Такси до леса Берендея

– Вставать пора! – провозгласил незнакомый баритон.

Я вздрогнула. Сейчас я одна, в комнате нет мужчины. Кто говорит?

Через секунду раздались крик петуха и бой курантов, и тот же дядька голосом великого диктора советских лет Юрия Левитана торжественно провозгласил:

– В Москве шесть утра!

Потом послышался кашель, и кто-то завопил: «Во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла, лю-лю-ли стояла…»

Я очень хорошо знаю, что жизнь полна сюрпризов и неожиданностей. Но невидимого человека, самозабвенно голосящего на рассвете русскую народную песню, в нашей спальне до сих пор не было. И откуда он взялся?

– Здрассти, – на всякий случай пробормотала я.

– Пора в душ! – скомандовал некто. – Шагом марш! Эх! Легко на сердце от песни веселой, она скучать не дает никогда…[3]

Я начала озираться и вдруг сообразила, что песню распевает браслет на моей руке. Пару секунд я пыталась сообразить, откуда взялось это украшение, потом память услужливо подсказала: «Дорогая, ты купила его в фитнес-клубе!» Я улыбнулась. Никаких чужаков в доме нет, кричит и поет электронное приспособление.

Следующие минут пять я пыталась снять браслет, но потерпела неудачу. Вещица словно прилипла к запястью. Она не сдвигалась, не имела застежки. Устав от борьбы, я встала, открыла свою сумочку, нашла договор с клубом, набрала указанный в нем телефон.

– Вероника слушает! Чем могу помочь вам? – спросила дежурная.

– Вчера оплатила фитнес-браслет, – без долгих предисловий приступила я к нужной теме.

– Поздравляю, вы сделали свое лучшее приобретение года! – похвалила меня девушка.

– Я не могу его снять.

– Секундочку, посмотрю информацию. Вы Романова?

– Да, – подтвердила я.

– Ваш личный помощник запечатан на тридцать дней, – нежно пропела Вероника.

– Запечатан? – переспросила я. – Это как?

– Вы стали членом нашего уникального, единственного в Европе объединения «Помоги своему здоровью», – затараторила дежурная. – Люди хотят, чтобы у них ничего не болело, вес не превышал норму, каждому охота обрести бодрость тела и духа. Но все хорошее надо заработать, начав вести правильный образ жизни. Увы, почти все благие намерения пропадают сразу, когда становится ясно, что утром вставать надо в шесть, а ложиться спать – в двадцать два-тридцать, и не следует пропускать занятия фитнесом. Потом становится понятно, что отныне следует по-другому питаться, отказаться от алкоголя и сигарет. Ну это мало кого радует. Член клуба перестает появляться в спортзале, ест все, что хочет, до полуночи таращится в телевизор или бродит по соцсетям. Мы изо всех сил пытались привести клиентов в зал, но восемь человек из десяти после первого занятия больше к нам не возвращались. Что делать? И тут Юрий Петрович, наш гендиректор, придумал браслет. Он заботливый помощник для тех, кто погибает в борьбе со своей ленью. Вовремя поднимет и уложит спать, попросит позавтракать, пообедать, съесть полдник и ужин, отправит на тренировку.

– Поняла, – остановила я девушку. – А как снять этого замечательного наставника?

– Через тридцать дней сам с запястья упадет, – заверила меня Вероника. – Вы же подписали договор, в нем подробно рассказано про браслет! Вас предупредили о невозможности снять своего фитнес-товарища, вы поставили свою подпись.

Я молча слушала девушку. Ох, зря я поленилась прочитать все листы, которые подписала! Но бумаг была целая пачка!

– У вас есть еще вопросы? – поинтересовалась сотрудница ресепшена.

– Пока нет, – пробормотала я.

– Всегда рада помочь! – нежно прощебетала Вероника и отсоединилась.

Я побрела в ванную, включила душ, встала под воду…

– Утром необходимо проводить процедуру, которая укрепит ваши сосуды, – произнес мужской голос.

Я вздрогнула.

– Эй, браслет, давай ты не будешь мною руководить и станешь давать советы после того, как попрошу их у тебя?

Но помощник не обратил внимания на мои слова, он продолжил:

– Сначала следует облиться горячей, потом ледяной водой, затем повторить процедуру три раза и завершить цикл теплым душем.

Я решила не обращать внимание на болтовню. Так и быть, потерплю «друга», позавтракаю, позвоню Сергею, он снимет болтливую гадость.

Сережа – комендант нашего поселка, полковник, много лет проработал с ракетами, теперь на пенсии. Ренту мужчина заслужил рано, поэтому, естественно, нашел себе новую работу. Все наши жители любят Сергея за умение починить все, а если что-то мужчина сам отремонтировать не способен, то могут помочь его друзья. Они быстро, хорошо и недорого реанимируют любое устройство, которое, по словам других мастеров, следует похоронить и купить у них новое.

Когда я спустилась в столовую, Сюзанна быстро заговорила:

– Лампочка, готова геркулесовая каша на молоке. Если не хотите ее, можно омлет сделать.

– Овсянка – это замечательно! – обрадовалась я и вынула из холодильника кусок сыра.

У каждого человека есть свои любимые блюда, и если ты что-то никогда не ешь и даже пробовать не станешь, то, на мой взгляд, лучше не сообщать об этом всему миру – вероятно, кто-то другой этим наслаждается. Костин обожает улиток, а у меня начинается нервный тик, когда лучший друг начинает выковыривать бедолагу из «дома». Устрицы считаются деликатесом, но я никогда их не пробовала и даже нюхать не стану. Но если мы отмечаем день рождения Володи или Макса и идем в ресторан, то на столе непременно присутствуют и улитки, и морские гады. Но я не причитаю громко: «На такое даже смотреть противно!» Нет, я молча начинаю жевать салат «Цезарь». А вот геркулес я нежно обожаю, но ем его только с сыром. Немного «Маасдама» надо порезать на мелкие кусочки и высыпать в кашу. Очень вкусно!

Но не успела я бросить сыр в овсянку, как браслет заорал:

– Данная еда представляет опасность для здоровья! В ней углеводы, жир, малое содержание белка. Несбалансированное питание. Добавьте творог или курицу. Уберите сыр.

Я молча отрезала еще немного «Маасдама», покрошила его, бросила в тарелку.

– Еда опасна для здоровья! – голосил браслет. – Излишнее количество жира! Добавьте творог! Курицу! Яйцо! Зелень! Ростки пшеницы!

Рука сама собой схватила телефон, и через пару секунд раздался голос нашего коменданта:

– Здрассти, Евлампия Андреевна! Что случилось?

– Сережа, пожалуйста, зайдите к нам! – заныла я.

– Простите, – ответил мужчина, – отпуск у меня. Уехали с женой отдохнуть, вернемся через двенадцать дней. Вместо меня Миша.

– Извините, – пробормотала я и положила телефон в карман.

В отличие от Сергея, Михаил – человек с двумя левыми руками, и обе плохо работают.

Аппетит пропал. Я снова вытащила трубку и соединилась с фитнес-клубом.

– Рада вашему звонку, Евлампатия! Меня зовут Вероника, – произнес мужской голос.

На секунду я опешила, но вслух удивляться не стала, сразу задала вопрос:

– Как выключить звук?

– Уточните, пожалуйста, что вы желаете отключить? – задал свой вопрос парень.

– Оповещения фитнес-браслета, – ответила я.

– У него не предусмотрена такая функция, – пояснил бас.

– Почему? – возмутилась я.

– Нельзя блокировать голос помощника.

– Он будет постоянно болтать? – пригорюнилась я. – И каким образом устройство понимает, что человек собрался съесть?

– Данный гаджет обладает видеокамерой, способной оценивать еду, ваши вещи и многое другое. Это новейший компьютер, который создан лучшими специалистами эксклюзивно ради заботы о вашем здоровье, – произнес заученный текст мужчина Вероника.

Перед моими глазами неожиданно возникла мама. Она вошла в мою комнату и с порога рассердилась:

– Опять читаешь глупости про Шерлока Холмса? Вставай, пора в музыкальную школу!

– Горло болит! – заныла я.

Мама нахмурилась.

– От никчемной литературы толку нет! А вот арфа, на которой ты учишься играть, – твоя профессия, кусок хлеба. И горло тебе на занятиях не нужно, ты не певица. Вставай! Я забочусь о твоем будущем и здоровье! И чтобы я больше книг Конан Дойла в детской не видела! Читай классику! Начни с «Илиады» и «Одиссеи» Гомера – вот это великие произведения! И поторопись! Неприлично опаздывать на урок!

Мама ушла. Я молча побрела к шкафу. Гомер? Десятилетняя я, тогда еще Фрося, честно попыталась увлечься произведениями великого древнегреческого слепого певца. Вы их читали? «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос…» Елки-палки! Кто она такая? Что такое «персты»? Где они находятся у этой Эос? И зачем мне арфа? Я ее ненавижу! Теперь-то я знаю, что Эос – богиня зари в древнегреческой мифологии. Она появлялась ранним утром, выходя из океана, и на колеснице, запряженной прекрасными конями, возносилась на небо. Гомер очень красиво и точно описал восход. Первые лучи солнца часто имеют красный цвет, они тонкие и, поднимаясь над горизонтом, похожи на гигантские персты, то есть пальцы.

Помогли ли мне эти знания в жизни? Нет. Использую я их в своей работе? Нет. Правда, пару раз процитировала Гомера в гостях у одной дамы, которая преподавала литературу, чем привела старушку в восторг. Является ли игра на арфе делом моей жизни? Нет. Некоторое время я щипала в оркестре несчастный музыкальный инструмент за струны, а потом жизнь моя изменилась кардинальным образом. Спустя время я вышла замуж за Макса, владельца детективного агентства, стала работать вместе с ним. И теперь очень благодарна Артуру Конан Дойлу, Рексу Стауту, Агате Кристи, Дику Френсису, Эрлу Стэнли Гарднеру, Жоржу Сименону, Найо Маршу, а также моим современницам Александре Марининой, Татьяне Поляковой и Татьяне Устиновой. Благодаря чтению их произведений я сумела стать сыщиком. Мама заботилась о моем здоровье и будущей карьере, но она не могла знать, что ждет меня впереди.

Однако мама имела полное право заставлять меня что-то делать. Она меня родила, вырастила. А по какой причине фитнес-браслет желает руководить мной?

– Эй! – сердито воскликнула я, когда он снова заговорил. – Замолчи!

– Не могу выполнить приказ, – объявил «наручник», – подчиняюсь только хозяину. Назовите свое имя, тогда пойму, что вы – это он!

– Евлампия, – быстро отозвалась я.

– Нет, – живо возразило устройство.

Честное слово, не помню, как представилась болтливой штуке. Вероятно, использовала сокращенный вариант.

– Лампа!

– Ошибка! – взвизгнул гаджет.

Я сделала вдох, потом выдох, схватила телефон, потыкала пальцем в экран.

– Добрый день, Евлампия, Вероника вас внимательно слушает, – прочирикал на этот раз тоненький, почти детский голосок.

– Какое имя владельца у моего браслета? – рявкнула я и тут же поняла, что более идиотский вопрос задать трудно.

– Информация строго конфиденциальна, известна только владельцу прибора, – бойко ответила очередная Вероника. – В инструкции, которую вы вчера изучили, об этом написано большими буквами. У нас данных сведений нет, никто из сотрудников не имеет права вмешиваться в ваши личные отношения с гаджетом. Постарайтесь с ним подружиться.

– Спасибо, – пробормотала я, – именно это сейчас и пытаюсь сделать.

Глава восьмая

– Варвара не рассказала нам кое-что интересное о себе! – громко произнес Даниил, глядя в экран одного из компьютеров. – Тетка насвистела.

Костин прищурил один глаз.

– Не понял. Кто свистел?

– Носова, – уточнил наш временный сотрудник.

– Будь добр, объясни нормально, в чем дело, – попросил Володя. – Лампа, ты поняла, что имеет в виду Северьянов?

– Нет, – коротко ответила я.

– Наврала тетя, наплела кружева, – пояснил Даниил.

Костин тихо вздохнул. Я поняла, что Володя сейчас думает, каким образом объяснить парню, что он находится на работе, поэтому надо докладывать так, чтобы все поняли, о чем речь.

– Рассказывай, – велел наш начальник.

– Варвара – она не она. Почему девушка согласилась? Ну, это понятно так же, как ежу – где грибы собирать.

Мой друг и начальник схватил трубку внутреннего телефона.

– Света, будь добра, завари чаю, да покрепче.

Потом Костин глянул на меня.

– Тоже не откажусь от чая, – быстро отреагировала я, а Горти, которая – вот уж странно! – до сих пор не произнесла ни звука, молча кивнула и углубилась в чтение сообщения на своем телефоне.

– Кофейку охота, – заявил Северьянов, – капучинку с корицей… Продолжаю. Родители у нее богатые…

– У кого? – невежливо перебила я, так и не поняв, что к чему.

– У Варвары, которая не Варвара, а Клава, которая типа Варвара… ну… у нее сахар только по праздникам, – доложил временный заместитель Чернова. – Клавдия – ваще чернуха, она Варю убила!

Володя хлопнул ладонью по столу.

– Северьянов!

Парень улыбнулся.

– Здесь я. Сижу, как сыч в берлоге.

– Ты умеешь нормально разговаривать, способен на русском языке общаться?

– Конечно, – хихикнул Даниил. – А на каком я до сих пор шпрехал?

– Не знаю, – буркнул Володя, – но мы тебя не поняли.

– Не поняли, – эхом отозвалась я. – Гортензия, ты сообразила, о чем Даниил нам сообщить пытается?

Подруга спокойно ответила:

– Он собирал в интернете сведения о Варваре Михайловне Носовой. Нашел интересную информацию, что на самом деле клиентку зовут Клава. Даниил, я права?

Парень кивнул.

– Клавдия совершила некий плохой поступок, – продолжила Горти. – Объясни нам, какой, но тремя словами. Если в два уложишься, еще лучше.

– Убила Варвару, но не до конца, та потом сама умерла, – выпалил Северьянов.

– Молодец, – похвалила его моя подруга. – Теперь спокойно, без спешки, подробно расскажи, что тебе удалось узнать.

Даниил кивнул и начал. Если убрать странные слова и обороты, которые использовал парень, то суть его рассказа такова.

Глава девятая

Жила-была семья Свиридовых. Мама – Амина Дамировна, бухгалтер с безупречной репутацией, папа – Михаил Сергеевич, директор школы, депутат горсовета. И дочка Клава. Ее назвали в честь бабушки по отцовской линии. А та была аж главным прокурором целой области, в советское время ну очень влиятельным человеком, скончалась она незадолго до рождения внучки. Жили они, не тужили, в городе Аликовск, далеко от Москвы, за Уральскими горами. В доме был полный достаток, взрослые хорошо зарабатывали. И никто об этой семье плохого слова сказать не мог. Другие бы могли загордиться, ведь и деньги у них, и должности. Да Свиридовы были не такие, все тихие, вежливые.

Хозяйством у них занималась домработница Алевтина Борисовна Григорьева – вот ей мало досталось счастья в жизни. Отца своего женщина не знала, мать пыталась устроить личную судьбу, воспитывала ребенка бабка, а та любила приложиться к бутылке. То, что маленькая Аля в четыре года не умеет говорить, пенсионерку не волновало. Подумаешь, потом научится. Старуха умерла, когда внучке исполнилось шесть. Мать решила пристроить дитя в садик, а там врач особо разбираться не стал, поставил диагноз «олигофрения». «Добрая» мамочка живо отправила Алевтину в детдом, где жили дети с той же проблемой. И тут малышке впервые повезло. В интернате работали умные врачи и сострадательные педагоги, они делали все для того, чтобы с воспитанников сняли диагноз и их по достижении восемнадцати лет не отправили в психоневрологический интернат. Доктора быстро поняли, что Алечка не имеет особых проблем, просто ею никто не занимался, ребенок почти Маугли. Малышка ела любую еду только ложкой, про вилку не знала, боялась душа, рыдала, когда ее впервые посадили в ванну. С девочкой много и долго работали, достигли большого успеха. Алевтина адаптировалась к жизни, обрела бытовые навыки, ее перевели в обычную школу. Да, в аттестате за восьмой класс у ученицы не было пятерок, там в основном стояли тройки, но эти тройки были дороже пятерок. А еще школьница на уроках домоводства полюбила готовить и после окончания восьмилетки поступила в кулинарное училище. Аля получила хорошую профессию и даже два раза выходила замуж.

Алевтина Григорьева была честной, очень аккуратной женщиной. Но она на всю жизнь осталась наивной девочкой. Читать Аля не любила, зато обожала кино. Если кто-то врал ей в лицо, женщина принимала ложь за правду, обмануть ее – как у младенца конфетку отнять. Дитя, правда, крик поднимет, а Аля не сразу сообразит, что произошло.

Но наивность не помешала Алевтине Григорьевой стать прекрасной мамой. В первом браке у нее родилась дочь Екатерина, а потом, спустя много лет, во втором союзе появилась Варя. Катя к тому моменту уже училась в педагогическом вузе. Аля очень любила младшую девочку. К сожалению, у той с рождения были проблемы с сердцем. Варя училась в одном классе с Клавой Свиридовой, но девочки не дружили. Клавдия – антипод Варвары, капризная, эгоистичная, пребывала в уверенности, что она самая умная, красивая и прекрасная. А раз отец у нее директор школы, то она имеет право творить что пожелает. Ей все равно поставят в четверти, а потом и в году пятерки.

Почему родители не делали подростку замечания? По какой причине выполняли каждое желание капризницы? Неужели учителя так боялись начальника, что не могли пожаловаться ему на поведение единственной наследницы? Ответ прост: все знали о трагедии, которая случилась в семье, понимали, по какой причине Клава избалована до безобразия.

У Свиридовых была дочь Нина, ей исполнилось три года, когда на свет появилась вторая малышка, но, к сожалению, у Нины была задержка в развитии. В три года она могла издавать лишь отдельные звуки – «а», «о», «у». Девочка не училась даже элементарным вещам, она росла телом, а ум не развивался. Но внешне девочка была хорошенькой.

Алевтина Григорьева жила по соседству с директором гимназии, служила в его семье домработницей, но еще помогала как няня. Неужели хорошо обеспеченные Свиридовы не могли нанять профессиональную воспитательницу? Денег у мужа с женой хватало… Дело в том, что Свиридовы стеснялись показывать ребенка посторонним. Ее никогда не вывозили со двора, никто понятия не имел, что трехлетка с проблемами. Все думали, что Свиридовы не хотят отдавать дочь в садик, потому что боятся, что она там заболеет, вот и сдувают с нее пылинки.

Теплым летним утром Свиридовы ушли на работу. Алевтина же отправилась на автобусе в соседний городок, повезла на прививку маленькую Варю. За трехлетней Ниночкой и младенцем Клавой присматривала старшая дочь домработницы Катя. Она выкатила во двор коляску с двухмесячной малышкой, увидела, что Нина сидит на скамейке, тихо возится с куклами, и пошла на кухню глянуть, как кипит суп.

Екатерина училась на пятом курсе факультета психологии педвуза, уехала из родного города в Барнаул, жила в общежитии. Но на каникулы всегда приезжала домой. Алевтина ее очень любила. Девочку она родила рано, вскоре развелась с мужем, воспитывала малышку одна, потом, в другом браке, появилась Варя. Первая дочь Али была отличницей, скоро должна была получить диплом о высшем образовании. Вторая была пока маленькая, но здоровенькая. Было чем маме гордиться.

А вот у Свиридовых Нина никогда не пойдет в школу, не заговорит…

Помешав борщ, Катя вернулась во двор. Клава мирно спала в коляске, а вот Нины уже не было на скамейке. Студентка начала искать ребенка, но девочки нигде не было. К соседям она уйти не могла – после рождения больного ребенка Свиридовы отгородились от улицы высоким забором, а калитку всегда держали запертой. Прошло немало времени, прежде чем Екатерина догадалась заглянуть в колодец, который находился во дворе. Колодец всегда закрывался крышкой, но в тот день ее почему-то на месте не оказалось.

Ниночка утонула. У Свиридовых осталась одна дочь. Вот почему Клаве прощали все, воспитывали ее как принцессу. И ничего хорошего из этого не вышло.

В пятнадцать лет баловница влюбилась в Ивана Горелова, местного донжуана. Парень был намного старше девочки, жениться вообще не собирался, а вот от сексуальных игр не отказывался. Жил молодой человек в селе неподалеку от городка, в котором появилась на свет Клава, работал водителем. Наверное, школьница понимала, что ее родители не обрадуются такому зятю, и хорошо бы аттестат сначала получить, а уж потом в загс спешить. Возможно, и у парня, который переспал почти со всем, что шевелится, было понимание, что Амина Дамировна и Михаил Сергеевич могут запихнуть ловеласа за решетку. Да только отказаться от наливного яблочка, которое само падало в ладони, он не сумел. Но смог сохранить в тайне любовные свидания с малолеткой.

Все вроде шло хорошо, никто не догадывался о том, чем занимаются Клава и Ваня. А потом девочка призналась маме, что ждет ребенка. Редкие родители обрадуются, услыхав подобное известие от доченьки-девятиклассницы, чаще всего в доме случается скандал, истерика. Но Амина Дамировна никогда не впадала в панику. Устроили на дому у своего гинеколога прием. А тот «обрадовал» сообщением, что аборт делать поздно. Если все же рискнуть, то школьница может в дальнейшем не стать матерью. Лучше родить и отдать младенца в хорошую семью. Если такой вариант Амину Дамировну устраивает, то врач знает пару, которая мечтает о малыше.

Старшая Свиридова гордилась, что ее семья никогда не становилась объектом обсуждений. То-то сплетникам радости, если до людей дойдет весть о беременности Клавдии! Мать сказала доктору:

– Ребенок не нужен. Делайте аборт.

– Но это риск стать бесплодной, – повторил врач.

Амина махнула рукой.

– Младенец без надобности.

– Надо найти какую-то причину, – сопротивлялся врач. – Меня не погладят по голове за прерывание беременности, когда плоду уже четыре с лишним месяца. А уж дома такое делать ни за какие золотые горы не стану!

И тут Амину осенило:

– Больное сердце подойдет?

– Скорее всего, да, – кивнул доктор.

Старшая Свиридова бросилась домой и объявила домработнице:

– Из-за твоей старшей дочери умерла наша Ниночка. Я не сказала милиции правду, не сообщила, что малышка по вине твоей великовозрастной дуры Катьки погибла. Девку под суд не отдали, не наказали, а Ниночка в могиле.

И это была правда. Но!..

Северьянов примолк, потом продолжил:

– У наших соседей по дому умер двухлетний сын. У него были проблемы со здоровьем, даже сидеть не научился. И однажды их помощница по хозяйству Таня инвалида придушила. Мать детей не заявила в полицию, горничная продолжила работать в семье. Соседка Елена Петровна – лучшая подруга моей тети, которая меня воспитывала. Елена Петровна, думая, что меня дома нет, спросила у матери убитого мальчика: «Почему не сказала полиции правду?» Соседка помолчала, а потом вдруг заявила: «Домработница знала, что болезнь мальчика неизлечима. То-то нам позора! Ему все равно долгая жизнь не была суждена, а сплетники языки распустят, придумают, что у ребенка сифилис! Танька меня пожалела, от сплетников избавила, да и у Господа такому младенцу лучше, чем среди людей».

Даниил поморщился.

– Может, та же мотивация была и у Амины Дамировны? Вероятно, она обрадовалась, когда Нина утонула. Не все родители способны жить с тяжело больным малышом… Ну, вернусь к беременной Клаве и разговору Амины Дамировны с Алевтиной.

Помощница по хозяйству заплакала:

– Каждый день Бога прошу о вашем здравии!

– Пришла пора долг оплатить, – перебила ее Амина.

Домработница испугалась:

– Что вы хотите?

– Давай паспорт Варвары, – потребовала мать Клавы.

– Зачем? – не поняла Аля.

– Затем, – отрезала хозяйка. – Или забираю документ, или иду в милицию с рассказом, кто Нину убил!

– Нет! Не дам документ! – неожиданно отказалась всегда покорная помощница по хозяйству. – Что-то плохое вы придумали…

Старшая Свиридова рассказала все мужу.

– Может, врач прав, пусть родит? – предложил отец. – Сейчас совершим глупость, потом жалеть станем. Есть хороший вариант: отправим девчонку к моей тетке. Ты же в курсе, что она игуменья монастыря, а там умеют тайны хранить. Малыш на свет появится спокойно, греха на душе ни у нас, ни у дурочки не будет. Устрою ее потом в институт в большом городе, снимем глупышке жилье.

– А младенца куда? – задала самый интересный вопрос Амина Дамировна.

– Найдем бесплодную пару, ей отдадим.

Разговор подслушала Клава, она любила становиться невидимым свидетелем тайных бесед старших. Наверное, школьница пришла в ужас. Обзаводиться младенцем в пятнадцать лет она не собиралась, ей хотелось уехать из убогого городка в Москву, поступить в столичный вуз, а не в провинциальный. Отправиться в монастырь к бабке, которая, приезжая в гости, всегда заваливает школьницу замечаниями? Рожать ребенка? Это же жутко больно! Да никогда! Пусть ей сделают аборт. Но для этого нужен чужой паспорт, со своим в больницу нельзя – все узнают правду. А мерзкая Алевтина отказалась помочь! И школьница решила действовать.

Стояло душное жаркое лето, Варя Григорьева спала с открытым окном. Клава залезла в спальню к однокласснице, начала рыться у нее в письменном столе – искала паспорт одноклассницы, чтобы его украсть и показать врачу. А девочка проснулась, села на кровати, увидела чью-то фигуру в комнате, испугалась, потеряла сознание от страха, молча упала на подушку. Клавдия обрадовалась – отлично, Варька в ауте, она не помешает поискам документа! Свиридова все перероет, найдет его, потом утащит у матери деньги, одна поедет к доктору, заплатит ему. Вот такой был план!