Хамелеон

Доминика Патрина

Хамелеон

ТЫ ЧТО… ОФОНАРЕЛ?

– Да ладно, ребята… места достаточно… – Вначале я, как обычно, пытался решить дело миром. Но чаще всего это не прокатывало.

Тяжело выдыхая, начал слезать с подоконника. Телефон, чтобы тот не пострадал в потасовке, засунул в задний карман джинсов. Придётся навалять парням, у которых в подъезде был дармовой Инет – не в каждом его можно найти. Этот дом был ближе всего к моему, но я обычно сюда не ходил. Знакомые отговаривали, объясняли, что тут живёт пацан, который в свой двор никого не пускает. И это вполне нормально, когда местные не хотят делиться. Но про того парня говорили, что хоть он мой ровесник, из-за своего нрава уже успел побывать в колонии, а после неё стал полным отморозком и тем, кто ему не нравился, не стеснялся угрожать бабочкой. Жил со своим братом, который был его опекуном. Родители у них погибли, но старший брат был боксёр и, видимо, в боксе снимал стресс. А вот младший совсем съехал с катушек. Я всё же сочувствовал парню и не стремился нарываться. Но тут было срочное дело, и потому я махнул рукой и пошёл где ближе.

И это было совершенно напрасно. Наша встреча сразу же стала предопределена, и драка тоже. Ведь я не буду слушать, как меня оскорбляют, тем более когда маты затрагивают мою маму. Такое я никогда терпеть не стану. А местные парни, как и ожидалось, были не согласны с моим присутствием. И к сожалению, с ними явно был тот, который вышел из колонии. Такой грубый мат обычные парни не используют. Тут явно слышится глубокий опыт.

К тому же мой внешний вид вводил в заблуждение тех, кто любил помахаться. Когда я стал жить у бабки, мне пришлось подстроиться под её индивидуальное понимание внешнего вида парней. С этих пор драться я стал гораздо чаще.

Бабка у меня – интеллигентка. Она разрешает пожить у себя, пока я учусь в техникуме. Я уехал далеко от родного города. Ведь в молодости моя мама влюбилась и за своим любимым уехала жить к чёрту на куличики. Там он её и бросил. Беременную мной. А возвращаться к матери она не стала из гордости, хотя та уговаривала. Деньги высылала на все праздники и постоянно писала, пока телефоны не стали у всех в ходу. Теперь вот перезваниваются. А бабка взяла меня к себе жить, но только с одним условием: я должен выглядеть как ботан и быть полностью повёрнут на учёбе. Если она увидит со мной хотя бы одну девку, то тут же отправит назад.

В первый же день увидела, как я собираюсь на учёбу, и возмущённо закудахтала. Давай выговаривать, что вид у меня как у бандита. Я удивился: в косухах ходят многие. Но бабка не отставала. Джинсы она ещё стерпела, но остальное заставила переодеть. Принесла какой-то чёртов свитер с рубашкой. Свитер я в техникуме снимал. Но те, кто меня видел в нём, ржали в открытую. К тому же бабка зализала мне волосы. Со словами, что я «должен выглядеть аккуратно».

После взгляда на отражение понял: ненавижу слово «аккуратно». Ну и бабка обмолвилась, что мне не хватает очков, и тогда я – вылитый учёный. К моему удовольствию, от неё был бонус в виде карманных денег, и я за это был благодарен. А сдался в общем-то потому, что не хотелось обстановку нагнетать, всё же старый человек. Надоело, что то и дело при виде меня хватается за сердце. Так что я стал ходить так, как ей нравится, и даже – ей на радость – очки с обычными стёклами прикупил. Потому что было приятно, когда бабка радовалась, к тому же она становилась очень щедрой, и я это ценил.

Но всё же она – настоящий тиран. Потому что всё время следила, чтобы её условия соблюдались и я ни с кем не встречался. Постоянно проверяла мою переписку в телефоне. Не позволяла тот тариф, при котором на телефоне был интернет. Говорила, что дома есть комп с нетом и этого мне достаточно. Правда, комп она тоже проверяла.

А я не монах. На мать внешне очень похож. А она по молодости очень даже ничего была. Вот ко мне девки и липнут. Приходится шифроваться и переписываться – исключительно где найду дармовой Wi-Fi. Сейчас как раз договаривался с девкой. Учится в нашем техникуме, только в другой группе. Она давно мне глазки строила, а тут перешла к действиям. Подошла и телефон дала. От такой удачи не отказываются. Я уже почти назначил на завтра встречу. Ну и прервали нас на самом интересном.

Парни были настроены агрессивно. Тот психованный их подначивал. Он сразу обложил меня матом в три этажа. Ну и, видя, что не действует, стал задевать родных. Он меня не знает, и видно, что ему на меня наплевать, просто парню надо подраться, а я оскорбление матери терпеть не намерен. В своём городе c самого детства отходил на самбо. Поэтому в ситуациях, где надо помахаться, не пасую. Сейчас снял очки. Маскировку надо беречь.

– Проваливай давай. Чужакам здесь не рады, – один из сопутствующих парней сказал что-то без матов.

Вообще, их трое. Но я вполне могу надавать и троим. Главное – не теряться. А потом сваливать, не теряя времени.

– Я уйду, но вначале ты ответишь за свои слова, – протянул, всматриваясь в противников, а потом быстро метнулся вперёд.

Самый сильный удар кулаком в скулу того, психованного. Прогиб и уход с разворотом от кулака бокового парня. Ему я успел ответить в корпус. Но места в подъезде мало, и третий всё же вскользь достал меня в бок. Натренированное тело справилось, и, приняв удар, я снизу заехал ему в челюсть. Вот теперь надо уматывать. Маловероятно, что в другой раз меня здесь встретят теплее, и я сюда больше не ногой, но тем не менее напоследок крикнул:

– Я ещё приду! – после этого сжал тело, как пружину.

Сразу отпустил себя и перескочил через перила. Широким прыжком преодолел ступени – и новый перелёт через перила. И вот я на улице и несусь в другой двор. Там я уже отстоял своё право на место и на уважение. В каждом дворе такая история происходит заново. Но потом, после пары махачей, уже принимают как своего.

Бок даёт о себе знать. Наверняка будет синяк. Главное, чтоб бабка не увидела. Но я не щеголяю перед ней раздетым. Так что буду сдерживаться в квартире и не кривиться при движениях. Тогда она ничего не поймёт. Не впервой.

Пришёл в другой двор, где меня нормально встретили, и сел с компанией.

Мы, как обычно, сидели каждый в своём телефоне. Тут подвалили из того двора. Те парни, с которыми я сейчас махался. И чего им не хватает? Так сильно охота зарядить мне в торец? Знают же, что я первый им наваляю. Ого, да они подмогу притащили. Того взрослого парня, брата этого психованного, который ходит на бокс. Нехилый качок…

– Ты что, офонарел – моего брата бить?..– спросил боксёр.

Коротко и понятно. Значит, будем драться. Отказываться выйти, даже если знаю, что мне прилетит, – ниже моего достоинства. Ну не могу я упасть в своих глазах. А тут мне явно светит трёпка. Мы сразу кинулись друг на друга, и скулу тут же ожёг удар. Но я привычным движением тоже ударил парня с размаха в торс. Жаль, в солнечное сплетение не попал. А то бы сейчас уже всё закончилось. Но он опытный и вовремя успел переместиться.

Теперь я поставил руки, и он меня метелит почём зря. А я только лицо прикрываю. От бабки будет трудно спрятать фингалы. Но надо показать, что тоже не лыком шит. Вытерпел до подходящего момента и нашёл способ хорошенько врезать. Парень покачнулся от удара и отступил, мотая головой. Я заехал снова, и вот боксёр уже лежит.

Вокруг – уважительные взгляды. Нападать больше никто не собирался. Наоборот, руку тянут. Признали силу. А вот он, этот отмороженный пацан, вначале кинулся к своему брату, а потом каким-то хищным движением метнулся мне за спину. И никто не ожидал от брата того боксёра такого офигительного финта. А я если бы видел его глаза, то понял бы и успел среагировать. А так…

Острая вспышка боли в уже получившем до этого боку. Я разворачиваюсь и непонимающе смотрю в глаза парня. Его лицо искривлено ненавистью.

– Какого *****?.. – успел прохрипеть.

Кто-то выбил нож из его руки и вовсю орал на него. А мне уже не до того. Я падаю. Удар об землю. Вижу небо. Понимаю, что умираю. Я реально понимаю, что сейчас умираю.

– Мама… – прохрипел я.

Неважно, что выгляжу, как тряпка. Теперь уже ничего не важно. Вспомнил её голубые глаза. Она редко плакала. Я почти не видел в них слёзы. Только по ночам, когда она думала, что я сплю. Тогда раздавались тихие всхлипы. Но утром она вела себя как обычно. Я не хотел, чтобы она из-за меня плакала.

– Не плачь, мама… – прошептал я из последних сил. Всё потемнело.

Я уже ничего не видел. Чернота. А потом неожиданно – какая-то воронка. Меня с силой потянуло туда. Непонятный звук рвущейся струны… На странном уровне, где я его слышал. Хотя понял, что это уже вне моего тела. И меня утянуло в эту воронку.

Полёт был короткий. А потом – падение. Я просто врезался во что-то. Упал, и меня снова втягивало. Только теперь не воронка. Что-то похожее на магнетизм. Вероятно, так притягивает к магниту железо. Вот только я не железо. Значит, примагнитило меня к чему-то другому. И тут же я перестал себя ощущать.

Наступила другая тьма. Тьма забытья.

ОЧНУЛСЯ

Очнулся… Моё тело швырнуло вперёд… Я чувствовал нестерпимую потребность кинуться на кого-то… рвать зубами… кусать… разрывать когтями… Замахал лапами… Что?.. Лапы?..

Рычу… Или даже, скорее, реву… Я?..

Заставил себя остановиться. Стою… на четырёх лапах. Бока с шумным дыханием ходят ходуном. Издаю грозный рёв. А передо мной девушка. Глаза голубые. Как у мамы. Я дёрнулся назад. Заскулил. Сразу всё вспомнил. Осмотрел её. Надеюсь, я не причинил ей вред.

– Дик! Не пугай меня. Превращайся уже! – эмоционально воскликнула девчонка.

«Дик»? Это я? Всё-таки живой… «Превращайся»? В кого?

– Быстрее становись человеком. Давай! Сейчас отец придёт. Увидит, что ты не в себе. Проучит. У него рука тяжёлая.

Девушка, кажись, моя сестра. Как же она похожа на маму из той жизни! Маму, которой я не смог сказать «прости». И я, видимо, куда-то попал. В чьё-то тело. Парень-то, наверное, умер. И душа вылетела. А я почему-то вселился. Ладно. Раз у меня есть шанс пожить ещё, то надо им пользоваться. Пусть даже мне досталось такое непонятное тело.

Девушка всё говорила, не унимаясь. Что она там причитает? Надо превратиться в человека? Попытаюсь, раз надо. Выходит, я – оборотень. Посмотрел на свои лапы. Вспомнил, как ревел. Понял, что я – медведь. Только шерсть почему-то серая. Даже скорее серебристая. Но это другой мир. Тут, видимо, есть серые медведи. Сконцентрировался на внутренних ощущениях и со всей силы захотел стать человеком. Рванул своё сознание наружу из этого медвежьего форм-фактора.

Кажется, получилось…

Теперь снова – все ощущения привычного человеческого тела. Уже не хочется никого кусать и сдерживать дикие желания. Но внутри ощущаю ту медвежью силу. Она словно распирает. Непривычно как-то.

Поднялся. Новая внешность более массивная, чем моя бывшая. Не только внутренней силой. Теперь у меня есть нехилые бугры мышц. Но двигаюсь я с лёгкостью. Видно, что тренированный. Конечно, надо привыкать, но я сумею. И даже постараюсь приноровиться к странным тряпкам.

Правда, возникло недоумение: что за хрень на мне надета? Что-то, похоже, средневековое. Явно не одежда будущего. Значит, Инет и вайфай мне не светит.

Осмотрелся. Мы в небольшом помещении. Наверное, это моя комната. Не похожа на бабскую. Девчонка, моя сестра, раздражённо спросила, как я себя чувствую. Торопила с ответом.

– Нормально всё… – буркнул. Голос не мой прежний. Но это понятно. Тоже придётся привыкать.

Девушка сердито сверкнула глазами и вдруг сказала:

– И надо было так напиваться и потом ломать себе шею из-за того, что тебя отправляют в Корпус?

Так… ещё одна инфа.

Я попал в тело парня, который боится какого-то Корпуса. Даже убился из-за этого. Только не говорите мне, что я трус.

– Ты же знаешь, что в нашей семье все туда идут на обучение. Даже я.

Этим словам девчонки я удивился. Она тоже попадёт в Корпус? Такую малявку – во всякие Корпуса? Окинул её взглядом с ног до головы.

– Ты слишком мелкая. Таких нельзя отправлять… в Корпус, – выговорил, стараясь подстраиваться под новые непривычные звуки, слова и названия. Речь тоже не моя прежняя. Язык другой. Я его хорошо понимаю и говорю тоже хорошо, но привыкать надо.

– Головой так сильно ударился? А как же твои слова о том, чтобы я поступила вместо тебя?

О-о-о как интересно… Я – точно трус.

– Ладно, – махнула на меня сестра. Ей явно было не до моих странностей.

– Я поступила раньше срока, чтобы тебя поддержать. А ты больше не кисни. Ты долго готовился, и у тебя всё получится! – подбодрила она меня.

Я снова вспомнил оставленную в том мире маму. Она такая же была. Всегда взваливала на себя больше, чем надо. Гадом буду, если не смогу защитить свою обретённую сестру. Пусть раньше этот парень и был чмо, но теперь вместо него – я! И девчонку в обиду не дам!

– Крошка… – начал я. Хотел сказать, что понял её и справлюсь, и тут же сразу схлопотал по морде.

От удара ладонью голова дёрнулась. Инстинкты сразу бросили моё новое тело и руки в атаку. Совершенно не мои инстинкты. Таких у меня раньше не было. Я морально просто задавливал нового себя, когда заставил резко замереть. Внутренний зверь даже заскулил, настолько жёстко я себя зажал. Рука не дотронулась до лица девчонки. А она, оказывается, была готова к удару. Блок руками – перед лицом. Натренированная у меня сестрёнка. Молодец.

– Ты чего?.. – нарычал я на неё.

Отодвинулся и опустил руки. Она тоже расслабилась, понимая, что я не ударю. При этом окончательно осмелела и, чуть ли не подпрыгивая, раскричалась:

– Какая я тебе «крошка»? Я не твоя девка, которых ты тискаешь по углам. Никогда не называй меня так. Я – Диана.

Ну вот… выяснил, как зовут сестру. Примирительно поднял руки:

– Диана, угомонись. Иди к себе.

Она тут же успокоилась и, соглашаясь, пробубнила:

– Да. Надо готовиться к ужину. Не забудь переодеться, Дик. А то отец опять сердиться будет.

И она вышла. Пока я шарил взглядом по комнате, появилась служанка.

– Господин, я помогу вам переодеться, – были её слова.

Но, закрыв дверь, она вдруг вместо этого с поцелуем запрыгнула на меня. Впилась в мои губы и крепко обхватила ногами мою талию. Я инстинктивно откинул её от себя. Она полетела на пол, а я, ошалело глядя на неё, вытер рот.

Вот это передряга… Я ещё, оказывается, бабник. Вряд ли служанка – невеста или девушка. Парень мутил со всеми подряд. Как там Диана сказала? Обжимался… Треш! Как мне не повезло. Легче лёгкого проколоться. А мне надо продержаться до того сраного Корпуса. А там уже все странности спишут на перемены после обучения. Этот Корпус, наверное, нечто вроде военного учебного учреждения. После такого все меняются.

Служанка обиженно поднималась с пола. Поджав губы, она бубнила:

– Я только разок с Илей поцеловалась. Вы же сами сказали, что у нас ничего серьёзного.

Я молчал. Предоставлю ей самой додумать всё, что придёт в голову. Она робко стала помогать мне одеваться и периодически гладила. Типа невзначай. Это уже порядком надоело. Поэтому, потребовав все нужные вещи, прогнал её. Кажется, она убегала, всхлипывая. Ну вот зачем мне такое! Не время сейчас думать о влюблённой служанке.

Быстро оделся и вышел в коридор. Пошёл вперёд и наткнулся на слугу. Потребовал, чтобы он меня проводил в столовую. Задрал подбородок повыше, как будто всё делаю как надо.

Обстановка вокруг – очень шикарная. Видимо, я богатый. Может, я даже какой-то лорд или граф. Стало ещё неприятнее от того, что парень мутил со служанками. И я теперь за него отдуваюсь. Жесть, одним словом.

Пришёл в столовую и посмотрел в глаза отца этого парня. Он даже потемнел лицом от злости. Поднялся и с размаха как даст кулаком по столу! Тот раскололся, и все приборы с грохотом полетели на пол.

– Где мой сын? – проорал папаня.

С ГЛАЗ ДОЛОЙ

– Где медведь Дайкари? Где тот, чьё имя Дикий?

Вряд ли психозный папаша мог прочитать на моём лице ответы на эти вопросы. А вглядывался так, словно рентгеном сканирует. И мне даже ответить нечего. «В лес убежал» – сказать?

Несдержанный мужик орал дальше:

– У меня нет сына. Передо мной – просто трясущаяся тряпка. Да ещё таскающаяся за каждой юбкой.

А ведь это предок чувака, подарившего мне своё тело. Похоже, он конкретно презирает своего сыночка.

А поначалу я подумал, что он меня раскрыл. Мандраж действительно накрыл. Уровень адреналина в крови значительно повысился. Но потом я понял, что это просто головомойка, и слегка отошёл. Правда, быстро начал закипать.

Отца у меня никогда не было. Мать мужиков не водила. А с ней пререкаться я не хотел. Поэтому нагоняи выслушивал молча и старался терпеть. Даже если был не согласен. Но всякие мужики на меня ещё не орали. Если какой-то посмел бы крикнуть, то за мной двинуть не заржавеет. И по барабану, сколько ему лет. Не хрен голос на меня повышать.

Поэтому сейчас я явно начал психовать. К тому же где-то внутри почувствовал ворчание зверя. Это совсем не добавляло ни спокойствия, ни терпения.

– А ну, давай выходи и дерись со мной! – вдруг проорал обозлённый папаша.

И тут я понял, что попал. Если сейчас стану драться, то мои методы обороны сразу раскроют меня. Тут небось самбо отродясь не видели. А я рефлекторно наверняка какой-нибудь приём выкину. Драться с этим мужиком точно нельзя. Никак нельзя.

Не было у меня ещё такого позора, чтобы я избегал драки. А тут этот психованный пошёл на меня. Отбрасывая по сторонам ошмётки от стола и наступая на осколки посуды. А я уже чувствую, что хочу встать в стойку и выставить блок. Нет. Надо срочно бежать.

И я, как трусливый щенок, бросился прочь. Сзади раздавался мощный рёв, но я слышал, как Диана крикнула:

– Отец, не надо!

Кажется, он её послушался, и меня не преследовали.

Выбежав из здания, сразу замедлил ход. А проходя между деревьев, посаженных в красивую аллею, двинул по стволу кулаком. Разбил руку и потом с удивлением и интересом наблюдал, как рана прямо на глазах затягивается… Я встал за это дерево и облокотился на него.

Мне нужно было какое-то сражение. Душа рвалась. Стремилась стереть это пятно позора. Кровью врага. Неважно какого. Как же унизительно! Я бежал, как последний трус. Но я не такой; от этого только тяжелее.

Я повернулся к стволу. Уткнулся в него лбом и засунул руки в карманы. Неожиданно сзади меня обняли за талию тёплые девичьи руки. Я вздрогнул и хотел зарычать, но вдруг понял, что чувствую аромат. И это знакомый запах.

Диана. Пришла утешать непутёвого братца. Прижалась к моей спине. От неё исходили волны сочувствия. Я хорошо чувствовал её эмоции. Вероятно, это у оборотней такие возможности наряду с запахом и регенерацией.

– Отец приказал тебе не появляться перед ним до того, как мы уедем, – тихо прошептала девушка.

Я тут же понял, что это к лучшему. Вспомнил сервированный и вскоре разгромленный стол. А я во всяких правилах приличия ни бельмеса не понимаю. И в том, какую вилку брать, вообще ни в зуб ногой. К счастью, теперь есть время это всё выучить.

– Подгони книгу по этикету, – буркнул я сестре и повернулся к девушке. Её взгляд из грустного стал строгим.

– Нашёл что повторять. Да ты нужный поклон даже во сне сделаешь. Лучше бы подучил владение мечом.

Я не стал спорить, но напрягся сильнее. Если этикет в этого парня настолько вбит, то я проколюсь гораздо раньше, особенно если буду высовываться из своей комнаты. Так что на оставшееся до отъезда время я – затворник.

– Эту книгу тоже принеси, – сказал я решительно, а потом добавил: – Неси всё, что я изучал. Хочу освежить память.

Диана так удивилась, что отпустила меня и отступила назад, внимательно разглядывая.

– Ты же никогда не любил читать.

Я не стал отрицать.

– Я и сейчас не люблю. Но буду, – сказал твёрдо и пошёл искать свою комнату.

Правда, вышло так, что зашёл через вход для слуг. Краем глаза отметил, что живу в нехилом особняке. Но при этом ловил жалостливые и слегка презрительные взгляды слуг. Ничего, перетерплю.

ВСПОМНИТЬ ТО, ЧТО НУЖНО

Увидел гроссбух с правилами культурного поведения и еле сдержался от мата. Настоящим ботаном я никогда не был. Но тем не менее от нужных книг не шарахался. Особенно если удавалось находить их в электронном виде и читать с планшета или телефона. Но теперь придётся реально читать древние талмуды. Потому что предыдущий владелец тела изучил довольно много. И книг передо мной лежало несколько стопок.

Сестру я выпроводил. Я собирался тренировать не только мозг, но и мышцы. Новому телу надо было дать нужные реакции и привыкнуть к новым видам упражнений и техник. И никто этого не должен видеть.

Растяжки и прогибы делал на автопилоте. Парень оказался с нормальной физической подготовкой. Непривычность ощущалась, но не критическая. Поэтому в руке огромная книга, а я читаю и изгибаюсь.

К чтению тоже привык не сразу, но навык тела постепенно перешёл мне. Это обнадёжило. Значит, все эти танцы с поклонами, разнообразными приветствиями-прощаниями и всем остальным войдут в привычку, как я это пару раз сделаю.

Ужин велел подать в свою комнату и упорно тренировался со столовыми приборами, Обрадовался, когда увидел, что ещё до осознанного выбора моя рука рефлекторно потянулась к нужной ложке.

С поклонами к концу дня вышло так же, и я немного успокоился. Значит, удастся восстановить всё то, что было у этого тела. И надо новые навыки точно так же довести до рефлекторных. К сожалению, это было труднее.

Я занимался не один день. Упорно динамил новых родственников и вереницу вздыхающих служанок.

Практически через неделю меня снова позвали на семейную трапезу. Я специально не переоделся, чтобы не задерживаться там, а меня прогнали по-быстрому. У себя в комнате я мог не тратить время и тренироваться. Ну и материться заодно. Высказаться при обретённых родственничках не было возможности. А позже – в учебном заведении – когда ещё я смогу выругаться от души? Так можно и родной язык забыть.

– Я вижу, ты немного образумился, – сказал мой теперешний родич.

Мой прикид не прокатил, и меня не выставили. Пришлось садиться и изображать воспитанного паренька. Но этикет меня уже не пугал. И я собирался просто отмалчиваться: самая лучшая стратегия с предками.

– Я надеюсь, что ты вспомнил и о благоразумии, и о том, что Диана – твоя Истинная. После учёбы вы должны соединить жизни.

Я подавился. Начал кашлять и сипеть, стуча себя по груди.

– Вот каждый раз одна и та же реакция! – грохнул по столу кулак папаши.

А мы-то с предыдущим пареньком сходимся во вкусах. Неужели папаня говорит о моей сестре? Если да… то это просто офонареть можно. К такому я точно не готов.

– Вы ещё в детстве с сестрой узнали, что Истинные друг для друга. И Диана смогла принять это, а ты упорно отказываешься. Я приказываю тебе настроиться на принятие своей судьбы. И во время учёбы у тебя не должно быть никаких связей! Если узнаю о чём-то подобном, то соединю вас сразу. Не допущу, чтобы ты в Корпусе позорил свою пару!

Я немного прокашлялся и просипел:

– Сестру… я не собираюсь позорить сестру.

Жесть… Как пережить такую подставу?

Я посмотрел на Диану. Её глаза блестели, но она упорно держала лицо. Видно было, что она предпочла бы избежать этого разговора. Но я вспомнил её тёплые руки, обнимающие меня… Как она прижималась. Да… это было не как от сестры. Она любит меня. А вот я её – нет. По крайней мере, как женщину.

Смотрю и вижу в её внешности свою маму. Глаза даже почему-то защипало. Она встретилась со мной взглядом. Вдруг вскочила и выбежала.

– Ты теперь ныть собрался? Уже было, не помогло. Соберись, тряпка! Хватит перекладывать на плечи сестры все трудности. Она лучше подготовлена по предметам. Она лучше обучена сражаться. И она готова принять свою судьбу. Ты тащишься за ней, как облезлый хвост. Ты во всём ей уступаешь. Ты даже мизинца её не стоишь, но считаешь, что имеешь право воротить нос? Я хочу сразу поставить тебя в известность: своей наследницей я сделал её. Сегодня я окончательно махнул на тебя рукой. Если Диана не откажется от тебя, то ты останешься в семье. В противном случае – ты сам по себе.

Папаша прервал трапезу, встал и вышел.

Понял, что мне придётся очень туго. Но я ведь и не такое переживал. Справлюсь. Потому что стать парой своей сестре я в любом случае не смогу. Она безумно похожа на мою маму. Так что лучше сдохнуть, чем допустить подобное…

ПОСТУПЛЕНИЕ

Я упорно тренировался до последнего. Даже просил Диану помахаться со мной мечами. Сразу после того неприятного обеда она зашла ко мне. Видно было, что хочет высказаться. Только рот открыла, а я ей сразу предложил спарринг. Она явно такого не ожидала. Так убил двух зайцев. Выгадал время подготовиться к неприятной беседе и напросился на тренировку.