скачать книгу бесплатно
Чудо из волшебного шара
Кэтрин Дойл
Книжка под ёлку
Десятилетний Джордж случайно попадает в магазин диковинок Марли во время рождественской ярмарки, где получает в подарок стеклянный шар со снеговиком внутри. И вскоре с ним, его бабушкой и отцом начинают приключаться настоящие чудеса, а родной дом, парк, да и весь город меняются прямо на глазах. Как же иначе помочь отцу понять, что праздник необходим каждому взрослому не меньше, чем ребёнку!
Для среднего школьного возраста.
Кэтрин Дойл
Чудо из волшебного шара
1. Нечаянное чудо Марли
Джордж Бишоп не был выдающимся мастером маскировки, но он знал, как надевать накладные усы. Он провёл пальцем по верхней губе и выровнял их с уверенностью злодея из какого-нибудь фильма о Джеймсе Бонде:
– Самое главное – не чихать!
Усы были изготовлены из мишуры и сверкали, отражённые светом раннего вечера, в глазах бабушки Фло. Она тихонечко постучала пальцем по кончику носа, сбоку, и по секрету сказала:
– Если нужно куда-то попасть тайком, шарм превыше всего!
Рождественская ярмарка в Гайд-парке развернулась перед ними, будто величественный город, огромный и оживлённый; его волшебные огоньки подмигивали Джорджу сквозь суетливую толпу.
– Называй меня мисс Омела Марпл, – сказала бабушка Фло, ускоряя от восторга шаг. – Я же тебе говорила – найдём!
Джордж широко улыбнулся:
– Ну, она вообще-то не пря…
Громкое ворчание оборвало его на полуслове. Улыбка испуганно слетела с губ. Мимо них протиснулся широкоплечий деловой человек в чёрном пальто, развевавшемся на ветру.
Джордж оцепенел.
– Это же…
Бабушка Фло продела руку ему под локоть:
– Он никогда нас здесь не найдёт, моя радость. А сегодня тем более. Особенно с твоей замечательной маскировкой.
Джордж облегчённо присел. Бабушка Фло права. Ранним вечером 23 декабря отец был на работе. Точно так же, как в любой другой день в году, в жару и в стужу, в выходные, в будни и в праздники – в каждую минуту, если она приносила доход. Хьюго Бишоп даже не помышлял о том, чтобы сделать из кабинета хоть шаг на улицу, особенно теперь, когда Рождество носилось повсюду, как зараза.
Молочные облака над головой полнились обещанием снега, а в воздухе плыл аромат корицы. Вдохнув полную грудь манящего аромата, Джордж переступил ворота ярмарки.
Он был счастлив здесь, в чреве Рождества. Здесь можно наесться досыта мясных пирогов и сладкой ваты. Здесь можно разгуливать без опаски, спрятав лицо под усами из мишуры.
– Я их, наверно, не буду снимать, – сказал он бабушке на колесе обозрения. – Я в них делаюсь такой важный.
– Ты даже похож немного на Кларка Гейбла, – ответила бабушка Фло с набитым помадкой ртом, – одного из моих самых любимых артистов.
А потом, помолчав, добавила:
– Или, по крайней мере, на ручку рождественской метлы.
Она поправила своё тщательно подобранное рождественское украшение: заколку для волос в виде веточки остролиста – с яркими красными ягодами и нефритовыми листочками. Бабушка заколола её над левым ухом, и даже зелень бабушкиных глаз становились рядом с заколкой как будто ярче. Почти… до озорства.
Через несколько часов, когда луна уже карабкалась в фиолетовом небе, а ноги отяжелели, устав бродить по стране чудес, бабушка Фло сунула Джорджу в ладонь бумажку в пять фунтов:
– Сбегай-ка к Джино и купи себе горячего шоколада! – она показала рукой на ряд одинаковых деревянных киосков, которые стояли развёрнутые к карусели. – Мне оставишь пастилку. А я пойду закажу глинтвейн – пару- тройку.
Джордж припустил со всех ног. Ему казалось, что «Шоколад Джино» – это последний магазинчик в ряду, но, добежав, он обнаружил ещё один киоск, приткнувшийся с самого края. Украшения на киоске отсутствовали – за исключением перекошенной вывески, что висела над дверью.
Она гласила:
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ДИКОВИНКИ МАРЛИ
И ниже, мелким шрифтом:
Взрослые категорически не допускаются.
Вход по вашей прихоти
Джордж толкнул дверь, и над ней звякнул колокольчик.
Изнутри магазинчик, к изумлению Джорджа, оказался больше, чем он ожидал. И к тому же там было уютно. Свежие сосновые иголки покрывали пол и наполняли магазинчик ароматом хвойных деревьев. Над головой с низкого потолка свисали рождественские гирлянды, озаряя всё вокруг мягким свечением. Какие-то дети – мальчик и девочка – внимательно изучали ближайшую к двери полку. Они были немного помладше Джорджа и спорили из-за ярко-жёлтого мешка сладостей.
– У мамы аллергия на ириски, башка ты дубовая!
– Не путай с нугой! Это громадная разница!
В глубине магазинчика за деревянным столом, заваленным книгами, сидел старик и читал газету. Очки у него громоздились на самом кончике носа.
Старик посмотрел на Джорджа поверх очков.
Джордж приветственно поднял затянутую в перчатку руку:
– Э-э… здрасьте.
Старик – Марли, предположил Джордж, – вдруг свёл вместе кустистые брови и вперился в него пристальным взглядом:
– Возраст?
– Э-э… – шаркая ногами, Джордж обогнул кучку детей, которые восторженно щебетали возле стола посреди магазинчика, и подошёл поближе.
– Десять, – ответил он.
– И? – подсказал Марли.
– Десять… и четыре месяца?
Марли чмокнул губами:
– Столько волос на лице – необычно для десяти лет и четырёх месяцев. Не сказать, чтобы я не видывал этого раньше… – Он подозрительно сощурил глаза. – Однако это такая же редкость, как пурпурный олень.
– Пурпурных оленей не бывает, – сказал Джордж.
Марли уставился на него:
– Неужто?
От неловкости Джордж переступил с ноги на ногу.
– Это накладные усы. Всего только мишура.
– Понятно, – с сомнением произнёс Марли.
Внимание Джорджа отвлекла дата на газете.
– 1843 год? – поморгал он для верности. – А зачем вы это читаете? Это же 1843!
– Предпочитаю классику, – ответил Марли таким тоном, в котором явно слышалось: «Это же очевидно».
– Хм.
Взгляд Марли неожиданно вспыхнул ярко и пронзительно, пригвоздив Джорджа к месту. Потянулось молчание. Наконец, широко зевнув, старик вновь обратил внимание на события 1843 года.
– Тебе и правда десять лет и четыре месяца. – И он надменно дёрнул рукой. – Хлопушки бесплатно. По одной на ребёнка. Всё остальное за деньги.
– Хорошо. Спасибо.
Джордж отошёл к столу посреди магазинчика и сунул голову между столпившихся плеч. На столе колыхалась груда рождественских хлопушек.
Рыжеволосая девочка, потянув за хлопушку, только что отыскала внутри превосходно настроенную музыкальную шкатулку. А в хлопушке у её сестры оказалась живая бабочка – она порхала между девочками, и крылья её переливались серебром и золотом.
Рядом с ними два брата, раскрыв широко глаза, испытывали одинаковые миниатюрные телескопы.
– В моём видно кита! – щурясь в окуляр, захлебнулся от радости старший. – А в твоём что?
– Шарики, – мрачно ответил младший. И вдруг замер, и голос его подскочил на целую октаву. – Нет, подожди! Планеты! В моём видно Вселенную!
Джордж набрался решимости. Сердце в груди покатилось кубарем. Из груды на столе он вытащил ярко- красную хлопушку и разорвал.
Хлоп!
Все четверо детей обернулись и стали смотреть, как он перевернул хлопушку вверх ногами и тряс ею.
И тряс.
И тряс.
И тряс.
– Не тряси, не надо, – сказала рыжеволосая девочка с круглыми от сочувствия глазами. – Это Скрудж.
Джордж хмуро посмотрел на пустую хлопушку:
– Что ещё за Скрудж?
Девочка показала на фольгу, которая уже начала терять блеск у него в руках.
– Это хлопушка, где ничего нет. Так иногда бывает, – сказала она, возвращаясь к своей музыкальной шкатулке. – Не повезло.
Джордж положил хлопушку, и его взгляд упал на миниатюрную табличку на столе.
Строго по одной хлопушке на ребёнка.
ОСТОРОЖНО! Скрудж!
Удовольствие не гарантируется.
– Не очень-то честно, – пробурчал Джордж, но остальные уже не слушали. Они вновь принялись восторгаться своими подарками, оставив Джорджа наедине с разыгравшимся любопытством.
Он рассеянно побрёл от стола. Миновав ряд лошадок- качалок, которые смотрели на него снизу вверх сапфировыми глазами, он остановился у полки с надписью «ЗВОНЫ». Там размещалась внушительная коллекция колокольчиков. Изучив эту полку, Джордж обнаружил под ней другую – с надписью «ОЗОРНИКИ». На ней плечом к плечу сидели деревянные эльфы в ярко-зелёных колпаках. Их маленькие ножки болтались, свисая через край, глаза смотрели ничего не выражающим взглядом, а широкие лица беззубо скалились в чересчур широкой улыбке.
– Вот страх-то! – пробормотал Джордж, приседая на корточки.
Он готов был поклясться, что услышал в ответ чьё-то ворчание. Он оглянулся, но рядом никого не оказалось. Большинство детей уже ушли вместе с новыми игрушками, остались только те двое, которые спорили. Они стояли в противоположном конце магазинчика. Джордж подумал, что это, наверное, половицы скрипят под сосновыми иголками.
«ПОЧЕМУ БЫ НЕТ?» поразила воображение Джорджа невиданной коллекцией рождественских колпаков: там красовались шерстяные творения с огромными помпонами, и колпаки Санты – к каждому прилагалось облако бороды, и колпаки в полоску – каждая из них извивалась, и извивалась, и извивалась аж до самого потолка. Там были красные сверкающие носы и серьги, похожие на карамельные трости; остроносые эльфийские туфли с золотыми бубенчиками по краю и невероятный выбор шерстяных рождественских свитеров всевозможных размеров – даже такого крошечного, что впору только шмелю.
– А почему…
– Вопрос, как ты видишь, в том, почему бы нет? – резко перебил Марли, скрытый газетой. – Шмели – известные весельчаки. Как и многие другие животные, говоря по правде.
Джордж на мгновение представил, что облачил в рождественский свитер свою кошку Коко. Сколько бы ему досталось неудовольствия, даже и представлять незачем. Он двинулся дальше, мимо банок «Веселительного джема» (принимать по одной ложке), мимо коробок «Словоохотливых чайных пакетиков» (использовать только после школы), мимо стопок «Воинственных бомбочек для ванны» (изумительно неразборчивых), которые были искусно уложены вокруг большой синей жестянки леденцов «Меланхолическая мята» (доставьте себе радость катартического рыдания).
На «СОВЕРШЕННО НЕВОЗМОЖНОМ» стояли миниатюрные, не больше кулака Джорджа, дымовые трубы – из настоящего кирпича, и каждая посыпана сажей. Джордж готов был поклясться, что видел, как из одной трубы свисает в камин крошечный чёрный сапог – едва Джордж ткнул в него пальцем, сапог исчез. Полка рядом – «НЕВОЗМОЖНО СОВЕРШЕННОЕ» – полнилась восхитительными лакомствами: имбирными пряниками в виде Санта-Клауса, рождественскими ёлками из печенья с корицей и кремовыми пирожными-снежками. Блестящие этикетки сулили «Рождество в каждом кусочке» и «наслаждение до последней крошки».
Джордж наткнулся на язвительных брата и сестру у полки под названием «РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ХОРАЛЫ». Они сосредоточенно изучали строй стеклянных пташек, пытаясь выбрать между лазурной птицей и соловьём. Всякий раз, когда они брали в руки одну, чтобы рассмотреть получше, птица превосходно щебетала какую- нибудь рождественскую мелодию. А на полке ниже, с табличкой «РОЖДЕСТВЕНСКИЕ СКАНДАЛЫ» те же самые птицы, стоило до них дотронуться, самозабвенно предавались сердитым воплям и пронзительным хриплым визгам. Взяв с полки первую попавшуюся, Джордж немедленно возвратил её на место и отошёл прочь, изливаясь под свирепыми взглядами брата и сестры быстрым: «Извините-извините-извините!»
Он оказался возле надписи «НЕЧАЯННЫЕ ЧУДЕСА».
Это была полка со стеклянными шарами. Церкви, дома, города, деревни – целые миры, населённые крохотными фигурками, кружились в мягком, будто пёрышко, снегу. Джордж внимательно рассмотрел все, один за другим, а когда добрался до последнего, у него перехватило дыхание.
Дрожащими пальцами Джордж снял шар с подставки и поднёс к глазам. Шар был почти пустой, если не считать одной знакомой фигурки.
– Так не бывает, – прошептал Джордж.
На этот раз Марли не сказал ничего.
