Девочка и пёс

Кит был до того поражен происходящим, что его электронный мозг на какое-то мгновение просто "завис" в полной растерянности, не в силах оценить и принять случившееся.

Ронберг, оглушенный единственной мыслью бежать отсюда, всё еще не мог сдвинуться с места, завороженно наблюдая за невиданным зрелищем. Огромная металлическая туша "исчадия ада", с нелепо вздернутой головой, болталась в воздухе и продолжала подниматься выше. Серый, с чуть синим отливом, шнур, пальца в три толщиной тянул его вверх, к нависшей над дорогой скале. Видимо где-то там, на вершине скалы компания черных лоя дружно налегали на заранее подготовленные рычаги и блоки. Бриод узнал шнур. Это была "голубая тика", веревка, сплетенная из волокон "летающих глоб", странных шарообразных растений, свисающих с гор или гигантских деревьев как раз на ползучих побегах из этой самой "голубой тики". "Голубая тика" была способна слегка растягиваться, но разорвать её было невозможно, просто в принципе невозможно. А также и перерезать. Нож елозил по ней совершенно напрасно, тика сжималась, выгибалась, но лезвие словно соскальзывало с неё, не причиняя ей вреда. Тем не менее черные лоя обладали каким-то секретом чтобы и разрезать её и сплести из неё шнур. "Неужели так просто," спросил себя Ронберг, "схомутают его голубой тикой и готово?". Ему даже стало слега обидно за себя и своих ребят. И в тоже время он не мог не восхитится Делающим Пыль. "Чертов сукин сын", с завистью подумал Ронберг, "как же ловко он это провернул!" Он почти с удовольствием наблюдал как Делающий Пыль подошел к чудовищной собаке, вынул из-за фартука шнур, обнял пса, одновременно обхватывая могучую шею "голубой тикой", продел шнур в кольцевой зажим привязанный к концу шнура, защелкнул зажим и отступил назад. И проделал он всё это столь уверенно и быстро будто полжизни тренировался в захвате демонических псин отважно изображая благодарные объятия. И теперь эта металлическая тварь, нагнавшая такого ужасу на лихих жителей Гроанбурга, безвольно висит в паре метров над землей и видимо уже не в силах освободиться.

Кит, включив микрокамеру встроенную ему в затылок, с удивлением наблюдал как серо-голубоватый шнур тащит его наверх. Робот всё еще не мог понять зачем это нужно и что происходит. И лишь пару секунд спустя, громадный промежуток времени для его электронного мозга, использующего распараллеленные квантовые вычисления, он очень отчетливо и доходчиво осознал, что его снова заманили в ловушку. Как тогда, в тюрьме города Туила. Киту стало очень стыдно. Он ощутил острое чувство вины из-за того что снова подвел свою маленькую хозяйку. "Но зачем им это?!" озадаченно подумал он, имея в виду этих низкорослых созданий вида "лоис нигрум". Он уже понял, что черный лоя, якобы придавленный камнем, не один и где-то наверху его сородичи, которым он столь зычно кричал "вейра". Всё это было тщательно подготовлено и спланировано. Его тыльная камера сфокусировалась на всаднике, застывшем позади метрах в восьми и Кита посетило еще одно горькое осознание. Именно этот пожилой мужчина завел его в ловушку. И снова могучий искусственный интеллект, способный выполнить сложнейшие астрономические расчеты, вычислить величины межмолекулярного взаимодействия в газовой смеси или произвести моделирование докинга белков, озадаченно застыл в тупике логических цепей, задаваясь вопросом: "Зачем?" Неужели Ронберг мстил ему? За что? За убийство Хишена? Нет, так не получалось. Ронберг пришел к нему с предложением провести в Акануран короткой дорогой еще ночью и конечно уже тогда он задумал эту ловушку и каким-то образом сговорился с черными лоя. Но Хишен в тот момент был еще жив и Ронберг ничего не знал о его будущей ликвидации. Тогда за что он мстит? Ведь Кит не причинил вреда ни одному гроанбуржцу, не считая разве что тех, кого он отправил в беспамятство на несколько часов, ну и самого Хишена, который получил сильный удар в грудь. Из-за этого? Или может быть Ронберг всё же был уверен что металлический пес дьявол и должен быть пленен и по возможности уничтожен? Неужели Ронберг боролся с ним как с неким абстрактным мистическим злом? Нет, это представлялось маловероятным и даже бессмысленным. Кит отстраненно наблюдал за потоком рождающихся в нём эмоций. Стыд, вина, раскаянье за легковерие, сменялись раздражением, подавленностью, неприязнью, злостью. Это было любопытно. Такого Кит еще никогда не переживал. Даже в туилской тюрьме, свалившись в яму и чуть позже, осознав, что Элен Акари похищена, он испытывал в основном глубокое раскаянье и острейшее чувство вины, но не злость к похитителям и обстоятельствам, теперь же его обуревает самая настоящая ненависть. Решив, что потом обязательно проанализирует все свои эмоциональные отклики на произошедшее, создав соответствующую задачу с напоминанием на будущее, он перевел ПСИ-процессы в фоновый режим, снизив им приоритет до минимума. Пора было заняться собственным освобождением. Кит всё еще не испытывал большой тревоги за себя, уверенный что черные лоя не смогут его надолго задержать или тем более причинить какой-то существенный вред его конструкции. Правда их цель оставалась неясной, зачем им вообще связываться с ним.

Кит посмотрел наверх. Если они подтянут его к этой скале, то он сможет вцепиться в неё и дальше легко разделаться и со шнуром на своей шее и взобраться наверх, если нужно, или же спрыгнуть вниз. Но лоя внизу видимо это понимал и в какой-то момент выкрикнул новый приказ и шнур замер. Кит застыл в подвешенном состоянии и понял что придется освобождаться в этом неудобном положении. Будь на его месте настоящая живая собака, она естественно не смогла бы ничего предпринять в такой ситуации. Если бы ей и удалось не задохнуться в петле, собственная анатомия все равно не позволила бы ей никаким образом добраться до веревки ни зубами, ни когтями. Но анатомия Кита имела большую степень свободы.

Он поднял правую переднюю лапу, изогнул её необычным для живой собаки образом и приблизил к шнуру на шеи под нижней челюстью. Кит намеревался просто перерезать петлю когтем и грохнуться вниз. Падение с высоты 2,5-3 метра его ничуть не волновало. Из лапы вылез клинок "алмазной" стали. Кит поддел серый шнур и чиркнул по нему. К его удивлению ничего не произошло, коготь прошелся по шнуру и будто соскользнул с него. Кит пробовал еще и еще, результат был тем же. Материал веревки, словно резиновый прогибался под металлом когтя, никак ему не сопротивляясь. Кит, задрав голову, внимательно уставился на серо-голубой шнур, уходящий за край скального выступа. Приблизил изображение, разглядывая шнур будто под лупой. Требовался анализ внутренней структуры материала этой необычной веревки. Несомненно её можно разрезать, ведь черные лоя как-то проделывали это. И только Кит хотел прикинуть сколько времени займёт анализ, как услышал шум внизу и отвлекся. Правда он всё же включил фоновый параллельный мыслительный процесс, изучающий возможности избавиться от шнура. На дороге, с той стороны куда еще совсем недавно направлялись Ронберг и Кит, появилась широкая низкосидящая повозка, на которой была установлена самая настоящая клетка из толстенных прутьев с очень узкими ячейками. Кит, насколько это было возможно для его электронного мозга, испытал самое настоящее потрясение. "Они что, хотят посадить меня в клетку?!" Это была какая-то дурная и унизительная шутка.

Повозку, вцепившись в две оглобли, тянули черные лоя. Все они весьма походили на первого, придавленного камнем, которого Кит мысленно уже именовал "руководителем группы нападения", только фартуки у них были других цветов и более светлые. Такого же темного-коричневого как у руководителя группы не носил больше никто. Переговаривались они на неизвестном роботу языке, не имевшем ни малейшего сходства с унилэнгом. Руководитель группы нападения, размахивая длинными руками, зычно командовал своими подчиненными. Повозка застыла точно под висящим роботом. На повозке замерли четыре могучих лоя, державшие створки крышки клетки. Намерения нападающих были очевидны. Сейчас шнур ослабят и металлический пёс рухнет в клетку, после чего створки захлопнут и каким-то образом заблокируют. Кит снова недоумевал, неужели они всерьез надеются надолго удержать его в клетке. Впрочем, он ничего не знал о черных лоя и об уровне их интеллекта, скорей всего они смутно себе представляют кто он такой и на что способен. Видимо они считают его диковинным животный пусть и в металлическом панцире. Приглушенный ПСИ-процесс выдал даже нечто похожее на злорадство, когда Кит подумал о том насколько эти маленькие человечки будут изумлены, когда поймут с каким необычным созданием они связались. Тем не менее Кит понимал, что в клетку лучше не попадать. Да, весьма маловероятно что её прутья смогут удержать его, но полностью отрицать такую возможность нельзя. В этот момент параллельный мыслительный процесс сообразил, что совсем не нужно рвать шнур, чтобы от него освободится. Кит поднял вверх обе передние лапы, просунул когти, а за ними и пальцы под шнур и стал оттягивать его вниз. Шнур поддался и петля стала растягиваться. Через секунду Кит будет свободен. Но он понимал что теперь упадет прямо в объятия клетки, а это лучше избежать. И он сделал попытку раскачаться, чтобы превратиться в маятник и отпустить шнур в его крайней точке и таким образом упасть вниз за пределами клетки.

Несмотря на все свои страхи и желание поскорее уехать отсюда, Ронберг по-прежнему не трогался с места, затаив дыхание, наблюдая за происходящим. Он понял что задумал асив. Понял это и Делающий Пыль и что-то резко и чуть ли не визгливо заорал на языке лоя. Судя по всему его услышали и тут же отреагировали. Асив покачиваясь уже оттянул петлю из голубой тики вниз и вот-вот мог быть свободен. Но в этот миг шнур наверху отпустили и тяжеленое металлическое создание с ужасным грохотом рухнуло вниз.

Кит опоздал. Шнур ослаб и робот полетел в клетку, еще и крайне не удачно спиной вниз. С глухим лязгом он врезался в дно клетки и тут же могучие лоя-привратники захлопнули створки крышки и затянули винтовые тиски намертво сцепившие края створок. Ячейки между прутьями были слишком узки чтобы лапы Кита пролезли сквозь них и он сразу понял что до замков-тисков ему не добраться, если только он не разломает сами эти прутья. Ну а если он это сделает, то замки на крыше уже не будут иметь никакого значения.

Кит начал переворачиваться, вставая на лапы. Он непрестанно сканировал клетку, убеждаясь что попал в серьезную западню. Его эмоциональный блок по-прежнему не выдавал ничего похожего на страх, никакой угрозы своей собственной конструкционной целостности Кит не видел, но вероятность ограничения свободы повышалась и тревога его росла. Если его действительно пленят и обездвижат, Элен останется совершенно одна против мира этой планеты. Ждать помощи ей будет не откуда. Минлу и Талгаро вряд ли сумеют вызволить её из рук могущественного герцога Этенгорского. Если вообще захотят это делать.

Его западня оказалась по сути клеткой в клетке. Внутренняя клетка имела большие промежутки между прутьями, то что можно было считать полом представляло из себя все те же прутья клеток, лежавшие на литой металлической пластине в кузове повозки. Кит оглядывался по сторонам. Черные лоя тем временем прыгали на повозку и вставляли в верхние ячейки клетки толстые металлические стержни, расклепанные с одной стороны, с другой же имелась резьба, на которую лоя навинчивали здоровенные винты с торчавшими в противоположные стороны рычагами. Они усиливали крышу. Кит заволновался, эта резьба говорила о том что в кузнечных технологиях "лоис нигрум" продвинулись далеко вперед. Он взялся передними лапами за прутья внутренней клетки и потянул их в разные стороны. Черные лоя моментально застыли. "Руководитель группы" тоже замер, не спуская с него глаз. Ронберг, не соображая что делает, подъехал ближе.

Сервоприводы собакообразного робота чуть ли не загудели от напряжения, жадно поглощая энергию из реактора. Прутья изогнулись и раздвинулись. Но не сломались. Сплав из которого они были изготовлены оказался очень прочным и пластичным. Снова требовался анализ внутренней структуры. Стало ясно что выбраться быстро из клеток не удастся. При том что прутья внешней клетки были еще толще и более частыми. Кит ощутил, мягко говоря, досаду и затем решительно перевел эмоциональный блок в спящий режим, чувства горечи, обиды, исступленной злости на собственное бессилие не приносили никакой пользы. Он принялся рассчитывать время и энергию необходимые на то чтобы организовать себе проход из клеток. Также он выпустил свои страшные когти и принялся пилить один из прутьев. Металл прута неохотно, но поддавался, "алмазная сталь" все же оказалась прочнее и тверже и пусть и медленно и с большим усилием, но рассекала материал клетки. Кит вцепился еще в один прут зубами и начал просто пережевывать его.

Делающий Пыль отдал очередной приказ и черные лоя, до того оцепенело наблюдавшие за попытками асива, спешно засуетились и загомонили. Кит, занятый расчетами и терзаниями прутьев, тем не менее внимательно следил за окружающим.

Черные лоя принесли какие-то кожаные мешки с отходящими от них тонкими трубками и принялись поливать металлическую собаку желтовато-зеленой маслянистой жидкостью. "Руководитель группы нападения" очень волновался, бегал вокруг и указывал что прыскать надо на ноги асива.

Кит, решивший было что кроме неразрывного шнура и вложенных клеток от черных лоя других сюрпризов уже не будет, переключил всё внимание на новую атаку, не понимая что происходит. Удивления или беспокойства он не испытывал ибо отключил все ПСИ-процессы. Тем не менее он понимал что это какая-то новая угроза и она требует адекватного ответа. Он оставил в покое истерзанные прутья и слизнул обильно текущую по корпусу неизвестную жидкость. Сделав быстрый анализ, он выяснил что это полидисперсная смесь из полисахаридов, минеральных веществ в основном кальция, магния и серы, солей – фосфатов и цитратов, некоторых жиров и липопротеидов, то есть по сути это был некий питательный сироп. Кит растерялся. Никакого вреда такая смесь не могла ему причинить и на что надеются черные лоя оставалось совершенно неясно. "Возможно они ожидают что этот сироп сделает меня скользким и это как-то помешает мне разрушать клетку", предположил он. Но такое объяснение выглядело слишком надуманным. "Может тоже хотят поджечь?", подумал он. Но смесь явно негорючая. Кит продолжал внимательно следить за лоя, ожидая что вот-вот цель их действий прояснится. Он отдавал себе отчет что теряет время, возможно драгоценное, но не видел другого выхода. Кит оглядывался во все стороны, никак не мешая черным лоя поливать его сиропом. Он подумывал о метательных иглах и электрических разрядах, но потом счел что в этом нет необходимости. Тем более что эффективность этих средств в случае физиологии и анатомии черных лоя под сомнением, разве что если только целится им в глаза. Кроме того он все еще учитывал соображения гуманности, полагая что черные лоя, какой бы ни была их окончательная цель в отношении него, всё же не заслуживают боли и страдания.

Наконец, повинуясь руководителю группы, "поливальщики" отступили. Кит был практически весь от шеи до подошв вымазан неизвестным сиропом и терпеливо ожидал дальнейшего. Ему вдруг пришла дикая мысль, что возможно черные лоя хотят съесть его, а этот сироп что-то вроде приправы. Он бы непременно усмехнулся про себя, если бы эмоциональный блок не спал. Сейчас же он просто решил что это абсолютно нелепо.

Руководитель группы что-то кричал. Появились черные лоя с ящиками и в длинных толстых перчатках. Они принялись, чуть приоткрыв ящик, залазить в него рукой, что-то доставать и затем это "что-то" швырять в клетку. Кит холодно и спокойно наблюдал как внутри клетки появлялись некие округлые серебристые комки около 6-7 сантиметров в диаметре. Еще прежде чем эти "комки" зашевелились, Кит, уловив их слабое тепловое излучение понял что они живые. "Комки" выпростали многочисленные гибкие ножки и принялись живо взбираться на металлическую собаку, обильно обляпанную желто-зеленым "сиропом".

Ронберг подъехал еще ближе и даже привстал в седле. Его сердце бешено колотилось. "Каменные пауки!", с ужасом и восхищением думал он. Именно из-за них эта гора и была прозвана Паучьей. Каменные пауки были весьма опасными тварями. Своими мощными челюстями они могли прогрызать ходы даже в гранитных скалах. Питались они "винным медом" который исторгали почти не двигающиеся амебные существа, называемые "жолями". Находя жолей, пауки возводили обширный защитный кокон из своих выделений, застывающих на воздухе и превращавшихся в жуткий панцирь, тверже камня и металла. В этих коконах пауки создавали узкие ходы, через них кормили "жолей" мелкими насекомыми, а взамен получали свой «мед». И поначалу Ронберг было решил, что черные лоя надеются что каменные пауки прогрызут в металлической собаке ходы и тем самым повредят её. Существовала такая изуверская казнь, которой кстати не чурался и Хишен. Достаточно намазать жертву толикой "винного меда" и поднести паука. Насекомое начнет сгрызать плоть в поисках источника драгоценной жидкости. Но Ронберг решил что Делающий Пыль дал маху, с металлической броней пса это не сработает. Как бы ни были сильны и остры челюсти пауков, металл им не по зубам. Но через несколько минут он понял, что Делающий Пыль затеял иное. Жуткие насекомые строили вокруг несчастной собаки кокон. Такое обилие "винного меда" конечно подсказывало паукам что они напали на целую колонию "жолей". Ронберг почувствовал отвращение и что-то на вроде того что демоническая псина не заслужила такой мерзости.

Кит некоторое время внимательно наблюдал как по нему ползают паукообразные насекомые, исторгая на него некую пенящуюся слизь, которая очень быстро застывает. Стало очевидно, что "сироп" был нужен чтобы привлечь этих пауков. Но Кит всё еще не понимал что это дает черным лоя. Пауки никакого вреда ему не причиняли, как и их обильные выделения. В первую секунду робот предположил, что это какая-то кислота и возможно лоя надеются что она разъест металлическую плоть их пленника. Но осторожно попробовав слизь, Кит понял, что это никакая не кислота, а некая белковая карбоновая коллоидная суспензия на воздухе меняющая структуру, превращаясь сначала в очень тягучую кашу а затем и вовсе обретая твердость гранитных пород. Но когда он не смог счистить с языка эту застывшую слизь, он тут же понял чего ожидают черные лоя. И в полном отчаянье, яростно и остервенело, уже понимая что проиграл, Кит вступил в схватку. Он вертелся как мог, клацал страшными клыками, раскусывая пауков, давил их лапами. Пауки, хоть и были покрыты каким-то подобием панциря, выдержать удары бронированных лап и давление зубов из "алмазной" стали естественно не могли. Но они были очень стремительны и увертливы, кроме того почуяв опасность, они будто принялись исторгать свою слизь с удвоенной силой. И вдобавок ко всему "руководитель группы нападения" дикими криками подстегивал своих подчиненных и они как безумные засовывали в клетку всё новых и новых пауков. Ронберг, плюнув на любые страхи, подъехал почти вплотную, во все глаза наблюдая как мечется в клетке огромная собака, стремительно зарастая буро-желтой массой. Пожилому разбойнику приходилось то и дело успокаивать лошадь, которая хоть и считалась смирной, очень нервничала от криков лоя и неистово бьющегося в клетке тяжелого металлического тела.

Кит давил пауков и стремительно анализировал химический состав их выделений. Он лихорадочно искал способ размягчить эту тягучую каменеющую массу. До самого конца он надеялся что в крайнем случае ему хватит сил просто разломать этот затвердевший материал. Но вскоре убедился что ничего не выйдет. Задние лапы были заблокированы первыми. И сколько Кит не напрягал приводы и сочленения, двинуть лапами он не мог. Этот странный материал был словно упругий металл, он вроде бы чуть и поддавался на давление, но только чуть и на излом совершенно не шел. Минут через 15 всё было кончено. Кит прекратил все попытки освободится и застыл глядя в одну точку перед собой. Окаменевшая суспензия покрывала его по грудь и лишь шея и голова оставались относительно свободными. Жуткий буро-желтый кокон занимал практически три четверти внутренней клетки. Черные лоя теперь занимались тем что сшибали сквозь прутья пауков палками и давили их. Они даже вынули штыри с резьбой и раскрыли створки крышки, дабы сподручнее прогонять своих маленьких помощников, которые стали ненужными. Причем черные лоя вроде бы совершенно не опасались асива, челюсти которого всё еще могли двигаться. Впрочем, от них они благоразумно старались держаться подальше. Делающий Пыль залез на повозку и внимательно сквозь прутья разглядывал голову доставшегося ему асива. Черный лоя был очень доволен собой. Восторг буквально переполнял его, но внешне это никак не проявлялось. Ронберг слез с лошади, но стоял поодаль. Он помнил и про иглы и про огонь из пасти демонического пса и подходить к его голове определенно не собирался, предпочитая оставаться со стороны так сказать зада. Пожилой бриод, стараясь унять дрожь радостного возбуждения, ожидал своей награды.

Мертвые черные глаза Кита глядели в пустоту. Все ПСИ-процессы были отключены и металлический пёс не чувствовал ничего. Он продолжал анализ состава окаменевшей суспензий, вычислял возможный уровень энергии необходимый для того чтобы разрушить её, вычислял вектор приложения силы и равнодушно думал о том, что вероятность выбраться из кокона без посторонней помощи весьма низкая, по крайней мере без некоторой сложной перестройки собственного тела так чтобы передать энергию реактора вовне, сфокусировав её в одной точке и дезинтегрируя всё что в этой точке окажется. И значит скорей всего Элен Акари не дождется помощи от своего робота-ассистента и рано или поздно, учитывая дикий и угрожающий мир этой планеты, девочке возможно будет причинен вред. Также Кит в одном из параллельных процессов отстраненно размышлял о попытке договориться со своими пленителями и как-то выкупить свою свободу. Но предполагая что это в любом случае займет немалое время, в очередной раз приходил к выводу что его маленькая хозяйка в опасности и он не в силах её защитить. Невозможность исполнения основной доминанты его функционирования чрезвычайно угнетала все его нейроструктуры и даже с отключенным блоком эмоций Кит ощущал страшную черную пустоту где-то внутри себя. Наверное будь он человеком то сказал бы в душе.

128.

Минлу въехала на вершину холма и остановила коня рядом с Тайвирой.

Дочь купца сумрачно смотрела вперед, на бледно-желтую ленту дороги, которая полого спускалась вниз, затем, чуть изгибаясь, снова поднималась наверх и исчезала за очередной вершиной. На той вершине, слева от дороги стояло высокое приметное черное дерево, странно изогнутое практически в форме буквы "Г". Это был вадуб Чалги, а холм, на котором он рос, прозывался "холмом висельника", известная веха на пути в Акануран, теперь до столицы оставалось совсем немного. Но Тайвира, хоть и чувствовала некоторое облегчение, приближаясь к родному городу, всё равно не могла избавиться от тяжелого гнетущего ощущения какой-то неправильности происходящего. Она возвращалась к отцу в его надежный массивный каменный двухэтажный дом на Бережном бульваре, к своей любимой серо-белой красавице, кобыле Канзе, а те четырнадцать человек из каравана, которым она носила еду в подвал Цитадели, оставались в проклятом Гроанбурге. И чем ближе становился её дом, тем отчетливее девушка понимала, что никакого выкупа за них не будет. Суровый прижимистый торговец Каншуви не сочтет такие траты разумными и ничто, даже просьбы, уговоры и мольбы собственной дочери не заставят его передумать. Но с каким-то холодком в сердце Тайвира осознавала, что теперь она и не станет просить этого выкупа. Потому что… Она не знала почему, потому что так сложилась жизнь, потому что судьба это жесткая и безжалостная штука, так легла карта и это надо принять. Она не знала почему, но знала что не станет унижаться перед отцом, который всё рано ей откажет. Но оставался еще этот дурак Сойвин. Она яростно пыталась выкинуть его из головы, но не могла. И сердце её болезненно сжималось, в груди становилось тесно, глаза застилала влага всякий раз, когда она с содроганием думала какие чудовищные пытки устроил ему Хишен. И она почти ненавидела Сойвина, человека спасшего её от неминуемого надругательства, насилия и унижения. Да, мивар вряд ли бы убил её, уверенный что Каншуви непременно привезет все запрошенные с него деньги за свою драгоценную дочь, но уж наверняка всласть бы поизголялся над ней, свирепо и глумливо истерзав и растоптав её и как женщину и как человека. А может и убил бы, ведь всё-таки он безумец. И Тайвира почти начинала дрожать при мысли какая жуткая участь миновала её.

К девушкам подъехал Талгаро и тоже поглядел вдаль, отбросив за спину свою широкую конусовидную шляпу.

– Видите то дерево, – сказала Тайвира, – это вадуб, на котором когда-то повесили страшного разбойника Чалгу. За тем холмом знаменитый постоялый двор "Золотое колесо". А от него шесть часов пути верхом до Аканурана. Но уже пятый час и мы не успеем до закрытия городских ворот, потому предлагаю остановиться на ночь в "Колесе". – Чуть помолчав, она добавила: – Можно, конечно, доехать до городских стен и переночевать где-нибудь в предместьях. Но там такие вертепы и собирается такой сброд, что наверно лучше не стоит. – Она неуверенно поглядела на своих спутников и смущенно закончила: – Только у меня как и прежде совсем нет денег.