Все началось в конце времен

Vanda Drill

Все началось в конце времен

ПРОЛОГ

За прекрасным всегда скрыта какая-нибудь трагедия. Чтобы зацвел самый скромный цветочек, миры должны перетерпеть родовые муки.

«Оскар Уайльд»

Все началось в конце времен, когда он устало восседал на вечном золотом троне в пустоте, ставшим для Бога домом и тюрьмой одновременно.

Неисчислимое множество мыслей роились в голове, не давая покоя. Единственным отвлечением стало наблюдение за… Жизнями, чужими и своими. Огромное, несчетное количество жизней протекало параллельно друг другу во времени. Что есть время для того, кто держит в своих руках могущество мультивселенных? День, минута, век, год, тысяча лет? Локи перестал считать практически сразу. Толку ноль, ему нельзя покидать данного места.

Дерево, обросшее тело, спутавшее местами сознание нерушимо под клятвой верности друзьям, которых он знал так мало, если учесть тысячелетия, прожитые для накопления знаний во имя их спасения. Впустую растраченный талант в путешествиях скольжения, обуздавший новизну различных собственных пороков. Иного пути никогда и не было. Тот, кто остаётся, знал. Просто играл, задумал издевательский маневр, а принц повёлся. Предрешено на ветке жизни, теперь Бога историй, но неизвестность свободных существ польщала в нем недостающую радость и умиротворяла ужас скуки.

Листая взглядом одну нить за другой, посылая в каждую из триллиардов импульс энергии, что исходил от нескончаемой магии в сердце, его интерес пал на ветвь, развивающуюся во Вселенной под названием и номером «TETRA24L», имея такое наименование для девяти миров одно, включая излюбленный Мидгард и в прошлом ненавистный Йотунхейм. Но Асгард стал самым главным урочищем, где началась история данная, так похожая на оригинальный ход событий нынешнего владельца Времени.

Довольно длинная сказка планируется, с пока неизведанным концом, но сюжет завлекающий. По крайней мере, так казалось. Почему бы не взглянуть с самого создания? Так он и решил поступить, аккуратно поворачивая шею влево, что сопровождалось лёгким подергиванием верхней губы, будто переживая, следя за утончением ветви, идущей к своему началу, дабы не упустить и малейшей детали фабулы. Достигнув нужного фрагмента, Локи погрузил себя в вариации замысловатой версии в качестве зрителя.

На самой вершине исполинского ясеня Иггдрасиль, расположенного в центре Вселенной и поддерживающего своими корнями и ветвями все девять миров, находился величественный Асгард. Не просто так досталось ему вакантное место, будто предводителю всего сущего. У самых же начал расположен Источник Мимира и Источник Урд, где проживают в покое обители норны.

Древо, как помнил Локи по сказаниям матушки в детстве, имеет три могучих корня, которые простираются в разные стороны: под одним находится Хельхейм, под другим – мир великанов-ётунов, и под третьим – Мидгард, мир людей.

Главный сторож Бивреста, несущий вахту сотни лет без передачи доверительных прав кому-то иному, верно из раза в раз доказывал свою преданность и неоценимость Одину. Мост с зарождения вёл от кроны дерева к остальным мирам, облегчая передвижение для асов и гостей, прибывающих на превосходнейшие балы.

Для многих жителей царства описание путешествий так и останется мечтой иль небылицей из-за неспособности, отсутствия возможности посетить новые горизонты. Система примерно такая же, как на Земле. Без редкостных виз в некоторые страны попросту закрыты дороги. Разумеется, есть исключения, в основном они касаются особ знатных, высокопоставленных чиновников, либо же простых смертных, знающих окольные пути через болота, вне границ и сторожей.

Лафейсон относился к обоим категориям. Несмотря на возможность без ограничений отправляться в разные уголки Вселенной, зачастую ему приходилось использовать тайные ходы, древнейшие заклятия, помогающие оставаться невидимым во многих случаях для проворачивания своих бесчестных делишек. На это у него особые причины… Были. Теперь осталась пыль, уже и не воспоминания.

Преодолевая в несколько мгновений цветные полосы радужного моста, сменяющие одна другую, Наблюдатель приблизился к золотым, широченным ступеням дворца, ведущим прямиком к массивным, многометровым вратам, стремящимся ввысь, где зарождалась новая эпопея.

1 ГЛАВА

Не всякий огонь есть свет. Ибо свет – истина, а огонь может быть вероломным. Вы думаете, что он освещает, а он испепеляет.

«Виктор Гюго»

Эта история началась не так давно по меркам Асгарда и около десяти веков назад, если переводить на людской род, в те самые времена викингов, завоеваний и крестовых походов. В один день счастье и скорбь омрачили местообитание Богов, когда на ложе первенца-наследника трона родилась принцесса, а смертная её мать канула в небытие. Никто точно не мог сказать где теперь дева, что провела несколько случайных ночей с Тором. Вальхалла иль земной рай? Загадка никогда не будет разгадана, к тому же не столь важно данное упоминание. Мать покинула свое дитя, не взяв ни разу на руки, не улыбнувшись и не одарив связью прочнее стали. Роды проходили тяжело с самого начала. Будь Царица уверена в неудаче, возможно, трагедии избежать был шанс. Но хрупкая молодая девушка не выдержала сил, что росли в ней. Маленькая богиня требовала тела более мощного, а от отца спрашивались лишь забота, тепло и любовь. Тор, однако, праздновал рождение сына с друзьями в таверне, не ведая, что сегодня на свет явилась малышка, а любимая умерла.

Младший сын Фригги и Одина Локи всячески поддерживал роженицу, отказываясь уходить и держа её бледную, холодную и вспотевшую ладонь до последнего вздоха. Кажется, никто не скорбел больше него. Молодой Бог злился, ярость топила его сердце ещё сильнее, когда оказалось, что Тор – горе-отец и даже не муж! (вечно откладывал женитьбу, ссылаясь на неподходящий период, сыпал обещаниями о браке после рождения ребёнка, на деле оттягивая нежеланное и развлекаясь в тайне с другими женщинами на пирах, тогда как Анна, чьей преданности можно восхититься – покорно ждала возлюбленного, не смея заговорить с кем-то посторонним) напивается в компании Вольштагга, Фандрала и Огуна, а за всем превеселеньким действом наблюдает и поддерживает компанию леди Сиф. Младший принц, рождённый на почти четыре столетия позже светловолосого Громовержца, однако по уму превосходил многих, исключая разве что нынешних Правителей. А чувствительность и гордость его возвышалась над всем миром. Локи был разбит. Гнев и боль раздирали душу. Хотелось найти брата и свернуть тому шею, но отпустить руку мёртвой девы не мог, собственное тело отказывалось двигаться до той поры, покамест детский возглас не заполнил опочивальню.

Подняв слезливый взгляд на мать, держащую младенца, он приподнялся с постели, будучи в бреду и все ещё не осознавая произошедшего в полной мере, поплелся к женщине, заглядывая в золотые пелёнки, за которыми пряталась она.

«Такая маленькая, красивая, темноволосая Богиня – будущее Асгарда, идеальная Царица», – то сразу же всплыло в мыслях его, чистосердечное признание чуда с глазами яркоизумрудными, как у матери. – «Счастье, что не от отца досталась ей такая блажь».

– Могу я…? – смахнув рукавом смятой рубахи алмаз слезы со щеки, Локи умоляюще потянулся к девочке, которую Фригга с радостью передала, точно и достоверно объясняя как надо держать племянницу.

Яркие лучи заходящего солнца мгновенно осветили покои, будто рождая день заново, ослепляя прислугу и повитух, стирающих со лба упокоенной капли пота влажными тряпками, пропитанными неким ароматным составом. Богу стало дурно. Он никогда не думал, что Анну однажды смажут этой мерзостью. Пахло приятно, некие благоухающие травы, что сопровождали дух на всем пути в лучшее место – по своей сути должны поднять настроение, но когда в сознании всплывали образы мёртвых воинов, коих обрабатывали также ещё со стародавних времен… Рвотный рефлекс сработал сиесекундно, оставив последний взор на кровавом, но уже покрытом теле девы, принц вернул принцессу матери и метнулся прочь отсюда, набирая скорость в коридорах дворца, убегая в неизведанность.

Похороны проходили в соответствии с истинными традициями асов так, словно мертвая, прекрасная девица – часть семьи, хоть по правде ею и не являлась. На данном настоял Локи, чему, к счастью, никто не противился, практически в одиночку готовя обряды и раздавая приказы налево и направо, при любом угождении подчинённых, оставаясь озлобленным и абсолютно недовольным, считая, что все не то и не так, однако, сам он не пришёл проводить подругу в последний путь перед сожжением. Дочь её тоже предпочёл боле не навещать. Тор – не муж, но отныне отец, огорченью положенному предаться не сумел. На следующий день же отправился на охоту под предлогом необходимости прощального пира из лучшей добытой им дичи прибрежных лесов и явился спустя неделю, когда все придворные и думать забыли о происшествии.

Много дней подряд Локи сидел на вершине одной из башен замка, свесив ноги с выступа открытого окна, перебирая в пальцах золотистую прядь волос Анны, что успел незаметно срезать с трупа. В память, возможно, либо просто хотелось ощущать её рядом. Все слилось воедино – часы, дни, кругообороты солнца, обозначающие начало или конец суток. Ничто не имело значения. Теперь все одинаково, отныне это спрятанное ото взоров чужих кладбище воспоминаний, место неведомое другим – тайное убежище. Глупая, глупая юношеская влюблённость. Такая сильная привязанность останется раной на сердце до конца бессмертных дней. Братец выбрал очередную невинную овечку в одном из походов на Мидгардские острова, прихватив пленницу, при этом знатно подпивши. Беззащитная и напуганная до полусмерти, она не сопротивлялась, поначалу решив, что забрали её, а точнее отдали Варварам в качестве платы за аренду родительского дома.

Впервые увидев деву во дворце, младший принц сочувственно покачал головой, зная, что месяц – самое долгое счастье, кое она обретёт в кровати Тора. Но заключение вышло ошибочным. Настолько уникальна и своенравна оказалась смертная, что души в ней не чаяла и Фригга, и Один, и сам Тор, ухаживающий, как никогда прежде, по дурости срывая цветы в мамином саду (за что из раза в раз получал от неё нагоняй, виновато поскуливая в качестве извинений), героически поднимаясь по лианам, оплетающим высоченные стены прямиком в комнату, выделенную для иномирской гостьи.

Двое сообщников тем часом хихикали за кулисами, наблюдая как трудится Тор, забираясь в посторонние окна и получая собственным подарком по морде, сопровождаясь диким визгом и криком, на который по обыденности забегала стража под разлетающиеся лепестки редких роз.

Два абсолютно разных брата, выбирающие разные тактики. Старший – закаленный в боях и привыкший получать все по первому желанию – получал все по первому желанию, в том числе и Анну. Младший – проводивший свободную от учёбы минуту в обществе матери, умоляя обучить её какому-нибудь мудреному заклинанию, а чего не хватало в познаниях Фригги, добавлялось из величественной библиотеки – не имел навыков обольщения столь искусных. Это и ни к чему. Девушке доставало одного общества и интересной беседы с ним, чтобы счесть лучшим другом.

И впервые Локи по настоящему был не одинок, а сердце билось в ритме галопа, когда ранним утром, сразу после пробуждения, мысли о скорой встрече поднимали уголки губ в болезненноблагодатной улыбке. А потом она забеременела, и мир рухнул. Конечно… Разумеется, Локи узнал первым, она доверяла ему больше остальных. Она убила его одним предложением. Он возненавидел её. Он возненавидел Тора. Брата, который получал все, ведя себя как стадное животное, при этом чавкая за столом и награждаясь бурными аплодисментами. Нельзя придумать наказания хуже того, в котором извечные старания и крах за крахом одного, идут в ногу с победами и триумфами другого.

***

Весь Асгард стоял на ушах. Служки, имевшие права на отпочин в фантазиях ближайшие недели, летали по лабиринтам замка, хлопоча наилучшим образом. Приглашённые гости стекались со всех уголков неизмеримой Вселенной. Молодую пару усадили в центре огромнейшего стола, длиною с сам Биврест, объявляя о скорой же свадьбе во сопротивление главного наследника, не собирающегося взваливать на могучие плечи ответственность за обрюхаченную девицу. Примерно такие слова были подслушаны одной кухаркой при разговоре Тора с Огуном, переданные другой, а от той швее, потом конюху, затем капеллану, прачке и камергеру. В конце слуха, дошедшего ушам Громовержеца, столь пораженного клеветой, оказалось, будто он говорил с самим Царём, моля сослать Анну в бездну Гиннунгагап на попечение великану Аургельмиру. Самой же девушке особого дела не было до молвы, определяющей ее дальнейшую жизнь. Способна составить она карту будущего пути и без чьей-то подоплеки. Разочарованная, впрочем, отсутствием доброго друга ныне на тяжёлой линии, вставшей перед ногами и безразличием отца ребёнка, что носит под сердцем – загнали в тоску глубинную, способствовавшую отречению от помощи и добродетели Царицы.

Намедни порешали бракосочетание отложить, уповая на благоразумное разрешение ситуации к близлежащим родам.

***

Горечно хмыкнув злодейке-судьбе на потешье, Локи принялся, практически не глядя, вплетать тот жалкий остаток её существования в свои волосы, оттеняя растрепанную причёску свежестью запаха сладкой ванили.

***

Бог времени задумчиво прикусил край нижней губы, вливаясь в тенистую ауру ветви, стремительно развивающейся после рождения Богини Безумия.

2 ГЛАВА

Удивительно, с какой легкостью даже самая робкая женщина порою обнаруживает удовольствие в том, чего боялась, если боязнь её была сопряжена с победой.

«Томас Гарди»

Совестно иль горестно, никто не узнает, посему оставим безразличным отношение, да ныне покойной, несостоявшегося супруга. Ни для кого не секрет: асгардские Боги с возрастом лишь наращивают мощь, томящуюся в них веками.

Главным достижением в жизни Тора стало не рождение дочери. Он достиг своей эпопеи, как считал сам, уже давненько, срубая головы гигантам-великанам Мьельниром, возвращаясь домой с личным конвоем и славной победой под овации толпы, из которой особо приветствовал юных дев, краснеющих от подмигиваний принца, гордо скачущего на гнедом жеребце вдоль ровной линии асов. Красный длинный плащ развевался на ветру, а дюжий молот, поднятый к небу, сверкал и отблескивал, ловя яркие лучи.

Царица встречала героя-сына на нижних ступенях у главного входа, держа на руках малышку-внучку со слегка отросшими волосиками. Принцесса, казалось, быстро росла по словам отца, видящего её пару раз в месяц. Горазд до пьянки, чем до потомства. Больше родным опекуном для девочки стала Фригга, заменяя обоих родителей, оставив попытки привлечения Тора в воспитание, но все ещё надеясь на редкую помощь Локи. Младший в тайне дорожил моментами, проведенными с племянницей, забавляя её фокусами, внезапно вспыхивающими из пальцев. Разноцветные фейерверки вскружили голову Мари и снились ей сплошные сказки со счастливым исходом.

Ликующий возглас заполнял детскую всякий раз как заходил он, прижимая указательный палец ко рту, в надежде, что негодница не выдаст его присутствия. Где уж там! Сдавала с потрохами и бежала, сломя голову, сквозь огромную площадь опочивальни навстречу дяде, чуть научившись делать первые шаги. Давеча Царевна и слова первые дескать безотцовщины произнесла. Ближе настойчивого «Ба!» и «Локи» не сыскать во всем Асгарде. Редкие слуги и кормилица лишь подпускались, да в присутствии членов царской семьи, не иначе.

***

Молодой Бог упражнялся в искусстве чаровничества вместо положенного завтрака. Спал он мало, в последние дни присматривая за плачущей ночами напролёт дочерью Тора, сменяя мать чаще, видя, как той тяжело и как она устаёт. Его скромные пожитки книг, заполнившие со временем всю детскую, располагались по всему периметру, становясь ловушкой практически для каждого вошедшего. Они спотыкались, бранясь, падали с подносами, на что принц фыркал, даже не поворачивая головы. Мария смеялась, смеялся и он, видя как из раза в раз, уложенная спать девчонка, выбирается из своей неприступной крепости-колыбели, переползая через стопки книг, кажущиеся ей горами, дабы вцепиться в сапог дяди – это всегда был её конечный помысел.

Сим утром принцесса оказала неимоверную милость, позволив Локи спать едва ли не до рассвета. Замученная играми прошлым вечером, сейчас она отдыхала, премиленько посапывая. Уповая на полезность одной притчи спозаранку, зачитываясь много часов, корпя над изучением, он погряз в записях и собственноручных пометках, разбросанных тут и там. Одиночество утомило малышку, старающуюся напрасно приковать к себе внимание, когда все исключительные пергаменты взмыли ввысь, окружая Бога с ног до головы, ускоряясь в бешенном танце.

– Ты…!!! – приоткрыв рот в удивлении молвил Локи, тщательно выбирая последующие небранные слова. – Как? – нашептав нечто змеиным говором, остановив слабенькое виновение маленькой колдуньи, он подошёл к колыбели, взяв на руки крошечное чудо. – Подсобить мне задумала? – рачительно изучая непонятливый взгляд племянницы, Его Высочество вернулся за стол, усадив на колени помощницу.

Тщательно обдумав произошедшее, Бог пришёл к выводу: научилась плутовка, наблюдая за ним целыми днями. Одаренная девица выйдет. В её-то возрасте уже колдовать во всю? Читать бы и писать научилась искони, то распоясается вовсе.

– Пестовать мне с тобой некогда, дорогуша, уж извини. Нам вообще-то пора кушать давненько, – нахмурив брови, продолжил. – И где носит кормилицу, битый час как уже на месте обязана быть.

Зевнув от недосыпа и усталости, направился принц на поиски чего-то живого в замке, не забыв прихватить с собой ценный и шумный груз под мышкой.

***

– Тернист тот путь и долог, что лежит сквозь кровавые коридоры, – Локи напевал песенку собственного сочинения боле себе, чем Марии, которой, если совсем уж честно – однозначно побоку, ввиду непонимания значения слов.

Фыркнув, обрывая слог на малой октаве, переместив руку под попу девочки поудобнее и крепче перехватив, негодуя от безответственности прислуги, мужчина вообразил ожесточённый монолог, коим опустит жалкое и шаткое положение кормящей девки. Попутно поправляя растрепавшиеся волосы, нельзя было не привлечь любопытство ребёнка, где в сознании нечто подсказывало: «потрогай». Сильнее, чем что либо прежде захотелось ей также мягко расчесать малюсенькими пальчиками спутанные чёрные пряди. Жадно и усиленно она потянулась к густым волосам, подергивая на себя, беззаботно играясь, вполне удовлетворенная и счастливая, достигнув важного устремления, стараясь подползти ближе, то и дело ерзая.

– Ваше Высочество, это не лучшая идея. – Сосредоточив мышление на проказнице, Бог щадяще выдрал клок из цепких ручонок, бережно опуская малышку на свои отполированные сапоги, дожидаясь, пока та примет устойчивое положение ножками. – Что это вообще за шум? – обратившись к невидимому собеседнику в тот момент, подчас по неволе двое добрели до одной из приёмных зал фрейлин, балабольничавших днями непрерывно на удобных мягких пуфах.

Мария загадочно посмотрела на дядю, невзначай открыв рот, будто поняла и собиралась нечто молвить, но очень разочаровалась, опустившись вниз, ведь её планы на чужую причёску собирались стать грандиозными. Теперь же ей оставалось только обхватить ручками мужскую бедренную часть чуть выше колена и начать хныкать, мгновенно получив нежное, успокоительное поглаживание по голове твёрдых и уверенных рук, заверяющих в абсолютной безопасности.

Толпа сумасбродных девиц вилась вокруг Тора ленточными червями, когда горделивец в новом официальном одеянии расхаживал взад и вперёд пред ними, навязанно вырывая из их нутра восхищенные охи, включая ту самую подловатую кормилицу.

Девочке надоело стоять и ждать что её приласкают, ведь слабенькие ножки не привыкли сами ходить и решение выдалось проще некуда. Молниеносно переключив внимание на «горе-отца», которого запомнить была не в силах вследствие редких встреч, так что сейчас громовержец будто один из сотен незнакомцев.

Повернув голову к собравшимся, махая одной конечностью в такт движением плаща Тора, который стал путаться вокруг его ног, крепко связываясь с ботинками, Богиня осталась довольна. Поражённый внезапной скованностью движения, старший принц едва удержал равновесие, практически устроивший новое представление, куда занятнее и смехотворнее предыдущего.

Не нужно было иметь гений, дабы догадаться о проказничестве младшего братца. Вернув гордость и отстояв уверенное лицо, исказившее всю серьёзность будущих намерений, Одинсон хмыкнул, встав по стойке смирно и искоса наблюдая за Локи.

– Локи. Тебе снова настолько скучно, что решил испортить мамин подарок? – не осталась для него незамеченной странная похвала родственника Марии, отчего-то бывшей в преотличном расположении духа.

Возвратившись в уже излюбленное положение – на руки к дяди, малышка обняла огромную, как на тот момент казалось, шею, при повороте носиком задевая мягкую щеку и тщательно принюхиваясь к аромату мужской кожи. Должно быть, ей ещё до рождения нравилась ярко выраженная сушеная мята, которая перебивается с контрастом смородины, исходящей от его волос. Ейтаки удалось незаметно взять в рот пару чёрных волосинок и пожевать на пробу.

Если они так пахнут, то почему бы не быть им вкусными?

Разочаровавшись, однако, она стала плеваться, помогая себе руками достать остатки изо рта.

Занятость в телепатическом стрельбище между братьями, оставила проделки хулиганки незаметными. Слегка прикрывая ладонью ушко Её Высочества и прижимая к груди, приглашая тем самым к разговору не для детских ушей.

– А тебе настолько плевать на своего ребенка, что ты даже не в состоянии вспомнить, что ей, вообще-то, нужно питаться? – решительно и действенно Локи зыркнул на виновницу затеянного. – Я изгоняю тебя из Асгарда. Собирай вещи и уходи. – Ровный и строгий тон не выдавал ненависти к особе.

– Ты не можешь никого выгнать, Локи, – вступившись за кормилицу, Тора уже невозможно было остановить, ему обязательно надо выступить с неким заявлением «мол моё слово выше твоего». – У Эйчар лучшее молоко. Только им будет питаться принцесса, моя дочь и внучка Одина

– Ого, браво! Ты ещё в состоянии вспоминать, что заложил в создание Мари часть себя! – тут следовало похлопать в ладоши, однако, не представлялось возможности. – У нас пол Асгарда ходит с сочными наливными грудями, готовыми глотки рвать за возможность стать кормилицей Марии, – обречённо вздохнув, младший показал напускную разочарованность в попытке задеть любимца Всеотца, – впрочем, ты и сам знаешь, так как многих из этих девиц самолично перепробовал, а вот в наименовании чада принять участия не изволил.

– Заткнись!

– А то что? Руки начнёшь распускать в присутствии дочери? – хотелось плюнуть брату в лицо, так мощно и до краёв заполнена чаша терпения. – Пророчить тебе могу и без предсказательницы – ничем добрым для тебя то не кончится.

Зевая то ли от усталости из-за длительного использования магии, то ли от голода, принцессе захотелось спать.

– Знаешь, я думаю, всё дело в том, что ты… Завидуешь.

– Чему? Тому, что ты не в состоянии сам изготовлять для себя одежду и доспехи?

– Ты бы тоже получал больше поощрений от родителей, будь таким же успешным в битвах, как я. Несколько дней назад я с друзьями вернулся с похода. Орки повержены, невинное население освобождено от их натиска, а я – получаю заслуженные награды и одобрение.

Локи закатил глаза, чуть сильнее прижимая племянницу к себе от гнева, он старался отвлечься от укола боли, причинённого родней. Сердце забилось сильнее, сказать можно многое, но продолжение спора останавливало присутствие несовершеннолетней.

– Будь твой разум чуть шире, чем у Мидгардской мухи, разговаривать с тобой было бы гораздо-гораздо проще.

– Я тут подумал и решил…

– Ого! Ты? Подумал?

– Моя дочь не должна извечно находиться в твоей пагубной компании, – Тор сделал несколько широких шагов по направлению к членам королевской семьи, заставляя их невольно напрячься и попятиться назад.

– Эта девочка в полной безопасности рядом со мной. А тебя она не знает. – переменив положение затекших локтей, Локи стал покачиваться из стороны в сторону, пританцовывая, чтобы завлечь девчушку. – Кто этот дядя, солнышко? – ткнув пальцем в грудь громовержца, спросил он, по-доброму улыбаясь или, точнее будет сказать, манипулировал отвлечением через перевод внимания на себя и показатель добродетели и полной защиты. – Хочешь к нему?