Человек

Словно играя с Павлом, судьба привела ему на встречу Артура. Тот шел к Павлу, казалось, целенаправленно, но в тоже время, как-то неровно. Да вы издеваетесь, мысленно ругался Павел. Нет ни одной причины, по которой я возьму его с собой.

– Доброе утро, дружище! – приветствовал его Артур, наконец, подобравшись.

– Доброе? У меня тут кучка мелких пацанов, которые только орать на играх могут, а ты словно напился с утра, хотя у нас алкоголя уже давно нет.

– Я не спал всю ночь.

– Что-то случилось?

– Мой сын. Он бормотал что-то всю ночь. Хотя я-то слышал что. Он вспоминал о матери. Все время звал её.

– Может просто кошмарный сон?

– Не знаю. Раньше у него такого не было. Обычно я узнавал о том, что у него был кошмар, лишь на утро.

– Не думаю, что тебе есть, о чем переживать.

– Возможно. Но я здесь не за этим.

– Значит, что-то все же случилось?

– Пока я слушал его, мне было невообразимо больно. Мне казалось, будто я чего-то лишил его, или, по крайней мере, не смог дать. Ну, знаешь…

– Поверь, очень хорошо знаю. Очень.

– Это нужно исправить, Павел. У меня появился шанс дать ему что-то сверх того, что у нас может быть.

– О чем ты?

– Я пойду с тобой.

– Нет, это даже не обсуждается!

– Это мне решать.

– Это решать твоему сыну, хочешь его одного оставить?

– Почему сразу одного?

– А если с тобой что-то случится? У него ведь вообще никого не останется. Он потерял мать еще совсем маленьким, даже толком не пообщавшись с ней, а потом еще потеряет отца из-за какого-то раскрашенного кровью дикаря.

– Я тренирован, я не слабак. Меня не так просто убить.

– Ладно, слушай. Я все равно не возьму тебя. Вчера у меня созрел план. Сложный, опасный план. Но я собираюсь его выполнить. Я, как и ты, хочу дать своим родным больше, чем у них есть. И у меня для этого только один путь.

– Что еще за план?

Павел подошел к Артуру поближе, и стал говорить почти шепотом.

– Вчера я был у Императора. Он сказал, что у него осталось слишком мало гладиаторов. Я пойду в лес и приведу ему новых. Возьму заложника. Уверен, за это пойдет хорошая награда.

– Но это чистое самоубийство! Раньше охотники делали это, но ходили втроем, вчетвером, или просто ловили у стен доверчивых.

– У меня все получится. Я отлично знаю лес, я еще даже ни одного ранения не получил.

– Но уже потерял двух напарников.

– Да… – подтвердил Павел, после некоторой паузы.

– Прости.

– Нет, ты прав. Именно поэтому я не хочу, чтобы ты шел со мной. Я найду другого.

– А если погибнет он?

– У этих ребят хотя бы нет детей.

– Да, но они сами еще дети!

– Значит, пойду один. Или возьму кого-нибудь снайпером на расстоянии.

– Это и правда дурацкая затея. Страшно быть частью такого.

– Думаю, мы поняли друг друга.

Вдруг к ним подошел молодой парень, с мечом. Один из тренирующихся. Его звали Фернандо, он вчера был у Барда.

– Павел, а можно вопрос?

– Да, конечно.

– Когда противник наносит удар по центру, как мне лучше ставить меч? Так, или так?

– Ты должен не просто отразить удар, а отвести его в сторону, чтобы успеть нанести удар самому. Блокируя соперника, ты должен подготавливать почву для себя.

– Ясно. – кивнул Фернандо. Думаете, мне придется кого-то убить?

– Возможно.

– Но что не так с этими дикарями? За что я должен убивать их?

– Если это не сделаешь ты, это сделают они.

– Но они ведь такие же, как и мы. Быть может, если бы мы этого не делали, то и они бы не стали.

– Ты добрый. Это хорошо, это по жизни очень пригодится. Другим.

– Звучит как приговор.

– Так и есть.

– Я стану сильным, у меня все получится. Знаете, мой отец считал прожитые дни, рисуя на стене галочки, только в виде надгробных крестов. Возможно, на тренировках я перестану считать дни. У меня нет желания продолжать рисунки отца.

– Я надеюсь, ты прав. И искренне желаю тебе забыть про эти рисунки.

– Кстати, если так нужно кого-то убить, почему просто не пристрелить его? К чему все эти мечи? Я понимаю, когда это делают на играх. Не зря же они «игры». Но когда вопрос о жизни и смерти…

– Потому что ты промахнешься.

– Так научите меня.

– Патроны слишком большая роскошь для этого. У нас нет возможности всех учить стрелять.

– Ясно. Ладно, я пойду тренироваться дальше. Так как вы говорите держать меч? Вот так? Понял. Я пошел.

Парень наконец ушел, оставив Артура и Павла снова наедине.

– Они все бесполезны. – заключил Артур. – У них нет ни шанса в этом лесу.

– Это ты верно подметил. А у меня нет времени на их эволюцию.

– А ты им уже озвучивал свою безумную идею? Что-то мне кажется, что у них будет мало желания заниматься этим.

– Нет, они еще ничего не знают.

– Разве что этот малый, что убивать не любит. Взять человека в заложники может показаться ему гуманностью.

– И отправить его потом на игры? Да уж, велика гуманность.

– Интересно, что там было вчера.

– Судя по всему, кого-то прикончили.

– Наверное, вновь выступал Каратель.

– Да уж. Жаль, что никто из этих гладиаторов не хочет пойти в охотники.

– А как по мне жаль, что вообще нужны охотники.

– Эй, завтра утром, перед очередной тренировкой, я бы хотел сходить на рыбалку. Пойдешь? Мы давно вместе не рыбачили.

– Почему нет.

– Возьми сына, может, развеется. Кошмары перестанут тревожить.

– Ты прав. Может, ты и дочь позовешь?

– Пусть пообщаются? Хорошо. Тогда, встретимся завтра?

– До завтра, Павел. Безумец, черт возьми.

– До завтра.

Артур ушел, а Павел еще долго с отчаянием смотрел на тренирующихся. Да, с ними его мечты не выполнишь. А ему они казались такими нужными…

7

На следующий день Павел, Артур, и их дети встретились на рыбалке. Раньше Павел с Артуром рыбачили довольно часто, они любили заниматься этим. Павел забывал о своих охотничьих делах, Артур о погибшей жене. Здесь у каждого есть воспоминания, которые хочется забыть. Рыба здесь была едой номер один – ее всегда можно было достать. Тибр богат на крупную рыбу, а отсутствие атомных электростанций позволило не заразить воду и почву во время апокалипсиса, когда каждая машина остановилась.

– А надо, чтобы она потопила поплавок, да? – спросил Макс, сын Артура.

– Не обязательно, каждая рыба ведет себя по-разному. Павел, ты поставил ловушку?

– Да.

– А для кого эта ловушка? – Макс продолжал любопытничать.

– Для раков. Они очень вкусные, ты ел их на прошлой неделе.

– А, я помню. Такие, с белым мясом.

– С белым.

– Эй, Артур, а помнишь, как мы раньше ловили? – спросил Павел. – На башмаки. Вот веселья было.

– Башмаки? – спросила Мария.

– Да, пока у нас не было снастей для ловли, как мы только не рыбачили. И башмаками, и специальные ловушки в земле делали. Ладно рыбалка, раньше мы варили специальный клей и обмазывали им деревья, чтобы ловить птиц. Выживание вещь такая, богатая на выдумку.

– Пап, мы немножко погуляем здесь? – спросила Павла дочь.

– Хорошо, только здесь. Сами знаете, насколько тут опасно.

Рыбацкие места были самой безопасной территорией за стенами города. От леса людей отделял Тибр, а на стенах стояли снайперы и все время караулили горизонт.

– Тебе надо научить его самообороне – заговорил Павел с Артуром.

– Думаю, ты прав. Марии бы тоже надо.

– Научить девушку махать палкой? – засмеялся Павел.

– Ну, раньше они очень хорошо махали сковородкой, если ты приходил поздно. А это более требовательное искусство.

Павел и Артур шутили. Они давно не были участниками такой непринужденной атмосферы. Впервые за долгое время они расслабились. Вдоволь нарыбачившись, они отправились в город – в Колизей, вместе с детьми, где собирались показать им основы защиты.

– Тебе нужно быть острожным, когда используешь оружие. Ты мал и слаб, но, если будешь делать минимум движений, зато стараться попадать точно, все будут тебя бояться, – наставляли они детей.

– В этой жизни всякое может быть. Тебе нужно понять, что отец не может всегда тебя спасать. Возможно, однажды это придется сделать тебе, даже несмотря на то, что ты слабее и меньше остальных, Макс. – объяснил Артур. – Этот мир не делится на слабых и нет, есть только живые и мертвые. Ты должен понимать, как много нужно делать, чтобы не оказаться среди вторых.

Они все получали удовольствие от этих тренировок. Да, с детьми в этом мире тяжело, но за один только смех малого они готовы были убить. Он заменял им самые лучшие истории, самые трогательные воспоминания – ребенку достаточно было просто улыбнуться. Павел сразу видел их семью вместе, его, Марию, Лорел. Артур тоже видел вместе целую семью, пусть одну героиню и приходится оживлять в своих воспоминаниях, оно того стоит.

Так они провели одну тренировку, а на следующее утро пришли еще раз. Единение друзей, семей, все это радовало их. Однако, у Павла это все же вызывало сомнения.

– Артур, ты так часто тренируешься. Никак навыки перед походом восстанавливаешь.

– Твоя идея кажется мне по-прежнему безумной. Но, возможно, у меня нет выбора. Мне нужно еще подумать.

– Папа, ты собираешься в лес? А можно я пойду с тобой? – спросил Макс.

– Ты еще не готов. Тебе нужно тренироваться. А мне посмотреть, что там в лесу.

– Пап, ну пожалуйста.

– Давай сделаем так: первый раз я схожу с дядей Пашей, а потом, если там все нормально, возьму тебя. Что скажешь?

– Хорошо! Договорились! Помни, ты обещал!

– Уже придумал отмазку для него? – Павел шепотом спросил Артура.

– Пока нет, но что-нибудь обязательно придумаю. – ответил Артур, когда сын отошел от них в сторону. – Ночи все равно бессонные. Есть время подумать.

– Бессонные?

– Да, Макс по-прежнему бредит. Меня это начинает пугать.

Они продолжили молча смотреть на тренирующихся.

На следующий день Артур пришел уже без сына.

– Эй, что случилось? Почему один? – перепугано спросил Павел. Он настолько свыкся с последними тренировками, что отсутствие Макса стало для него дикостью.

– Ему нездоровится. Он по-прежнему бредит. Даже проснувшись, спрашивал, где мать. Я решил оставить его дома сегодня.

Вдруг зазвонил церковный колокол. Его уже очень давно не слышали, поэтому жители буквально замерли в изумлении.

– Чужак! Чужак за стенами!!! – орал часовой.

Так интересно, когда кто-то новый оказывается рядом. Они уже очень давно не слышали истошного крика часового, который говорил бы не столько об опасности, сколько о присутствии нового запаха, нового лица.

Вокруг ворот города столпилась огромная толпа, а Император вышел лично встречать новенького.

Когда Император подошел к воротам, то попросил открыть их. Только силуэт человека стал виден, как его тут же встретил с десяток ружей.

– Как зовут?

– Джузеппе. – даже не моргнув, сказал странник.

– Что ты здесь делаешь, Джузеппе? – Император старался казаться максимально опасным и серьезным человеком.

– Я просто шел, даже не думал, что набреду на какой-то город.

– Мы зовем его Изхелл.

– Иронично.

Странник был одет в военную форму песочного цвета, с множеством карманов. На нем был пояс, с небольшими кармашками. Они все были чем-то забиты. Сам странник был не молод, на его лице выросла густая седая борода, волосы были такими же длинными и седыми, со значительными бакенбардами. Грязный и немытый, было заметно, что он не задерживался долго на одном месте.

– Что ж, ты нашел наш город, что собираешься делать дальше? Там, в лесу, живут дикари, а что за ним – мы не знаем.

– Честно говоря, я ничего не планировал. Как я уже говорил, я не знал, что здесь город. Но если вы не против, я бы хотел осесть в этом вашем Изхелле. Тяжело в таком возрасте постоянно от кого-то бежать.

– Что ж, скажем прямо, мы не уверены, что нам нужно тебя пускать. Кто ты, что умеешь делать?

– Хм. Я разбираюсь в медицине. Возможно, в довоенном мире я бы даже стал врачом.

– В медицине, говоришь? А эта военная форма, карманы…

– Она просто удобная. А в карманах у меня травы, еда, приспособления для жизни в одиночку против дикарей, которых я, кстати, уже встречал. Опасные ребята, надо сказать. Действительно дикие, никогда не знаешь, что выкинут через секунду.

– У нас есть правила: мы сюда никого не пускаем уже очень давно. Но могут быть исключения: если ты им станешь, то, входя сюда, должен чтить наши законы, о них я тебе расскажу позже. А все, что в твоих карманах, становится собственностью города.

– Что ж, волне объяснимо. Я не против.

– Тогда начать обыск.

– Да, врач бы нам сейчас не помешал, – шепнул Артур Павлу.

У странника не нашли даже оружия. Кроме ножей. Сложно сказать, как он выживал все это время. Похоже, он действительно хороший врач.

– Мы закончили обыск. Нет ничего опасного или необычного.

– Хорошо. Тогда, Джузеппе, вы пойдете со мной. Расскажите мне о ситуации за городом.

– А вы здесь, я так понимаю, главный.

– Да, меня зовут Император.

На выходе из церкви Императора, когда странник окончил свой доклад, его встретили Павел и Артур.

– Пойдем, познакомим тебя с одной из наших традиций. Называется она «Сладкие вечера у Барда». – и оба засмеялись.

Они привели странника к костру. Познакомив его с остальными, Бард задал ему самый интересующий всех вопрос:

– Как там, за городом то? – спросил он с волнением.

– Ваш городок настоящий рай, по сравнению с тем, что вокруг.

– Да, то-то мы зовем его Изхеллом, или Эбиссом, как тебе больше нравится. – пошутил Павел, и все присутствующие оценили.

– И все же, что там?

– Настоящий ужас. Эти, как вы их называете, дикари, снуют везде. Раскрашенные рожи, тела, дикие крики. От городов ничего не осталось – камня на камне. Вычищены все аптеки, магазины. Ничего нет. Людей то в городах нет. Я даже не знаю, как вам удалось сохранить такое местечко.

– Может, хотя бы собачку встретил?

– Я не встречал, хотя не исключаю, что мог бы. Тяжело смотреть на все то, что осталось. Ладно я, один, а кто-то пытается выжить семьями.

– То есть, поблизости нет ни одного города?

– Ни одного уцелевшего. Похоже Рим, действительно, вечный город.

– И все же он в огне. – сказал Фернандо.

– Это вам судить. Мне здесь уже нравится. Хотя, признаться, законы у вас жестокие.

– Император просветил? – поинтересовался Павел.

– Да. Хех, Император… ему самому не смешно? Да черт с ним. Стало быть, он у вас и правитель и Бог?

– Верно. Даже со своими жертвоприношениями.

– Жертвоприношениями?

– У нас тут есть гладиаторские игры. Послезавтра как раз их день, сможешь посмотреть. Правда, не думаю, что в этот раз он позволит пролиться крови. – Бард задумчиво посмотрел на странника, словно оценивая, расстроился ли он.

– Ясно. И для чего все это?

– Для нас. Жителям нравится. Не всем, но большинству. У остальных нет выбора, кроме как просто не ходить.

– Как будто вам мало крови.

– Это помогает отдыхать! – вступился за игры Рой, один из присутствующих.

– Это помогает бессмысленно убивать! – защищался Джузеппе.

– Недавно они убили одного из наших охотников, мы должны были отомстить.

– Охотников?

– Да, иногда мы ходим в лес, охотиться на животных – сказал Павел.

– Да ребят, интересная вы нация.

– Прямо таки нация.

– Вы единственный выживший город. Так что да, можете гордо называть себя нацией.

– Интересно бы узнать, что там на других континентах.

– Я даже радио работающего не встречал. Словно все смело. Жаль, конечно, что такой вакуум. Рассказали бы им о своих жестоких играх.

– Эй, док, ты здесь и дня не пробыл, а уже бесишь добрую половину населения! – не унимался Рой.

– Думаю, большую его часть. – вновь съехидничал Павел.

– А ты не лезь! Сам ведь охотишься, будто ты такой паинька у нас!

– Я всего лишь пошутил.

– Горазд ты на шутки, когда не нужно. Лучше бы за напарником следил!

– Эй, а это уже подло! Я тебя сейчас заставлю в аду гореть, похлеще чем в этом городе!

– А ну попробуй!

Павел вскочил, но его схватили Бард и Артур.

– Не стоит! – шипел Артур. Было видно, что беседа тоже не доставила ему никакого удовольствия.

– Эй, успокойтесь! – орал Бард. – Мы здесь за другими целями собираемся!

– Пошутить, да, Павел? – сказал Рой. Ирландский пыл даже в апокалипсисе дает о себе знать.

– Я сейчас уничтожу его! Сотру в гребаный порошок! И посыплю им этот костер, пусть горит от своего гнева!

– Успокойся, Павел! – одергивал его Бард.

– Ну вот, стоило одному чужаку заявиться в город, как все пошло крахом. – тихо заметил Артур.

– Да дело то не в нем, – начал Павел спокойно, а затем проорал – а в некоторых особо крутых ирландских ребятах! Тоже мне, одна большая семья, да, ребята?!

– Все, Павел, хватит.

– Выпей. – Бард протянул воды, но Павел отказался.

– Эй, док, у тебя от мигрени ничего нет? – спросил Лавров. – В моей голове молодой гнев только болью отзывается. Успокоились бы вы все.

– Прости, старик, ничего нет. Все забрали на обыске.

– Черт, «старик»… а ты реально нарываешься – засмеялся Лавров, и кажется, напряжение стало понемногу спадать. Все прекрасно знали Лаврова и его меткий глаз, а потому им эта шутка тоже показалась смешной.

– Старик! Он один раз сбил шляпу с дикаря, который преследовал нашего!

– Да, и даже не убил того! Царапинки не оставил!

– Что, неужели так хорош? – улыбнулся странник.

– Еще как, – ответил Павел.

– Я лучше, – сказал док.

Все дружно засмеялись.

– А давай проверим! – вызвал Джузеппе Лавров. – Как там это называется, рукабой! Армрестлинг!

– А давай, черт с тобой, старик!

Присутствующие одобрительно загудели.

– Ваши ставки, господа! – подключился к всеобщему ликованию Бард.

– Ставлю выбор песни на Лаврова! – вскочил Поль.

– Если док проиграет, я станцую! Под что угодно! – закричал британец Том.

– Ставки приняты!

– А судьи кто?

– Бард судит!

– Да, Бард! – крикнули в толпе.

– Давай, насчет три!

И Бард начал отсчет:

– Раз, два, три!

Лавров и Джузеппе со страстью предались игре. Они схватились рукам и удивительно долго продолжали сдерживать натиск друг друга. Всех охватила положительная атмосфера, казалось, даже британец Том не думал о том, что может проиграть спор. Вскоре рука Лаврова стала прижимать руку Джузеппе. Казалось, еще немного и Лавров выиграет. Именно так и случилось – он под радостные возгласы толпы одолел странника.

– Изхелл одержал верх!

Звучит двояко, подумал Павел.

Бард схватил гитару, а Поль прокричал ему что сыграть. Под энергичные звуки струн Том выскочил в центр круга, и начал исполнять непонятный танец, который забавлял не только сидящих, но и самого его. Кажется, впервые за все время, жители забыли, как называется их город.

Павел вернулся домой в хорошем расположении духа. Ему даже казалось, что он немного пьян. Так давно он не пил, что даже не помнил этого чувства. Дома он встретил Марию и Лорел, они еще не спали. Павел брякнулся на кровать, и, свесив руку, нащупал что-то металлическое. Ему вдруг стало интересно, что скрывалось там – во тьме, так интригуя его. Встав и подойдя к интересуемому месту, он нащупал там коробку. Вскоре он вспомнил, что в ней – это коробка воспоминаний его отца. Там он хранил вещи, которые, так или иначе, были связаны с его жизнью. Павел так ни разу и не открыл её после смерти отца – он боялся, зальет слезами весь город.

– Мариша! Лорел! Смотрите, что я нашел.

Сейчас он вдруг почувствовал, что должен это сделать. В конце концов, когда-то должен.

Родные подошли к нему.

– Что это?

– Здесь вещи, по которым я смогу рассказать вам о жизни своего отца, и, отчасти, о своей.

– Твой отец собирал воспоминания? – Лорел явно заинтересовалась.

– Да, что-то в этом роде. – Павел начал разбирать коробку. – Говорят, три поколения – предел памяти о человеке. Может, эта коробка сохранит ее на дольше? Вот смотри, например, это деньги. Отец рассказывал мне, что так раньше расплачивались за все – никакого обмена, есть нужное количество денег, и за это можно было что-то купить. Правда, когда началась война, смысла в них никакого уже не было. Деньги жгли в кострах, чтобы развести огонь, и согреться. Отец говорил, были еще металлические деньги, они назывались монетами. Были круглыми, маленькими и не очень, все зависело от достоинства. К сожалению, отец сохранил только одну бумажную. Десять долларов. Это американские деньги.

– А это что? – Лорел взяла в руки что-то плоское, с двумя дырками слева и справа.

– Это… о, это аудиокассета. На ней записаны песни. Раньше существовали устройства, с помощью которых можно было послушать музыку на этих кассетах.

– А, я, кажется, видела такие.

– Возможно. Кто у нас тут… Уоррен Зивон3. Я помню его. Никогда не слышал, точнее, слышал, но в исполнении только отца. Он говорил, это лучший музыкант в его жизни.

– О чем он пел? – спросила Лорел.

– О жизни, о любви, о политике. Просто делал это как-то по-особенному. Признаться, я согласен с отцом. Это лучше, чем все, что я слышал у Барда. Хотя, я не уверен, что музыка Барда была темой вечеринок номер один в годы мира.

– Папа, а это… твоя семья?

– Черт, это же фото. Это отец. Это я. Еще совсем младенец. А это… златовласая… неужели… моя мать?

– Ты уверен?

– Нет, черт, нет, конечно, не уверен. Но… волосы золотые, словно солнце… два лиловых янтаря… Он так красива, правда? Похоже, это действительно моя мать. Так вот, как она выглядит. Анна.

– Андрей и Анна… звучит красиво, правда, Паша?

– Да, словно созданы друг для друга.

– Паша, смотри, – Лорел взяла в руки что-то на цепочке.

– Это медальон, в форме… Похоже на ангела.

– Смотри на фото.

Лорел показала пальцем на Анну.

– Да, у нее такой же медальон. Видимо – это её. Лорел, может…?

– Что? Мне? Ты уверен?

– Что-то подсказывает мне, что это правильное решение.

– Да мам, давай, тебе подойдет.

– Ладно. Давай посмотрим.

Павел взял медальон, и стал примеривать его на шее Лорел. Застегнув его сзади, он повернул Лорел к себе, и замер в изумлении. Такой красивой она не казалась ему еще никогда.

– Ты потрясающа. Этот медальон носили две самые красивые женщины в мире.

– Кажется, он серебряный.

– Не имеет значения.

– Медальон ангела определенно подходил твоей матери.

– Ты даже не представляешь, насколько он подходит и тебе.

– Спасибо. Даже в апокалипсисе ты умеешь ухаживать за женщиной. – Лорел улыбнулась. Улыбнулась так, как однажды она это сделала, встретив Павла. Да, тогда он влюбился. И сейчас, влюбился еще раз. Он хотел поцеловать Лорел. Но его отвлекла Маша. Маленькая обломщица.

– Папа! А это что такое?

Засмеявшись от того, что им не позволили соприкоснуться, они оба посмотрели на дочь и увидели в ее руках что-то странное.

– Это мобильный телефон! Раньше это штука чуть ли не религией была у многих! Дай-ка ее сюда. Возможно мы ее включим.

Павел начал вертеть телефон в руках, в поисках нужной кнопки. Вскоре, найдя ее, он попытался включить устройство. Но то не реагировало.

– Кажется, сел. Надеюсь всего лишь сел. На этом телефоне может быть что угодно, заметки, фотографии. Все, что угодно. Если удастся раздобыть аккумулятор…

– Думаешь, есть шансы?

– Помучаю завтра Барда. У него много всякой мелочи, может, повезет. Кстати, смотрите, что здесь еще есть. – Павел достал из коробки картонку, вырезанную в форме маленькой гитары. – Когда я был ребенком, я обожал эту штуку. Конечно, это не гитара, но на женщин уже тогда работала, – засмеялся Павел. – Я был популярен в этом городе! Я что-то воображал на ней долгое время, пока не подрос. Отец умел играть на гитаре. А я так и не научился. А Бард ломается, не хочет помочь. Любит же он быть в центре внимания, чертов старик.

– Не обижайся на него, у нас еще будет время. Ты еще споешь мне свою серенаду. – засмеялась Лорел.

– Тсс, пока она не видит, – и Павел поцеловал жену. Привкус первой встречи, подумала Лорел.

– Картонная гитара… я думала, это коробка воспоминаний твоего отца.

– Удивительно, правда? Как много для людей значат их дети.

Павел пытался вспомнить свое детство. Да, он помнил гитару, он помнил отца. Но не помнил мать, разве это детство? Может поэтому его воспоминания окрашены в темные тона, без запаха, без вкуса, словно один большой темный туннель, который не кончается и сейчас. Может все не из-за города, а потому что рос без матери. Но ведь это город забрал у него мать. Во всем виноват этот чертов город. Кто знает, может, не будь этой войны, все было бы по-другому. Хотя, обычно, даже там, где мы были счастливы, однажды, становится как-то… чертовски грустно.