Реминисценции о Павке Корчагине

– Или все же прилепиться к партии Добра, созданной писателем. Но какое это будет добро? Чье это добро? Где и как безопасно добраться до этого добра? На эти вопросы у Опаськина пока не было ответов. Тем более добро не может быть абстрактным. Если же следовать за Афанасием Фетом,– то добро и зло как прах могильный в людские толпы отпадет. А вот это уже было опасным для политики – людские массы закидывать могильным прахом. Это могло привести к политическому краху.

В партию другого писателя – недавно помершего Эдика Лимонова, смысла вступать не было. Да и с его уходом из жизни это нацбольное направление политдеятельности стало бесперспективным.

Без конкуренции, конечно, была партия ЕРоса. Что – то в ней было эротическое, но вся эта эротика донельзя смущала Опаськина. Либеральная и демократическая – или ЛиБиДо – тоже смущала Опаськина также. Годы были уже не те, всякие там либидо с эросом, извините, дщери Иерусалимские, давно усохло.

Сладко заманчиво, размышлял Опаськин – вступление в женскую партию – например « Сильные женщины» певицы Валерии. Но берут ли туда мужиков? Можно предложить назвать партию «Мужественные женщины» – тогда и мужикам там тоже, вроде как – то найдется место, если не в партии, то в подпевке на сцене. К тому же штаб-квартиру партии можно будет предложить открыть в Бахчисарае – Крым все же наш, в члены партии принимать у бахчисарайского фонтана – партийно видеть равнодушно прелестниц по – мужски партийный строй….

Вообще вхождение певцов в партии придавало некую новизну в партстроительстве. Например, съезды партий можно было проводить в виде опер. Руководители партии – певцы- солисты, поющие члены партии – хоры. Безголосые и убогие – статисты. Оркестр был не принципиален, на худой конец сгодилась бы и игра на кружках Эсмарха и африканских барабанах. Съезды можно было бы проводить на открытом воздухе или снимать для этого расплодившиеся и пустующие после чемпионата мира стадионы. Кстати, партии можно было обязать проводить по съезду в неделю. Тогда стадионы стали бы выгодны. Опять же построенные в многочисленности и пустующие гостиницы стали бы заполняемы. То есть все это привело бы к увеличению поступлений в бюджеты, включая консолидированные и личные бюджеты чиновников и городов. Строящимся ледовым дворцам и аквапаркам можно было придать также политическую партийную составляющую- то есть одну неделю- съезд на футбольном стадионе, другую неделю или летом, когда жарко – на ледовой арене или в аквакомплексе. Причём партии можно было обязать проводить еженедельные съезды каждый раз в другом городе. Это наполнило бы высоким смыслом необходимость построения высокоскоростных дорог, что снова бы увеличило бюджетные поступления, банкам дало бы возможность поправить свое положение и выдать дорогие кредиты компаниям – застройщикам, физическим лицам – нищебродам, не знающим как отдать долги банкам и микрофинансовым организациям, дало бы возможность, пусть на любых условиях, пусть за копейки, устроиться на строительство этих высокоскоростных дорог, но – обязательное условие – предварительно закупив свой шанцевый инструмент и спецодежду, на что бы опять пришлось бы взять микрокредиты. Таким образом, экономика бы оздоровилась и можно было бы наглядно увидеть связь политики с экономикой и заботу партийцев о народе.

.

Ильич вернулся к модусу триады – Ленин-партия-комсомол. Комсомольцы, по мнению Ильича, всегда были шустрыми ребятами. Особенно их шустрость проявилась в перестройке. Да и сами они шустро перестроились в поклонников народного капитализма. Только вот народного капитализма, увы, не получилось. А комсомольцы превратились в выдающихся политических деятелей, нефтяников, атомщиков и просто не бедных людей. За примерами Опаськину далеко ходить было не надо, даже отталкиваясь от выдающейся, снова надо заметить, тройки комсомольцев своей области- кому надо может справиться в Гугле. А вот из других регионов – взять того же Ходора. Как шустро превратился он в нефтяника. И кто ему только подсказал. Нефть – жидкое золото мира. Прекрасный был в своё время (до нажопников) продукт, быстро конвертируемый в хрустящие банкноты, самолёты, яхты. Для Ходора, правда, окончилось тюрьмой. Зачем вот его оттуда выпустили – непонятно. Зачем этот геморрой, извините, на свою ж… натянули – неясно. Сейчас вот пытается оттяпать у народа 50 миллиардов. А кто их платить – то будет – вряд – ли Роснефть с Газпромом. То есть – конечным плательщиком будет опять многострадальный народ. В России будешь ты един – пока есть дизель и бензин. Но они не принадлежат народу, вот в чём заковыка. А зря.

Опаськину вспомнилось выступление одного их кандидатов в госдуму, ставшего потом губернатором. «Мы – гнусаво и веско вещал с трибуны тогда еще кандидат, кстати, бывший первый секретарь обкома, отрежем этих упырей от нефтяной трубы, мы вернем нефть народу!!! Вернул он, правда, себе власть, а его жена, по совместительству – уже – его секретарь, стала сама упырём и установила таксу – за доступ к живому телу губернатора- 50 тысяч баксов. И прокатило. Все об этом знали, но принималось уже как должное- губернатор же должен как – то жить – не на одну же, пусть и губернаторскую, зарплату…Понятно, что у великой армии региональных нижестоящих чиновников появился прекрасный пример для подражания – не быть дураками, обогащаться – пока есть такая возможность. А для надёжности действовать по Салтыкову – Щедрину – по его «Предостережению» – в «Убежище Монрепо» – как быть столпом общества и облапошивать пользуясь понятиями Отечество, Государство, Семья.!!! Опаськин снова вспомнил книгу Терехова «Немцы». Прекрасная книга, описывающая два разных полюса, два разных человеческих заряда – народ и чиновничество. Только вот они, в нарушение законов физики не притягивались, а всё больше и больше отталкивались.

Этап 9. «Падает в третий раз»

Абсентизм параллелизма, генезис терминов не совпадает с генезисом концептов – сказал бы, наверно, по поводу разнополярности классов общества, Саша Чёрный,– подумал с горечью Владимир и хлопнул для ясности ума пару стаканов.

Продолжая размышлять о параллельности миров и стратификации общества, величии и пассионарной роли России, минимизируемой оболванивающей виртуальной деятельностью некоторых псевдонародных избранников, применению неэвклидовой геометрии великого Николая Ивановича Лобачевского к социальному срезу и анализу тенденций и процессов многофакторного развития человечества, Ильич изобрел новую дисциплину.

– Я назову это психофизической социогеометрией или векторной дифференциацией стратов по методу В. И. Опаськина. Мысленно Владимир видел себя уже получающим нобелевскую премию. Его открытие, как считал Ильич, охватывало стык нескольких дисциплин. Эх,– замечтал Владимир,– пошью себе фрак с отливом. Надену белые носки и лакированные ботинки. На голову одену цилиндр из черного бархата с красной звездой посередине и скажу всем мою нобелевскую речь:

«Россия- перекресток параллелей,

умом тут без поллитра не понять,

поля, березы сосны, ели -

все мы профукали, проели,

люби Россию – твою мать!

Ну, что ж? Одной заботой боле-

Одной слезой река шумней,

А ты всё та же – лес да поле,

Да плат узорный до бровей»

Далее конечно, аплодисменты мне и Блоку, переходящие в нескончаемую овацию. Ну а потом – обед с королевской семьей. Устрицы, голицынское шампанское «Новый Свет», салат оливье, марципановое крембрюллемороженое… Для гурманов – крабовые палочки под майонезом производства Нижегородского масложиркомбината и сосиски «Советские»– компании Мяснов. На десерт- торт наполеон и эклеры.Чай байховый бергамотовый « Вырви глаз у дракона». Потом танцы. Белый танец. – Королева приглашает меня, король нервно курит в сторонке, принцесса отталкивает мать и замирает в моих нежных обьятиях. Фрак промокает от её слез. Я скидываю его, остаюсь в тельняшке. На бис танцую «Эх, яблочко, куда ты катишься» и лезгинку – А в Абхазии гора самая высокая… Лепота!

Владимир любил стихи и начал сочинять стихи сам. Толчком к стихотворному творчеству Ильича послужил подслушанный им ночной громкий разговор двух нетрезвых нижегородских поэтов под его балконом:

– Но ты вслушайся, не ты – послушай, послушай – какие рифмы я вчера сочинил, – говорил один поэт другому:

– Тверёз как воздушный десантник,

и ловок как горный баран,

уверенной, твёрдой походкой.

я смело вхожу в ресторан….»

–Да – соглашался другой с десантником, – класс, супер, находка! В ресторан как баран, седло ягнёнка, трезвый как ребёнок…Десантник – от конфетки фантик… Что – то мне это, правда смутно напоминает Пушкина- Лермонтова… – сидя за решёткой – сурово тверёз – я из лесу вышел, был сильный мороз»

Не ты послушай лучше моё, кондовое, современное…

« Мы проснулись с утра,

ничего не поймём,

почему мы пьяны,

почему мы втроём»

Не, ты понял – какой пассаж, а? Утро в тумане как вечерний звон и вот с утра уже втроём….могучий стих – и на троих….а тут еще сверху твой десантник лих…. А может псих….

Эта ночная, одна и та же назойливая декламация – серенада продолжалась уже с полчаса.

«Эй, мужики – крикнул с балкона Ильич. Стихи офигительные просто. Наш дом этот ноктюрн уже выучил. А вот соседний ещё не знает».

–Ты прав, брателло, прав. Ты – Человек! Точно. Народ должен знать. Поэт в России больше чем поэт. И мужики, обнявшись, удалились к дому напротив. Оттуда долго еще доносились под ропот разбуженных жильцов их баллады про трёх бараноловких десантников в утренней непонятке.

Сам Опаськин написал уже много стихов. Но писал он их в стол.

Наиболее удачными, на его взгляд были: Я люблю тебя, Жирик; Однажды, вынимая из штанов; От красоты твоей косею; Вечерний шмон; Нищебродный вальс и другие…

Например, в нищебродном вальсе Владимиру нравились свои строки- находки:

Я танцевал с тобой в огромном зале

Ты морщила, бедняжка, милый нос

Пускай я пах индолом- королём фекалий

Я не хотел, родная твоих слёз….

Про Жирика это вообще был, на взгляд, Владимира хит, навеянный недавним хождением политика в народ.

«Я люблю тебя Жирик

За твою прямоту

И за то, что ты деньги

Швыряешь в толпу

И кругом с высоты видишь попы

Это деньги сбирают холопы

Ах, как жаль – ты далёк – Жирик

А не то – дал и мне бы – чирик!

Мне бы было так суперсладко

Если дал бы ты мне дал пятихатку!

Но никто никаких пятихаток Владимиру не давал. Мир поэзии был далек от мира реального.Поэтому пока все шло по Блоку:

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые,

Как слезы первые любви!

Этап 10

. «Уксус, смешанный с желчью»

А начинать все надо было с детства, с правильного воспитания отношения к ближнему.

–Да за детьми уход и присмотр нужен – думал Ильич,– вырастить ребёнка, да чтобы у него не катились слезинки – святой и ежедневный труд. А правильно вырастить – подвиг. Подвиг – во имя человечества. Из каждого правильного человечка в итоге и сложится Человечество. Главное – чтобы в ребёнке не вырос зверь. А то получится как у Уильяма Голдинга в «Повелителе мух»– дети боялись зверя в чаще лесной, а зверь был в них самих- этих послушных мальчиках из хора.

Мы вырастаем и вливаемся в этот уже взрослый хор. Не дай бог – звериный.

Про свое счастливое пионерское детство Опаськин вспоминал с удовольствием.

Всё было правильно – пионерские отряды, галстуки, линейки. «Над лагерем ночь опускается, лагерю спать пора, спокойной ночи Родина, до светлого утра». Пусть лагерь – огромный за железным занавесом – но лагерь Родины. Правильный лагерь с правильной романтикой- движением тимуровцев – помощь ближним и пожилым. ШнУров тогда не было. Мы и мата то не знали. Не то, что сейчас – культура АУЕ – блатная романтика. Наконец – то додумались, признали её экстремисткой.

Опять же 6 утра – радиоточка на кухне. Из репродуктора – гимн Союза. Утренние слезы гордости за великий могучий Советский Союз.

Наверно,– возвращаясь к Союзу и детству, подумал Ильич, – педагогика правильно использовала наследие Песталоцци, Ушинского и Макаренко. Взять «Педагогическую поэму « или «Флаги на башнях». После чтения реально сносило башню, хотелось быть там, внутри книги, дружить, любить, мечтать, гореть…

А сейчас – тьфу: включишь телевизор – поскольку радиоточки давно уже нет и видишь – Сила Сибири- Газпром. Повезло Сибири, наверно. В чём смысл этой, наверно, дорогой рекламы, Опаськин не понимал. Смысл может бы был, если газ был в каждом доме россиянина, в каждом далеком селе. А так закрадывались нехорошие мысли, что так газпромовские менеджеры, наверно пилят, нехилые рекламные бюджеты. Кстати, местный самый главный газпромовец, за эти самые вещи с лета отдыхал уже под арестом в СИЗО;

–Или какие – то Симпсоны с квадратными головами из телевизора на тебя лезут. Сразу вспоминаешь анекдот из детства – «Не плачь, сыночек, врут мальчишки, голова у тебя не квадратная». Все население больно, явно простатитом и мучается проблемами с пищеварением, заедая прокладками. Всё логично – потому что и еда то – бургеры, чипсы – тьфу. Раньше и каша то с утра правильно настраивала – каша «Дружба». Во – как!

С возрастом Владимир стал понимать, что многое было перенято у скаутов, с их синими галстуками и походами, но пионерское красногалстучное детство было просто добрым и светлым. С девчонками застенчиво танцевали, держась, вытянув руки на пионерском расстоянии. Модными тогда песнями в пионерлагере были: «Алёшкина любовь» – про то, что некрасиво отбивать девчонок у друзей своих. И это действительно по жизни было и некрасиво и просто западло. Над танцплощадкой неслось задорно, что люди встречаются, влюбляются и женятся, что в доме поселился замечательный сосед, а за углом жил чёрный кот, синий синий иней ложился на провода, а тёмно-синем небе светила синяя звезда, всё это венчала сумасшедшая по энергетике, венерическая – потому что пели про Венеру, как потом выяснилось, песня про Шизгарес. Кто это такая, Володя не знал, Но думал, что это, наверно, какая – то шиз, давившая в шейке на танцполе окурки – в общем шикарная май беби шизгарес. Еще Володя знал, что вообще – то у май бэби толстенькие ляжки – так переводили еще одну забойную песенку. По вечерам в пионерской палате распевали жалостливые песни а ля капелла про то, как чайка в небе отбилась от стаи и в туманную даль унеслась, а также про Джона Грэсса – испанца, который за измену, уставши с дороги, естественно, прирезал красавицу Мэри. Владимира и тогда, если по чесноку, удивляло, почему в этой испанской, вроде бы песне, поется про испанца Джона и испанку Мэри. Они такие же испанцы, как я Чехов и король Испании Фердинанд, – думал Володя. Хотя, как уже в современности пел шатающийся по лужам и промочивший по пояс штаны Серёга Трофим – если закрутить изящный фортель и выпить портвейна – то все по- любому примут тебя за испанца и поймут как лукаво размножаются бобры.

Далее в палате начинались немного неприличные стихи про Садко в дождевике на палубе и его неприличном голопопном прыжке в пучину, а завершала вечер какая- нибудь исполняемая в сплошной темноте завывающим голосом бодрящая перед сном история про чёрную сухую руку и пёструю ленту в стиле Конан Дойля.

В общем, детство было прекрасным. Самое главное – что в этом детстве учили и требовали настоящего товарищества, учили добру и тому – что эгоизм – это плохо. Где бы сейчас найти такую школу типа Хогвартса – лучше интернат имени Макаренко и отбирать туда с детства добрых и честных и думающих о других, оберегать их от тлетворного влияния улицы и разных античеловеческих молодежных и немолодежных культур. И там, как в инкубаторе терпеливо выращивать элиту умных Емель, Иванушек- дурачков, на худой конец – Васей Гаррипоттеров, способную руководить и направлять в будущем злое человеческое стадо. Добро и честность все же должно уметь защищать себя. Откуда взялся этот дурацкий современный обывательский лозунг – «Честный – значит глупый, значит бедный».

Неплохо бы, конечно, по алдановски, как в его «Ульмской ночи» порассуждать о добре и зле. Нас – совков позорных – учили вразрез старику Фромму с его теорией эгоцентризма, и вообще, с точки зрения дымократов, надо то было бы больше размышлять по Хайдеггеру, Поль Сартру или Жаку Дерриде – в общем, согласно безгрешнему неоплатоническому духу Боэцию, утешаться философией. Нет уж, дудки. Мы – межумки, Азиопа – у нас своя философия. Сам – то Опаськин считал, что размышлять надо бы было по гоголевским «Размышлениям о божественной литургии», Николаю Бердяеву, Ивану Ильину, а лучше всего по бессмертным Строматам Климента Александрийского, на худой конец по Андрею Кураеву или Карлу Марксу.

Владимира всегда интересовало – что является основой и движущей силой в жизни. Вот по Владимиру Соловьеву, который, правда, был сдвинут на скипидаре, видимо тайно любил химию или тогда уже знал как отпугнуть коронавирус, есть три основы – жалость, стыд и благочестие – их комбинации – движущие силы живущих людей. Но во имя какой цели движут эти силы?

Опаськин часто размышлял над трудами любимого, бедного, великого Василия Розанова, не успевшего сесть в философский пароход. Цель в жизни по труду Розанова «Цель жизни» заключалась в счастье и удовлетворенности. Отсюда Розанов выводил три формы, необходимые для жизни человека – истина, добро, свобода, которые на общественном уровне трансформировались в государство, семью и религию.

Со всем этим Владимир был согласен, но вот в реальности ничего из этого не видел. В его личном примере государство с экранов провозглашало защиту пенсионеров в связи с развернувшимся в стране коронавирусном кризисом, в то же время это же государство взяло и оттяпало, и наверно не у одного Ильича половину пенсии, опустив его ниже гарантированного прожиточного минимума и вообще опустив и плюнув на пенсионеров типа Опаськина. «Ну как тут кому можно верить, кому писать, куда идти, куда податься»– думал Владимир. – Вон Корчагину было легче – шашку взял и снёс дурные злодейские башки. А что делать рассейскому пенсионеру, а? Взять кистень, надеть коронавирусную маску, ворваться в банк, страшно выпучить, как Карабас-Барабас, глаза и требовать свои деньги – посадят либо пинков надают в лучшем случае.

Опаськин пробовал звонить в Пенсионный Фонд, цель которого, как сложилось мнение у Опаськина, заключалась не в истине и добре, а в сокращении числа пенсионеров путем их тихого умерщвления, выполняя важную государственную задачу по экономии государственного бюджета. Мнение же Владимира было противоположным – наплевать на весь этот госбюджет и пенсионный фонд, если он не обеспечивает жизнь отдельно взятому пенсионеру. Опаськин имел в виду вовсе не себя, а просто Человека, попавшего, как и он, в полностью зависимое положение. Да, власть, неотделима от несправедливости и начертанные на знаменах лозунги « Свобода Равенство Братство» оказались утопией- свободой для горстки, неравенством для остальных и псевдобратством братков.

Поэтому свои задачи Опаськин видел алхимически. Их было, ровно семь, как в древности:

1.  Приготовление Эликсира или Философского Камня (Lapis Philosoiphorum);

2.  Создание гомункулуса;

3.  Приготовление алкагеста – универсального растворителя;

4.  Палигенез, или восстановление растений из пепла;

5.  Приготовление мирового духа (spiritus mundi) – магической субстанции, одно из свойств которой – способность растворять золото.

6.  Извлечение квинтэссенции.

7.  Приготовление жидкого золота (aurum potabile), совершеннейшего средства для излечения.

Особенно важно была задача № 2 – создание доброго честного гомункулуса, свободного от буржуазных заморочек.

Задача № 1 и 3 и 6 успешно была решены до Опаськина Менделеевым. 40% алкагест прекрасно выполнял роль универсального растворителя, эликсира и квинэссенции.

Палигенезом занимались биологи и дочки верхов.

Мировым духом, способным растворять золото в рамках задачи № 5 давно и успешно занимались жидомасоны. Вмешиваться туда была просто опасно.

Задача №7 была в финальной стадии – вакцина от коронавируса обещала быть для её производителя – Российского фонда фундаментальных исследований жидким золотом. Россия, вроде, была впереди всех.Тем более на подходе были еще две вакцины.

Поэтому, смешав уксус с желчью, добавив соды и аккумуляторной серной кислоты, взяв в качестве катализатора бисаллилпалладийциклопентадиенил, можно было попробовать взяться, экспериментируя на себе, взяться за создание доброго и думающего прежде всего о ближнем гомункулуса, любовно талдыча ему – возлюби ближнего твоего как самого себя!

Но в мире, где гомо гомус лупус ест, это вряд ли было возможным.

Отталкиваться надо бы было от изречения Магомета в Гадифе: «Взятое в массе, человечество представляет собой скопище существ низких, эгоистов, стоящих выше животного только в том одном отношении, что их эгоизм более обдуман, чем у животного».

Этап11. «Сойди с креста»

Однако, подумал Владимир, пора разбудить Корчагина и спросить его, а что он думает о том как прожить жизнь. Ответ Владимир помнил, конечно, еще со школы – надо прожить жизнь так, чтобы не жёг позор. И этот ответ странно коррелировал с современным ответом Федора Чистякова- лидера группы «Ноль», приведенным Ильёй Стоговым в своей книге про грешников

«У каждого из нас всего одна жизнь – ну так и проживи её так, как ты хочешь! Чего тут сложного? Но за нас все решали обстоятельства, приятели, случайности – кто угодно, только не мы сами. А потом ты оглядываешься назад, видишь одни руины и готов умереть от стыда и отчаяния. Именно поэтому люди изо всех сил зажмуривают глаза и глушат себя суетой и алкоголем….»

К его удивлению, никакого Корчагина в квартире не оказалось. – Вот чёрт, приснилось ли мне что ли, куда же он делся. Как хорошо было бы порассуждать с ним.

Ладно. Посмотрим – может куда – то вышел, подождем. Опаськину вспомнилась песня:

Подождём

–мою маму?

Подождём,

твою мать»

Владимир включил телевизор. Страна обсуждала коронавирус и как себя вести людям.

Людям и собакам. Владимир, не понимал – как так – с собакой гулять можно, а вот с маленьким ребёнком в коляске нельзя. Получается, что собака выше ребенка. Похоже, что у тех, кто принимает такие решения – сердца нет – у них собачьи сердца. Дело Шарикова живёт и процветает форэвэ! Сколько же Шариковых набилось во власть за время дымократии?

Дойдя до международных новостей микрокосм Опаськина был сильно возмущён. «Чего творит, о мой гад» – Опаськин отрефлексировал на указ Трампа по свободному освоению Луны. – Эти захватнические планы макрокосма не пройдут.– Луна должна принадлежать Незнайке, Пончику и всему благодарному человечеству, ну на худой конец нашим кооперативным озёрным братьям – декларировал Владимир, расхаживая в возмущении в трусах и мягких войлочных тапках по квартире.

Построив крымский мост, кооперативный брат- строитель- герой России, спокойно мог, по мнению Опаськина построить мост на Луну, всё, в конечном счете, зависело лишь от величины бюджетных вливаний в этот, несомненно, изначально благородный и патриотический проект. Тем более что мост можно бы было проложить, в продолжении Крымского моста по маршруту: Москва- Саранск- Урюпинск- Крым- Луна. Это сняло бы все международные санкции с Крыма и не только Крыма. Опаськин даже знал место- мыс Капчик, Новый Свет. С точки зрения символики всё полностью коррелировало – Новый Свет- дорога в Новый Лунный Мир! Хочешь хавчик – дуй на Капчик! Пока еще в подлунном мире жив будет хоть один пиит! Пиит – Опаськин понимал производное от слова пить.

Постройка лунного моста, кроме больших денежных вливаний потребует новых технологий и много рабочих рук.

С рабочими руками было просто – с ними можно было рассчитываться вечной твердой российской народной валютой- алкоголем. В Древней Спарте в качестве рабочих рук использовались илоты. А у нас будут пииты. Один трудодень на постройке моста равен литру алкоголя. От желающих, был уверен Опаськин, отбоя не будет. В качестве закуски можно будет предлагать вареные черноморские доморощенные мидии и солёные каперсы.

В плане технологий – Опаськин тоже все продумал. Конечно – однослойный композиционный материал. Производство материала можно было наладить из мусора вместе с крымнано по методу высокотемпературной квазигазификации, вовсе не как у расхитителей из роснеуспеха, пытающихся впарить отсталую технологию инсинерации мусора, преступно уничтожающую ценное сырье и загрязняющую окружающую среду парниковыми газами. Мусора и его залежей в том же Крыму было предостаточно. С мусорными кураторами-местными бандитами и друзьями гоблина – можно было договориться без труда, дав им дольку в бизнесе и, для начала, отслюнявив копытных. Из однослойного материала намечалось производить нити – самые прочные в мире, способные выдержать тысячетонные нагрузки, а из нитей – самые прочные в мире канаты. Канаты предполагалось производить ручным способом, заняв многочисленные артели инвалидов и безработных. Безработных после торжества коронавируса предполагалась тьма тьмущая, поэтому плетение таких суперпрочных канатов внесло бы существенные вклад в борьбу с безработицей. В качестве хранилищ для поставляемых на лунный для олигархов бигбиз кислорода и устриц планировалось создать в Судаке центр ретикулярной химии и наладить производство металло-органических каркасов из металлолома и органических отходов устричного производства.