Осколки древности

Макс Домнин

Осколки древности

Часть 1

Точный удар пришелся в покрытую бугорками и вмятинами пятку кремниевой заготовки. Тонкая пластина отскочила на шкуру оленя. Жесткий ворс погасил звук, мягко приняв бритвено острое лезвие. Потертый биток, из лосиного рога, вновь сорвался к фасетчатой пятке призматической заготовки. Рог щелкнул по одному из бугорков недалеко от края. Рука удерживающая кремний качнулась, раскол прошел от бугорка по всей длине заготовки, в сторону отлетело изящное лезвие.

Ледяной ветер ворвался под полог, укрывший поселение охотников морозной степи. Дома где каркасом служили бивни и гигантские кости животных, что местные звали шерстяными горами, покрывали тяжелые пологи сшитые из косматых шкур. Полуземлянки неплохо спасали от жестких холодов и пронизывающего ветра. Издалека поселение казалось шерстистым носорогом титанических размеров, который остановился на отдых и извергает дым из множества отверстий. Это дымы от очагов, даривших спасительное тепло жилищам северян. Еще больше зловещий вид поселению придавал вал, окружавший стойбище. Сложенный из бедренных костей гигантских животных, он предупреждал дикую природу о том, что за его ореолом обитает самый страшный зверь Фанариона.

Мастер оторвался от заготовки, взглянул на черные горы. Полог закрывал вид на белоснежные шапки, но и того что оставалось хватило, чтобы воспоминания захлестнули гостя. Перед глазами мастера встали снежные просторы родного стойбища, сморщенное и продубленное северными ветрами лицо деда. Сияющие пики на секунду резанули внутренний взор седого мастера, тонкий выступ с двумя миниатюрными силуэтами на краю. В том, что белел на фоне черного базальта угадывалась женская грация, во втором, низкорослом, квадратном, мощь и сила мужчины. Мастеру показалось, что он слышит голос деда.

– Это голова Старого Адлая, – указывая на заснеженный пик черной горы, скрипел дед, – а вон, та крохотная беляночка, дочь его Далая. Великая Мать. Она дала жизнь нашим предкам, и мне, и тебе, и даст нашим потомкам.

Мастер тряхнул седыми лохмами, отгоняя морок, и вернулся к каменному граненному цилиндру. Умелый щелчок отделил еще одну пластину. Рядом, шагах в пяти, собрались парни. Молодые охотники, не более шестнадцати весен от роду, но уже прошедшие обряд посвящения, и судя по крепким рукам и широким плечам не последние в своем деле.

– Каюга тоже с каменной рукой! – повысил голос самый рослый среди молодых охотников.

– Она наша, богиня. Предок. А во дворце короля чужие, злые боги. И они полностью из камня, – доказывал низкорослый, коренастый парнишка. Вздернутый нос молодого красноречиво говорил – задира.

– К тому же Каюга спит в своей пещере, а островные никогда не дремлют. Уж сколько там пропало лодок, – поддержал Задиру сухой охотник, с сумрачным взглядом темных глаз.

– Ратнам, это сказки наших дедов! – горячился плечистый, глядя на сухощавого с мрачным взглядом.

– Сказки, сказками, а лодки пропадают, – не отступал сухой Ратнам. – Имеал пропал всего год назад, тоже рвался к Летнему дворцу. Говорят, вам, прокляты эти острова, – спокойно, но жестко закончил Ратнам.

– Тогда как хотите, можете оставаться в Олиде! Я сам пойду. И когда добуду Хасто, вернусь вождем! А вам до конца ваших дней будет стыдно за трусость! – все больше горячился плечистый.

– Югал, это подло! – возмутился Ратнам.

– Ладно твоя взяла, – неожиданно согласился Задира.

– Кенвар, не поддавайся на грязный обман! Никуда Югал не пойдет! Старейшины не отпустят! – Ратнам насмешливо взглянул на смущенного Югала.

– Устроили тут свару, – недовольно вертя носом похожим на орлиный клюв, встрял четвертый участник совещания. – Лично я не пойду на верную смерть! У островов живет морское чудище, жрет все что приближается к Летнему дворцу.

– Еще один, – недовольно буркнул Югал.

– Ратнам тебе не хочется стать предком, которого будут помнить, как героя?! Героя, которому оказалось под силу вернуть легендарный меч! Не ты ли Нарин говорил, что мы рождены добыть реликвию наших предков?! – обратился к обладателю орлиного носа Югал.

– Ха, ха, – неожиданно рассмеялся мастер. – А у вас и впрямь есть шанс на удачный поход, но только сейчас!

Молодые удивленно застыли, недоброжелательно глядя на приглашенного мастера по камню.

– Почему?! – удивленно поинтересовался Югал.

– Да! Почему?! – вторили плечистому товарищи.

– Вы молоды, вас не тяготят семьи, и вы все еще связаны дружбой, – старик наслаждался вниманием молодых. – Пройдет несколько лет и жены, и дети съедят вашу храбрость, дружбу источат неудачи и обиды, а там уже и силы начнут подводить. Потому только сейчас!

– Ты же слышал, это верная смерть! – Ратнам сделал несколько шагов к мастеру, старик усмехнулся и одним ловким движением отколол очередную пластину.

– Смерть придет за вами в любом случае. Вопрос только во времени. Можно прожить долгую жизнь как охотник, кормилец рода. А можно стать героем, о котором будут говорить спустя поколения. Выживут не все, на то оно и рискованное приключение, но победитель будет овеян немеркнущей славой. А павшие товарищи навсегда войдут в легенды о путешествии на Острова Старых Королей.

– А старик дело говорит! Нам должно повезти! Мы сильны, молоды и смелы! Кто если не мы? – воодушевился Югал.

– Чужак несет вздор, но я с тобой, – решился Кенвар.

– И я, – качнул лохматой головой Нарин, глаза парня лихорадочно заблестели.

– Идиоты, – негромко выругался Ратнам.

– Давай, решайся, ты же старший! – поддразнил Ратнама Кенвар-Задира.

– Ну, брат, что ты решил?! – спросил Югал насмешливо поддразнивая старшего брата.

– Мне ничего не остается, кто вас поведет если не я, – бросив тяжелый взгляд на мастера, отозвался жилистый Ратнам.

Мастер-старик улыбнулся и не поворачивая головы бросил.

– Вот теперь слышу речи мужей, а не детей.

– Молчи чужак! У тебя нет права слова в нашем селении! Вернешься в Онаи, там и будешь напутствовать! – грозно сверкая черными от ярости глазами прорычал Ратнам.

– Как пожелаешь, сын вождя, – смиренно склонив голову произнес чужеземец.

Ратнам зло глянул на старика, и толкнув в плечо брата, скомандовал.

– Идем к воде! Лодку надо подготовить!

Ратнаму очень хотелось избить чужака, но Девдан слыл лучшим на севере мастером по камню. Отец не одно лето пытался залучить его в стойбище, и любая попытка обидеть дорого гостя могла стоить парню места в общине. На что Ратнам пойти никак не мог. Скитаться по чужим стойбищам, без права голоса, без возможности наследовать отцу, такого и врагу не пожелаешь. Нет, чужак не стоил таких жертв.

Старшему сыну вождя Утарна, что много лет возглавлял стойбище Олид, самого старого поселения на побережье Бородатого моря, нередко приходилось наступать собственной гордости на горло.

Гогоча и пихаясь, молодые охотники кинулись к серой полоске морского прибоя. Плотно утоптанная тропа, выбитая в глубоком снегу, казалась для переполненной силой и азартом молодежи тесной. Ратнам, хмуря тонкие брови, плелся позади шумной копании, заметно отставая от приятелей.

Старик задумчиво уставился в спину Ратнаму, затем точно опомнился, и перевел взгляд на серые просторы Бородатого моря, что билось о прибрежные льдины, наползавшие на берег черного галечника.

****

Предрассветные сумерки посерели, весла с тихим плеском методично погружались в стальные воды северного моря. Баркас стремительно шел в направлении покинутых островов древней страны Йяотан. Приготовления молодежи не остались без внимания Утарна, пришлось врать отцу. Ратнам сообщил что они пойдут за Дольний мыс, чтобы попытать удачу с синим китом. Отец одобрительно поглядел на старшего сына и потрепал по щеке.

В отряде прибавилось бойцов, к авантюристам примкнули двое матерых охотников, старшие братья пропавшего Имеала. Мощные как старые вепри, ужасно волосатые, с черными, горящими как у волков в ночи глазами. Весла натужно трещали в мощных руках Сума и Дила, смоляные бороды братьев взмокли, отороченные мехом капюшоны курток из тюленей кожи сползли назад.

Раньше море находилось далеко, но теперь оно поглощало все больше суши. Вместе с тем зимы стали мягче. Много поколений сменилось прежде чем растаяли ледяные поля далеко на севере. Вода подошла так близко к горам, что уже внукам Ратнама придется вновь переносить Олид. Теперь уже, наверное, в горы. Старики говорят, что до Потопа к югу стояли невысокие горы, а потом большая вода их смыла. Многие смельчаки пытались пройти в неведомые края, но свирепые бури, неожиданно налетавшие на путников, топили лодки, посмевшие штурмовать заветный проход в южные моря. Из головы не шел старик, седые патлы, четкие, выверенные движения и острый взгляд карих глаз. Ратнам задумался, он точно прежде видел лицо чужака, но где охотник припомнить не мог.

Окрашивая все вокруг в ослепительно-оранжевый, выплыл огненно-красный диск светила. Далеко впереди чернела разрушенная башня Летнего дворца. Ратнам осторожно покрутил в руках плоский кружок редкого в их краях камня, прадеды его звали сталь. Шаман много раз рассказывал о жизни прародительницы носившей имя Каюга. Ратнаму едва исполнилось десять лет, когда шаман Гухан привел мальчишек его возраста в тайную пещеру с каменной рукой Каюги. Богиня точно живая сидела на выточенной из камня тумбе. Скрестив ноги, и положив сохранившуюся руку на колени, Каюга казалось дремала. Черные волосы, умащенные ароматными притирками, ниспадали на хрупкие плечи молодой женщины. Сомкнутые глаза касались длинными ресницами бледной кожи, оттеняя белизну угольной чернотой. Опущенный на грудь подбородок только усиливал общее впечатление покоя. Удивительная красота однорукой девы восхитила и в то же время напугала мальчика. Испуг прокрался в душу ребенка, когда любопытный глаз зацепился за силуэт культи, выпирающий под тканью рукава желтого платья богини.

Тумба на которой покоилась Каюга, прорезанным в камне орнаментом рассказывала о деяниях прародительницы. Пьедестал богини окружали прямоугольные камни, испещренные знаками старого языка королевства легендарного Йяота. Два из двенадцати камней, служили подставками для реликвий Олида. На одной указывая каменными пальцами в свод пещеры, стояла рука богини. На другой лежал круглый медальон, принадлежавший супругу Каюги, Фоату Великому. Воину, что по легенде породил все племя северян, основавших стойбища от Бородатого моря, до ледяной пустыни Крайнего Севера, что лежал за Лесным морем. Натуралистичные изображения людей в неведомых одеждах, сцены битв с каменными богами, ни на что не похожие летающие упряжки и дома, будоражили фантазию молодого олидца. На одном барельефе Ратнам разглядел сюжет где Каюга открывает какие-то двери круглой чешуйкой. Повзрослев он разгадал секрет прародительницы. Браслет украшавший изящное предплечье каменной руки, выставленной на одном из священных камней, состоял из множества гладко отполированных чешуй. Среди прочих, сделанных явно кустарным способом, выделялась одна идеально круглая. Улучив минуту, когда шаман Гухан отвлекся, Ратнам стащил чешуйку. На обратной стороне он обнаружил оттиск башни. Такой же символ обозначал Летний дворец на священных камнях в гробнице прародительницы.

Ратнам вновь взглянул на плоский кругляш, вгляделся в изображение башни, почему-то перед внутренним взором молодого охотника всплыло лицо Каюги. Она такая молодая, хотя говорят она прожила столь долго, что успели родиться новые горы. Тоненькая девушка никак не вязалась с тем, что о ней рассказывал шаман. Наверное, древние и впрямь могли жить вечно. Вспомнился говорящий камень, синее мерцание и лицо Фоата, великого мечника древности. Изображение, точно сотканное из лучей света, повисало в воздухе над круглым медальоном, стоило только прикоснуться к краю украшения.

Чешуйка исчезла за поясом, отдохнувшие руки с новой силой взялись за весла. С каждой минутой остров все больше вздымался над морской пучиной. Заря угасла, солнце начало каждодневный путь к зениту, сверкающие дорожки побежали по ленивым барашкам, что волновали поверхность тяжелой воды.

Весла с удвоенной силой ударили о блестящие воды Бородатого моря, в памяти всплыли истории об изгнании семьи Руни. Тогда к власти пришел вождь, по преданиям его рода, из потомков Фоата Великого. Как же его звали, ах да Кадар. Руни тоже вели родословную от легендарного воина, и посчитали что их несправедливо обошли при выборе нового вождя. Мятеж провалился, Кадар удержал власть, мужчины Руни пали, а женщин и детей изгнали в северные земли.

– К чему это я? – задумался Ратнам.

Неожиданная мысль ослепила молодого охотника. Старик точь-в-точь похож на Фоата из говорящего камня.

– Поворачиваем! – прокричал Ратнам.

– Ты сбрендил?! – недобро сверля звериными глазами сына вождя зарычал Дила. – Прекрати горланить. Мы уже близко, чудище где-то под нами, – Дила скосил глаза на приветливо мерцающее море.

– Нам надо вернуться. Отец в опасности, – настаивал Ратнам.

– Мы почти на месте, – недовольно прогудел Югал.

– Старик, тот, что мастер по камню, вовсе не гость. Он потомок Руни, – возбужденно затараторил Ратнам.

– Руни? – удивился Дила, ему вторил Сума. – Тогда и впрямь имеет смысл вернуться, – братья осклабились и весело рассмеялись.

– Он старик, и он один, – отдуваясь выдавил Дила.

Осклабившись Дила оглядел молодых охотников, которые смущенно наблюдали за весельем старших.

– Ты молод, и потому недооцениваешь своего отца, – повернулся он к Ратнаму, – Утарну хватит сил умертвить не только Руни, но и весь север. Твоему отцу стоит только пожелать и оставшиеся поселения подчиняться его воле. Делай, то за чем сюда пришел, а мысли о благе Олида оставь Утарну. Он справится, сынок, не сомневайся, – окончательно успокоившись пояснил Дила.

– Хватит дурить Ратнам. Высадимся, заберем меч, вернемся, тогда никто не посмеет оспорить первенство нашего рода, – убеждал старшего брата плечистый Югал.

Красный как вареный рак, Ратнам приказал молодым соратникам подналечь на весла, и байдара понеслась по волнам, рассекая кожаным носом темную воду Бородатого моря. Черный пик Летнего Дворца навис над незваными гостями, угрюмо разглядывая, чернильными провалами окон-бойниц, одичавших потомков Йяота.

****

Лодка притерлась бортом к отвесной скале, скользкий камень жестко принял судно. Набежала волна, низкая, но решительная. Весла уперлись в стену, смягчая удар.

– Надо пройти за тот мыс! – крикнул Дила.

Весла споро толкнули байдару к скале, встречавшей напористую волну метрах в ста впереди. За мысом и впрямь оказалось тихо, пологий берег с крупной, окатанной галькой идеально подходит для высадки авантюристов. Байдара с громким шуршанием вспахала берег. Охотники один за другим выскакивали в набежавшую волну. Минуту спустя кожаную посудину вытащили на сухой берег. Вдалеке, у круто забиравшего вверх утеса, темнела куча поломанных лодок. Волной их прибило к дальнему краю пляжа. Полуистлевшие шкуры, и жилы соединявшие корпуса лодок, спутали десяток байдар в бесформенную кучу, из которой торчали серые жерди, сделанные из морского плавника, и белели китовые ребра. Куча походила на сильно разложившегося кашалота. Бросив край байдары, Дила поспешно зашагал к навалу из затонувших лодок, за ним тронулся Сума. Братья с остервенением разбирали останки посудин, разрезая кремневыми ножами спутанные жилы и китовый ус.

Наконец Дила отступил, глядя на доску, ранее служившую поперечной перегородкой и скамейкой одновременно. На доске красовалось изображение выжженного углем тюленя. Животное точно ныряло в извилистые линии расположенные по краю скамьи.

– Он мертв, – растерянно произнес Дила, охотник взглянул на брата. Сума попытался смахнул рукавом слезу, почти сразу затерявшуюся в густой бороде, начинавшейся прямо под глазами. Братья вернулись к байдаре Ратнама, и покопавшись внутри извлекли два клинка из редкого камня, что старики звали сталью.

– Откуда! – вскричал Ратнам.

– Мой род покончил с Руни, они полагались на свое мастерство мечников, но копья и стрелы решили их судьбу куда, как вернее, чем вот этот камень, – Дила стукнул краем ногтя по полотну слегка изогнутого меча.

– Я думал, что мечи пропали двести весен назад! – заметно волнуясь встрял Югал.

Парень выглядывал из-за плеча Сумы, с любопытство разглядывая серебристое, гладко отполированное полотно клинка.

– Как видишь это не так, – злорадно улыбаясь поддел товарища Нарин.

Югал зло рыскнул глазами на обидчика. Нарин удовлетворенно втянул холодный воздух орлиным носом, делая вид что осматривает копье с каменным наконечником.

Кенвар прислонил к байдаре два коротких копья и расчехлив лук надевал тетиву. Югал еще мгновение неловко потоптался около Сумы, опытный охотник не замечал младшего сына вождя. Недовольно сопя, Югал взялся пересчитывать стрелы в колчане, которые сухо постукивали внутри кожаной тубы. Лук, плечистый уже успел снарядить, и теперь только ждал, когда отряд будет готов выдвигаться. Сума и Дила ловко скручивали бухты плетенных из тонких полос шкуры веревок. Предстоял нелегкий подъем наверх, к развалинам Царского дворца.

****

Далеко внизу чернел одинокий силуэт, он то поднимался и ходил вдоль лодки, то возвращался к небольшому костру. Скала выглядела отвесной, но множество каверн и трещин позволили в течении трех часов достичь ее вершины. Гладкое плато, с торчащими из земли останками стен, и одинокой башней, сохранившейся в целости более чем наполовину. Вершина горного пика казалась срезанной, настолько искусно древние строители обработали площадку, на которой некогда стоял дворец короля Йяота.

– Какое же огромное плато! – восхитился Югал.

– На нем можно разместить двадцать стойбищ, – восхищенно разглядывая оплывшие останки стен, поддержал товарища Кенвар.

– Это Йяотанцы срезали гору и построили на вершине Летний дом короля, – оглядывая поросший кривыми, низкорослыми соснами дворцовый вход, сказал Ратнам. – Нам туда, – жилистая ладонь указала на чернеющий впереди пролом.

Казалось, что часть плато провалилась в недра горы. А разбросанные неведомой силой глыбы рваного камня некогда составлявшие стены Летнего дворца, усеяли все пространство вокруг Дома Короля.

– Будет трепаться. Обвяжи-ка вокруг той сосенки, – скомандовал Дила.

Охотник протянул конец плетенной веревки Кенвару. Молодой недовольно глянув на старшего, принял конец и поплелся выполнять распоряжение Дилы.

– Это мой отряд, – жестко глядя на Дилу, процедил Ратнам.

– Твой. Не спорю. Только помощь никому, никогда не вредила, – на удивление спокойно и приветливо отозвался Дила. – Я ищу брата, хочу принести домой хоть, что-то, что позволит присоединить его дух к нашим предкам. Меч твой, как и слава. Мне нужны останки Имеала. Даже не знаю, как матери рассказать, Имеал был младшим – любимчик.

Ратнам устыдился своего гнева, и покачал головой, показывая, что разделяет скорбь старших охотников. Подошел Кенвар, низкорослый задира указал на дыру и спросил.

– Кто первый пойдет?

– Я, – без запинки отозвался Дила. – Я старший, мне первым и встречать опасность. Хотя может нам повезет, и каменные боги нас не услышат.

Охотники напряженно переглянулись и решительно шагнули к черному провалу, ведущему в недра горы.

– Вторым пойдет Кенвар, третьим Югал, затем я. Нарин останется наверху, охранять веревку, – раздавал команды Ратнам.

В эти секунды, несмотря на сухопарость, он сильно напоминал отца.

– Почему я наверху? – возмутился Нарин.

– Только тебе могу доверить наши жизни, – доброжелательно улыбнулся Ратнам, – у тебя хватит сил нас вытащить, и отбить наш путь к спасению. Если что, подай сигнал.

– Договорились, – польщено улыбнулся обладатель орлиного носа.

В черноте скрылся Дила, где-то далеко внизу разгорелся свет от лампы заправленной жиром. Конец веревки дернулся два раза, Кенвар ухватился за веревку и почти мгновенно скрылся в темноте.

****

Остатки коридора уводили вглубь горы полого спускаясь в непроглядный мрак. Круг света, от лампы, едва выхватывал членов группы. Капитальная стена с одной стороны коридора и отвесная круча с другой вынуждали охотников идти след в след. Вскоре стали попадаться полуразрушенные помещения, лишенные дверей и внутреннего убранства. Коридор резко повернул, и уперся в закрытую створу.

– Сталь, – поковыряв ржавую дверь каменным ножом, буркнул Дила.

– Куда дальше? – напряженно спросил Кенвар.

Глаза задиры испуганно рыскали по коридору в поисках выхода из бесконечного подземелья.

– Вяжи еще один конец, – скомандовал Ратнам.

– Мы попадем в ловушку, – начал Кенвар.

– Я пойду первым, а ты останешься наверху, – недовольно хмурясь прервал товарища старший сын вождя.

– Вяжи. Нам ниже, – поддержал решение предводителя Дила.

Кенвар нехотя подчинился, взгляд охотника упал на массивную рукоять двери, несколько минут, и надежно закрепленный канат упал во мрак пропасти. Разгорелась вторая лампа, ее оставили наверху. Ратнам, Дила и Югал пошли на спуск.

– Дай я открою путь? – попросил Югал, он впервые заговорил с тех пор как отряд спустился под землю.

– Ладно иди первым, только тихо там, – предупредил Ратнам.

– Я как тень, – Югал весело подмигнул.

Широкий силуэт исчез во тьме, только пятно света качалось из стороны в сторону. Прошло немало времени прежде чем конец веревки завибрировал. Дила оттеснил в сторону Ратнама и пошел следом за Югалом. Уязвленный предводитель схватился за канат, секунду спустя ноги старшего сына вождя коснулись полированного камня, перекинутое через плечо копье тихо стукнуло о стену. Дила приложил палец к губам. Глаза охотника горели зеленым в свете лампы. Мощная ладонь указала куда-то в сторону. Ратнам проследил за рукой Дилы и отшатнулся.

Шагах в десяти вперед, стояли те, кого они звали каменными богами. Ратнам насчитал семь металлических сводов черепа, они матово блестели в неровном свете лампы.

– Мы на месте, – шепнул Дила. – Видишь, вход охраняют.

Ратнам вгляделся во мрак, скрадывающий очертания коридора позади киборгов. На фоне железной двери, отражавшей свет фонаря северян, чернело пятно с рваными краями. Здесь без труда угадывалась брешь, пробитая чем-то небывало мощным в цельнолитой, стальной двери.

– Вижу, – едва дыша шепнул в ответ Ратман.

– Я вперед, будьте наготове, – почти бесшумно выдохнул Дила.

Во мрак скользнул мощный силуэт охотника. Каменные боги точно спали, не подавая признаков жизни. Дила застыл подле двери, затем нырнул в пролом.

Охотник двигался медленно, силясь разглядеть хоть что-то за границами света. Лампа едва разгоняла сгустившуюся тьму. Мимо плыли длинные ряды каких-то ярусов, с разложенными поверх непонятными вещами. Позади раздался скрип. Дила развернулся и едва не ударил клинком трофейного меча Югала.

– Ты что здесь делаешь? – гневно зашептал охотник.

– Ратнам послал узнать куда ты пропал, – отозвался из темноты младший сын вождя.

– Вот нетерпеливый засранец, я чуть тебя не прикончил, – зло шипел Дила.

Впереди раскинулся огромный зал, уставленный чем-то, что заботливо укрывала ткань из прежних времен, когда люди сами создавали мягкие кожи из волокон травы. Трогать пологи Дила не решился, потому брел по проходу, до тех пор, пока не оказался в той части зала где на специальных ложах толпились мечи, копья, выкованные из стали доспехи. Дальше пошли какие-то затейливо резанные палки с проложенными по всей длине стальными канавками.

Яркий свет неожиданно разорвал мрак, охотники, прикрывая рукой глаза, вглядывались в силуэт, что торопливо приближался к ним. Несколько мгновений спустя северяне выдохнули, показался Ратнам с фонарем в вытянутой руке. Каждый шаг его отдавался гулким эхом, что проникало в самые потаенные закоулки гигантской комнаты.

– Ты рехнулся, – грозно зашипел Дила.

– Боги мертвы, – не кроясь отозвался старший сын вождя. – Я проверил. Они не двигались много весен. В щелях даже камень образовался. Идем, сейчас прибавлю света, – лампа разгорелась еще ярче.

Перед глазами потомков древнего народа Йяота, открылась гигантская пещера полная оружия, брони и техники, в которой дикари не могли признать средства войны. Дила сорвал полотнище с боевого катера, дыхание охотника сбилось от идеальных пропорций машины, гармоничных обводов и такого редкого в их краях металла. Сияющее покрытие катера, слепило и завораживало искателей приключений.

– Ух ты! Что это? – восхищенно выдохнул Дила.

– Не знаю. Похоже на летающий дом. Помнишь, на священных камнях такие нарисованы. Забытое величие Йяота, – восторженно глядя на машину ответил Ратнам.

– Смотри, что я нашел, – подбежал к ним Югал.

Парень сжимал в руках меч, много лучшей сохранности чем тот, что выглядывал из-за пояса Дилы.