Няня для (дочери) босса

Лучше бы я спроектировала еще один дом. На Луне.

Карина – это отдельная песня. Не знала, что у детей бывает такой умный взгляд. Она как будто бы умудренная женщина, заточенная в тело трехлетки.

И смотрит на меня, как на таракана, заползшего в её личный розовый мир. И я ее понимаю. Я бы тоже не обрадовалась внезапному появлению незнакомой тетки, пусть даже и заявленной как "временная няня".

Предчувствую, что к вечеру этот дом будет меня ненавидеть. Главное, чтобы к ночи меня не выставили за дверь, оставив снова мокнуть под дождём.

≽ܫ≼

Комната, превращенная в убежище для бедной, несчастной няни (то есть меня), ванной, разумеется, не предусматривала.

Зато, наверняка, когда-нибудь там будет восхитительный гардероб для Карины. Ведь, как мы знаем, когда твой папа – ходячий банкомат, гардероб – это вопрос времени.

Пришлось плестись в ванную в конце коридора на втором этаже. И, о чудо, она там была! Правда, с интересным сюрпризом в виде двери, которой по плану быть не должно.

Не стала выяснять, чью спальню она теперь украшает. Возможно, это гостевая. Такое ощущение, что там вообще никто не живет – стерильная чистота просто резала глаза.

Зато душ был просто божественный! Пусть это будет компенсация за чуланные страдания.

Ночь в подсобке – это, знаете ли, не пятизвездочный курорт. Особенно, когда перед этим провел кучу времени под дождем и был вымочен, как чайный пакетик.

Чистая одежда тоже порадовала. Но дальше начался квест под названием «Куда деть мокрые вещи?». Спросить у экономки? Ха, слишком просто! Тем более после того, что она обо мне подумала и как на меня смотрела, мне было тупо страшно к ней обращаться.

Так что я, как истинная Золушка двадцать первого века, постирала все вручную. А потом развесила на батарее, чтобы к утру все высохло и можно было это великолепие водрузить обратно на себя.

Теперь, чистая и почти счастливая, я готова приступить к своим обязанностям. Чувствовала себя прямо-таки супергероем. Нянька – недоархитекторша! Спорим, такой у Карины еще не было?

Зазвонил мой телефон, высветив на экране предательское «Неизвестный номер», я невольно поморщилась. Ну началось! Очередной кибер-гастролер, решивший нажиться на моей доверчивости.

Предвкушая увлекательную беседу с «представителем службы безопасности Сбербанка» (ага, как же!), я с наслаждением отклонила вызов. Пусть учатся новым фокусам.

Но кибер-гастролер оказался на редкость настойчивым. Звонок повторился. И еще раз. И еще!

Настойчивость – это, конечно, похвально, но не в таких количествах. На четвертый звонок я уже была готова к более изобретательным способам избавления от назойливого внимания.

Внезапный стук в дверь прервал мои стратегические размышления. На пороге стояла Ирина, наша всевидящая и всезнающая экономка, со льстивой улыбкой и ее личным мобильным телефоном в руках.

– Анастасия Викторовна, тут вам звонят… очень просят.

– Кто? – скептически переспросила я, но телефон взяла. Потому что кто бы это ни был, он явно настроен серьезно. Вон, через Ирину меня нашел! – Алло?

И тут – бац! – голос. Нет, не так. Голос. Бархатный, как выдержанное бордо, тягучий, как гречишный мед с пасеки дяди Васи, и… до чертиков сексуальный. И усталый. И злой. Смесь гремучая, должна вам сказать.

Тимур Артурович, собственной персоной.

– Анастасия Викторовна, – начал он, и в этом «Анастасия Викторовна» слышалась целая симфония раздражения. – Когда вам звонят, особенно в рабочее время и, что особенно важно, с номеров, с которых с вами пытаются связаться по рабочим вопросам, принято отвечать.

Я попыталась что-то проблеять про подозрительные звонки, мошенников и всеобщее помешательство на личных данных, но он меня прервал с нажимом, от которого у меня невольно выпрямилась спина.

– Анастасия Викторовна, я вам отправил на электронную почту все, что вам необходимо знать о моей дочери. Расписание занятий, кружки, секции, репетиторы, список рекомендованной литературы для обязательного прочтения, список разрешенных игр… Даже пароль от Wi-Fi там есть! Абсолютно все.

Он говорил сдержанно, почти ледяным тоном, но сквозь эту маску профессионализма прорывалось глухое раздражение. А на фоне всего этого великолепия грохотала стройка. Видимо, наш олигарх-начальник уже на объекте в Сочи. Лихо!

– По всем возникающим вопросам, касающимся Карины, обращайтесь к Ирине. Она в курсе всех деталей и поможет вам сориентироваться. Я сейчас крайне занят.

И прежде чем я успела вымолвить хоть слово, эта сексуально-раздраженная медовуха выпалила:

– И, Анастасия Викторовна, отвечайте на звонки! – и бросил трубку. Слышалось только, как кто-то пресмыкался на заднем фоне: – Тимур Артурович, что с перекрытием будем делать?!

Класс.

Я стояла, как оплеванная, держа в руке предательский телефон Ирины, чувствуя себя нерадивой школьницей, вызванной к директору.

Ну и ну!

Глава 10

Первым делом записала номер босса в свои контакты. Угадайте как?

Черный кот. Почему? Потому что ходит в черном. А кот? Просто видели бы вы его грацию движений и слышали бы его голос – вопросов бы не возникло.

Итак, набравшись храбрости и вооружившись чашкой крепкого кофе (а как иначе переживешь встречу с реальностью?), я открыла электронную почту от нашего дражайшего Тимура Артуровича.

И знаете что? Мне кажется, моя челюсть до сих пор где-то валяется в районе колен.

Что это, собственно, за расписание для трехлетнего ребенка? Это же режим дня космонавта, готовящегося к полету на Марс, а не маленькой девочки!

В понедельник, значит, у нас «развивающие занятия по системе Монтессори».

Во вторник – «углубленное изучение английского языка с носителем».

В среду, чтоб ему икалось, – «синхронное плавание в бассейне с морской водой».

Четверг – «уроки живописи маслом в стиле импрессионизм».

Пятница – «мастер-класс по игре на арфе».

Серьезно? На арфе? Трехлетний ребенок и арфа? Да у нее пальцы еще до струн не дотянутся!

Выходные, видимо, отведены на «восстановление после трудовой недели» и «подготовку к новым свершениям».

А где, простите, время на то, чтобы просто поваляться в грязи, построить шалаш из подушек и посмотреть мультики, поедая шоколадное мороженое?

А список рекомендованной литературы? О, это отдельная песня!

Никаких вам «Курочки Рябы» и «Репки». Только «Сказки о толерантности», «Философские притчи для самых маленьких» (да она еще слова-то все не выговаривает!) и «Учебник по квантовой физике в стихах» (ладно, последнее я придумала, но готова поклясться, что скоро до этого дойдет).

Список разрешенных продуктов поразил своей заумностью не меньше. Никаких вам конфеток, печенек и прочих детских радостей. Только киноа, авокадо, органические овощи с фермы и безглютеновые маффины на стевии. Да она, наверное, слова «глютен» и «стевия» выучила раньше, чем «мама» и «папа»!

Это не ребенок, а какой-то подопытный кролик в лаборатории у сумасшедшего ученого! Или дрессированная собака, которой за каждую правильно выполненную команду дают кусочек… авокадо.

И знаете, что я вам скажу? Мне стало ужасно жалко эту маленькую Карину!

За этой горой развивающих занятий и полезных продуктов совершенно не видно ребенка. А ведь у нее такое классное чувство юмора! Я же слышала тогда по телефону.

Ей ведь всего три года! Ей хочется играть, баловаться, пачкаться и чувствовать себя просто ребенком. А ее превратили в маленького робота, запрограммированного на успех. Боюсь, как бы у нее в один прекрасный день просто не перегорел предохранитель.

Отложила телефон в сторону – с таким чувством, будто только что избавилась от чего-то ядовитого.

– Капец! – громко возмутилась я, обращаясь скорее к мирозданию, нежели к конкретному лицу. – Я, что, работаю в секретном НИИ по выращиванию гениев?

Ирина, шуршавшая у плиты и колдовавшая над чем-то явно полезным и безвкусным, тихонько кашлянула.

– Что-то не так, Анастасия Викторовна?

– Да тут все не так! Боже, хоть бы кто-нибудь объяснил, зачем трехлетнему ребенку занятия по… синхронному плаванию? А потом, внимание! – прогулка во дворе. Ровно час. Ну, а если она заиграется с кем-то из детишек? И чтобы я, видите ли, следила, с кем она общается! И какие слова слышит! Да они что, всерьез думают, что я буду стоять с блокнотом и записывать?

Я демонстративно закатила глаза.

– Уже представляю, как буду отчитывать какую-нибудь соседскую девочку за неправильное произношение слова «коллайдер».

Ирина, кажется, давилась смехом, но старательно делала вид, что сосредоточена на помешивании чего-то в кастрюле.

– Ах, да! Чуть не забыла! – продолжала я, жестикулируя рукой. – Там еще список тем, которые нельзя обсуждать в присутствии Карины! Политика? Да ей три года, какая политика! Финансовые вопросы? Ох, уверена, ее очень расстроит падение акций Газпрома. И, конечно же, личная жизнь Тимура Артуровича. А там есть что скрывать?

На этом месте Ирина не выдержала и прыснула, но тут же спохватилась и попыталась изобразить на лице скорбь.

Раньше она была уверена, что мы с боссом… близки. Но после инцидента с неотвеченным звонком она осознала, что нас ничего не связывает.

Не скажу, что у меня отлегло от сердца, когда меня перестали причислять к любовницам Баженова. (Ах, да, не припомню, чтобы я называла его денежную фамилию!) Если бы она продолжила так думать мне бы это даже польстило.

Тимур Артурович – элегантный мужчина и дорогой, словно космический корабль Маска. Если бы у него действительно была любовница, она, без сомнения, соответствовала бы его статусу… а не я.

Ирина покачала головой и со свойственной ей твердостью произнесла:

– Не нужно так о Наталье Игоревне. Она была очень… утонченной женщиной. Из интеллигентной семьи. Всегда следила за воспитанием Карины. Хотела, чтобы у девочки было все самое лучшее.

– Да я не спорю. Наверняка, она была прекрасная женщина. Но разве 'все самое лучшее' – это ребенок-робот?

Я почувствовала, как во мне закипает праведный гнев.

– Разве лучшие игрушки – это микроскоп и телескоп, а не лабубу и сквиш? Разве лучшее питание – это безглютеновый хлеб, а не шоколадный торт?

Ирина вздохнула и опустила глаза.

– Не мне судить. И не вам. Вы всего лишь временная няня.

Эх, а я то подумала, что Ирина хоть немного на моей стороне!

– И Наталья Игоревна была всегда очень… особенной женщиной.

Мне показалось, что в ее голосе прозвучала какая-то недосказанность. Словно она что-то скрывает. Что-то, связанное с покойной Натальей Игоревной. Что-то, чего она не хотела мне рассказывать.

– Как скажете. Но я все равно считаю, что ребенка нужно спасать.

Ирина молча кивнула и вернулась к своим кастрюлям. Я же посмотрела в экран видеоняни, на мирно спящую Карину, и подумала: «Ну ничего, малышка. Я постараюсь сделать так, чтобы у тебя хоть немного было нормального детства. Даже если Тимуру Артуровичу это не понравится».

Глава 11

Наконец-то маленькая принцесса проснулась и соизволила покинуть свою царственную опочивальню.

Я, с готовностью и полная энтузиазма, вошла в детскую.

О, это, безусловно, была самая странная детская, которую я когда-либо видела!

Никаких тебе плюшевых мишек, разбросанных кукол, кубиков, раскрасок. Ничего, что намекало бы на присутствие в этом помещении трехлетнего ребенка.

Зато – телескоп (видимо, изучать созвездия), микроскоп (для самых продвинутых исследований), стеллаж с энциклопедиями (наверное, читает на ночь вместо колыбельных) и какая-то непонятная интерактивная доска, назначение которой я даже не рискнула выяснять. Скорее это напоминало филиал научного музея, нежели комнату для игр.

Карина, стояла посреди комнаты, величественная, как юная королева, ожидающая указаний.

– Доброе утро, Карина, – сказала я, стараясь вложить в голос максимум приторности.

– Вообще-то сейчас день, – ответила она, словно герцогиня, принимающая донесение от посыльного. И для трехлетки у нее офигеть как получалось! – Полагаю, нам следует собираться на занятие по синхронному плаванию?

– Абсолютно верно, Ваше Величество. Сегодня покоряем водную стихию! – ответила я, внутренне закатывая глаза.

Одевалась Карина, надо сказать, с какой-то недетской манерностью. Каждый жест был выверен, каждое движение отточено.

Она натягивала свой дорогущий купальник (наверняка, из коллекции от кутюр для самых маленьких) так, словно готовилась не к плаванию, а к коронации.

И выражение лица у нее при этом было соответствующее – надменно-серьезное. Умора!

В машине, конечно же, ехали с водителем. Я – с ребенком на заднем сиденье, как положено образцовой гувернантке.

Карина, устремив взгляд в окно, с видом глубоко погруженной в мысли особы, созерцала проплывающие мимо пейзажи.

Я попыталась ее разговорить, пошутить, рассказать какую-нибудь глупость. В конце концов раскопать ее смешливость наружу. Но в ответ – лишь надменный взгляд и молчание, красноречивее всяких слов.

Ну, хорошо, – подумала я. – Не хочешь общаться – не надо. Зато у меня есть рилсы!

И, достав телефон, я погрузилась в увлекательный мир коротких видеороликов про котов. Да, это мой персональный вид релаксации, за который мне бывает стыдно. Ну, а что поделать, я люблю котиков.

Надо сказать, котейки сегодня были особенно хороши. Я ржала в голос, как ненормальная, над каждым их неловким движением и забавной мордашкой.

Я быстро заметила, что девочка краем глаза посматривает на мой экран. Принцессу заинтересовали мои плебейские развлечения, как же!

Сделав вид, что ничего не замечаю, продолжала увлеченно хохотать над очередным котом, застрявшим в коробке. И позволяла ей смотреть. Позволяла ей медленно, но верно, заражаться моим искренним весельем.

К моменту приезда в бассейн, Карина уже не просто поглядывала украдкой на рилсы, а откровенно хохотала вместе со мной.

Да, мир спасет не красота, а котики!

≽ܫ≼

Пока ждала Карину с тренировки, решила позвонить домой.

Вздохнула, набирая номер мамы. Алексеевка. Господи, вроде бы, всего неделю, как уехала, но в свете всех событий казалось меня не было уже год!

Вспомнила, что за это время почти не звонила. Родители, наверное, думают, что я в Москве наслаждаюсь жизнью с Костенькой и делаю им внуков. Как бы не так.

Удивительно, но мне не хотелось разочаровывать их и признаваться, что мои мечты о жизни в Москве с парнем, как в сказке, обернулись совсем иной реальностью.

– Алло, мам? Это я, твоя непутевая дочь, решила наконец вспомнить о существовании родителей.

– Ой, доченька! Здравствуй! А мы тут как раз…

Я слышала, как они там перешептываются.

– Мам, давай лучше по видеосвязи? Хоть лица ваши увижу.

Включила видео звонок. Два подбородка: папин и мамин, настойчиво лезущих в камеру. Классика.

Они так и не разобрались, как пользоваться фронталкой. Хотя о чем это я? Для того чтобы научиться чем-то пользоваться, нужна практика. А с той регулярностью, с которой я звоню, я обречена лицезреть своих родителей в камере лишь частично.

Стыдно, блин. Всего неделя в этой златоглавой, а уже зазналась, королева.

– Мам, пап, ну что вы там, как дела?

– Да вот, козы замучили, – пожаловалась мама. – В огород лезут, капусту всю пожрали, заразы. Дед Петрович вчера чуть не прибил одну лопатой.

Я представила эту картину и не смогла сдержать смех. Дед Петрович с лопатой, гоняющийся за козой… Эх, Алексеевка! Как же я скучаю по этому дурдому!

– Мам, а что с капустой-то? Жалко же!

– Да плевать на капусту! Главное, дед Петрович жив остался. А то с его давлением потом опять скорую вызывали.

– А ниндзя-коза жива?

– Ой, та, живее всех живых, падлюка! – вздохнула мама. – Как ты там в Москве? Работа-то как?

Вот тут и начался мой звездный час. Играем в «успешную москвичку».

– Да все отлично, мам! Работа кипит, проекты интересные, начальство ценит. Не переживай, все под контролем.

Ага, конечно. Под контролем у меня только расписание маленькой леди. И то не всегда. Не говорить же им, что я теперь временно исполняющая обязанности няньки при трехлетнем ребенке богатого буратино.

– Ну, слава богу, – облегченно сказала мама. – А то мы переживаем…

– Да все хорошо, правда! Просто… работы много. Замоталась совсем.

В животе предательски заурчало. Замоталась, конечно. Особенно когда вчера полночи кряхтела на коробках в попытке уснуть в позе курмасана.

– Ты хоть ешь там нормально? – поинтересовалась мама, чудом не видя мой замученный вид сквозь подбородочную тусовку. Папа стоял рядом, улыбался, но ничего не говорил.

– Конечно, мам! У меня тут… (судорожно соображаю, что придумать) … корпоративное питание! Шеф лично следит, чтобы все сотрудники не голодали.

Ну, отчасти я не соврала. Круассан и кофе были? Были.

– Ну и хорошо. А то приедешь домой, как скелет.

Разговор затянулся. Они рассказывали о соседях, о последних новостях в деревне, о том, как кот Васька опять стащил кусок сала со стола. И я слушала, и мне становилось так тепло и уютно.

Жаль, что я не рассказала о себе. По сути ничего.

Не ожидала, что начну так нагло врать родителям. Но правду тоже пока не готова открыть.

Глава 12

Когда же, наконец, объявили об окончании тренировки и из раздевалки выползла Карина, красная и мокрая, как помидор, я вздохнула с облегчением. Но рано радовалась, как оказалось.

Переодевание, мытье и собрать вещи – это был какой-то ад перфекциониста.

Я, как человек, у которого собственных детей в обозримом будущем не предвидится, естественно, понятия не имела, как правильно застегивать эти микроскопические молнии на детских гидрокостюмах, куда складывать мокрые полотенца (в специальный мешочек, разумеется, а где он?), и как отличить детский шампунь от геля для душа (а это вообще имеет значение для трехлетнего ребенка?).

Я носилась по раздевалке, словно угорелая, путая все на свете, роняя вещи, ища этот чертов мешочек для полотенца, и чувствуя, как моя самооценка стремительно летит в направлении дна этого самого бассейна.

Карина же, наблюдала за моим хаотичным метанием с видом олимпийской чемпионки, оценивающей выступление начинающей спортсменки.

Но апогеем всего этого безумия стала сушка волос.

Боже, этот фен – орудие пыток! То ей, видите ли, горячо, то дует слишком сильно, то волосы непослушные, и вообще «Анастасия Викторовна, вы совсем не умеете сушить волосы!».

Да, я не умею! Потому что у меня нет трехлетней принцессы, которую надо высушивать и выглаживать, словно дорогую скатерть!

В общем, из бассейна мы вышли: Карина – в слезах, я – в состоянии, граничащем с истерикой.

И в голове у меня пульсировала только одна мысль: работа няней – это самое сложное, самое изматывающее и самое неблагодарное занятие в мире!

Вечерняя прогулка, казалось, не предвещала ничего хорошего.

Качели скрипели жалобно, словно поддакивали моему внутреннему нытью. Карина, трехлетняя принцесса с хвостиками-антеннами, сидела на них, как маленький Будда, погруженный в нирвану самосознания.

Вокруг – галдящая ватага детей, строящих замки из песка и выясняющих отношения из-за ведерка, а моя подопечная – словно с другой планеты. Рассеянно толкала ногами землю, создавая еле заметное движение вперед-назад.

Я не могла на это спокойно смотреть. В конце концов, она же смеялась с моих рилсов с котиками. Может, и сейчас получиться ее развеселить?

– Каринушка, – прощебетала я, присаживаясь рядом на свободные качели. – А давай мы с тобой познакомимся с кем-нибудь? Посмотри, вон там мальчик с ведёрком, может, он поделится с тобой песочком?

Карина посмотрела на меня с выражением лица «оставьте меня в покое, смертные», но я была непреклонна. Сняв её с качелей, повела в сторону песочницы, полная решимости сломать этот хрустальный кокон интроверсии.

– Привет! – бодро сказала я, обращаясь к кучке детей, сосредоточенно копающихся в песке. – Как ваши дела? Может, Карина с вами поиграет?

Дети посмотрели на нас, как на пришельцев. Один мальчик, лет пяти, с грязными коленками и воинственным взглядом, процедил сквозь зубы:

– Лопатку я не дам! – сразу обозначил пацаненок лет пяти. – И, блин, вы слишком старая для песочницы.

Спасибо, дорогой, я как раз сегодня утром думала, как бы мне поднять самооценку.

Но, кроме оскорбленного самолюбия, я вдруг вспомнила один пункт из должностной инструкции: «Следить за речью окружающих детей и пресекать любое проявление агрессии и нецензурной брани в адрес подопечной». Этот пункт, казалось, вспыхнул неоновым светом прямо перед глазами. И я с ним была солидарна. Полезный пункт.

– Молодой человек, – ледяным тоном произнесла я, – следите за своими словами! Или я сейчас позову вашу маму, и мы вместе обсудим ваши манеры!

Мальчик, кажется, немного испугался, но огрызнулся:

– Сама ты… – дальше последовало нечто нечленораздельное, но вполне читаемое между строк.

Вмешательство в детские разборки, как оказалось, дело неблагодарное и унизительное. Карина, воспользовавшись моментом всеобщего внимания к моей персоне, тихо слиняла обратно на качели. Миссия «Социализация» с треском провалилась.

Я, чувствуя себя полной идиоткой, вернулась к качелям, по пути бросив испепеляющий взгляд на юного хулигана. Родители, как назло, нигде не наблюдались.

Только мы с Кариной снова устроились на качелях, как на горизонте замаячила новая опасность. На площадку вошел мужчина. Высокий, темноволосый, с легкой небритостью, придающей ему вид этакого «плохого парня», и с печальными глазами. В одной руке он держал за руку молчаливого мальчика лет шести, а во второй – футбольный мяч.

«Отец-одиночка», – моментально промелькнуло у меня в голове. «Будет сейчас драму разыгрывать».

Но драма не состоялась. Мужчина просто сел на скамейку неподалеку и стал наблюдать, как его сын ковыряется в песке. И все бы ничего, если бы он не начал так откровенно на меня смотреть. Сначала – вроде бы случайно, потом – все более и более пристально.

Мне стало не по себе.

Наконец, он решился. Подошел к нам с Кариной, ослепительно улыбнувшись.

– Здравствуйте, – сказал он, – Я – Андрей. А это – мой сын Максим.

– Здравствуйте, – ответила я, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. – Я – няня Карины, Настя.

Так чудно было называть себя чьей-то няней.

– Баженова, что ли? – нахмурился он и сразу же изобразил понимание, сочувствие и скорбь. – Наслышан-наслышан. И как вам с ним работается?

– Я не работаю с ним, я работаю с его дочерью, с Кариной, – уточнила я, не понимая, что не так с Тимуром Артуровичем конкретно для него.

– Я вот что подумал, – продолжал Андрей. – А не хотели бы вы работать у меня? На самом деле, я давно ищу хорошую няню для Максима. Он у меня мальчик тихий, скромный, ему нужен человек, который смог бы его заинтересовать, разговорить… Вы, кажется, именно такая.

Я опешила. Это что, сейчас мне предлагают работу прямо на детской площадке? Еще и такой симпатичный мужчина?

Нет уж, дудки. Я слишком хорошо знаю, чем заканчиваются такие истории. Романтическая работа няней у одинокого папы. Слишком банально и предсказуемо.

Да и вообще, я временная няня, у меня есть свои планы на жизнь, которые никак не вписываются в роль домашней гувернантки, пусть даже и с симпатичным начальником.

– Андрей, спасибо за предложение, – ответила я, стараясь говорить как можно более вежливо. – Но, к сожалению, я не могу его принять. У меня есть другие обязательства.

– Жаль, – вздохнул Андрей. – Очень жаль.

Он замолчал, глядя на меня с каким-то разочарованием. Я почувствовала себя немного виноватой.

– Ну, может быть, вы хотя бы оставите мне свой номер телефона? – спросил Андрей, немного оживившись. – У вас ведь есть выходные? Может, выпьем кофе где-нибудь?

О! Еще лучше! Так ему няня нужна или любовница?!

Ужас. Теперь на его фоне мой собственный босс, который и думать не смел со мной заигрывать, казался мне даром свыше. Божьим одуванчиком. В черном плаще. И с голосом, как густая патока…

Ну вот зачем я его вспомнила, а?

Глава 13

Я затроила.

С одной стороны, давать свой номер телефона совершенно незнакомому мужчине – это немного странно. С другой – отказать ему было бы совсем уж невежливо.

– Хорошо, – сказала я, – Вот мой номер. Но я не уверена, что смогу вам чем-то помочь.

Обменявшись номерами телефонов, мы еще немного посидели на площадке, разговаривая ни о чем. Андрей оказался довольно приятным собеседником.

Но время шло, и Карине, кажется, начинало надоедать наше общество. Она начала капризничать.

– Нам пора, – сказала я Андрею, поднимаясь с качелей. – Было очень приятно познакомиться.