Девочка и пёс

Молодой человек сглотнул.

– Как тебя зовут? – Спросил он как можно спокойней.

– Лида.

– Так вот, Лида. Твоя хозяйка…, – Бока испуганно замолк, закончив уже про себя: "злобная дура". Ну нет, это он будет круглым дураком, если станет оскорблять колдунью, да еще и в присутствии её служанки. Надо просто развернуться и уйти.

Бока повернулся к двери, поставил лампу на полку и взял бутылку с ключом.

– Я ухожу, – глухо проговорил он.

Девушка ничего не ответила, но молодой человек чувствовал на себе ее внимательный взгляд.

Отпустив наконец нож, он перевернул бутылку, желая вытрясти из нее ключ. Ничего не получилось. Металлический ключ был слишком велик, чтобы выйти через горлышко бутылки. Бока в полном ступоре напряженно смотрел на ключ внутри стеклянного сосуда. "Ничего не понимаю", растерянно подумал он, "я же своими глазами видел, как она опустила сюда ключ". Ему тут же пришло в голову, что пуфик и герцога, вышедшего из будуара, он тоже видел собственными глазами. И даже слышал его голос. А потом всё исчезло. "Может бутылки на самом деле нет", в отчаянье подумал он, "и я уже держу ключ в руках". Он попробовал поднести ключ к замочной скважине, бутылочное дно уперлось в дверное полотно. Бока почувствовал себя идиотом.

Он повернулся к девушке и посмотрел на нее.

Лида, чуть улыбаясь, сказала:

– Боюсь, ты не сможешь отсюда выйти, пока не сделаешь того, что хочет моя хозяйка.

– Я же видел как ты положила ключ сюда, он легко прошел.

– Что поделаешь, – пожала плечами девушка, – такая вот бутылка.

Бока опустил руку с необычным сосудом и расправил плечи.

– Ну а если я просто разобью ее?

– Попробуй, конечно, – покладисто поддакнула Лида и добавила: – Ты же мужчина.

Бока недобро покосился на девушку, затем посмотрел на бутылку и, прикрыв левой ладонью глаза, врезал бутылкой по деревянной двери. Раздался глухой удар, отозвавшийся болью в правой ладони, бутылка отскочила от дерева без малейшей царапины, Бока еле сумел удержать ее в руке. Раздосадованный, он размахнулся и ударил еще раз, сильнее. Тщетно. Еще раз, яростно и со всей силы. Бутылка вылетела из руки, грохнулась на пол, покрытый толстым ковром, и откатилась к кровати.

Бока несколько раз сжал и разжал правую ладонь, после чего поднял бутылку.

– Может хватит? – Сказала девушка.

Молодой человек сердито посмотрел на нее.

– Могу спросить тебя тоже самое. Может прекратишь эту дурацкую игру?

– А в чем собственно проблема? Госпожа Алитоя сделала тебе подарок и тебе надо просто взять его.

Бока почувствовал, что его охватывает бешенство.

– Послушай меня внимательно, девушка. Я сыт по горло твоей госпожой и всем этим домом. Просто открой эту дверь и расстанемся по-хорошему.

– Я не могу. – Спокойно ответила Лида. – Хозяйка сказала, что бутылка отдаст ключ, только после того как ты войдешь в меня.

Бока молча глядел на нее.

– А что тебя собственно не устраивает? – Поинтересовалась девушка. – Я что ли недостаточно хороша для тебя? Но мне кажется такому как ты не стоит привередничать.

Молодой человек поставил бутылку обратно на полку.

– Такому как я?… Это что значит?

– Госпожа Алитоя сказала, что ты жалкий, некрасивый, вонючий и глупый и женщины шарахаются от тебя.

– Ну а сама ты, что думаешь, я такой?

– Я ничего не думаю, мне все равно, раз так говорит хозяйка значит так оно и есть для меня.

– Так может это ты жалкая и глупая?

– Может быть, – легко согласилась девушка и улыбнулась: – Но значит мы подходим друг другу.

Бока снова огляделся по сторонам и неуверенно почесал голову. "Сумасшедший дом какой-то", растеряно подумал он. Но затем решил, что как бы там ни было, истерить и орать ему, взрослому мужику, не годится, особенно на глазах у этой ненормальной девицы. В конце концов вряд ли стоит тревожится, успокоил он себя, герцог не уйдет без него из дома колдуньи. И так или иначе заставит её отпустить своего слугу. Впрочем, эта спасительная мысль тут же была раздавлена следующим размышлением: а что если герцог спокойно уедет домой с кем-то, кто будет выглядеть как его верный телохранитель. Сам ведь Бока принял эту Лиду за верховного претора и спокойно пошел за ней. На миг ему стало по-настоящему страшно. Что если затея колдуньи гораздо серьезнее чем просто унизить его? Что если она хочет подменить его, Боку, каким-то своим соглядатаем, тем же Марком хотя бы? Он поспешил успокоить себя тем соображением, в которое свято верил, что сила Алитои на превращение одного в другое работает только в границах её дома. Ведь она не раз приезжала в гости к герцогу и во время этих посещений никаких магических фокусов не происходило. Но Бока понимал что это, конечно, еще не доказательство.

Лида поднялась с постели, подошла к нему и встала перед ним, практически вплотную. Посмотрела снизу вверх ему в глаза.

Бока поглядел на ее влажные чуть приоткрытые губы, сладкий тонкий аромат женского тела закружил ему голову. Он посмотрел в сторону и пробормотал:

– Мне слишком не по себе в этом месте, что если у меня просто… ну ничего не получится с тобой, мы что так и останемся здесь до скончания веков?

Лида подняла руку и погладила молодого человека по щетинистой щеке.

– Не волнуйся, со мной у тебя все получится, – ласково проговорила она.

Бока чувствовал как внутренние преграды, сдерживающие его от опрометчивого поступка, ослабевают и растворяются перед сияющим очарованием этой девушки. Он взял ее ладонь и отвел от своего лица.

– Слушай, неужели тебя саму устраивает, что тебя как последнюю шлюху кладут под первого попавшегося мужика?

Лида отстранилась от него.

– Почему же шлюху? Разве с тебя кто-то просит деньги за это?

Бока тяжело вздохнул.

– Да лучше б деньги просили, – тихо проговорил он, – это хоть понять можно.

Лида внимательно глядела на него. Затем снова приблизилась, встала на цыпочки и повела носом туда-сюда в районе его шеи.

– А ты ничем не воняешь, – простодушно сказала она.

Бока фыркнул.

– Ну, спасибо, наконец-то оправдан.

Он поглядел на стоявшую возле него почти обнаженную девушку и заговорил:

– Слушай, давай поступать как разумные люди, мы ведь…

– А если этого хочу я сама? – Перебила она, пристально глядя ему в глаза.

Бока, снова сбитый с толку, растерянно уставился на неё.

– И с чего бы это тебе воспылать ко мне такой страстью?

Девушка снова подошла к кровати, опустилась на ее краешек и задумчиво посмотрела на молодого человека.

– Ты не хочешь быть со мной, потому что считаешь это неправильным?

– Ну в общем да, есть в этом что-то неправильное. – Он припомнил портовых шлюх, с которыми бывало развлекался и улыбнувшись про себя подумал как бы о нем отозвались эти лихие девицы, если бы увидели какую комедию он тут ломает. Но он твердо верил, что не ломает никакой комедии. Интуиция подсказывала ему, вернее даже орала в оба уха, что ни в коем случае нельзя идти на поводу у Алитои, иначе это ему так аукнется, что мало не покажется. Сама эта Лида здесь совершенно ни при чем, она лишь орудие дьявольской игры своей стервозной хозяйки. Он спокойно сказал: – У меня нет никакого желания унижать тебя.

– По-твоему возлечь с тобой это для меня унижение?

– Если к тому нет твоего желания и ты подчиняешься мне в силу обстоятельств, то да.

Лида усмехнулась, причем усмехнулась так, что моментально напомнила Боке его портовых лихих подруг.

– Какое благородство, слуга достойный своего хозяина.

Бока ничего не ответил.

– Так как же быть? – Они задали это вопрос одновременно и рассмеялись.

Девушка откинулась назад и застыла в полулежащем положении, оперевшись на локти. Она не сводила глаз с молодого человека и на ее губах играла легкая улыбка.

– Иди сюда, – она похлопала по кровати рядом с собой.

Бока не шелохнулся.

– Да иди, не бойся, я не кусаюсь, разве что в порыве страсти, – усмехнулась девушка.

Бока сел на кровать рядом с ней.

– Вот скажи мне, по-твоему, зачем женщина ложится с мужчиной и занимается с ним любовью? Ну, если это конечно не муж и жена, которые хотят завести ребенка.

Бока пожал плечами.

– Причин может быть много.

– Например?

– Из-за денег, от страха, по принуждению, если женщине что-то надо получить от мужчины.

– Замечательно, ну а самая очевидная причина не приходит тебе на ум? – Спросила Лида и легла на спину, положив руки под голову. Ее белая упругая грудь поднялась еще выше.

Бока, стараясь не обращать внимания на девушку рядом с ним, огляделся по сторонам как загнанный зверь.

– Самая очевидная?… – Медленно проговорил он. – Ты имеешь в виду любовь?

Лида улыбнулась.

– Я имею в виду удовольствие. Женщина ложится с мужчиной ради удовольствия, ради наслаждения. Ты что думал, женщины не получают от этого удовольствие?

Бока чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, с сомнением проговорил:

– Нет, ну получают, конечно.

– Да, только ты как и большинство мужиков никогда об этом не задумывался, не правда ли? Вот ты что больше всего любишь в постельных утехах?

– Больше всего я люблю женщину.

Лида поднялась со спины и села плечом к плечу с молодым человеком. Она смотрела на него с улыбкой.

– Здорово сказано. Точно, надо любить не секс в женщине, а женщину в сексе. Молодец. – Она игриво толкнула его в грудь. – Но я вообще спрашивала о другом. Какие позы тебе нравятся, какие забавы, какие игры?

Бока смутился и отвел взгляд от прекрасного лица собеседницы. "Пожалуй, эта девица еще и даст сто очков вперед любой портовой шлюхе", подумалось ему.

– Слушай, Лида, нам бы надо думать о том как бы … ну как бы закончить со всей это непростой ситуацией, а не трепаться о-о…, – он никак не мог подобрать подходящего слова, всё что приходило на ум звучало грубо, а быть грубым ему не хотелось, – о забавах.

– Но ведь мы об этом и думаем, – весело сказала девушка. – Я пытаюсь подсказать тебе путь. Вот тебе нравится мой живот?

Девушка снова легла на спину, как бы для того чтобы молодому человеку было сподручнее изучать эту часть ее тела. Бока послушно посмотрел на ее плоский очаровательный живот с маленьким утопленным внутрь пупком и роскошными цветными татуировками.

– Да, красивые цветочки, – изрек он.

– Отлично, а теперь, пожалуйста, поцелуй меня в живот.

Бока поднял взгляд и встретился с темными глазами девушки. Она не улыбалась и говорила вполне серьезно.

– Только ты не торопись, пусть это будет долгий поцелуй. Хорошо?

Бока посмотрел на запертую дверь и не нашел разумной причины для отказа, чему собственно и был рад в глубине души. Он осторожно склонился над стройным телом девушки, но Лида его остановила.

– Я думаю так с боку будет не очень удобно. Ты лучше спустись на пол. – Она направила его руками, помогая понять чего она хочет.

В результате Бока оказался между ног девушки стоящим на коленях на ковре рядом с кроватью. Он наклонился вперед, его руки легли слева и справа от тела Лиды и ее прекрасный живот оказался прямо перед ним. Молодой человек ощутил приятное волнующее напряжение внутри себя. Он склонился еще ниже и осторожно прикоснулся губами к нежной бархатной коже чуть ниже пупка. Неторопливо, смакуя каждый оттенок ощущения, Бока продолжал целовать совершенное тело девушки, понемногу перемещаясь к тонкой цепочке, обвивавшей бедра Лиды и удерживавшей на себе прямоугольный кусочек серебристой ткани, призванной хоть как то прикрывать наготу служанки Алитои. Молодой человек всё острее и острее ощущал удовольствие от происходящего, некую изысканную смесь сладкого физического томления собственной плоти, волнующего осознания сколь близок он к жемчужине женского естества и трепета воображения, бурлящего и искрящегося от предвкушения упоительной развязки и еще радости, да именного радости от того что девушку это возбуждает, что ей это нравится, что она желает продолженье, а это в свою очередь возбуждало его самого.

Ладонь Лиды легла на цепочку на левом бедре.

– Вот здесь, – прошептала она, – застежка. Она легко расстегивается. Тебе выбирать.

В данный момент Бока большего всего на свете хотел не останавливаться, пусть спадет эта серебристая преграда, отделяющая его от сладкого девичьего лона, от запретного сада сокровенного блаженства, куда он войдет и вкусит чарующий плод упоительного наслаждения. "Тьфу, ты черт", подумал он, "и где я только понабрался таких слов". Он часто ожидал герцога в его библиотеке и от нечего делать почитывал всё что попадалось под руку, вот видимо что-то и застряло в голове. "М-да, прав был капитан Норидж, по прозвищу Шест", с усмешкой решил Бока, "когда говорил, что все беды от чтения книг и что иная книга развращает человека похлеще, чем полногрудая девица из портового борделя славного города Галза". Лида сказала ему: "Тебе выбирать". Бока улыбнулся и медленно поднялся на ноги. Когда-то давно на пиратском корабле «Кичливый шанс» старый боцман сказал ему эти же слова. Бока, тогда еще почти мальчишка, сидел над лоханью с мыльной водой, рядом лежало грязное белье одного из старших матросов. Боке приказали все отстирать. Ему конечно не очень хотелось этим заниматься, но кроме обычной лени было что-то еще, где-то в глубине души какое-то внутреннее мерило ценностей изо всех сил противилось этому. Он спросил старого боцмана как ему поступить. «Если не хочешь проблем, стирай, – сказал он. – Стирай, если хочешь быть человеком, стирающим вонючие портки какого-то бродяги. Тебе выбирать». Бока не притронулся к чужой одежде, его избили и он три дня пролежал на шконке. Сейчас же, наоборот его тянуло с такой жуткой силой к этой девушке, что у него путались мысли и даже слегка кружилась голова. Она лежала перед ним, открытая, нежная, совершенная и вся его плоть взывала о соединении с этим совершенством. Но опять, какая-то часть его души, то самое внутреннее мерило, противилось этому, подсказывало ему что это будет неправильно.

Лида села, не спуская с него глаз.

– Почему? – Спросила она.

– Да потому что дурак наверно.

Девушка поднялась с кровати и встала перед ним.

– Знаешь, а я обманула тебя. Ничего мне хозяйка не приказывала. Это я упросила ее позволить мне остаться с тобой наедине и она согласилась и даже помогла мне в этом.

– Зачем тебе это было надо? – Искренне удивился Бока.

Лида на миг отвела глаза, а затем снова посмотрела на своего пленника и пожав плечами, проговорила:

– Ты мне понравился.

Бока на миг растерялся и не нашел что ответить. «Лжет, конечно, – подумалось ему. – Все в этом доме ложь. Но зачем?». Зачем? Чтобы разъединить их с герцогом и расправиться с ними поодиночке? Ерунда. Алитоя могла это с легкостью сделать и с ними двумя одновременно. Просто спустила бы своих псов и всё.

– Ты не веришь мне?

Бока усмехнулся.

– Да уж, не легко в это поверить. Зачем такой красавице как ты такой как я?

Девушка спокойно смотрела на него.

– Откуда мне знать зачем, – сказала она. – Я не думала зачем. Просто понравился и всё.

Она решительно приблизилась к молодому человеку, обняла его за шею, притянула его голову и с нежной страстью прикоснулась губами к его губами. Бока, чуть запоздав, ответил на поцелуй, но руками к девушке так и не прикоснулся.

Лида, держа его за шею, отклонилась назад и поглядела ему в глаза. Затем её руки скользнули вниз, под его плащ, она обняла Боку, крепко прижавшись к нему и доверчиво положив голову ему на грудь.

– Не понравилось?

Бока улыбнулся, глядя на темноволосую головку девушки.

– Очень понравилось.

Девушка подняла на него взгляд, тоже улыбнулась и произнесла:

– Но не это за душу тронет и навылет пронзит меня, а тот свет на моих ладонях – недосказанность бытия. Да?

Бока непонимающе поглядел на неё:

– Что это?

– Стихи. Ты разве не любишь стихи?

– Не знаю. Кажется не особенно.

– А моя госпожа заставляет заучивать меня по пять стихотворений в день. Она говорит, что хорошая поэзия просветляет дух, окрыляет душу, обостряет разум, очищает кровь и дисциплинирует память. Попробуй как-нибудь.

– Обязательно, – улыбнулся Бока.

Лида отпустила его и села на кровать.

– А теперь ступай, тебе пора.

Бока оглянулся на дверь, даже с какой-то надеждой что может быть она само собой распахнулась. Но нет, не распахнулась.

– Ключ ведь всё еще в бутылке, – проговорил он. – И слушай, как ты смогла засунуть его в неё? Он ведь в два раза больше горлышка.

Лида внимательно посмотрела на него и серьезно сказала:

– Это волшебная бутылка. Бутылка Хангвуса, хозяйка говорит что был когда-то такой великий маг. В эту бутылку можно засунуть всё что угодно, но извлечь это обратно может только тот, кто поместил. А разрушить или уничтожить бутылку невозможно.

Бока аккуратно, даже с некоторым трепетом снял с полки бутылку из толстого зеленого стекла. Большой ключ внутри неё звякнул, стукнувшись о стенку.

Молодой человек посмотрел на девушку.

– Что же, ты вытащишь его? – Спросил он.

– Да. И ты уйдешь, а я останусь здесь. – При этих словах она как-то странно, словно испытующе поглядела на мужчину.

Бока попытался улыбнуться.

– Только как бы мне не заблудиться по дороге. Дом большой.

– А ты просто следуй за белым псом. Он ждет тебя за дверью.

Бока захлопал глазами, не понимая шутит девушка или нет.

– Это такой же как те что в холле? – Он на секунду умолк. – Понимаешь, там ожили статуи. Белые псы. Они…, – Бока снова споткнулся, – действительно из камня?

Лида продолжала странно глядеть на него. Наконец она усмехнулся.

– Ты ведь уже взрослый мужчина, Бока, – сказала она. – Многое видел, у тебя наверно были десятки женщин и может даже где-то есть дети. А ты всё еще веришь в какие-то нелепые сказки, как маленький мальчик. Конечно же псы живые, обыкновенные псы из плоти и крови, просто порода такая, специально выведенные альбиносы. А ключ вот он, – девушка вытащила из складок покрывала ключ и показала ему. – Я просто сделала вид что положила его в бутылку, а сама спрятала за спиной. А тот большой ключ там уже был. Надеюсь ты видел кораблики в бутылке и не будешь спрашивать как это возможно.

Она пристально и насмешливо глядела на него. Лицо у Боки вытянулось. Он поставил бутылку на место и медленно подошел к сидящей девушке. Взяв из её руки ключ, он спросил:

– Значит всё ложь?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Наоборот, всё правда. Ты мне понравился.

Он еще секунд десять глядел в её темные глаза.

– Прощай, Лида.

– Прощай, Бока. Хотя наверно правильнее до свидания.

Он взял лампу и открыл дверь. За нею действительно сидел белоснежный мускулистый поджарый пес с красивой точеной головой. Он широко улыбнулся, оттопырив белый язык, и потрусил по коридору. Бока поспешил за собакой. В конце концов пес привел его в мраморную залу. Там у дверей стоял Марк.

– Герцог ждет тебя в карете, – сообщил он красивым глубоким голосом.

Бока отдал ему лампу и с огромным облегчением вышел из этого сумеречного дома.

Герцога он действительно нашел в карете.

Бока сел напротив и посмотрел на своего хозяина.

– Знаешь, сколько я тебя здесь жду? – отрешенно спросил Томас Раушер Халид.

– Простите, господин майдмирэ. Я…, – Бока замолчал на полуслове. Ему почему-то не захотелось впутывать сюда Лиду и возлагать на нее вину за свое отсутствие. – Меня обманул мираж.

– Какой еще мираж.

– Я увидел как вы вышли из будуара колдуньи и велели идти за собой. Я шел за вами по каким-то коридорам и комнатам, а потом вы исчезли. И я просто заблудился. Потом появился один из этих белых псов. Он прошел мимо, глянул на меня и двинулся дальше. Я понял это так что нужно следовать за ним и он действительно вывел меня в холл со статуями.

Герцог посмотрел на своего преданного слугу. Потом отвернулся и снова стал глядеть в окно, за которым уже сгущались вечерние сумерки.

– Проклятая ведьма. Наверно хотела показать что с легкостью может разлучить нас и расправиться с нами, если захочет.

– Может всё еще мстила мне за мои неосторожные слова, там в холле, – весело предположил Бока, радуясь что его маленькая ложь сошла ему с рук.

– Да уж, – усмехнулся герцог. – Не следовало тебе этого говорить. Алитоя дама нервная. С ней вообще лучше одними "да" и "нет" разговаривать. Сказано же у кого-то: "И говорите лишь да-да и нет-нет. А всё что свыше, то от лукавого", – он на секунду задумался. – Не помню откуда. Ладно, поехали.

Молодой человек обернулся, открыл маленькое окошечко и крикнул кучеру:

– Эд, давай трогай. Домой едем. Слава богу.

И только откинувшись на упругую спинку сиденья, он вдруг понял что что-то не так. Он быстро сунул руку под плащ за спину. Так и есть, одного кайхорского ножа не было. "Ах ты маленькая воровайка", подумал он почти с улыбкой. Но ему стало не до смеха, когда он попытался представить зачем это Алитои понадобился его нож. В Кайхоре он слышал о таких женщинах, которые за деньги насылали порчу на кого угодно, только женщинам нужен был какой-то предмет очень близкий жертве. Эти оборванки-ворожеи пользовались относительной популярностью, брали они за свои услуги не дорого и желающие избавиться от своих недругов за несколько медных монет всегда находились. Бока считал всё это ужасным вздором и верил в порчу на расстоянии не больше чем в заговоренные ветровые камни, которые якобы положенные за мачтой всегда обеспечивали попутный ветер. Но сейчас ему стало очень не уютно и он отругал себя за свои глупые слова в мраморном холле. Что если злобная сумасшедшая Алитоя настолько взбеленилась, что теперь собирается хорошенько сглазить его, а то может и вообще сжить со свету? И хотя он снова твердо заявил себе что не верит во все эти заговоры, проклятия и прочее мракобесие, в глубине его души притаилась холодная и осклизлая, как свернувшаяся кольцами змея, тревога.

100.

Минлу и её спутники добрались до "Одинокого пастуха" только к вечеру следующего дня. Обе девушки были совершенно вымотаны и уже практически не могли стоять на ногах. Талгаро, в силу того что лоя, несмотря на свое изящное телосложение, физиологически были гораздо более выносливыми чем народ Омо, а к тому же с детства привыкали сидеть в седле, выглядел вполне бодрым и свежим. Не обращая внимания на состояние своих спутниц, он предложил просто сменить уставших лошадей и продолжить путь. Однако девушки словно не услышали его. Спустившись на землю, они с неимоверным облегчением принялись ходить туда-сюда, восстанавливая измученные ноги, давая отдохновение натертым бедрам, истерзанной промежности и разбитой спине. И хотя и Минлу и Тайвира страстно желали как можно скорее оказаться в Акануране, они не сговариваясь решили остаться в "Одиноком пастухе" и выехать с первыми лучами рассвета. Мысль о еще одной бешенной ночной скачке их обеих повергала в ужас.

На крыльце появился Громми Хаг. На голове у него по-прежнему была белая повязка, в которой по правде говоря уже не было необходимости, но ему нравился этот символ недавних горестных тяжких мук, перенесенных им, конечно, с мужеством и стойкостью. Быстро и внимательно осмотрев новоявленных гостей и не увидев в них ничего ценного и внушительного, он, безо всякого почтения и приветливости, равнодушно ожидал их приближения. На вопрос лоя могут ли они получить свежих лошадей, он неопределенно пробормотал что "надо смотреть", но не уточнил куда и на что нужно смотреть. Хотя смотреть, судя по всему, следовало на толщину кошельков гостей и как подозревал Громми толщина эта вряд ли произведет на него впечатление. Минлу, без привычной робости, суровые, многоопытные, видавшие виды трактирщики всегда вселяли в неё это чувство, вышла вперед и решительно объявила, что им нужна комната с тремя кроватями на одну ночь и хороший ужин, а также три свежих лошади, а если таковых нет, пусть накормят и почистят этих, чтобы к утру они были готовы продолжить путь. Тайвира, вспомнив о своем полном безденежье, смущенно приблизилась к кирмианке и быстро прошептала ей на ухо, сообщая о своей неплатежеспособности. Хозяину постоялого двора очень не понравилось это перешептывание и он холодно и напрямик поинтересовался есть ли у постояльцев деньги. Минлу, также не имевшая за душой ни гроша, но помнившая о серебряных и медных монетах лоя, ответила таким же ледяным тоном что есть. Хаг тут же объявил цену: сильвида за комнату, сильвида за ужин и пять медью за заботу о лошадях, а о новых, мол, нечего и мечтать, времена теперь трудные, хищные век, жестокие нравы, каждый второй разбойник и вообще вот – и он гордо ткнул в повязку на голове. Однако, с учетом даже хищного века и жестоких нравов, цена явно была чрезмерной. Раньше бы Минлу непременно отступила, не смея настаивать на своем, но сегодня, сейчас она чувствовала как внутри неё бурлит какое-то неясное раздражение, дух противоречия, почти злость, толкающая её сопротивляться и идти наперекор всем и всему кто хоть как-то мешал ей. Что-то в ней изменилось после Гроанбурга, после того как она была вынуждена бросить Кита и обрести случайное спасение ценой, как она полагала, жизни другого человека. В общем Минлу хмуро поглядела на трактирщика, демонстративно передвинула вперед, на живот, меч мастера Юн Фая и сухо ответила, что о такой цене не может быть и речи, что это равносильно безжалостному грабежу на большой дороге, что даже жадные нахальные туру не посмели бы заламывать таких цен, что и дикие разбойники Гроанбурга постыдились бы брать столько с бедных путников, что столичные взяточники и казнокрады-чиновники и те не решились бы просить столько, сколько требует уважаемый хозяин "Одинокого пастуха" со своих гостей. Максимум, твердо сказала девушка, это одна сильвида за комнату и ужин и три копера за лошадей.