полотенце, Дарья тем временем продолжила:
– Ну а потом он вернулся и сказал, что злаки – это действительно полезно, и что я сразу почувствую легкость и гибкость во всем теле. И еще, – и голос ее снова задрожал, – что он не понимает, как я могу есть мясо! А я не могу без мяса, оно такое вкусное! И без вина! И без сладкого! На одних злаках… – Она погрузилась в тягостное молчание, представив себе аскетичную обстановку, в которой окажется, воссоединившись с Филимоном. И неожиданно, резко выпрямившись, заявила:
– Да пошел он! Пускай найдет себе сушеную селедку и жрет траву вместе с ней! – Не выдержав накала страстей, все расхохотались, а Федор галантно подытожил:
– Дарья, вы просто неотразимы!
– Я знаю, – мрачно подтвердила Дашка, – и по этому поводу предлагаю выпить. Мне партнеры греческие притащили несколько бутылок вина. Будем пробовать!
– Послушай, – Ирина задумалась,– нам ведь надо идти. Ты же знаешь,– вполголоса добавила она, – Степан возвращается рано утром и я должна быть дома.
– Я тебя завезу, одевайся, – Федор встал с дивана. – поблагодарим хозяйку за гостеприимство, а то уже поздновато.
– Вы что, вот так, – Дашкин голос снова задрожал, – цинично меня оставите, в трудную минуту, да? И я буду сидеть сама и напиваться? До шести утра еще масса времени! Имейте совесть, – воззвала она, и, повернувшись к Федору, уточнила. – А вы, молодой человек, сегодня вроде никуда не спешите?
– Не спешу,– согласился Федор и обратился к уже успевшей обуться Ирине, – Раз так получилось, может, действительно, не будем рисковать? Нельзя оставлять подругу в беде, да еще наедине с греческим вином. Тем более, если она собралась уйти в йоги. Поддержим человека в трудную минуту!
Но Дашка уже не слушала. Она отправилась на кухню и развила там бурную деятельность. Решив напоследок насладиться запретными радостями, она пожарила мясо, нарезала салат, разлила вино по бокалам. И все это получалось у нее так красиво, ярко, аппетитно и сама она казалась такой эффектной – черноволосая, с крупными, выразительными чертами лица, подвижная, улыбчивая, что Ирина не выдержала, и громко высказалась:
– Дашка, ну и дурак же твой Филимон, какой дурак!
– Скорее всего, – констатировала подруга, – я тоже не воплощение ума.
– Девушки! Вы просто критично настроены. – И Федор направил на них телефон. Получившийся кадр вызвал бурный восторг – кусок Дашкиного лица и рука, вымазанная майонезом. Большая часть лица Ирины также осталась за кадром, зато на переднем плане исходил соками, только что снятый со сковороды, запретный бифштекс.
А потом они пили греческое вино и ели греческий салат, и Федор сам не заметил, как выпил сначала один маленький бокал, а потом еще один. Обстановка располагала, и он расслабился, забыв про предстоящие утром рабочие дела.
Через некоторое время бутылки вина оказались опустошены. Дашка удивленно смотрела на Федора, который умудрился задремать прямо на стуле, привалившись к стене.
– Вот это да… Что будем делать, Самохина?
– Надо положить его на диван, – предложила Ирина, – он полежит чуть-чуть и поедет…
– Если он куда и поедет, то не дальше ближайшего поста. Поднимай,– скомандовала Дашка, – проспится, а потом поедет.– Эй, друг! – Она бесцеремонно толкнула Федора в плечо, – вставай! Он покорно поднялся и рухнул в комнате на диван. Рядом с ним, свернувшись клубочком, пристроилась Ирина.
– Дашка, слушай, – прошептала она в тишине – мне нужно быть дома рано, до Степкиного возвращения. Не хочу ему ничего объяснять, я уйду в пять… Разбуди Федьку как встанешь. У него встреча какая-то утром…
– Самохина! – прошептала в ответ Дарья, – разбирайся сама со своим Ромео. Я сплю.
Из последних сил двигая непослушными руками, Ирина установила будильник на телефоне и тоже провалилась в сон.
11
Она проснулась как обычно – за несколько минут до звонка. За окном висела густая зимняя темень, и, проклиная ранний подъем, Ирина старалась двигаться тихо.
– Я ухожу, народ, – поведала она в тишину. Но «народ» никак не отреагировал: три бутылки выпитого накануне греческого вина способствовали крепкому и безмятежному сну.
Вздохнув, Ирина аккуратно прикрыла за собой дверь и поспешила домой. Нужно было оказаться дома до возвращения мужа – она всегда встречала его из командировок и сейчас привычка, выработанная годами, автоматически заставила ее прибавить шаг. Ее отсутствие дома ранним утром не приведет к фатальным последствиям, но потребует дополнительных объяснений, а желания что-то придумывать и выкручиваться не было.
– Доброе утро! Ирка, вставай, ты все проспишь! Уже почти восемь!
– Ой… Это ты… – Она с трудом разлепила глаза.
– А ты ждешь кого-то еще? – поинтересовался Степан.
– Вроде нет…
