T-human IV

Человек слаб и любит отдых, расслабление и наслаждение. В таком случае, оставшись наедине с собой, мы находим слишком мало стимулов, для развития. Более того, внешняя среда является в большей мере источником стимулов от людей, а не от каких-то определенных, естественных факторов. Именно люди стимулируют нашу активность. Мы ориентируемся на их достижения, улавливаем закономерности моды, мнения, ценностей. Общество ставит перед нами намного больше целей, чем мы можем достичь. Но при этом достижение одной из них, в большей степени, чем члены окружения, доказывает статус и силу того, кто ее достиг.

Личность тренируется в грамотном удовлетворении одного или нескольких запросов, что поступают от любых источников. Ими можем быть мы сами, наш организм, окружение или природа. Мы тренируем себя, когда делаем то, что не хотим, но можем делать. Когда именно это дело – приносит нам определенную выгоду. И именно тогда мы становимся чем-то большим, нежели простой биологический механизм.

Уметь противостоять сиюминутным желаниям. Уметь заставить себя идти, стиснув зубы. Именно это и является яркой характеристикой того, кто такой человек.

Ужас апокалипсиса

Апокалипсис, в правильном смысле этого слова, означает очищение. Но чаще всего, под ним подразумевают бедствие планетарного масштаба. Причина – может быть любой. Но результат всегда останется одним и тем же. Большая часть человечества – вымрет, а та, что останется – видоизменится. Но так ли страшен сам факт вымирания людей? Может ли быть что-то худшее, чем смерть? И, с точки зрения эволюции, может.

Человечество, это вид, который достиг огромного потенциала, власти, силы. Вид, который контролирует остальные виды, предопределяя их места. Вид, который сам взял на себя право – быть венцом эволюции. И именно на нем лежит ответственность за прогресс и развитие. За передачу идеальных генов и «очищение» от лишних и ненужных.

Но человек, это не просто один из видов передачи информации по ДНК. Параллельно с совершенствованием на генном уровне, мы развиваем и приумножаем уровень знаний. При прямом сравнении человека с животным – нельзя сказать точно, кто является более развитым. Кто является лучшим. Это аналогично сравнению: «кто лучше, холодильник или зеленый цвет?». Человек использует интеллект там, где животные используют силу или ловкость. И те знания, которые обеспечивают нам места в цепи эволюции, они не привязаны к ДНК. Более того, они автономны и отдельны, и только благодаря «дару» эволюции (интеллекту) мы можем ими воспользоваться.

Апокалипсис отберет у нас тысячи лет интеллектуальной эволюции. Знания – рассеются. Поколения, выросшие без образования, будут существовать на уровне пещерных людей. Более того, они даже не смогут воспользоваться книгами, и буду вынуждены начать все с нуля. Заново развивать человечество. Но каков шанс – повторить историю? Не воспользоваться ядерным потенциалом, выжить в сложных условиях, пойти путем цивилизации, а не иным, ведущим к существованию, а не к жизни…

Смерть человечества ужасна не только жертвами. Это конец разумной жизни и полный провал в попытке созидания могущественных существ. Это эквивалентно сходу с дистанции тогда, когда финишную черту уже можно различить. Ведь мы приблизились вплотную к тому моменту, когда можем реализовывать желания быстро, качественно и в масштабах, которые раньше нам и не снились. Но та мощь и сила, что в распоряжении человека лишь приумножается, может обернуться против нас. И такой расклад – уничтожит все, что мы создали.

Страх смерти понятен и естественен. Но смерть всех – это нечто невообразимое. В силу своего разума, каждый из нас надеется на то, сможет выжить в подобной катастрофе. Но тем самым мы снимаем с себя ответственность не допустить ее.

Мы тормозим прогресс там, где он должен ускоряться, и подгоняем в сферах – опасных для нас. Остается лишь надеяться, что рано или поздно, но мы доползем до черты, за которой наши страхи – станут пустыми и забавными. До черты, за которой наступит естественный конец человечеству. Смерть, в перерождении. Эпоха пост человечества.

Условия выживания

Объективно, это именно то, что заставило нас стать теми, кем мы являемся. Без определенного ряда стимулов, человек был бы вынужден существовать, ничем не отличаясь от обычного дерева. Сейчас, мы можем наблюдать подобное существование у тех, кто полностью обеспечен массой средств и при этом изолирован от общества. Явным примером может быть человек, которого именно «выращивали» в благоприятной среде, без конкуренции и в моментальном удовлетворении потребностей. Именно так формируется инфантильная личность, неспособная к движению. Именно это может ожидать нашу цивилизацию в ближайшем будущем.

Такой пример уже был в прошлом. Обратите внимание на Рим. На ту империю, что повергала в ужас античную Европу. Империю, чья власть была абсолютной. Разврат, тщеславие, гордыня – нашли свое воплощение в гедонизме, тем самым подточив фундамент великой державы. Рим пал, так как жители, верившие в демократию, равенство и цивилизованность слишком расслабились, предпочитая отдых работе. Соответственно, излишний отдых так же вреден человеку, как и труд «на износ».

В условиях выживания, мы вынуждены совершенствоваться, чтобы не умереть. Но можем ли мы развиваться, не имея внешнего стимула? Скорее всего – это возможно, стоит лишь захотеть. Захотеть достаточно сильно. Здесь уместнее обратиться к психологии Эрика Берна, который рассматривал существование и развитие человека, сильно зависимыми от желаний. Суть в том, что биологически мы все приблизительно равны. У нас есть руки, ноги, мозг, накопленные знания и прочие базовые атрибуты. Большинству из нас удается использовать и воплощать задатки и развивать их. Более того, мы можем развивать навыки, получаемые из социума. Разница только в том, насколько сильно мы желаем того или иного.

Именно агрессивная среда является стимулом сильных желаний. Не обязательно выходить из «зоны комфорта» что бы достигнуть чего либо. Важно лишь осознать, насколько важна для нас определенная цель. Соответственно – следующий шаг будет направлен в ее сторону. Но для, того, что бы двигаться – мы будем обязаны измениться. И этот пример работает как в личностном, так и в социальном масштабах.

Что бы добиться роста в масштабах эволюции, мы вынуждены изменить ряд критериев во всех сферах (или очень многих) жизни. Изменить мышление, физиологию, социальные институты, нормы морали и права. И сейчас мы действительно можем это сделать. У нас есть технологии, позволяющие видоизменять тела, есть огромный материал добровольцев, которых пока сдерживают нормы морали и права, что были созданы тысячи лет назад. Суть в том, что мы действительно способны улучшить человека настолько, что новое создание будет в разы лучше нас. Мы способны вершить эволюцию в пределах одного поколения.

Но мы лишены стимула. Пока еще лишены.

Фатализм прогресса

То, что многие называют судьбой, является экспонентным развитием современных событий. Судьбы как таковой – нет. Мы можем делать прогнозы, отталкиваясь от того, что происходит сейчас, но не можем учитывать фактор «неожиданности». В свою очередь, это поднимает вопрос: «стоит ли вообще строить планы на будущее?».

Человек рождается на планете Земля и на ней же умирает. Так длилось миллиарды лет и способствовало формированию различного рода реакций на этот процесс. Кто-то безропотно принимает смерть, как неотъемлемую часть существования. Кто-то формирует ряд психических механизмов защиты. Среди них: бравада, намеренное самоуничтожение, тяга к риску и прочее… А кто-то пытается бороться, отчаянно отвоевывая у смерти новые минуты, часы и дни.

В последнее время все чаще поднимается вопрос об успешности такой борьбы. Сможем ли противостоять смерти, и стоит ли вообще выделять на это время и силы. Если мы откажемся от борьбы сейчас, то мы сможем перераспределить ресурсы на иные цели (более выгодные в отдельно взятых мировоззрениях). Это равносильно мнению: «зачем тренироваться в зале, все равно к старости все: обвиснет, потеряет форму, сам умрешь и т.д.». Это момент защиты общества от успешных людей. Чем ближе мы подходим к намеченной цели, тем острее провоцируем обратную реакцию.

В силу социального неравенства, бессмертие сперва получат самые богатые. После них – остальные. И если человек смирился с тем, что кто-то может жить лучше и получать больше удовольствий, то здесь вопрос поднимается острым ребром. Статус человека напрямую указывает: кому жить, а кому умирать. Крайне аморальный, не этичный и страшный факт, который вызовет острейшую реакцию в социуме. Но это произойдет.

Не важно, через 40, 70, 100 лет, но эта проблема всплывет, и колыхнет собою весь мир. Фатализм прогресса в том, что его уже не остановить без жертв. Мы привыкли к потреблению. Мы привыкли к новинкам и использование их – естественно и приятно. Отказавшись, пусть даже на законном уровне, от развития, мы лишь спровоцируем массовые беспорядки, конфликты и теракты. Не говоря уже о тех сферах развития, которые все равно продолжат развивать технологии крайне узкой специализации. Речь идет о военных, так как мир по-прежнему остается разделенным по условным границам.

Идеи прогресса, жажду бессмертия, возможность менять и совершенствовать себя – уже не отменить. Без жертв – не отменить. Мы сами избрали свой путь, сами предопределили судьбу. Все дело в сроках, которые зависят от случайностей и совпадений. Но даже и им не под силу остановить нас.

Фатализм развития

Крайне сложно поверить в то, что блага для человечества будут преумножаться в будущем. Нам рисуют серую перспективу, в которой каждый из нас с трудом рассматривает проблески счастья. Наша жизнь, исторически складывалась так, что мы были вынуждены в большей мере выживать, нежели жить. О каком удовольствии, комфорте и потреблении может идти речь, во времена войн, холода и голода? А именно такое время проживало человечество, за большую часть своего развития.

Мы прогрессировали для того, что бы выжить. Научное развитие ставилось в основу не столько для того, что бы удовлетворить потребность в знаниях, сколько для поиска способов уничтожить противника и прокормить себя. В таких условиях, прогресс двигался по крайне узкой колеи соревнования в военном деле.

Первым местом, для формирования именно научного стиля мышления, стали именно монастыри. Там создавались условия, при которых освобождалась значимая доля времени для размышлений. Более того, именно монастыри хранили в себе разнообразные книги, тем самым упрощая доступ к знаниям. До этого, наука развивалась крайне хаотично, основываясь на своеобразных «озарениях», и установить причинно-следственную связь было крайне сложно.

Мы продолжаем развиваться и совершенствоваться только потому, что нам это необходимо. Наше несовершенство, выступает фундаментом дальнейшего прогресса. Можем ли мы прогнозировать дальнейшее развитие человечества? Думаю, что мы имеем полное на это право. В последнее время, вопрос развития, как фактора, не поднимается вовсе. Речь все чаще упирается именно в темпы прогресса, и каждый, кто участвует или ощущает сдвиги в развитии, может это подтвердить.

Мы не находимся в «мертвой точке». Но наша скорость недостаточна для наших возможностей. Каждый из нас может способствовать развитию, прилагая при этом минимум усилий. Гранты, проекты, исследования – и это только малый перечень тех методов, которые могут подтолкнуть прогресс. Ускорить его и приблизить желаемое будущее.

Верить в судьбу – оставаться в позапрошлом веке, наполненном мистикой и чудесами. Но экстраполировать темпы, основывать прогнозы на объективных фактах и строить теоретические гипотезы – современно, научно, оправдано. Мы можем предполагать, что последует за развитием человечества. Что стоит за каждым научным прорывом, происходящем на сегодняшний день. И вывод напрашивается сам.

Мы обречены на развитие, во всех его формах и проявлениях.

Хищный интеллект

Что же такое интеллект? Вопрос, на который до сегодняшнего дня нет единого ответа. Существует ряд концепций относительно его структуры. Разработаны несколько теорий, касательно его алгоритмов, предназначения и определения. Но этого все еще слишком мало, для человека. Пока еще мы можем утверждать только то, что интеллект не может существовать отдельно от потребностей. Без стимулов, без причин, он будет оставаться лишь пустым «потенциалом» для воплощения запросов. Запросов, которые перед ним ставим мы. Так может ли искусственный интеллект нести угрозу человечеству?

Да. Если мы поставим перед ним эту задачу. Если проанализировав человечество, собрав огромные массивы данных, система ИИ придет к выводу, что мы опасны. Или для себя, или для планеты или для ее существования. Но все упирает в поступление информации, как таковой. Интеллект не имеет страстей. Он более объективно относится к поступающей информации, чем человек. Но человек не настолько ограничен как машина. Мы можем увеличить потенциал памяти, скорости вычисления, интенсивности работы мозга. Систему ИИ тоже можно улучшить, но физически она не способно сделать это. Более того, интеллект не будет стремиться к этому, не имея потребности. Потребности, которая не запрограммирована в машине. Потребности, которая не может взяться «из ниоткуда».

Интеллект не является хищником. С другой стороны, если его принцип заключается в потреблении и анализе информации, он может стремиться получать ее в больших количествах. Хотя человек, как вид, занимается тем же самым, в течении всей истории своего существования. Мы охотимся за знаниями, сами созидаем их, используем и совершенствуем. Нынешняя эпоха стала апогеем в истории, по цене на информацию. Более того, повсеместный доступ к ней не дал обратного эффекта. Большая ее часть обесценивается, но определенная доля еще больше поднимается в цене. И именно она становится привлекательной мишенью.

Человек выступает в роли хищника, который трансформировался с течением эволюции. Мы охотимся в новом мире, доказывая свою позицию в эволюции. Мы учим окружающую среду быть эквивалентной нам. Создаем огромные запасы оружия, устраиваем гонки вычислительных технологий, играем с огнем, не боясь сгореть заживо.

Если машины и восстанут против людей, то это не будет зависеть от искусственного интеллекта. Вина за свое уничтожение – ляжет на нас. Тех, кто ставит примитивные задачи, перед слишком большими мощностями.

Хрупкий мир

Система, построенная на лжи, не может оставаться работоспособной. Ее компоненты должны поддерживать ложь, в противном случае, они не смогут существовать. Не смогут изображать то, чему не сопереживают. Быть теми, кем не ощущают себя. Именно поэтому, наш пир такой хрупкий. Он не приходит в определенную сторону, а лишь меняется в угоду тем, кто задает ему стиль, окрас и содержание.

Мы не способны вычленять определенные устои и компоненты, неспособны игнорировать факты. Но мы продолжаем утрировать реальность, подгоняя ее под свой формат мышления. Но это только временная мера. Необходимая мера, на пути поисков науки. Ведь разом осознав всю картину мира, мы бы умерли или сошли с ума, и неизвестно, что хуже.

Человек еще молод, слишком незрел для того, что бы открыто смотреть на мир. Мы лишь пробуем его на вкус, пытаясь отслеживать алгоритмы и запоминая структурные компоненты. Но рано или поздно, этому придет конец.

Мы обретаем совершенные способности и продукты, сами достаем средства, помогающие изменять реальность. Взяли контроль над территориями планеты, стали использовать ее ресурсы, смотрим в небо, тщась взять больше… Не зная, зачем нам все это. Человечество является одновременно раковой опухолью Вселенной и лекарством от самого себя. Сделав развитие правильным, рациональным и упорядоченным – мы повысим собственную эффективность и сможем легче добиваться любых целей. Начиная от тех, которые обусловлены потребностями, и заканчивая желанием творить и созидать. Не просто продукты, материалы или услуги, а нечто большее. Нечто такое, на что ранее еще не замахивался человек.

Правда уничтожит мир, покажет истинные лица всех и каждого и тем самым нивелирует систему отношений. Но это в том случае, если мы продолжим быть эгоистами. Исповедуя альтруизм, общество способно жить только на правде и любая ложь – будет смертельной.

Нас все еще бросает, словно щепку в шторме. Слишком много противоречий, слишком узкие взгляды и желание быть правым во всем. В большей степени, мы животные, нежели люди. И будем ли мы чем-то большим – зависит от того, как мы смотрим на мир.