Законник

– Плевать, – наконец, сказал Фобос, – будем смотреть по обстоятельствам. Нужно ехать туда и ловить эту тварь.

Глава 9

Однако ещё до того, как фронтмены покинули Оштераус, им вновь пришлось столкнуться с преступной натурой Орвиса Танго.

До этого момента Фобос размышлял о нём и пытался понять мотивы, которыми тот руководствовался, когда пошёл на преступление. Но теперь его сердце переполняла лишь ненависть.

А произошло следующее. Йеспер попросил перед тем, как они тронутся в путь, заскочить к нему домой и кое-что сказать Кларе.

– Всё может случиться, – признался он, намекая на то, что Танго, загнанный в угол, опаснее голодного волка-трупоеда.

По его собственным словам, он не был знаком с Орвисом, но из произошедшего успел кое-что понять.

«Раз уж его до сих пор не выгнали за весь тот беспредел, что он устраивал, значит, парень действительно крут и опасен» – говорил Йеспер.

Фобоса слегка разозлила эта ожидаемая задержка во времени, и он спросил, нельзя ли обойтись без этого. Помявшись, Йеспер ответил, что несколько дней не видел Клару, так как ночевал у какой-то шлюхи. Фобос ничего не ответил – не ему судить.

Законники оседлали лошадей и проследовали к дому Йеспера, оставшись у входа. Одноногий, несмотря на протесты Фобоса, усадил в седло и щенка. Тому явно нравилось греться на солнце.

– Это – собака-ищейка, Фоб, – усмехнувшись, ответил Одноногий.

Но Фобос так посмотрел на стрелка, что у того отпала любая охота шутить. Снабдив на прощание щенка ещё одним крекером, Одноногий отпустил его, легонько потрепав по спине.

Йеспер вошёл внутрь и через несколько минут выбежал с пистолем наготове. Лицо его было багровым от гнева.

– Только не это, – пробормотал Фобос.

– Её нет, – прорычал ханготец, – Клары нет. Её похитили. Я оставил ей еду и запер дом, чтобы она не выходила до того, как я вернусь. Замок выломан снаружи.

– Успокойся, старик, – сказал Фобос. Йеспер с ненавистью посмотрел на него, словно собирался врезать, – успокойся.

– Я в порядке, командир, – пробормотал стрелок и затравленно огляделся по сторонам, – моя малютка пропала. Я не хочу и думать об этом, но, чёрт возьми…

– Да Танго-то тут п-причём? – вдруг звонким голосом спросил Одноногий.

Фобос посмотрел на него. И правда. Они ведь не были знакомы с Йеспером. Этот грех на Орвиса точно нельзя повесить.

Йеспер посмотрел в глаза Фобосу и несколько смутился, затем посмотрел по сторонам и, кашлянув, сообщил тихим голосом, что занял Танго небольшую сумму денег вчера.

– На чёрта? – спросил командир, недоверчиво глядя на Йеспера, – откуда он знал, что тебе привалило?

Йеспер хотел что-то ответить, но Фобос махнул рукой.

– Мы теряем время, – сказал он, взбираясь на лошадь.

– Но моя дочь, командир… – пробормотал Йеспер.

– Если всё сходится, то она будет там же, где и этот ублюдок, – ответил Фобос, – а если нет, то потом мы отправимся на её поиски.

– Но…

– Выполняй приказ, солдат, – рявкнул Фобос, – или ты забыл, что ты на Фронтире? Сначала мы ловим подонков, а уж потом разыскиваем пропавших детей.

Потемнев, Йеспер забрался в седло.

По пути к воротам законники наткнулись на Бенджи Гарднера и его людей. Солдаты пили пиво, резались в карты и весело проводили время. Фобос, не вылезая из седла, подозвал Бенджи. Здоровяк подошёл, откинул назад прядь рыжих волос и плюнул на землю.

– Чё те, Фоб?

Законник коротко обрисовал ему ситуацию. Бенджи внимательно выслушал, несмотря на то, что был пьян.

Фобос попросил его взять Корво или Хуттлза и перетрясти город и окрестности в поисках Клары. Бенджи кивнул и вернулся к своим людям, на ходу отдавая приказы. Фронтмены вскочили со своих мест и, не мешкая, двинули к лошадям, привязанным недалеко от трактира.

– Спасибо, командир, – тихо сказал Йеспер.

Отряд проехал через городские ворота и взял путь на север, в монастырь Мортара – туда, где прятался Танго.

◆ ◆ ◆

Путь был неблизким, но Фобос гнал Бонки по широкой дороге, забиравшейся всё выше и выше в горы, и это позволило бы законникам достичь места назначения не позднее исхода следующего дня.

Солнце уже клонилось к закату, озаряя небеса кровавым багрянцем. Острые очертания хребта Бирдена зловеще чернели на горизонте, окружённые высокими рультами, напоминавшими пики, с насаженными на них головами косматых чудовищ.

– Слышишь? – вдруг спросил Йеспер у Фобоса.

Командир, до этого мрачно сосредоточенный на том, как проникнуть в монастырь, отвлёкся.

– Что?

– Трупоеды воют. Сто лет не слышал.

– М-гм, – невнятно пробурчал Фобос и вновь вернулся к своим мыслям.

Вскоре солнце опустилось, и небо потемнело. Загорались первые звёзды.

Поднялись две луны – глаза Мортара, как их называли здесь, на Фронтире. Одна молочно-белого цвета с огромным лунным каньоном, пересекавшим её надвое, а другая – бледно-зелёная.

Луны зависли над горами, двигаясь в противоположные стороны и освещая своим неровным колдовским светом дорогу, ведущую к монастырю.

Спустя несколько часов на вершине горы на фоне одной из лун можно было разглядеть шпили монастыря и каменную стену, его окружавшую. Фобос взглянул на его островерхую колокольню и вздохнул. Как же далеко до него добираться!

– Может, отдохнём, Ф-фоб? – раздался голос Одноногого, – лошади устали.

– Рано. Нужно подняться выше в горы. Там, где все тропы схлестнутся в одну, мы сможем остановиться.

– Не хочешь дать ублюдку ни малейшего шанса улизнуть, командир? – спросил Йеспер, зевая, – верное решение.

Фобос бросил на него быстрый взгляд и пришпорил Бонки.

Через несколько часов, когда одна из лун скрылась за облаками, и начал накрапывать противный дождь, законники заметили, что тропа осталась всего одна. Фобос приказал разыскать любое укромное место.

Несколько раз законники съезжали с тропы, но ничего не обнаруживали, кроме резких обрывов да зарослей колючего буша и кегеля.

Наконец, Одноногий присмотрел небольшую пещерку в стороне от дороги. Дождь уже лил вовсю.

Фронтмены спрятались прежде, чем небеса разверзлись, и на землю обрушился такой ливень, какого Фронтир не помнил уже давно. Раскаты грома эхом отражались от гор, а крупные капли дождя молотили по дороге.

Исследовав пещеру, законники обнаружили внутри старую стоянку фронтменов, которая не использовалась многие годы. Свод пещеры был настолько высоким, что внутрь удалось спрятать и лошадей.

– Прекрасное место, – сказал Йеспер, немного пошарив по пещере и отыскав небольшие запасы дров и сухой соломы, – парни, что были здесь до нас, позаботились о своём укрытии.

Стоянка и вправду была на редкость продуманной. Законники разожгли костёр и вскоре обнаружили, что весь дым вытягивается через небольшой ход в стене пещеры в десятке футов от пола. Так что ничто не могло их выдать.

Оставалось решить, кто будет следить за дорогой. Было решено тянуть жребий. Но, увидев, как приуныли Йеспер и Одноногий, не желавшие идти мокнуть под дождём, Фобос нацепил на себя ещё один плащ, забрал фляги со спиртным и отправился наружу.

Недалеко от тропы виднелась куча мусора и деревянных досок. За несколько минут промокнув до нитки, Фобос кое-как обустроил подобие навеса, уселся под ним и повесил плащи, пытаясь хоть немного их высушить. Было так холодно, что зуб на зуб не попадал.

Законник сделал несколько глотков из фляги Одноногого. Чёрт. Внутри была вода. Тогда он наполовину осушил флягу Йеспера, в которой была горькая бирденская травяная настойка. Это позволило ему хоть немного согреться.

Теперь дело оставалось за малым – следить за дорогой и придумать, как проникнуть в монастырь.

Интересно, сколько там послушников? Может, удастся всё провернуть без шума и пыли? Допустим, он и Йеспер смогут обзавестись одеждой монахов… Что дальше? Проникнуть внутрь и вывести Танго? А Клара, если она там? Девочка явно привлечёт внимание.

Или устроить пальбу? Всё сильнее Фобос склонялся к этому варианту.

Нет, он никогда не был богобоязненным, но знал, что вера в бога Смерти занимает особое место в списке воззрений фронтменов. Лейхель прав – сейчас не то время, чтобы принимать необдуманные решения.

– Сколько же дерьма расхлёбывать из-за тебя, Танго, – прошипел себе под нос Фобос, начищая «Насмешника» и заряжая его.

Казалось, что зная человека в течение долгого времени, прикрывая его спину в бою и позволяя ему прикрывать твою спину, ты догадываешься, что от него ждать. Более того, Фобос был в курсе и всех тёмных делишек Орвиса, как он думал.

Но такого он не ожидал. И до сих пор какая-то часть его разума упрямо твердила, что это ошибка. Что на Танго нет никакой вины.

Но законник усилием воли подавлял этой слабый шепоток внутреннего голоса. Его рука не должна дрогнуть в нужный момент, когда он зачитает приговор Орвису Танго.

И всё равно… Что-то не давало ему покоя. Некоторые факты не укладывались в общую картину.

Фобос пошёл с самого начала цепочки рассуждений, чтобы хоть как-то связать самые слабые звенья.

Во-первых, тетрадь с учётом долгов покойного ханготца. Законник не смог сказать, что именно с ней не так, но… Она лежала будто не на своём месте. Словно кто-то специально положил её так, чтобы искавший непременно обратил на неё внимание. Но тетрадь – это мелочи. Гораздо сильнее его тревожили слова Йеспера о том, что Тронтона убили.

Ведь даже Падсон, лекарь со стажем, подумал на сердечный приступ, когда увидел труп караульного. Вполне вероятно, что ханготец брякнул, не подумав, или ему что-то померещилось. Это не столь важно, но в совокупности с недоумением Падсона по поводу пропавших склянок с каппадо, всё же заставляло Фобоса сомневаться.

Мог ли это быть Йеспер? Вряд ли.

У ханготца не было никакого мотива. Да и улики красноречиво указывали на Танго. Фобос внушал себе мысль о том, что он просто не хочет верить в то, что в убийствах повинен его старый товарищ. Но факты оставались фактами. И думать тут было не о чем.

Через некоторое время Фобос взглянул на луны и, оценив их местоположение на ночном небе, понял, что пришла пора звать Одноногого, чтобы тот сменил его на посту. По дороге в пещеру он наткнулся на предмет, который никто не заметил по пути. Пуговица.

Точно такая же пуговица была пришита вместо глаза у потрёпанного игрушечного медведя Клары. Фобос поднял пуговицу и положил в карман. Затем со злостью посмотрел в сторону, где располагался монастырь и покачал головой, после чего пошёл в пещеру.

В котелке на костре бурлил горячий шоколад. Фобос вошёл в пещеру и увидел двоих фронтменов, мирно спящих у костра.

Внезапный импульс повелел ему покопаться в карманах Йеспера, чтобы узнать, не скрывает ли тот чего-то, касающегося преступления.

Но в ту же секунду Фобос подавил его, осознав, что это несусветная чушь. Слишком уж безмятежным сном спал ханготец. Преступники, совершившие тройное убийство, так спать не могут.

◆ ◆ ◆

…Бесчисленное множество призрачных душ тянулось друг за другом единым потоком среди непроглядной темноты. Фобос с удивлением обнаружил себя в этом потоке и оглянулся по сторонам. Но люди, вернее, призраки и тени, окружавшие его, были незнакомы законнику.

Лица их представляли собой совершенно смазанный и нечёткий контур. Они брели, брели, проходили друг через друга, проходили через Фобоса, да и его самого неудержимо влекла вперёд некая потусторонняя сила.

Законник, щурясь, глядел перед собой, но не мог различить ничего впереди, кроме бесконечной цепи бледно-голубых эфирных оболочек, раньше бывших людьми, тянувшейся до самого горизонта необъятной пустоты. И он брёл вместе со всеми. Тишина господствовала над этим местом, абсолютная и всеобъемлющая тишина. Вскоре над горизонтом царства мёртвых появилось жуткое существо.

«Тысячеглазый Уладар» – осенило Фобоса.

Десятки глаз самых разных форм и размеров вырастали из мясистого шара с волчьим оскалом пасти и пристально изучали души людей, бредущих через бесконечно тянущееся Небытие.

Когда чья-то душа не нравилась Уладару, то из очередного глаза выстреливала молния, оставлявшая на месте несчастного лишь эфирный сгусток, расползавшийся во все стороны и исчезавший в окружающей черноте.

Глаз, напоминавший око змеи с вертикальным зрачком, неожиданно возник над самим Фобосом. Остальные души, окружавшие законника, исчезли. Фобос затравленно огляделся по сторонам, но осознал, что остался наедине с пронзающим взглядом Уладара.

– Хм-м-м, – прошелестело мясное облако.

Ужасное око заглядывало в само нутро законника, и, глядя в глаз Уладару, Фобос видел, как в отражении проносится вся жизнь.

– Хм-м, – вновь повторило жуткое божество.

Законник съёжился, когда увидел электрические разряды, заструившиеся по хрусталику глаза. Приготовился к самому худшему. Но он не мог отвести взгляда от гипнотизирующего ока, готовившегося забрать последнее, что было у Фобоса – его душу.

– Нет, – раздался чей-то тихий и печальный голос.

Рядом с безобразно пульсировавшим туловищем Уладара заклубился колдовской зелёный туман. Из сгустков его вышла фигура, принадлежавшая мужчине.

Он был одет в старинные массивные чёрные доспехи. Лицо его было бледно, а вместо глаз зияло два бездонных чёрных провала. Фобос хотел что-то сказать, но не смог. Он поднёс руки к своему рту. Но рта у законника не было.

– Хм-м… – с какой-то необъяснимой печалью произнёс Уладар и убрал свой жуткий глаз от законника.

Пришелец в доспехах медленно двигался к Фобосу, протягивая ему свою руку в чёрных железных перчатках и невесело улыбаясь. Туман струился за ним.

Что-то необъяснимое заставило Фобоса протянуть свою руку навстречу, будто бы они собирались обменяться рукопожатием. И как только рука законника коснулась руки божества, на Фобоса обрушилась темнота…

Он проснулся и резко выдохнул.

Голова шла кругом. Несколько минут законник не до конца соображал, где находится. Рядом сопел Одноногий.

Фобос потянулся к фляге, прополоскал горло водкой и сплюнул. Омерзительно. Но это хотя бы вернуло его к реальности.

Наскоро позавтракав, законники оседлали лошадей и отправились в путь. До вершины горы, где расположился монастырь Мортара, оставалось не так много, однако времени всё равно было в избытке для того, чтобы поразмышлять об этом странном сне.

Солнце уже встало и принялось греть размокшую за ночь землю. Вскоре законники взмокли и сняли свои плащи.

– Такая ч-чертовщина снилась, парни, – неожиданно сказал Одноногий.

Фобос, желавший произнести то же самое, слегка разинул рот от удивления.

– Мне тоже, – пробурчал Йеспер, – как будто я в Небытии, бреду с потоком мёртвых душ.

– Твою мать! – испуганно произнёс Одноногий и пристально поглядел на ханготца, – мне снилось то же самое! Не м-может быть.

– А потом появился Уладар, – подал голос Фобос. Законники изумлённо воззрились на него. Фронтмен продолжил: – и принялся таращиться на меня.

– И саданул молнией, – закончил Йеспер.

Фобос не стал говорить о том, что финал его сна был немного другим. К чёрту. Раз уж им троим приснилось почти одно и то же, значит это легко объяснить загадочной аурой воздействия монастыря.

Многие поговаривали, что старинные магические реликвии времён Этельвельда были похоронены в этом месте, которое сначала было местом притяжения паломников, а уж потом стал монастырём Мортара.

Возле дороги стоял небольшой каменный идол, изображавший Мортара с непомерно большой головой. Законники слегка поклонились ему – все, кроме Фобоса.

Они въезжали на территорию монастырских угодий. Значит, наступало самое время обсудить план грядущих действий и подготовиться к операции по поимке преступника Танго.

Глава 10

Монастырь Мортара занимал довольно крупную территорию, ограниченную по периметру каменными идолами бога Смерти.

Дорога поднималась всё выше и выше в горы, обступаемая чёрными пихтами, растрёпанными рультами и высокими соснами. Где-то с другой стороны, по слухам, имелся и пеший маршрут – огромная лестница из тысяч ступеней, выложенных человеческими черепами и костями. Но монахи умели хранить свои тайны.

Путник, впервые оказавшийся в угодьях монастыря, тут же ощущал едва уловимое дыхание некоей безысходности и предопределённости. Нет, святилище бога Смерти не внушало тревогу или страх, как могли ожидать многие, поднимающиеся сюда. Но каждый человек, оказавшийся тут, ощущал себя песчинкой в бесконечном и бессмысленном потоке Бытия, в конечном итоге впадающем в Ничто.

Вот и законникам сделалось не по себе.

– Тишина-то какая, чёрт возьми, – тихо пробормотал Йеспер.

Одноногий сглотнул, всматриваясь в чёрную громаду лесов. Солнце скрылось за облаками, и пейзаж вокруг имел самый зловещий и хмурый вид.

– П-парни, – прошептал калека, хватаясь за ружьё, – там, в лесу!

– Что? – спросил Фобос, взведя курок «Насмешника».

И он тоже увидел чью-то неясную тень, мелькнувшую за деревьями.

– Или п-показалось? – неуверенно произнёс стрелок и протёр глаза.

– Вряд ли нам обоим, – пожал плечами Фобос, продолжая напряжённо вглядываться в лес.

Тень промелькнула вновь, но уже дальше.

– Монахи, может? – спросил Йеспер.

Ему не нравилось, что они остановились. Ему хотелось как можно скорее добраться до монастыря, разыскать там ублюдка Танго, прикончить его и найти свою дочь.

– Возможно, – медленно произнёс Фобос, пряча пистоль в кобуру. Они двинулись дальше.

Через некоторое время они добрались до небольшого плато, на котором раскинулось несколько акров посевов.

– Не-неужели? – удивлённо произнёс Одноногий.

Даже здесь фермерские наделы были заброшены. Несколько покосившихся сараев стояло посреди полей с пожухлой пшеницей и овсом.

Законники дали лошадям шенкеля и отправились вперёд, туда, где узкая тропа поднималась всё выше и выше.

Как высоко они забрались? Дышать здесь было чуть труднее. Жаль, что густой лес скрывал тропу – с горы мог бы открыться прекрасный вид на Фронтир и ближайшие земли Лигии и Хафенбаума.

Дорогу перегородила каменная стена с тяжёлыми чугунными воротами. Литьё было выполнено в форме оскалившегося черепа. По виду, их не открывали давным-давно. Паутина разместилась по углам ворот, а на дороге перед ними лежали кучи прошлогодней перегнившей листвы.

– Нужно спрятать лошадей, – сказал Фобос, спрыгивая с Бонки, – не стоит идти напролом. Перелезем через стену.

Одноногий лишь вздохнул.

Место, где можно было укрыть лошадей, находилось чуть ниже. Одноногий, по понятным причинам, туда не отправился, а остался следить за воротами.

Когда Йеспер и Фобос вернулись, взмокшие и тяжело дышавшие, он сказал, что к воротам кто-то подходил.

– Хорошо, что мы не наделали шума, – сказал командир, а затем двинулся вдоль преграды направо. Законники последовали за ним.

За воротами и тропой стена резко уходила вниз, а потом – влево. После чего начала резко подниматься и упёрлась в навал камней и бурелома.

– Здесь не перебраться, – сказал Фобос, попытавшийся залезть на кучу. Та опасно зашевелилась. Ему вовсе не хотелось скатиться по склону горы и умереть от ушибов, а поэтому он повел свой поисковый отряд назад. Иронично пытаться убежать от Смерти в её святилище.

С другой стороны навалов не было, однако сразу за стеной начинался обрыв. Фобос с сомнением поглядел на Одноногого, но тот довольно ловко перебрался.

Зато сам Фобос едва не свалился в пропасть, в последнюю секунду зацепившись за какой-то уступ на стене. Сердце бешено билось.

Законники втащили его обратно и отправились дальше.

Через несколько минут идти стало труднее. Стена, прильнув к которой, они двигались, уходила вверх. Лес внизу расступился, и от увиденного у фронтменов перехватило дух.

– Ничего с-себе, – заворожено пробормотал Одноногий, глядя на потрясающую панораму, раскинувшуюся внизу.

Горные кряжи, мелкие деревни, реки и озёра, прерии Фронтира – всё было как на ладони. Вдалеке непроглядным пятном на идиллической картине мира зиял Рубеж. Чёрные стены посреди сочно-зелёной степи выглядели как провал. Взгляд Фобоса на долю секунды оказался прикован к одной из стен Рубежа, где, как он помнил, располагалось кладбище.

Укол боли пронзил законника. Не сейчас, не время. Слишком болезненны те воспоминания.

Фобос резко встряхнул головой и поторопил напарников.

Вскоре они добрались до деревянного парапета, оставшегося, вероятно, со времён строительства стены. Вряд ли рабочие предполагали, что кто-то сюда доберётся. Тем более, что здесь будет показывать чудеса акробатики одноногий калека.

Парапет был крепко прибит к стене, а рядом с ним, запутавшись в ветвях деревьев, болтались леса. Фобос и Йеспер достали ножи и принялись распутывать ветви. Вскоре им удалось вытащить леса и втянуть их наверх. Пока всё шло неплохо.

– Мы тебя подсадим, – сказал Фобос Одноногому. Стрелок кивнул. Командир продолжил, – сильно не высовывайся. Заберись и посмотри, достаточно ли это укромное место. Если оно на виду у всей братии, то пойдём дальше.

– Дальше некуда, командир, – заметил Йеспер и указал рукой на обрыв вдалеке. Фобос чертыхнулся.

Одноногий, несмотря на свой недуг, проворно забрался на леса. Законники даже подивились его ловкости. Он распластался на верхнем настиле и взглянул поверх стены.

– Всё в п-порядке, – доложил он, – это задний двор какой-то каменной церкви. Сюда выходит глухая стена.

– Нас не увидят? – спросил Фобос.

– Не увидят.

Фобос приказал Одноногому спуститься. Нужно было надёжно примотать леса к стене и парапету, чтобы все смогли перелезть через них. Слишком неустойчивой была их конструкция.

Первым полез Фобос. Он перебрался через стену и соскользнул с неё, бесшумно рухнув в высокую и давно некошеную траву.

Следующим был Одноногий. Кряхтя, он кое-как перевалился через уступ, после чего, не удержался, разжал руки и рухнул прямо в объятья Фобоса.

Затем показалась голова Йеспера. Он отвязал свой ремень от лесов и ловко, как кошка, перемахнул через стену, кувыркнулся, достигнув земли, и тут же достал пистоль. Выглядело эффектно.

◆ ◆ ◆

Фобос высунулся из-за каменной стены церкви и увидел внутренний двор монастыря.

Это была просто зелёная поляна со скошенной травой. Кое-где имелись насыпные или вымощенные камнями тропинки. В некоторых местах стояли скамьи. Повсюду было разбросано довольно много каменных идолов. В центре двора находилась большая статуя, изображавшая Мортара, сидевшего на троне.

– Трое во дворе, – прошептал законник, заметив послушников в чёрных рясах с капюшонами. У каждого на груди был приколот небольшой серебряный череп. Фобос не разбирался в иерархии мортарианских монахов, а потому принялся изучать обстановку дальше. Высокая трава хорошо скрывала его.

Тишь да благодать. В дальнем углу монастыря виднелась лесопилка, где трудились в поте лица ещё двое послушников. Весь двор по периметру был окружён несколькими зданиями. Одно было одноэтажным и вытянутым, вероятно, там находились кельи монахов. Другое являло собой недавно сооружённый рультовый сруб. Из трубы валил дым. Трапезная?

Но самым массивным зданием здесь был собор, увенчанный треугольной и высокой башней. Огромные врата собора были открыты, но ничего внутри Фобос увидеть не смог – там было довольно темно. Монахи не жгут свечи понапрасну.

– Фоб, глянь, – прошептал Одноногий и указал на главные ворота монастыря. Оттуда стремглав мчался какой-то послушник. Добежав до собора, он осенил себя знамением и вошёл внутрь. После чего оттуда вышло уже двое монахов и направились к воротам.

– Они кого-то ждут? – спросил Йеспер.

– Уж не Танго ли? – пробормотал Одноногий.

Фобос покачал головой и приказал следовать за ним.

Они обогнули здание с другой стороны, откуда можно было быстрее добраться до монастыря. Чёрт, как искать ублюдка на такой территории?

– Ты уверен, что Танго вообще здесь? – с сомнением уточнил Йеспер.

– Да, – тихо сказал Фобос. Он не стал говорить про найденную пуговицу. Решил, что не стоит злить ханготца.

Было решено начать поиски с самого собора, бесшумно добравшись до него и стараясь по дороге подслушать хоть какие-нибудь разговоры. Если Танго действительно укрывается здесь, и если он похитил Клару, то монахи будут об этом судачить.

И командир не ошибся. Действительно, когда законники втроём спрятались за задней стеной собора, где под самой крышей виднелось окошко, до них донеслись обрывки разговора. Послушники упомянули несчастного пришельца из города внизу. Танго был здесь. А Клара? Йеспер почувствовал, как кровь закипает у него в жилах, но всё же усилием воли заставил себя успокоиться.