Пятизвездочный теремок

– Это моя мама, – сказал Кальман.

Я оторопела.

– Не может быть!

– Почему? – усмехнулся он. – Я помогал матери, развозил заказы. Старшую Романову помню, в отличие от других клиентов, твоя мамаша меня всегда вкусным угощала, чаевых не жалела. Тебя пару раз видел, но не обратил внимания. Ходила мелочь в платье. Разница большая в возрасте у нас. Я уже повзрослел, а ты была ребенком. Эх, нечем нам с тобой выпить-закусить за встречу.

– Плохо переношу алкоголь, – призналась я.

Кальман схватил меня за руку.

– Слушай! Я следователь, профи высокого класса. Можешь справки навести. Не алкаш вовсе. Сейчас от тоски квашу. В милиции кучу лет оттрубил, поэтому семьи не завел. Ни жены, ни детей, только работал, работал, работал, конем вкалывал. Итог? Выперли на пенсию. Ничего хорошего за каторжный труд я не получил, только копейки раз в месяц. Пристроился в охрану. Сутки через трое в супермаркете у касс брожу. Блин! Я! Дураком рассекаю! «Где крупа?» – «Налево, за чаем». Тьфу. Не о том я мечтал. Знаешь, какие дела я вел? Рассказать не могу. Не болтун. Ты в агентстве кто?

– Сотрудник, – осторожно ответила я.

Хозяин отошел к окну.

– Вам там не нужен отличный сыскарь, а? Могу землю носом рыть! Мы же с тобой с детства знакомы. Моя мать твоей туфли шила. Не чужие друг другу! Не подумай, что я из-за денег прошу, хотя они мне во как нужны!

Кальман провел ребром ладони по шее и повторил:

– Во как! Но не в зарплате дело. Мне хочется на службу. Сечешь? Не гляди так! Да! Я квасил неделю! Ханку жрал! Опух, не брился, не мылся. Дай мне час! Не узнаешь меня! Водярой я наливаюсь от безделья, одиночества. Помоги, а? Ну помоги!

Мне стало жаль Кальмана, я вынула телефон.

– Господин Костин, агент Романова по личному вопросу.

Слава богу, Вовка понятлив, он сухо ответил:

– Слушаю вас.

– Я нахожусь вместе с Кальманом Ивановым. Он до пенсии работал следователем.

Костин молча слушал, как я излагаю просьбу бывшего мента, потом перебил:

– Ваше предложение?

– Мы можем использовать Иванова в качестве внештатного агента, – затараторила я. – Готова взять его в дело санатория «Теремок». Если Кальман хорошо себя проявит.

– Да, да, да, – зачастил хозяин квартиры. – Сейчас…

Он вскочил и выбежал из кухни.

– Подожди, – шепнула я в трубку.

– Угу, – донеслось в ответ.

Я встала, выглянула в коридор и услышала шум воды из санузла.

– В душ помчался, – пояснила я Володе, – жалко его. Кальман определенно что-то знает о дамах из «Теремка». Давай поступим так, я скажу ему, что он нанят на одно дело. Если проявит себя, потом пристроим в офис.

– Добрая ты наша, – вздохнул Костин, – с алкашом связываться гиблое дело, они не способны работать.

– Давай дадим ему шанс, – заныла я, – посадим на ресепшен. Если станет пить, выгоним. Где риск?

– Если уговоришь мужа, я возражать не стану, – пообещал Володя, – до первого запоя. Пусть помогает администратору.

– С Максом я справлюсь, – обрадовалась я.

– Не вздумай алконавту денег дать, – предупредил Вовка.

– Похоже, у него даже на метро мелочи нет, – вздохнула я.

– Без денег обойдется, – повторил Костин, – купи ему проездной.

Глава 25

– Ты не пожалеешь! – пообещал Кальман. – Ни на секунду.

Я посмотрела на собеседника, который, приняв душ, вымыв голову, побрившись и сменив грязный спортивный костюм на брюки с пуловером, стал выглядеть лет на десять моложе, и произнесла:

– Надеюсь, мне не придется за вас краснеть. Давайте сразу к делу. Я пришла к вам, чтобы узнать, с какой целью вы звонили вчера Маргарите Федоровне, владелице санатория «Теремок». Она совсем не обрадовалась, увидев, кто ее разыскивает.

– Да уж, – пробормотал Кальман, – это точно. Понимаю, что ты сейчас обо мне подумаешь, но вот, сделал. Маме требовалась операция. Денег не было. Только поэтому я решился!

– Можете честно и подробно изложить историю? – остановила я поток оправданий.

Иванов дернул плечом:

– Задай ты этот вопрос с порога, послал бы тебя лесом. Но теперь я ваш сотрудник. М-да. Только пойми, не вчера это станцевалось, я тогда другим человеком был. Да и молодым совсем.

Мне пришлось ждать, когда Иванов приступит к повествованию, и после долгих объяснений я услышала наконец правду.

Следователю Кальману поручили разбираться с убийством мало популярной в прошлые времена певицы Магэш. Уже не молодую женщину утопили в собственной квартире в унитазе. Единственным подозреваемым являлся композитор Браков. Вот его имя гремело в советские времена, да и потом слава Льва не угасла, создатель популярных песен не канул в безвестность, как некоторые его коллеги. Он сумел подстроиться под новые времена, регулярно мелькал в телевизоре. Солидный возраст не мешал Бракову петь, плясать, аккомпанировать певцам. Он родился прирожденным шоуменом, обладал мгновенной реакцией, чувством юмора, не терялся от вопросов. Его охотно приглашали в разные программы. На одном шоу он повздорил с Магэш, которая наговорила глупостей про Бракова. А Лев в ажиотаже пообещал утопить ее в унитазе.

Начальник проинструктировал Иванова:

– Действуй аккуратно. Трендила по роялю имеет множество знакомств. Проявишь хамство, неприятностей не оберемся. Понял?

– Да, – кивнул Кальман, который на самом деле понял, по какой причине ему досталось громкое дело и почему более опытные сотрудники не стали спорить, а молча согласились, чтобы Иванов включился в работу. Да, «карьерное дело» может случиться у следователя один раз в биографии. Если найдешь преступника, о тебе напишут в газетах и ты перепрыгнешь через несколько ступеней служебной лестницы. Но с таким же успехом можно свалиться ниже плинтуса, коли не справишься с работой, да еще наживешь врагов в случае ошибки. «Карьерное дело» хитрая штука, в случае твоего успеха как следователя это взлетная площадка, а в случае неудачи глубокая могила. Опытные следователи чураются чести заниматься такой радостью. А уж если один из фигурантов знаменитость, которая славится архискандальным характером, тут уж точно все свои по углам затаятся. Вот почему начальник «осчастливил» интересной работой Кальмана, который недавно в его отдел попал.

Иванов рьяно взялся за исполнение обязанностей и вскоре понял: похоже, Браков влип по самые свои музыкальные уши. Консьержка в доме Льва Валентиновича рассказала, что в день, когда убили Магэш, композитор в благодушном настроении вернулся домой в пять вечера. А в двадцать один десять страшно злой вылетел из подъезда, вернулся через несколько часов, имел донельзя перепуганный вид. Когда композитор проходил мимо лифтерши, та заметила, что светлые туфли франта покрыты мокрыми пятнами и у него трясутся руки. Но ведь замочить обувь можно и в луже или пролив на себя минералку. Дрожащие пальцы тоже не улика.

Кальман решил опросить тех, кто мог видеть композитора у квартиры Магэш. Она жила в скромном доме, в подъезде со сломанным домофоном. Здание располагалось неподалеку от метро, у входа в него плотно стояли ларьки, около них вечно гудела толпа народа. Но родные пенаты Магэш возвышались чуть в глубине квартала, там в основном ходил местный люд, торговых точек не было. Зато имелись соседи, на радость Иванову, рядом с потерявшей популярность Марианной обитала до невозможности любопытная Земфира Исмаилова. Эта дама оказалась в курсе всех перипетий жизни Магэш.

Стены в доме возвели, похоже, из картона. Марианна имела зычный голос, по телефону она всегда орала так, что Земфира слышала каждое слово. Вот и в роковой вечер Исмаилова стала невидимым свидетелем очередной беседы Марианны. Певичка затеяла разговор где-то без десяти минут девять, Земфира отлично помнила время, потому что она собралась в двадцать один ноль-ноль посмотреть программу «Время», заранее включила телевизор без звука. И тут Магэш закатила такой концерт, что соседка вмиг забыла про все новости.

– Алло, – завизжала Марианна так, что в буфете Исмаиловой, стоявшем у стены, которая разделяла апартаменты двух женщин, зазвенели рюмки, – позови-ка Левку. Ой, … ! Не корчи из себя святую фиглю! Знаю, Ритка, про все твои выступления, про то, что Левка несовершеннолетнюю шлюшку… А ты не промах оказалась, ребенка ему на шею повесила. Ха! Узок мир кулис, детка. Справа пукнут, слева завоняет. Гони сюда Левку да не бреши, что его дома нет. Хелло, Левик! Не визжи! Есть деловое предложение. Про бабки. Ха! Ему не надо! Мне надо! Ты хорошо упакован, а я с голой … ! Слушай! Или ты меня куда-нибудь пристраиваешь, на радио, в ротацию, три-четыре песни свои даришь. Или я про тебя всю правду расскажу. Ха! Шоу ерунда. Кое-что еще у меня за щекой спрятано. Где Кристина, Левчик? Опаньки! Думал, я не знаю? Наивняк! Криська дружила с Мартой Елкиной. А я Марте не посторонняя. Так что из первых рук информация. О-о-о! Прямо я испугалась! Давай, давай, за бутылкой и пошуршим.

Не прошло и получаса, как в квартире Магэш раздался звонок, и Земфира услышала диалог:

– Левчик!

– …!

– Не ори!

– …!

– Не трогай меня! Скот!!!

Исмаилова с восторгом слушала скандал, который, похоже, перерос в драку. Потом шум стих. Земфира некоторое время ожидала продолжения концерта, но у Магэш царила тишина. Соседка легла спать. Днем ее напугал истерический вопль:

– Помогите!

К Магэш приехала приятельница, открыла почему-то незапертую дверь… Дальше известно.

Кальман тихо потирал руки. Рассказ Земфиры и лифтерши давал ему полное право на беседу с композитором. Но, памятуя слова начальника действовать осмотрительно, так как у подозреваемого масса влиятельных знакомых, в том числе в МВД, следователь решил выяснить, о какой такой Кристине говорила Магэш, начал копаться в биографии композитора и вырыл дурно пахнущую историю. Он даже растерялся, когда сообразил, что вытащил из тьмы веков. Кальман целый день ломал голову, как ему поступить, и в конце концов позвонил… Нет, не Льву Валентиновичу, а Маргарите. Жена композитора назначила ему встречу не на городской квартире, а предложила приехать к ней на дачу. Кальман удивился, когда услышал, что ехать надо не в элитное место вроде Переделкина, Пахры или Снегирей, а в деревню Зюкино. И он был ошарашен видом избы-развалюхи. Маргарита, одетая в дорогое платье, источавшая аромат французских духов, смотрелась в убогой комнатушке, как бриллиант в коровьей лепешке.

– Это ваша дача? – не удержался от вопроса следователь.

– Дом бабушки, где я провела детство, – спокойно объяснила дама. – Если я правильно вас поняла, наша беседа совсем не предназначена для чужих ушей, а здесь гарантированно нет посторонних. Говорите. Слушаю.

Кальман выложил историю Магэш.

– Вы считаете моего мужа убийцей певицы? – невозмутимо осведомилась Рита, когда Иванов замолчал.

– Верно, – подтвердил следователь.

Собеседница поправила локоны.

– Имя Лев не уникально. Земфира не видела, кто пришел. Возможно, у Марианны был приятель, тезка моего мужа. Слова соседки не прямое доказательство. Теперь о нашей лифтерше. Пятна воды на ботинках мужа и трясущиеся руки. Смешно.

– В тот день дождя не было, я проверил, – уточнил Кальман, – и по времени совпадает.

Маргарита не занервничала.

– Вечером по городу ходит масса народа. Значит, они все, как вы говорите, «по времени» вписываются. О туфлях. У Льва Валентиновича простатит, он не контролирует мочевой пузырь. Если мужа прихватит, он сходит прямо на улице по-маленькому, найдет укромное место. Ну, замочил обувь. Докажите иное. Супруг мой эмоционален, подчас не следит за речью, но быстро отходит, не помнит зла. Убить человека он не способен. Да и повод невелик! Глупая баба, которая никогда не считалась звездой, несла чушь в дурацком шоу. Лева никогда бы не принял участия в этом маразме, да его обманули организаторы, соврали, что речь пойдет о певцах, которые потеряли популярность, нуждаются в помощи. Умоляли поддержать Магэш, солгали, что она больна, они решили ей денег на лечение собрать. Лева, наивный, поехал, и вон что оказалось. До съемки его в отдельной гримерке держали, он Марианну только в студии увидел. Разозлился, конечно, когда она врать начала, в сердцах грубость выпалил. Но не более того. И где повод для убийства?

– Кое-кто способен из-за обмылка жизнь у другого человека отнять, – возразил следователь.

– Мой муж не кое-кто! – отрезала Рита. – И он не убийца. Зачем вы меня на этот разговор вызвали? Что хотите? В чем причина нашего тайного свидания?

– Кристина Воротникова, – сказал Кальман. – Помните такую?

– Естественно, – спокойно ответила Маргарита, – она работала в коллективе «Поющее Солнце», бэк-вокалисткой. Мы дружили, хоть Крися и была старше меня.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В переводе с немецкого Dreck – «грязь», «нечистоты», «дерьмо».

2

Благочинный – помощник епископа в части надзора за порядком в определенном церковном округе.

3

Enfant terrible (устойчивое выражение) – ужасный ребенок.

4

Катя Романова – однофамилица и лучшая подруга Лампы, врач. История их знакомства, рассказана в книге Дарьи Донцовой «Маникюр для покойника».

5

И Лампа, и Костин ужасно произносят несколько слов на языке Гейне и Гете.

6

Биография Лампы подробно рассказана в книге Дарьи Донцовой «Маникюр для покойника».