Такая игра

– Не знаю, я в английском не силен. Был тут у нас один знаток, так он все говорил, что аппер – тот, кто ходит по верхам, без глубоких познаний, с кондачка12. Вот и прижилось словечко. Ты же сам видишь, тут все выпендриваются.

– Странный перевод. Ну да хрен с ним. И что делать будешь? Долго нам тут сидеть? И, кстати, чем с Марго расплачиваться? У меня денег с собой немного. Вчера-то на славу погуляли.

– За это не волнуйся, вернусь – расплатимся. А насчет что делать? Ждать будем. Что еще остается? Может, кто и появится.

– И сколько здесь сидеть? До морковкина заговенья?

– Да что ты пристал! Не знаю я! Сам видишь – полный облом.

– А этот, Леший?

– Ну, Леший… Леший никогда ни с кем не ходит. Ни первым, ни вторым. Везде в одиночку.

– Ты же говорил, что в одиночку нельзя?

– Я не говорил, что нельзя, я говорил, что опасно очень.

– Так он же ходит!

– Так он на то и Леший. Он тут все как свои пять пальцев знает. С закрытыми глазами пройти может. Да и делиться ни с кем не надо. Короче, ждем до завтра.

– А завтра что?

– Что, что… чевочка с хвостиком, вот что! Ладно, я пойду прилягу, голова трещит. А ты пройдись, что ли…

– Я пока тут посижу.

– Дело твое. Ночевать-то придешь?

– А что, есть варианты?

– Не знаю, но этой ночью тебя не было. Вот и спрашиваю. Из чистого, заметь, любопытства, я ж тебе не нянька. Да и тебе не пятнадцать.

– Как получится.

– Смотри сам. Бывай, я пошел.

Данил посидел еще немного, периодически косясь в сторону кухни в надежде высмотреть Олью. Пару раз он видел ее мелькающий силуэт, но в зале она не появлялась. Видимо, действительно было много работы. Зато несколько раз выходила Марго, которую Данил в конце концов попросил принести чашку кофе. Кофе Марго принесла, но попытка завязать разговор не удалась. На какой-то невинный Данилов вопрос она махнула рукой и со словами «Потом, потом, счас некогда» убежала. Правда через пару минут вернулась.

– Если делать нечего, сходи на задний двор. Там Петька подъехал, поможешь разгрузиться. Если, конечно, в состоянии.

– Вполне. Сейчас кофе допью.

– Я тебе потом свежий принесу. Иди, а то девчонкам тяжело, а мужиков, как назло, никого нет.

– Иду.

Данил поднялся и, преодолевая легкое головокружение, знакомой дорогой вышел на задний двор. Там, действительно, стояла лошадь с телегой, и мужичок в грубых штанах и рубахе навыпуск стаскивал на землю тяжелый бидон. Данил подошел и молча взялся за другую ручку. Спустив на землю три бидона, мужичок сплюнул и вытащил из кармана сигареты.

– Будешь? – предложил он Данилу.

Данил отрицательно покачал головой.

– Хозяин-барин – мужичок неторопливо прикурил, спрятал пачку в кармани протянул Данилу руку.

– Петр. Иногда Патриком кличут.

– Данил. Свихнулись они тут на этих прозвищах.

– Есть немного. Я привык уже. Надолго к нам?

– Как выйдет.

– Понятно.

Пока Петр курил, Данил, вспомнив что с утра не умывался, и отошел к рукомойнику. Умывшись, он вытерся висевшей рядом тряпкой, рваной, но чистой и вернулся к телеге. Петр как раз докурил и старательно затаптывал окурок в землю. Увидев подходящего Данила, он смутился и чуть ли не виновато сказал:

– Привычка, понимаешь. Однажды у нас в деревне пожар случился, так с тех пор и затаптываю. Ну что, взяли?

Они не торопясь перетащили на кухню бидоны, потом еще таскали какие-то ящики, тоже с продуктами. Потом Петр долго о чем-то разговаривал с Марго, перечисляя список привезенного, потом выслушивал какие-то ценные указания. Все это время Данил топтался радом в надежде увидеть Олью (он как-то сразу решил называть ее именно так.Он понимал Марго, что-то было в этом произношении) и перемолвиться парой слов.Увы, его надежды сбылись ровно наполовину: Олью он увидел, но перемолвиться не получилось. Она скорчила грустное лицо и чуть развела руками – мол, понимаю, но никак. Данил мысленно плюнул и пошел в зал к своему столику, где сиротливо стояла его чашка с кофе… Прихлебывая остывший кофе, он услышал торопливые шаги и голос Марго:

– Подожди, я горячего принесу.

– Нет, спасибо, мне этого хватит.

В три глотка осушил чашку и собрался уходить.

– Ты, милок, на Олью не обижайся, не может она. Девочка одна, вторая заболела, а дел по горло. Вечером заходи.

– Да я и не обижаюсь – ответил Данил, и в самом деле не питавший никаких черных мыслей. – Пойду пройдусь.

Выйдя от Марго, Данил медленно побрел вдоль дороги. Голова была совершенно чумная, хотелось где-нибудь сесть (а лучше лечь) и не вставать. Однако от идеи вернуться в номер Данил решительно отказался. «Уж лучше по свежему воздуху пройтись, может и разойдусь. Тем более, что не очень жарко» – лениво думал Данил, медленно бредя вдоль поселка. Дойдя почти до окраины, он неожиданно обнаружил нечто, крайне напоминающее классическую детскую площадку. Наличествовали грибок и несколько скамеек с высокой спинкой. Для полной картины не хватало только песочницы. Данил с облегчением уселся на одну из скамеек и с облегчением вытянул ноги. Глаза закрывались сами, и Данил не заметил, как задремал.

Пробуждение получилось совершенно неожиданным. Данилу снилась какая-то чушь, что он бежит вдогонку за кем-то, кого он видит только со спины, о почему-то его очень нужно догнать. И при этом ноги у Данила как будто налиты свинцом и еле-еле передвигаются, преодолевая громадное усилие. Вот уже финишная черта и звук колокола.

Данил недоуменно открыл глаза и тут звук колокола повторился. Повернув глаза в сторону звука, Данил разглядел невдалеке небольшую будочку, примерно такую, какую ставят при охране ворот. Рядом с ней возле угадывающегося силуэта колокола стоял человек. Вот он сделал резкое движение и звук колокола раздался вновь.

Окончательно стряхнув с себя остатки сна, Данил поднялся и с любопытством направился в сторону колокола. К будке шла тропинка от основной дороги, прямо к той самой «колючке», что, как Данил уже видел, незримо тянулась вдоль всей дороги. Солнце уже потихоньку клонилось к закату, но до темноты, на взгляд Данила было еще часа три. Будочка вблизи действительно оказалось сторожкой, дальше за ней виднелись обычные ворота из деревянных жердей, затянутых проволокой. Возле них на вкопанной рядом скамейке лениво развалился молодой парень, примерно ровесник Данила. Рядом на столбе висел самый настоящий колокол. На ободе значилась надпись – «Стерегущий». «С корабля сняли» – понял Данил, и, протянув руку, тихонько постучал по колоколу кончиками пальцев. Колокол немедленно отозвался тихим мелодичным звоном. «Забавные у них тут порядки» – подумал Данил, отходя от ворот – «Затерянный мир какой-то».

Возвращался Данил вполне себе бодро. Два часа сна сделали свое дело, слабость и боль в мышцах практически ушли и Данил внутренне был готов к новым подвигам. Проходя мимо «Онли», Данил невольно покосился в сторону бара. В «Онли» гуляли. Раздавалась музыка, громкие возбужденные голоса, женский визг. Такое было ощущение, что гуляют тут в каждом кабаке по очереди – сегодня в одном, завтра в другом. Косвенно эту мысль подтверждало и небольшое количество народа у Марго, куда Данил вернулся. Однако эту мысль, высказанную Данилом вслух, опровергла сама Марго, которая на этот раз стояла за стойкой бара.

– Нет, это просто ребята вернулись, вот и обмывают. И мой туда же отпросился – показала она на стойку бара. Вот, сама и стою.

– А где Олья?

– На кухне. У нас народа недобор, так что танцы сегодня отменяются. Кстати, тебя Кромвель спрашивал.

– А где он?

– Здесь где-то. Пиво будешь? Или что покрепче?

– Пиво, пожалуй. И что-нибудь к нему. Надо паузу сделать.

– Вот это правильно. А то будешь как Шурупчик – неделю пьет, один день гуляет. Доиграется когда-нибудь. Никогда еще пьянство ни до чего хорошего не доводило. У меня и мужик мой вот также по пьянке погиб.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

– Все вы так, с благими намерениями. Держи свое пиво.

Глава 11

Сашку Данил нашел почти в самом углу. Выглядел он вполне прилично, учитывая то количество водки, которое он выпил вчера. Перед ним стояла такая же, как у Данила, только полупустая, кружка пива и блюдо с какими-то орешками.

– Какие новости? – спросил Данил, плюхаясь на стул напротив.

– Пока никаких.

– Я слышал, кто-то вернулся. Может кого-то из них попросить?

– Нет, это без мазы. Их бесполезно просить.

– Как это – бесполезно? Может, денег дать?

– Деньги тут точно не помогут – криво усмехнулся Сашка.

– А что тогда поможет? – спросил Данил, чувствуя, что начинает закипать —

И вообще, какого черта тут происходит? Неужели так трудно сходить в эту вашу зону, взять там товар и вернуться. Не можешь один – давай я с тобой схожу. Подумаешь, делов-то!

– Было бы так просто, я бы давно сходил.

– Да ладно! Я бы один могу сходить, скажи только что брать!

– Да ты там и ста метров не пройдешь!

– А ты карту нарисуй! А я быстренько туда и обратно, если сам боишься!

– Карту, говоришь? – свистящим шепотом сказал Сашка – сейчас я тебе покажу карту! И маршрут покажу!

С этими словами Сашка выскочил из-за стола и потащил Данила за рукав.

– Пошли, пошли!

– Далеко?

– Да рядом тут! Мы быстро! – это уже адресовалось Марго, пристально глядевших на них из-за стойки бара.

Выскочив из бара, Сашка, держа Данила за рукав, потащил его через дорогу, мимо «Розы» куда-то на задворки. Пройдя метров двести, они уперлись в ту самую колючку. Правда здесь несколько столбов оказались повалены, проволока лежала прямо на земле. Несмотря на такой счастливое стечение обстоятельств, никаких следов по обеим сторонам колючки не было.

Сашка подтащил Данила прямо к краю проволоки, развернул лицом в сторону зоны и скомандовал:

– Прыгай.

– Куда прыгать? – не понял Данил

– Вперед. Разбегайся и прыгай.

– Зачем прыгать-то?

– Ты ж хотел маршрут узнать. Вот тебе начало. Прыгаешь – и вперед.

– Разыгрываешь?

– Да делать мне больше нечего. Хочешь узнать, что это – прыгай. Или пошли отсюда.

Пожав плечами, Данил отошел на пару шагов, оттолкнулся и, сделав пару шагов для разбега, прыгнул, как когда-то в школе. Прыжок получился так себе, в школе он прыгал и получше, но должно было сойти и так. В конце концов, это же не олимпиада. Он уже приготовился к приземлению, но тут заметил некоторую странность. Было такое впечатление, что время резко замедлилось. Он приближался к земле, готовился спружинить ногами, расставил руки для равновесия, но все это происходило как будто в замедленной съемке. Такое Данилу иногда снилось, особенно после тяжелых дней, но вживую он такое наблюдал впервые. Наконец утвердившись на ногах, он, не поворачиваясь, спросил:

– А дальше что?

– Просто повернись!

Данил честно попытался повернуться и обнаружил, что не может пошевельнуться. Было такое ощущение, что он попал в какую-то густую субстанцию, которая полностью обволокла его тело. Похоже было на то, как Данила в детстве закапывали в песок – для того чтобы освободиться самому, надо было приложить значительное усилие. Здесь же никакого песка не было и в помине, но ощущения были сходными. При попытке движения приходилось преодолевать громадное усилие, при том, что руку, например, удалось подвинуть не более, чем на сантиметр. Попытка шагнуть назад ни к чему не привела. Данил хотел позвать Сашку, но обнаружил, что рот отрыть также невозможно. Невероятным усилием воли он сумел его только приоткрыть, но никаких звуков извлечь не удалось. Данил почувствовал, что его накрывает волна панического страха. Спина мгновенно стала мокрой. Что делать дальше, он совершенно не представлял. Невозможно было не только сделать шаг – даже мелкие движения давались с колоссальным трудом. Внезапно он почувствовал, как вокруг пояса потихоньку обвивается рука и его потихоньку стали оттаскивать назад, медленно-медленно, как будто в фильме, пущенным на одной десятой нормальной скорости. Через какие-то полметра он понял, что руки обрели способность двигаться, еще чуть-чуть – и рот стал открываться, но сказать что-либо Данил не успел. Резким рывком его отбросило назад, и он покатился по земле, царапаясь об остатки проволоки. Что-то царапнуло по щеке и Данил зашипел от неожиданной боли. Тем не менее, руки-ноги двигались свободно, чувство страха постепенно отпускало, только спина оставалась мокрой. Поднявшись, он вопросительно глянул на Сашку. Голова уже соображала нормально, только руки предательски подрагивали.

– Что.. что это было? – Данил подивился, с каким трудом ему давались слова.

– Это называется «патока». Тут такого добра на каждом шагу. Ну что, не передумал самому идти?

Данил отрицательно покачал головой.

– Офигеть! Что это вообще за место? Ты можешь мне связно сказать?

– Могу. Черт с тобой, все равно уже знаешь слишком много.

– Только пойдем… отсюда – Данила передернуло.

– Пошли. Заодно и кровь смоешь, всю рожу испачкал.

– И руку еще поцарапал.

– Тем более. Пошли уж, герой.

Как ни странно, их пиво и Сашкины орешки остались нетронутыми. Данил сначала отправился к стойке, где Марго, сердито косясь на Сашку, промыла ему руку и лицо перекисью и нашлепала заплатки из пластыря. Получилось забавно и Данил, проходя мимо висевшего в углу стойки зеркала, невольно усмехнулся, глядя на свое отражение. Олья, которую Данил высмотрел в глубине кухни, также улыбнулась ему и одновременно развела руками – мол, сам видишь, какая ситуация. Данил в ответ понимающе пожал плечами.

Сашка уже восседал на своем месте. Кружка стояла на столе, но орешков уже не было. Данил устроился напротив, сделал глоток уже теплого пива, поморщился и выжидательно уставился на Сашку.

Сашка поерзал, усаживаясь поудобнее, отпил глоток из кружки, помолчал. Пауза затягивалась, и Данил не выдержал:

– Ну, рассказывай!

– Все равно не поверишь – меланхолично сказал Сашка – впрочем, дело твое. Ты Стругацких читал?

– Конечно! А что именно?

– «Пикник..»

– И неоднократно.

– Так вот, там, за колючкой – такая же Зона, как у Стругацких. Точнее, не такая же, а та самая.

– Ладно гнать-то! Откуда она здесь?

– Я не гоню. Там действительно Зона. Я ж говорил – ты не поверишь. Но тем не менее это так.

– Там же фантастика чистой воды, хотя и классная. Ты еще скажи что S.T.A.L.K.E.R13тоже такую зону описывает.

– S.T.A.L.K.E.R – это проект для зарабатывания бабла. Ничего общего со Стругацкими там нет, только общая идея взята. И вообще, как можно сравнивать книги, написанные по мотивам игрушки с реальной фантастикой. Мне казалось, ты умнее.

– А что, кое-что вполне приличное.

– Вот и читай на здоровье. А здесь не игрушка, здесь реальная Зона. Как у Стругацких.

– Подожди – до Данила начало доходить, что Сашка не шутит и не разыгрывает – ты хочешь сказать, что там, за колючкой, стоит только пройти каких-то пятьдесят метров, находится реальная, настоящая Зона из «Пикника…»? Что там есть шар, исполняющий желания и что до него можно дойти и твое желание исполнится?

– Насчет шара точно не знаю, скорее всего, это Стругацкие придумали для сюжета. А все остальное в той или иной мере присутствует.

– То есть, Стругацкие придумали эту Зону, а потом оказалось, что все это существует в реальности, причем похожее на их фантазии?

– Ничего они не придумывали. То есть, сюжет и герои, безусловно, выдуманы, но Зона списана с натуры.

– Как с натуры? Они что, здесь были???

– Кто-то из них точно был. У Борова даже фотка на стене висит с дарственной надписью, старая уже, но разобрать можно.

– Офигеть просто! – Данил залпом допил остатки пива, внутренне пожалев, что его хватило на какой-то глоток. То, что сказал Сашка, никак не укладывалось в голове. Что бы тут, в какой-то глухомани, оказалась настоящая Зона, как в романе. Причем вполне возможно, что и герои там были списаны с натуры и возможно, где-то тут живет легендарный Редрик Шухарт. Этого просто не могло быть, однако Сашка явно не шутил. По крайней мере, вид у него был совершенно серьезный, Данил помнил такое выражение еще по институту. С таким лицом Сашка не шутил никогда. «Это надо срочно запить» – подумал Данил, встал и повернулся к стойке.

– Тебе что-нибудь взять? – полуобернувшись, спросил он Сашку.

– Пивка возьми еще кружечку. И рыбки какой-нибудь на закусь.

– О’кей, возьму.

Данил протолкался к стойке сквозь уже набравшуюся толпу народа. Веселье только набирало обороты и Данилу удалось быстро получить у Марго две кружки с пивом и тарелку вяленой рыбы. Балансируя двумя кружками и тарелкой, Данил вернулся к столику и обнаружил, что Сашка был не один. Напротив него стоял крепко сбитый коротко стриженый парень в простецких шортах, сандалиях на босу ногу и клетчатой рубахе. Наклонившись к Сашке, он что-то ему говорил. Приблизившись, Данил расслышал обрывок фразы «… помни, Кромвель, счет идет уже не на дни, а на часы. Бурый шутить не любит, сам знаешь.» Уловив движение за спиной, он обернулся, смерил взглядом Данила и, поворачиваясь к выходу, бросил в сторону Сашки: «Цигель, цигель, ай лю-лю». Постучал пальцем по воображаемому циферблату часов и пошел к выходу, ловко уворачиваясь от веселящихся посетителей.

– Держи – Данил поставил кружки и тарелку на стол – вот, рыбки взял, как просил. А кто это?

– Привет от Бурого. Напоминает про время. Срок-то уже завтра.

– И что делать будем?

– Пока не знаю. Сам видишь, нет никого.

– А сам не можешь? Погоди, ты что, тоже сталкер?

– Дошло наконец? Да, тоже.

– Так в книге они поодиночке в основном ходили. И Шухарт, и Стервятник. Погоди – Данила вдруг пронзила мысль – или тебе второй на мясорубку нужен?

– Какую мясорубку?

– У Стругацких, помнишь? Мальчишка в ней погиб, когда Шухарт к шару шел. Здесь что, тоже..? – голос у Данила внезапно сел до шепота – тоже так надо?

– А-а, понял. Здесь это называется «чертова мельница». Во-первых, она здесь одна. Во-вторых, она известна и провешена. А в-третьих, так ее не пройдешь. Хоть взвод туда загони, хоть роту. Не останавливается она. И не сдыхает.

– Так в книге же…

– Запомни – голос Сашки стал жестким – Зона – первична, а книга – вторична. Не все то, что есть в книге – правда. Поэтому слушай меня и запоминай, если тебе интересно.

– Все-все, не буду больше! А что правда, а что – вымысел?

– Я книгу уже точно не помню… хабар есть, почти такой же – батарейки, пустышки и банки, браслеты, медузы, пирамидки… Студень есть, правда он только в одном доме. Из опасностей – жаровня, давилка, мельница та же…

– А еще?

– Из опасностей?

– Да.

– Много чего. Патоку ты уже прочувствовал. «Резинка» есть, «белый смерч», «фонтан», «кубик рубика» … Мало не покажется.

– Офигеть – снова повторил Данил – Я и подумать не мог…

– И дальше не моги. Поскольку все это секретно и тебе только кажется. Или ты Стругацких на ночь начитался.

– И что, подписку возьмут?

– Подписку-то у тебя уже взяли. Только ты и сам трепаться не будешь. Кто ж тебе поверит? Скажут, накурился. Или в дурку сдадут. Оно тебе надо?

– Да я понимаю. Еще бы, такое дело. Я-то думал, это просто военная база. Или бывшая база. А оно вон как получается. И что, никто не знает?

– Знают, что тут секретная база. Или полигон. Это же старое место, до перестройки о нем вообще знали только избранные. Это уже при Горбачеве, когда всеобщий бардак начался, кое-что всплыло. Тогда сюда народ и ломанулся. Только оказалось, что в Зону просто так не попасть.

– Так я же попал?

– Тебе повезло. А везет тут немногим. Помнишь девицу на джипе, которую в скорой откачивали?

– Помню. А что с ней не так?

– С ней-то как раз все так. Тут пошла мода на посещение Зоны, особенно среди золотой молодежи. Модно стало метку иметь, это как статус.

– Какую метку?

– Вот такую – Сашка задрал доверху рукав своей короткой рубашки и Данил увидел такое же изображение, которое ему в «Онли» показывал Клещ. Или почти такое же, поскольку в памяти Данила осталось лишь общее впечатление. И снова Данилу показались, что внутри изображения мелькают какие-то блестки. Он даже протянул руку и слегка потер Сашку по плечу.

– Ты чего?

– Показалось, что там у тебя блестит что-то.

– Блестит, не показалось. Такой знак возникает у каждого, кто в Зоне пробыл не менее полудня.

– Так это же похоже на татуировку. Можно просто подделать и не корячиться. Зачем же в зону лезть, тем более что ты сам сказал, тут люди гибнут.

– В том то и весь фокус, что подделать ее нельзя. Во-первых, она в ультрафиолете светится, причем там такое свечение, что не подделать. Оно такое… многоцветное. Ты же бывал в ночных клубах? Там тебе метки ставили на руку?

– Бывал. И метки ставили, и браслеты выдавали. А что?

– А то, что они под ультрафиолетом светятся голубым. А тут прямо цветная картинка получается. Покажу как-нибудь. А во-вторых вот эти самые блестки подделать вообще не получается. Это как будто металл вживлен в кожу. Тут некоторые умники пытались подделывать поначалу, только их быстро раскусили. Так что только личное присутствие. Молодежи делать нечего, денег много, вот и гоняются. Почетно и адреналин опять же. Только подавляющее большинство пройти не может.

– Почему не может?

– Зона не пускает.

– Как не пускает? Забор ставит? Или убивает?

– Ну зачем так. Никого там не убивает. Просто тем, кто Зоне не подходит, становится плохо. Голова там болит, тошнит, руки-ноги отказывают. Причем так, что делать ничего не возможно. И таблетки никакие не помогают. Думаешь, зачем майор тебя к столику гонял?

– За анкетой, за чем же еще!

– Нафиг ему не сдалась твоя анкета. Это только предлог. Большинство до столика просто не доходят. Это как тест, понимаешь? Кто принесет анкету, тот и дальше пройдет. Поэтому там такая выгородка. Ее, кстати, сами сталкеры ставили, чтобы отсеивать заранее. Поначалу народ косяком ломился, а потом, когда поняли, что не попасть, потихоньку отвалили. Сейчас только единицы появляются.

– Но ведь кто-то проходит? Если уж народ сюда ломится, значит кто-то эти знаки получает?

– Кто-то проходит. Их немного, правда, но есть.

– И что же, они сами в Зону лезут? Ты же сам сказал, что гибнут многие.

– Зачем же сами? Нет, сами они не лезут, не идиоты, соображают, что к чему. Тут целая индустрия кормится. Есть так называемые экскурсионные маршруты, «показуха» по-нашему. Их водят под руководством опытного сталкера проверенными маршрутами. Потаскают полдня, сунут куда-нибудь типа «патоки» или «занавески», они и счастливы – в Зоне были, целыми вернулись, герои прямо. Все довольны – у этих метка, сталкеры с деньгами, спецура с материалом. Чистый бизнес, как говориться, ничего личного.

– А зачем тогда колючка? Если большинство и так пройти не могут?

– Во-первых, статус. Военный объект априори отпугивает тех, кто просто из любопытства пытается сунуться. Все-таки запретная зона, часовые стреляют без предупреждения и все такое. Во-вторых, они тут не просто так сидят, а солдатиков натаскивают. Идеальный полигон для погранцов – тут тебе и КСП, и нарушители. Соответственно погони, собаки и прочее. Удобно и практически безопасно, поскольку с боем тут пока никто не прорывался. А в-третьих, охрана в основном от тех, кто из Зоны идет. Мало ли что он с собой потащит. Хотя с виду все наоборот.

– А внутри зоны, что, спецов нет?

– Очень мало. Они практически не проходят. Хотя агентуры хватает, как же без этого.

– А зачем?

– Что ты как маленький. Зачем, зачем… Кто ж такой лакомый кусочек без пригляда оставит? Тут не только агентура. Серый корпус за мотелем заметил?

– Что-то мелькало.

– Там целый институт. Изучают, сравнивают. Почти весь хабар туда идет. Да и скорые тоже оттуда. У тебя кровь брали?

– Брали. Группу крови зачем-то определяли.

– Этот анализ в первую очередь им самим нужен. Ты у них теперь тоже на учете, как прошедший барьер. Будут сравнивать, искать закономерности, законы какие-нибудь выводить. Зря, они, что ли свой хлеб едят! А там и диссертации, степени, премии, почет и уважение. Вот так и живем – мы им знание, они нам разрешают тут копаться. Вот такие дела.

– А все-таки, зачем тебе второй? Если мясо… мельницу все равно не пройти?

– Второй обязательно нужен. В Зоне есть места, которые в одиночку пройти практически невозможно. «Патоку» ту же вспомни. Смог бы ты в одиночку выбраться?

Данила передернуло.

– Вряд ли. Может если потихонечку, по сантиметрику…

– Нифига бы ты не смог. Силы бы быстро кончились, стек бы вниз потихоньку под воздействием силы тяжести и все. Если только упадешь ближе к краю, руки будут двигаться, да будет за что уцепиться. Хотя шансы все равно невелики. А второй может вытащить, если умеет. Так что без второго никак.