Двенадцать месяцев восхождения

Мораль состоит в том, чтобы в своих полетах мы никогда не залетали так далеко и безвозвратно, как эта птичка.

О бессмысленности споров с хищниками

Как-то одному барану волки вынесли нелепый приговор, оттяпали ему одну ногу, и у барана осталось только три. Не помню, за что оттяпали, суть не в этом, а в том, что баран, вместо того чтобы зализывать раны и оставить в покое волков, чей естественный аппетит и заключался в том, чтобы лишать баранов не только частей тела, но и жизни, принялся жаловаться на них.

В поисках справедливости, которые начал этот баран, не было ничего предосудительного, но начал он жаловаться на волков тем же волкам, которые имели, правда, более высокое положение в стае.

Смешно, конечно, объяснять волку, каким бы положением тот ни обладал, что грешно кушать баранов, в то время когда волки баранами и питаются. Ну не умирать же им всем, не лишаться же пищи и кормушки?! Однако надежда у барана была, и заключалась она в том, что баран рассчитывал найти среди волков, образно говоря, барана, который бы пожалел его, наказал бы волков, безвинно осудивших его, и вернул бы ему его ногу.

Баран – он и есть баран, что с него взять? Уж каким образом баран рассчитывал вернуть себе ногу, причем давно съеденную, – об этом баран не думал, но ему казалось, что ее можно где-то найти и как-то пришить. Вот таким бараном был этот баран, и, как всякий баран, он был очень упорным в достижении цели.

Писал, писал, писал наш баран… пока с подачи какого-то слегка оголодавшего волка, которому надоела переписка, ему не отгрызли еще одну ногу. С той поры баран ползает по земле на двух… Правда, он считает себя уже не бараном, а, как пострадавший за правду, кем-то духовно ближе к человеку, чем раньше, поскольку вышел на человеческий уровень хотя бы по количеству ног, но проклинает тот день, когда стал спорить с системой власти и тратить на это силы, поскольку остался бы тогда хотя бы на трех ногах.

Мораль состоит в том, что чем меньше споришь с теми, кто решает твою судьбу, и чем меньше их злишь, чем меньше обращаешь на себя внимание, тем сохраннее остаешься, правда, на четвереньках.

О недостойном внимания

Как-то закостенелый хулиганистый бомж, пребывая на железнодорожном вокзале, встретился глаза в глаза со Львом Толстым в одном закутке, какие присутствуют на вокзале. Вполне естественно, что бомж не читал произведения Льва Толстого, не знал его графского положения, но по простой одежде, какую носил Лев Толстой, и неухоженной бороде, бомж признал в нем своего, причем такого своего, у которого, пока не видит полиция, можно что-то и отобрать. Поэтому бомж высказал следующую вызывающую на драку фразу:

– Ну ты и дебил, бородач! Еще тот дебил! Таких дебилов, как ты, учить надо!

Бомж хотел спровоцировать Льва Толстого на возмущение, а потом навешать тому и обобрать. Такие оскорбления, конечно, любой человек воспринял бы вызовом, но только в данном случае бомж имел дело не с обычным человеком…

Лев Толстой, пока бомж говорил свою тираду, молча прошел мимо, будто и не заметил. И правильно сделал, потому что у бомжа в кармане был нож, и много чести было бы этому бомжу, если бы на него обратил внимание Лев Толстой.

В результате Лев Толстой написал еще много чего интересного, а тот бомж так и остался безвестным бомжом, не то что Дантес, убивший Пушкина.

Мораль состоит в том, что если вы в чем-то мастер и имеете имя, не стоит обращать внимание на слова тех, кто ниже вас по статусу, – живее будете.

О занятости, которая не может измениться

Как-то один инструмент, точивший детали и видевший в этом смысл жизни, остался без дела и заскучал. Может, постарел и износился, может, предприятие его ликвидировали, может, забыли о нем, а может – еще какая оказия приключилась, но остался инструмент без дела.

– Как жить, не пойму, помогите, – просил он всех, кто был рядом.

– Займись, наконец, собой, – посоветовал ему кто-то.

Задумался инструмент и последовал совету: занялся собой, но ничего у него не получилось, потому что любой инструмент предназначен для того, чтобы заниматься другими. Так он и мучился, пока его не взяли на какое-то другое предприятие, а может, мучился и в дальнейшем…

Мораль состоит в том, что коли, работая на других или заботясь о других много лет, вы стали в своем роде инструментом, то для собственного счастья вам нужны те, на кого вы могли бы работать и о ком заботиться.

О пользе незнания

Корова родилась на мясной ферме, но, пока была теленком, не задумывалась о будущем и радовалась каждому прожитому дню. Однако время шло, и, познавая мир, корова поняла, что живет на мясной ферме только для того, чтобы стать куском мяса на чьем-то столе. С этого дня в ее жизнь вошли печальное доживание, которое не могло изменить даже жевание сена, и беспокойное ожидание смерти, когда любое неприятное прикосновение казалось исходящим от лезвия лишающего жизни ножа…

Мораль состоит в пожелании, чтобы размышления о конечности нашего бытия никогда не захватывали нас, а понятие смерти оставалось неведомым даже при ее наступлении.

О губительности жалости к себе

Одна тучка очень жалела себя и печалилась о своей незавидной участи. Она то страдала от жаркого солнца, то огорчалась, что природа сделала ее легковесной, наделила ее слишком малым состоянием, то злилась на соседей, которые ее обжимали, оттирали или стремились отхватить от нее кусок…

Тучка страшилась того, что в скором будущем она вовсе исчезнет, как, впрочем, и все тучи… А такие чувства до добра не доводят: они бледнят и проливаются слезами. Так и эта тучка пролилась дождем и исчезла с неба преждевременно.

Мораль очевидна: не надо жалеть себя, в каких бы прискорбных обстоятельствах вы не оказались. Жалость к себе – еще один дополнительный урон.

О желании стать человеком

Как-то в одном диком лесу звери захотели стать людьми. Они научились ходить на задних лапах, исполнять команды, служить и прислуживать, научились хорошо выглядеть и следовать модным тенденциям, научились создавать и ценить искусство. Они научились даже изъясняться лаконично и в пределах полномочий. Они научились соблюдать субординацию и многому другому. Однако все равно при ближайшем рассмотрении в новоявленных людях обнаруживалась звериная морда.

Мораль состоит в том, что если не родился человеком, то никогда им и не станешь.

О близких отношениях, которые при расставании становятся далекими

В горшке рос цветок, рос, рос да разросся. Разросся настолько, что перестал помещаться в горшке. Будущее у этого цветка могло быть печальным, потому как – хотя и говорят: в тесноте, да не в обиде, – некоторые цветы не любят тесноту и гибнут.

Цветок разделили на два и рассадили. Время шло, цветы в обоих горшках разрастались и заполнили их. Однако, даже спустя долгое время, тот цветок, который отсадили, с ностальгией поглядывал на родительский горшок, но там под общность уже не осталось и места…

Мораль состоит в том, что если вас спровадили из семьи или из коллектива, или вы сами ушли, то вернуться назад и ощутить прежнее очарование совместной жизни вряд ли получится.

О победе мелочи над значительным

Два брата, повзрослев и обзаведясь семьями, пожив длительное время врозь, захотели встретиться. Дело, вроде бы немудреное. Однако каждый из братьев привык к иному, чем раньше, образу жизни. Каждый считал свой образ жизни и мыслей единственно верным, поэтому каждый предлагал вариант встречи, в котором определялось время и место, удобное только для одного…

Причина – в банальной гордости. Каждый считал себя в чем-то более старшим, более мудрым, а свое мнение – более достойным, поэтому каждый до того крепко стоял на своей позиции, что они не встретились никогда. Так желание встретиться оказалось куда меньше желания настоять на своем.

Мораль состоит в том, что если принципиальные споры возникают с кем-то из-за пустяков, то вы не так уж и близки с этим человеком, каким бы родным и близким он ни казался.

О вредности споров

Как-то один умный заяц вступил в препирательство с глупым волком. Этим он до того разозлил серого, который обычно по глупости пробегал мимо зайца, что тот приложил все силы, чтобы поймать зайца. Поймал и съел.

Мораль состоит в том, что никогда не надо спорить с глупцами, особенно если те сильны.

***

– Но как же истина? – спросит читатель и продолжит. – В каких-то ситуациях ее надо отстаивать. Хотя бы когда противник слабее.

Хорошо, пусть противник истины будет слабее…

***

Как-то сильный и умный медведь вступил в препирательство с глупым и слабым волком. Этим он до того разозлил волка, что тот позвал на помощь волчью стаю – и вместе они задали такую отменную трепку сильному и умному медведю, что весь лес потом только и говорил:

– Какой все-таки дурак сильный и умный медведь.

Мораль состоит в том, что нельзя спорить с глупцами, даже если они слабы, поскольку они могут позвать на помощь.

***

– Но как же истина проживет без нашей защиты? – спросит огорченный читатель.

Действительно: как?..

***

Как-то один умный волк не вступил в препирательство с глупым волком по поводу капканов, которые глупый волк в силу своего малого опыта, необразованности и глупости считал подарками судьбы. Он думал, что приманка внутри капканов посылается самим Богом, что ее надо брать быстрее…

Умный волк, видя уверенное упорство глупого, не стал того переубеждать. В результате глупый волк попался в капкан, а умный волк помог ему выбраться. Так умный волк не только сохранил хорошие отношения с глупым, но и улучшил эти отношения, поскольку глупый волк теперь был обязан умному жизнью.

Мораль состоит в том, что спорить вообще не надо, а если глупец является непреклонным, то надо оставить его в покое – жизнь сама научит, если потребуется.

О крепости земного и хрупкости небесного

Жили-были растения: кустарник и дерево. Кустарник жил на земле, думал о земных радостях, поэтому высоко не поднимался. Дерево думало о небесных радостях, и для этого укрепляло связи с небом, вытягивая ввысь ствол, удлиняя ветви, умножая их и протягивая к небу.

Разразилась буря. Кустарник, как говорится, крепко стоял на ногах, спокойно пережил бурю, благодаря тому, что тихо и малозаметно для бури скрывался, пошептывая что-то неразборчивое. Он остался жить на земле, понеся мелкие потери в листьях.

Дерево, наоборот, громко шуршало листьями, теряло вместе с листьями ветви, оно сдерживало ветер, мешая ему крушить и пылить. Однако из-за сильного порыва ветра, который приняла на себя его обильная крона, сыгравшая роль паруса, дерево упало на землю, что часто и случается.

Когда закончилась буря, а любая буря заканчивается, то оказалось, что без дерева мир стал менее красив, а на кустарник никто и не обратил внимание.

Мораль очевидна: отзывчивые, сердечные, душевные люди создают красоту этого мира, но они слишком ранимы – и становятся первыми жертвами любых общественных потрясений…

О пользе отсутствия зависти и излишних претензий

На гладкой крыше дорогого автомобиля, стоявшего на анархической автостоянке возле подъезда многоэтажного элитного дома, лежал мордастый пушистый котяра, ничем не хуже своих соплеменников – эрмитажных котов, живущих на полном довольствии и при должности. Котяра этот был таков, что при случайном прикосновении взглядов по покою, разлитому в его глазах, сразу поймешь, что он знает секрет счастья.

Об автомобиле, на котором лежал котяра, мечтали многие, вглядывались в него завистливо и уважительно, когда проходили мимо, но не это заботило котяру. Тот лениво и беззаботно мечтал о чем-то своем. Ему нравилось, что крыша автомобиля была не такая холодная, как вся окружающая его увядающая осенняя природа, нравилось, что никто не докучал в этот почти полуденный час, когда все жильцы, в том числе и владелец машины, были на службе или при работе.

Котяра думал о рядом живущих кошках, с которыми не помешало бы закрутить роман, о том, где бы ему хоть что-нибудь перекусить, потому что желудок уже напоминал, а иногда он, словно проснувшись, а может, услышав подозрительные шумы, посматривал по сторонам и вообще ни о чем не думал, но готов был покинуть крышу машины по первому требованию.

Сложно понять мысли котяры, который не способен говорить, но можно сказать уверенно, что он не завидовал владельцу восхитительного авто, он не завидовал жильцам подъезда, имеющим высокие доходы или престижные должности, сытым ленивым кошкам, проживавшим в подъезде на полном обеспечении. Он вообще не завидовал никому и ничему, потому что ему все это было либо не нужно, либо недоступно. Так он и прожил хорошую кошачью жизнь.

Мораль состоит том, что не мешало бы и человеку в чем-то походить на этого котяру и довольствоваться тем, что имеет по праву. Конечно, стремиться к лучшему, но никогда не завидовать и не усложнять жизнь излишними претензиями.

О сложном пути к признанию общественностью

В одном месте Земли природа создала живописнейший уголок. Конечно, таких уголков на Земле много, но речь идет об одном. Там был и отличный пляж с мелким белым песком, как на тайских островах, и уютная чистая акватория прозрачно-голубого моря, защищенная от стихии скалами. Там были роскошнейшие пальмы, чистейшей зелени травы, яркие красочные цветы, нежные кустарники и прочее, прочее, что усиливает впечатление от живописнейшего уголка.

Была лишь одна беда: мало кто видел эту красоту, потому что и добраться в этот живописнейший уголок было сложно, и жить в нем непросто, из-за опасных насекомых, пресмыкающихся и даже хищников, а также отсутствия комфорта, к которому привык любой городской человек.

Так и остался бы живописнейший уголок природы счастьем единиц, если бы какой-то предприниматель не построил там отели, не проложил дороги и тропинки, если бы не окультурил природу, не извел опасных насекомых и пресмыкающихся. С этого момента живописный уголок обрел настоящую славу.

Мораль состоит в том, что природа любого творца может создать шедевр, однако чтобы этот шедевр обрел признание публики, он должен быть отредактирован, как участок дикой природы, он должен быть, если хотите, усреднен до уровня, на котором публика привыкла понимать произведения искусства, и, наконец, донесен…

О божественности

Как-то один человек, одетый то ли в трирский хитон, прошитый золотыми китайскими нитями, и в сандалии; то ли в легкую хлопковую рубашку, летние штаны и кроссовки; то ли в официальный костюм и туфли, прошел по воде, и не по мелкой луже, а по самой настоящей поверхности моря над громадной его глубиной, и не утонул. Более того, этот человек даже не замочил одежды. Этот многоизвестный, но необычный случай породил средь людей идею его божественности.

Мораль этой короткой притчи состоит в том, что божественным становится тот, кто совершает наказуемые обычно деяния, но никак от этого не страдает.

О преступной благотворительности

Как-то один богатый человек вздумал делиться с нищими. Он подавал им понемногу того, что было у него в достатке. Нищие принимали, благодарили, на том их отношения и заканчивались. Однако богатый подавал не просто так, он думал, что нищие оттого и нищие, что им не хватает так называемого стартового капитала, что нищие, получая от него благо, сумеют понемногу выбраться из нищеты.

Через какое-то время богатый решил оценить результаты своих трудов, пройтись по улицам и внимательно посмотреть: сколько нищих исчезло с улиц от его благодеяний. Прогулявшись, он сильно огорчился увиденному. Оказалось, что нищих стало больше, чем было.

Благодеяния богатого нищие использовали не для того, чтобы избавиться от своей нищеты, а чтобы обрести удовольствия и развлечения. Чем больше богатый подавал, тем больше нищие кутили и развратничали. Более того, видя, что быть нищим выгодно, многие стали рядиться в нищих.

Мораль состоит в том, что когда из благотворительности или милосердия раздаешь блага всем без разбора, не контролируя, на что они тратятся и как используются, то бывает – творишь зло.

Об отношении к подношениям судьбы

Как-то на ноге одного человека вырос гнойник. Он рос и рос, а человек смотрел и ничего не делал, но, когда стало невмоготу, пришел к врачу. Врач осмотрел его и сказал:

– Обратись вы раньше, мое вмешательство было бы простым, а сейчас предстоит операция.

Операция прошла благополучно, человек выздоровел и спросил врача:

– Доктор, как действовать, чтобы не запускать заболевание?

– Если у вас опять возникнет нечто, чего не должно быть, надо скорее от этого избавляться, – сказал врач, имея в виду гнойник.

Больной прислушался к рекомендации и, когда нашел в кармане непонятно откуда взявшуюся пачку денег, выбросил ее, не задумываясь, потому что счел рекомендацию врача относящейся ко всему, чего не должно быть. Чтобы рассказать о своей прилежности, больной отправился к врачу. Врач выслушал и удивился:

– Это вы сделали напрасно. Деньги несут благополучие, а болезни – горести и печали. Надо уметь отличать одно от другого. Вы выбросили свое счастье.

Огорчился больной:

– Но как отличить то, что несет счастье, от того, что несет несчастье?

– Постараюсь дать совет, – ответил доктор. – Всегда думайте, анализируйте, как можете использовать дар судьбы или чье-то подношение, или предложение себе во благо, и какие неприятности возможны. Если блага больше, чем возможных неприятностей, то смело принимайте то, что вам дает судьба. В обратном случае – откажитесь.

– Но как быть в менее очевидных ситуациях? – спросил больной. – Например, кто-то дает, как он думает, хороший совет, как вы в прошлую нашу встречу.

– Совет – не болезнь, от которой надо лечиться, и не материальная ценность или помощь, которые можно употребить, – ответил доктор. – Совет – это чужая претензия на большее знание жизни. В наше время – время узких специалистов, множественных идеалов, характеров и психических расстройств они часто ошибочны и даже вредны. Поясню. Допустим, врач-кардиолог прописал вам принимать аспирин на пользу сердца, сосудам и крови, вы начали соблюдать его рекомендации – и получили язву желудка, потому что желудком ведает другой специалист. Используя чужой совет дословно, вы можете своими руками наделить себя чужой болезнью или отказаться от личного счастья. Поэтому я рекомендовал бы чужие советы вырезать как гнойники, если только они не исходят от человека, действительно наделенного большим жизненным опытом и знанием, в котором вы уверены. Но и к моим рекомендациям, как вы уже понимаете, надо относиться с осторожностью.

Гнойник в данной притче – это то, что несет несчастье, а деньги – это то, то несет счастье. Мораль состоит в том, что свое счастье надо искать умом, а не предчувствиями и слепым доверием.

Январские притчи

О выборе между светом и тьмой

Жили-были Свет и Тьма. Свет освещал все, давал реальное представление о мире и жизни, о начале и конце, о чести и бесчестии, о долге и предательстве, о добре и зле… Тьма скрывала все и давала о мире представление мысленное, надуманное, она тешила напрасными надеждами, пугала несуществующими опасностями, навевала мысли о бесконечности телесной жизни, предавала забвению прошлое, скрывала плохие поступки…

Свет и Тьма жили сразу за развилкой дороги, к которой шла бесконечная вереница людей. За всей этой процессией наблюдал Бог. Он, как творец света, конечно, желал, чтобы все люди выбирали свет, но большинство по-прежнему в надежде на Свет уходило по дороге во Тьму.

Однажды Бог не выдержал, спустился к людям и, выбрав первого попавшегося, спросил:

– Почему ты выбрал тьму, хотя любишь свет?

– Понимаешь, Боже, все в свете хорошо, когда смотришь на других, видны все их погрешности, но как посмотришь на себя, так жить иногда не хочется…

Мораль состоит в том, что на самом деле большинство боится света и любит тьму, хотя на словах любит свет, потому что тьма позволяет обманывать и других, и себя.

О хлипкости личных планов для человека, находящегося в коллективе

Как-то картофелины, проживавшие в мешке, поехали на базар.

– Скоро у нас будет не жизнь, а праздник, – рассуждал мелкий картофель. – Мы пойдем на оливье.

– Нас тоже ждет неплохая кухня, – говорил средний картофель. – Супы, борщи, пюре…

– Говорят, некоторых из нас могут даже нафаршировать, – похвалился крупный картофель.

Гнилая же картофелина лежала, молча и печально, ей нечем было похвалиться, поскольку невозможно похвалиться тем, что ее скоро выбросят в мусорное ведро. Она завидовала здоровым, а чтобы не стать одинокой в своем несчастье, она по дороге заразила несколько здоровых картофелин, которые имели более приятные виды на свое будущее.

Мораль состоит в том, что планы на будущее, конечно, строить можно и нужно, но с оглядкой на окружение.

О последнем, который стал первым

Из города Н. поезд ехал в город О., и было в нем пятнадцать вагонов, пятнадцатый вагон замыкал состав поезда, то есть был последним. Он горестно вздыхал и стенал:

– Нет счастья в жизни, опять я последний, что же другим достаются лавры первых?!

Поезд приехал в Т., там поменяли локомотив и зацепили его со стороны последнего вагона. Так последний стал первым.

Мораль состоит в том, что первый вы или последний, зависит от правил, существующих в обществе, направления развития, движения, а общество меняет направление движения, в отличие от транспорта, крайне редко. Если хотите быть в числе первых, следуйте за лидером и будьте ближе к нему.

О вреде аналогичных ответов

В одной норе жили два подземных жителя, дружившие между собой. Вообще говоря, каждый из подземных жителей жил в своей норе, но их норы были соединены под землей проходом, через который они встречались друг с другом к обоюдной радости. Но как-то один из подземных жителей обронил камешек в общем проходе. Чуть позднее об этот камешек споткнулся другой подземный житель. Он рассердился, понял, что это сделал его друг, и в свою очередь бросил свой камешек. В отместку…

Когда первый подземный житель, тот, что случайно обронил камешек, пошел в гости ко второму, он тоже споткнулся. Глянул вниз и нашел два камешка. О том, что один из них он уронил сам, подземный житель и не подумал, поэтому, чтобы не оставить выходку друга без равного ответа, он бросил в проходе еще два камешка.

Постепенно, действуя по очереди и аналогично в ответ на действия друг друга, оба подземных жителя завалили проход между своими норами так, что не смогли уже больше ни встречаться, ни общаться. Так и закончилась их дружба.

Мораль состоит в том, что, если вам дороги какие-то отношения с людьми, не сорите словами и не обращайте внимания на мелкие размолвки, а также не бойтесь первым убрать мусор из отношений и извиниться.

О непреднамеренных ударах

Жила-была эбонитовая палочка, и жила она в голове среди множества терзающих мыслей, терлась о них и находила в этом идеал. Чем ужаснее была мысль, тем с большим удовольствием эбонитовая палочка устремлялась к ней. Более того, эбонитовая палочка порой командовала самой головой, заставляя ее устремлять внимание туда, где можно почерпнуть новые ужасные мысли, потому что чем более энергичными были ее трения, тем большим смыслом наполнялась ее жизнь. Иногда она так заряжалась статическим электричеством, что волосы на голове вставали дыбом.

Все бы ничего, но была в этом энергичном внутриголовном трении одна беда: палочке требовалось разрядиться, чтобы не сойти с ума от накопленного напряжения. И она разряжалась, била током, причем почему-то в сердца: и в свое, и в сердца окружающих, тех, кто прикасался к палочке не через резиновые диэлектрические перчатки, а подчиненно, доверчиво, любовно, по-дружески, по-семейному.

Мораль состоит в том, что, если в служебной, домашней или дружеской обстановке приходится общаться с человеком мнительным или тревожным, сосредоточенным на негативных мыслях, то надо быть готовым к ударам, нанесение которых этот человек даже и не почувствует.

О мощной силе дилетантизма

Один сильный человек повстречал на своем пути слабого, и разговорились они, кто сильнее. Разговор с точки зрения сильного человека был смешон, поскольку он точно знал, что сильнее, поскольку участвовал во многих соревнованиях, состязаниях, а слабый человек – он и выглядел слабо. Но встретились-то они не на состязании, где присутствовали судьи, где все веса были взвешены и подписаны, а посреди поля.