скачать книгу бесплатно
В сухой, пыльной темноте осторожно прошуршали лапки. Хмурик, подняв облезлый хвост, сделал пару робких шажков и остановился. Ему было больно, хотя лапы и ребра не пострадали, болело что-то внутри. Его гнездо исчезло – знакомый отнорок завалили громоздкие глыбы. Животное принюхалось – противно пахло гарью. К невкусным запахам разрушения примешивался знакомый запах еды. Хмурик просеменил вперед, обогнул сломанную балку, протиснулся в щель между камнями и наткнулся на искомое, куснул руку лежащего ничком человека, попробовал отодрать ноготь. Рука не шевелилась. Зверьку уже приходилось обгладывать тела, он вцепился в одежду мертвого, пробежал от кисти до локтя, с плеча перебрался на грудь и мягким, влажным носом дотронулся до человеческого лица.
В ту же секунду резкий шлепок отбросил зверька прочь:
– Ах ты, зараза.
Животное ощерилось, готовясь к схватке. Внезапно ожившая добыча зашевелилась и привстала. Она оказалась большой, слишком большой. Хмурик, пискнув, отступил и юркнул в глубокую щель между камней. Маленький мозг инстинктивно запомнил место – на всякий случай. Грызун убегал, унося в сознании чувство голода и незаслуженной обиды.
Стриж привстал, и тут же охнул, ударившись головой о низко нависший свод. Он лежал, почти зажатый между двумя плитами камня, просвет между которыми не превышал двух футов. Левая рука затекло, пальцы мертвой хваткой сжимали какой-то предмет. Чувствительность понемногу возвращалась – в ладонь словно воткнули десяток раскаленных иголок.
Стриж машинально сунул подобранный предмет в карман, пошарил вокруг, отыскивая пистолет и фонарь. Оружие уцелело, фонарь нашелся рядом, Дезет пощелкал переключателем – лампа даже не моргнула, стекло оказалось разбитым вдребезги.
– Живые есть?
Молчание, сухой шелест земли, тонкий писк зверька. Стриж попытался вспомнить, в какой стороне остался выход, но тут же бросил бесполезное занятие – очертания штреков, форма стен – все это изменилось до неузнаваемости. Он выждал, надеясь, что глаза привыкнут к сумраку – все напрасно, к полной темноте привыкнуть нельзя, ни один луч света не проникал в заваленный тоннами камня подземную ловушку.
– Эй, Джу, Фалиан, отзовитесь!
Он кричал и звал, еще надеясь на ответ, но в душе понимая, что чудес не бывает. «Здесь нет воды. И я буду умирать один, много дней». Стриж ощутил острый клаустрофобии – масса камня, казалось, давила на плечи, неподвижный воздух не позволял вдохнуть. Иллирианец заметался в темноте, инстинктивно стараясь найти место попросторнее. Ладони скользили по камням, зарывались в измельченный мусор.
…На чужую, холодную кисть он наткнулся случайно, затем нащупал предплечье и плечо, слой за слоем сдвигал крошево мусора, пока не вытер пыль с неподвижного лица, не ощутил рукой гладкие густые волосы.
– Джу, ты жива?
Дезет пытался найти пульс на запястье, не нашел, отогнул ворот куртки, нащупал сонную артерию – она медленно вздрагивала в такт ударам сердца.
– Джу, ты меня слышишь?
Никакой реакции.
«У нее может быть поврежден мозг. Нужно осмотреть зрачки». Стриж поспешно шарил вокруг, поднимал и бросал обломки. Вырвалось и метнулось прочь горячее, гладкое тельце «хмурика».
Фонарь сострадательницы обнаружился в стороне. «Звезды и Разум – неужели и этот разбился?» Стриж, воззвав в душе к справедливости, щелкнул переключателем, увидел свет, закрепил ремешок на голове, склонился над девушкой, приподнял неподвижное веко.
Зрачок Джу заметно сузился.
– Это уже получше.
Он убавил яркость, экономя заряд, обследовал шею, конечности, позвоночник – переломов не оказалось, но девушка не приходила в себя. В ее неподвижности чудилось нечто странное – транс, обморок или все же начало конца? Стриж освободил от щебня неподвижное тело, полусидя устроился у стены, прислонил к своему плечу голову сострадательницы.
– Если нужна энергия – берите мою.
Ответа не последовало. Он ждал, выключив фонарь, сберегая последние капли энергии в батарейках. Тьма колыхалась вокруг сетью, не черной – серой, сплетенной из хищных нитей.
Мало чувствительный к таким вещам иллирианец только дернул свободным плечом.
* * *
Лимб[2 - Лимб – кайма, видимый край диска небесного тела, он же – потусторонний мир.], безвременье
Куртка исчезла. Джу очень замерзла. Она стояла на сквозном ветру а тонком и коротком кружевном платье. Туфельки, те самые, которыми она выстукивала по ступеням «Виртуальных приключений», скользили по мокрым камням, у самых носков скала кончалась пропастью. Внизу, под этим обрывом, сквозь плоский слой перистых облаков просвечивал город – стеклянные ярусы крыш, нефрит скверов, серебряные ниточки улиц. Город выглядел безлюдным, ветер размеренно свистел, огромные массы воздуха двигались, время от времени широкая прореха в облаках позволяла получше рассмотреть город.
«Что мне делать? Я не могу туда спуститься. Руки совсем окоченели». Ветер крепчал, грозя сорвать со скалы, дыры в облачном покрывале обретали очертания зверей, становились птицами, геометрическими фигурами, гротескно искаженными человеческими лицами.
«Я умерла, – подумала Белочка. – меня убил взрыв, и это не город, а прикинувшаяся им Холодная Пустота».
– Хей!
Она обернулась. Прямо за спиной, на большом округлом валуне сидел Мюф.
– Рад видеть тебя, Джу.
– Я тоже очень рада. Что ты здесь делаешь?
– Стерегу Дверь.
– Обманывать нехорошо. Здесь нет двери.
Мюф поджал ноги, охватил колени руками, на ресницах от резкого ветра выступили слезы.
– Все это место – Дверь, я стерегу ее. Джу, мне холодно, сделай что-нибудь, освободи меня.
– Я попробую. Отсюда можно сбежать?
Мюф кивнул.
– Просто иди спиной вперед и старайся не смотреть в яму. Лучше всего смотреть на облака. Я буду считать.
– Пошли вместе. Ты же хочешь, чтобы я взяла тебя с собой?
Мюф подумал, потом мотнул головой.
– Нельзя, тогда некому будет считать. Надо, чтобы считали. Иди одна, Джу, и скажи деду, чтобы он меня забрал. Пожалуйста. Я знаю, он может.
Холодные руки Мюфа обняли Белочку за шею. Они были нечеловечески жесткие и ледяные. На ее ухо упала то ли капля, то ли слеза.
Хвала Разуму, не все потеряно – капля была теплая. Мюф выпустил шею Джу и принялся считать:
Раз-два – привет.
Другого хода нет.
Здесь – черта,
Там – зола.
Замри – беги.
Не береги.
…Золото-медь,
Надо успеть.
Сильную рать
Быстро собрать…
«Это только считалка. У нее нет никакого смысла», – подумала Белочка и все же сделала шаг от обрыва спиной вперед. В лопатки ударил тугой ветер, короткий подол юбки бился словно флаг. Еще шаг назад.
– Мне трудно. Давай, уходи быстрее! – раздался голос Мюфа.
– Я ухожу не надолго! Жди! Мы обязательно заберем тебя!
Маленькая фигурка скорчилась на камне. Свист ветра перешел в ураганный рев, этот ураган опрокинул Белочку, но сзади не оказалось тверди, только бесконечные массы воздуха. «Я сейчас разобьюсь, я упала», – подумала Джу и рухнула вниз.
* * *
Воронка Оркуса
Стояла кромешная темнота, от неудобной позы затекла шея. Белочка судорожно вдохнула и закашлялась. Вспыхнул неяркий свет, озарив окруженное камнем пространство. Слезы текли ручьем, спазмы сжимали горло при каждой попытке вдохнуть…
– С возвращением, леди.
– У-у-у…
– Что такое? Вам помочь?
– У-у-убирайтесь отсюда. Не надо на меня смотреть.
– Пустяки. Дышите носом, глубоко и медленно. Вот так.
– Что это было?
– Возможно, клиническая смерть, хотя едва ли. Я тут шарил без света и наткнулся на ваши окоченевшие руки.
– Тьфу. Умеете же вы сказать гадость.
– Нет, это такой иллирианский юмор.
– Где мы сейчас?
– Понятия не имею. Был взрыв, топография изменилась, мой фонарь разбился, колонель сбежал, потерялся проповедник.
– По поводу утраты проповедника – не слышу сожалений.
– Нет, мне на самом деле жаль, подвижный был дед, мог пригодиться. Вы согрелись, двигаться сможете?
– Попробую, но болит нога.
– Переломов нет, я проверял – обычный ушиб. Пошли, поищем другой выход.
Они двинулись в путь на четвереньках – по-другому не позволял низкий потолок.
«Иллирианец специально говорит всякую чушь», – сообразила Белочка. «Он боится, что я пойму – выхода нет. А его точно нет – я знаю, мы все здесь умрем – и я, и мастер Фалиан, если он еще жив, и сам Стриж. Как же все-таки страшно. Эти камни вот-вот рухнут нам на головы.»
Впереди сверкнул еще один фонарь.
– Вот и проповедник, легок на помине. Нужно протиснуться сквозь щель, дальше будет просторнее. Давайте руку, я помогу…
Место казалось незнакомым или просто до неузнаваемости изменилось. Иеремия стоял прямо и, задрав подбородок, рассматривал источник света высоко над головой. Странное приземистое существо жалось к его ногам.
– А это что такое? – спросила удивленная Белочка.
– Богопротивная игрушка, которую ты подарила моему внуку, – невозмутимо сообщил Фалиан.
– Откуда он взялся?
– Пришел из темноты.
– Сейчас не время спорить, – вмешался Дезет. – Нужно отсюда выбираться. У кого есть разумные предложения?
Иеремия покачал головой.
– Выход открыт, но он слишком высоко. Зацепиться не за что.
– Я все же попробую.
Попытки Стрижа не заняли и пяти минут, но закончились двумя падениями, к счастью, с небольшой высоты.
– Вы правы, ваше проповедничество. Там, повыше, камень совершенно гладкий – как стекло.
Пронзительно-белый день сиял сквозь безнадежно недосягаемый выход. Белочка исподтишка рассматривала Стрижа – тот казался неестественно спокойным. «Это крайняя степень отчаяния, – поняла она. – До сих пор, и уже давно, он удерживал нас всех, заслоняя от безумия, но теперь резерв исчерпался».
– Алекс…
– Что?
– Вам плохо?
– Как сказать – я не справился с задачей.
– Вы и так сделали все, что могли.
– Я сделал все ошибки, какие только мог.
– Как думаете, куда подался Хиллориан?
– Занятный вопрос. Сдается мне, он больше не вернется в Департамент. Септимус не маньяк, но он явно не в себе.