Такая игра

– Ногу подвернул. Ерунда, сейчас пройдет.

– Говорил же тебе – смотри под ноги. Палку нашел?

– Да, вот она.

Данил поднял металлический пруток, больше всего похожий на электрод для сварки. Скорее всего, это он и был. Подойдя к Сашке, он протянул ему пруток и спросил:

– Ну, что там?

– Боюсь, что ничего хорошего. Сейчас точно узнаем.

С этими словами он кинул пруток как пику с сторону ловушки. Данил, смотревший за ним во все глаза, успел увидеть, как пруток некая невидимая сила стала изгибать неведомой спиралью, потом раздернула на несколько замысловатых частей, снова изогнула и сплющила во что-то невообразимо мелкое. Причем заняло все это не более одной-двух секунд. Однако Данил видел это совершенно отчетливо, как будто смотрел замедленную съемку.

Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Данил уставился на Сашку. Тот, с усилием выдохнув, помотал головой, как будто отгоняя наваждение. Данил с изумлением увидел, что у него дрожали руки.

– Тварь! Откуда она здесь!?

– Что это было – спросил Данил, пораженной Сашкиной реакцией.

– Смерть это была. Во всей красе. Как ты не попался, ума не приложу! Еще бы пару шагов – и все, хана.

– Говорю же, про ветер вспомнил. А все-таки, что это?

– Мельница это. Та самая, чертова. Ты ее еще мясорубкой называл.

– Ты ж говорил, что их здесь нету. Что есть одна, но далеко.

– Говорил. И что с того? Зона, понимать надо. Тут все по двадцать раз меняется. То «прыгалка», теперь «мельница». Никогда такого не было, чтобы сразу такое. Чувствую, нахлебаемся мы с тобой. Ладно, пошли отсюда.

И развернувшись, стал отходить назад, к блиндажу. Данил последовал за ним, на этот раз смотря под ноги, чтобы снова не попасть впросак, как это уже дважды было. Увидев лежащий на земле камень странной формы, Данил, подавшись детскому желанию, от души пнул по нему концом кроссовки, вложив в удар все эмоции от сегодняшних потрясений. Однако камень, вопреки ожиданиям, не отлетел далеко, как этого можно было предположить, а просто откатился всего на пару метров. Заинтересовавшись, Данил наклонился и взял его в руки. Камень был странной формы, почти что кубик, со скошенной верхней гранью и отверстием в ней. Пожалуй, это был вовсе не камень. Чем-то он напомнил Данил давешнюю пирамидку. Не его ли они искали, облазив на карачках окрестности. Это следовало немедленно проверить и Данил, тронув Сашку за плечо, дождался, пока он повернулся и поднес ладонь с камнем к нему.

– Мы не это искали?

– Похоже. Ну-ка, сейчас проверим.

С этими словами Сашка шагнул к рюкзаку и, покопавшись, вытащил оттуда давешнюю пирамидку. Немного покрутил в руках, бормоча что-то вроде «как это тут собирается» и, наконец, удовлетворенно кивнул.

– Это. Правду говорят – новичкам везет. Да еще как везет. Смотри.

С этими словами он как-то по-особому повернул камень относительно пирамидки. Раздалось негромкое гудение, тут же, впрочем, смолкнувшее.

– Вот так это и выглядит – сказал он и передал пирамидку Данилу.

Собственно, это уже трудно было назвать пирамидкой. Грязь с камня, обнаруженного Данилом, сошла, и стало видно, что он сделан из точно такого же материала. Сама пирамидка вошла точно в отверстие в камне, причем не до конца. Между краями осталась достаточно широкая щель, в которую можно было засунуть мизинец. Причем у Данила создалось впечатление, что между частями осталось пустое пространство. По крайней мере их внешние края не соприкасались, а внутри было не видно. Тем не менее, они выглядели единым целым. За счет чего они не распадались, Данил не понял. Он даже потряс конструкцию, но она и не думала распадаться.

– Круто – сказал он, возвращая конструкцию Сашке – А что это?

– В народе – пирамидка, она же концентратор. Редкая вещь, особенно в сборе. Нет, тебе точно везет. Мы одним этим все долги закроем.

– А почему пирамидка? Она же больше на параллелепипед похожа

– Где ты таких слов-то нахватался?

– Там же где и ты – в простой советской школе. Скажи толком, хватит прикалываться!

– Я и говорю. А пирамидка потому, что в сборе ее даже я второй раз вижу. А многие вообще ни разу. Только в виде пирамидки. Сама она встречается, хотя и не так часто. А уж в сборе… Так что будет пирамидкой.

– Понятно. А что она концентрирует?

– Я сам толком не знаю. Вообще-то энергию, но вот как – непонятно. Знаю только, что она сохраняет температуру, что ее невозможно разбить, расплющить, распилить. Она всю энергию забирает на себя. Мне рассказывали, что в городе ее в морозилку запихнули. Ради эксперимента.

– И чего?

– А ничего. Через пару дней компрессор накрылся – не выдержал. Он же круглые сутки без перерыва работал. А пирамидке хоть бы хны, такая же и осталась. Даже не охладилась.

– А в огонь бросали?

– Да чего только не делали. Из огня ее такой же холодной вынимали. Так что энергию она забирает, а вот что с ней дальше делать – никто толком не знают. Зато знают, что институты за нее бешеные деньги платят.

– Бешеные – это сколько?

– Квартиру можно купить в центре. Причем не в Минске, а в Москве. Теперь главное – добраться. Остальное можно и не искать, хотя для порядку надо бы. Ладно, давай собираться. Надо до темноты до домика добраться, а с такими сюрпризами это может и затянуться. Держи, спрячь в сумку. Раз нашел, то и тащи. Первый боевой трофей.

– Да ладно тебе. Просто повезло. Ты лучше скажи, зачем ты руки распахивал, когда возле «мельницы» стоял. Это что, прием такой, чтобы ловушки определять? Научишь?

– Да нет, какой прием – Сашка неожиданно смутился – просто жарко, а там такой ветерок тянул, вот я и соблазнился, пока ты прут искал.

– Вот скотина! Я там по траве ползал, как проклятый, а он на ветерке прохлаждался! Я тебе это припомню!

– Да бога ради. Когда вернемся – все что захочешь. А пока приказы не обсуждаются. И нечего тут обижаться. Ты же еще аппер, многого не знаешь. Станешь полноправным сталкером – тоже будешь творить что захочешь.

– Да мне это нафиг не нужно, сталкерство это. Мог бы просто по-дружески сразу сказать.

– Мог бы. Но не сказал. Ладно, фигня все это. Ты готов?

– Готов.

– Тогда двинулись.

Глава 18

Вопреки Сашкиным мрачным ожиданием, путь до домика оказался сравнительно несложным. Не то чтобы они прошли туда как по проспекту, разглядывая барышень и помахивая тросточками, но и особых трудностей не испытали. Пришлось, конечно, и попетлять, и полежать на травке, уткнувшись лицами в жесткую траву, пережидая пролет какой-то очередной гадости. Но по большому счету это были мелочи. Во-первых, Данил уже начал проникаться той мыслью, что короткий путь тут не самый быстрый и безопасный. Вот уж воистину – тише едешь – целее будешь. Поэтому он скрупулезно выполнял все приказы Сашки, больше не пытаясь не то что обижаться, а даже мысленно обсуждать. Впрочем, ничего экстраординарного Сашка и не требовал. А во-вторых, Данил увлекся новой для себя игрой – познать Зону. Это оказалось очень увлекательно – пытаться предугадать появление той или иной ловушки, увидеть мельчайшие несообразности в окружающем пейзаже, выбирать наиболее безопасный маршрут. Правда, львиную долю всего этого делал Сашка, но, все равно, интереса это не уменьшало. Все это неожиданно захватило Данила. Во всяком случае, пытаться угадать было интересно. Более того, в какой-то момент ему показалось, что он стал чувствовать ритм Зоны, её колебания и перемещения. Пару раз он каким-то неимоверным чутьем понимал, в какую сторону им будет безопаснее передвигаться – и угадывал.

Но в большинстве это была сплошная и малоинтересная рутина – бросание гаек, переползание с места на места, медленное движение шаг в шаг и тому подобное. Хорошо, что занятие дзё воспитало в Даниле правильное восприятие любой, пусть даже самой ненужной на первый взгляд работы. От юношеского максимализма, когда хочется всего и сразу, Данил давно излечился, хотя иногда такие желания и проскакивали. Но он никогда бы не поднялся до сколь-нибудь значимых высот в искусстве сражений, если бы не научился безропотно выполнять любые, пусть и бесполезные на взгляд Данила, требования наставников. Вот и сейчас, поняв, что в основе искусства перемещения по Зоне лежит не оголтелое махание шашкой и не личный героизм, а медленное и осторожное движение с внимательным анализом, полностью переключился на постижение этой, весьма непонятной науки. Поняв, что на маршруте спрашивать Сашку бесполезно, он старался самостоятельно подмечать малейшие детали, характеризующие обстановку, чтобы потом вдумчиво их проанализировать и спросить то, чего он не смог понять или заметить.

Однако пока все было просто и понятно. Здание, к которому они стремились, становилось все ближе и скоро Данил уже смог разглядеть, что это просто бывшая каптерка. Или сторожка. Единственно, что его удивило, так это то, что стены здания покрывал какой-то странный разноцветный орнамент. Сначала Данилу даже показалось, что это просто граффити, которых полно в столице, на каждой мало-мальски пригодной стене, а то и просто на заборе, но присмотревшись, эту мысль отбросил. Никакой цельной картины не стене не просматривалось, просто множество разноцветных штрихов, сгруппированных пятнами. Данил не стал забивать себе голову разгадкой этого явления, благо до здания оставалось метров двести. Один бросок. Тем не менее, он, сидя рядом с Сашкой на пригорке во время очередной паузы, не удержался:

– Слушай, а что там за граффити?

– Потерпи, скоро сам увидишь. Немного осталось.

– Жалко сказать, что ли?

– Не жалко. Просто эффект другой, когда видишь своими глазами.

– Да нет, странно просто. В Зоне – и вдруг граффити.

– Сказал же – потерпи. Скоро все увидишь. Кстати, сколько времени?

Данил глянул на часы и обомлел.

– Обалдеть, уже полшестого!

– А ты как думал?

– Я думал – часа два. Вроде прошли немного, а уже и день на исходе.

– Вот именно. Это, брат, Зона, тут все иначе. Где чуть-чуть, а где и совсем.

– Ты хочешь сказать, что тут время идет по-другому?

– Идет – вряд ли. А вот воспринимается совершенно по-другому.

– Обалдеть – снова повторил Данил.

– Потом обалдевать будешь. Или офигевать, как тебе больше нравится. А сейчас пошли, чуть-чуть осталось.

– Опять ползти придется?

– Да нет, вряд ли. Тут отродясь ничего не было. Если только ты не притянешь.

– Я постараюсь не притягивать.

– Да уж, пожалуйста, постарайся.

К счастью, Сашкины прогнозы не оправдались и оставшиеся метры до здания они прошли без помех. Просто встали и дошли по прямой, никуда не сворачивая и не выписывая никаких зигзагов. Прямо как на обычной прогулке. Единственное, что слегка нарушило эту идиллию, было то, что не доходя метров пятидесяти, Сашка свернул в сторону руководствуясь какими-то своими ориентирами и обошел здание сбоку. Бросив у валявшегося там же бревна рюкзак, он сделал шаг к углу и поманил к себе Данила.

– Пойдем, ты спрашивал про граффити.

Заинтригованный таким оборотом, Данил сбросил сумку и пошел вслед за Сашкой. Выйдя к той стороне здания, которую они видели во время движения, Данил бросил на нее взгляд и обомлел.

То, что он издалека принял за граффити, на самом деле были надписи. Десятки, может быть сотни надписей. Сделанными разными маркерами, краской, просто углем, кое-где просто карандашом. Причем это были не просто надписи. Это был своеобразный мемориал. Везде, где только можно было достать рукой, виднелись имена и даты. «Борода, июнь 1980» прочел он ближайшую. «Ворон, август 1974». И совсем свежую – «Михалыч, май 2009».

– Это что, кладбище – почему-то шепотом спросил он у подошедшего Сашки.

– Нет, конечно. Это те, кто тут остались. Ребята потом записывают. Своеобразная стена памяти. Такая традиция. Как ты сам понимаешь, часто не то, что могилы – следов не остается. А так хоть какая-то память. Может и мое имя когда-нибудь тут напишут.

– Типун тебе на язык!

– А что тут такого? Все мы под Богом ходим. Какая, в сущности, разница. А так хоть память останется. Да и остальным забот меньше – ни тебе похорон, ни ухаживать потом за могилкой не надо. Помянули дома – и слава богу.

– Да ну тебя!

– Ты просто еще молодой, вот и возмущаешься.

– Ты, кстати, ненамного старше меня! Тоже мне, старик нашелся!

– Я к тому, что я уже тут давно. И кое-кого тут оставил. Ничего, начнешь ходить – поменяешь свое мнение.

– Да не буду я тут ходить, сколько можно повторять!

– Не будешь, так не будешь. Ладно, я за водой пошел. Ты со мной?

– А далеко?

– Да нет, тут рядом колонка.

–Тогда я тут еще посмотрю, ладно?

– Смотри, только недолго. Надо еще что-то поесть сварганить.

Сашка скрылся за углом, а Данил еще некоторое время заворожено бродил вдоль стены, читая надписи. Кое-где попадались не просто имена (или клички), а целые эпитафии. Впрочем, их как раз было немного, в основном дело ограничивалось именем и датой. Данил попытался определить, сколько лет же этому мемориалу. Здание явно помнило как минимум Хрущева, а вот надписи появились явно позже. Однако самая ранняя надпись, которую он сумел обнаружить, гласила: «Ст. лейтенант Солоницын А.Н., 13 сентября 1963 г.»

«То есть, этой Зоне как минимум полтинник! Вот это да! Мы-то все думали – какая блестящая выдумка, а оно вон как оказалось» – думал Данил, обходя стену и читая все новые имена и даты – «Сколько же тут народа осталось! Целый батальон. Или даже полк16! Прямо как на войне»

Дойдя до края стены, Данил заглянул за угол и увидел Сашку, идущего с ведром в руке. Ведро, собственно было простой железной банкой большого размера, из-под какой-то рыбы, насколько помнил Данил, с приделанной ручкой из толстой проволоки.Увидев Данила, Сашка призывно махнул рукой, отчего ведро колыхнулось, и из него на Сашку выплеснулась вода. Данил едва не прыснул от смеха, увидев Сашкино выражение лица, но удержался. С трудом скрывая улыбку, он подошел к Сашке, который уже устанавливал ведро на подобие тагана, сделанного из каких-то кусков железа. Конструкция была старая, обожженная и явно стояла тут не один сезон. Умостив ведро возле тагана, Сашка поднял глаза и сказал:

– Чего стоишь как столб? Сходи лучше дров поищи.

Данил замешкался. Где тут брать дрова, он решительно не представлял. Оглядевшись, он увидел невдалеке покосившиеся остатки какой-то изгороди и направился к ней. Едва сделав несколько шагов, он вновь услышал голос Сашки.

– Куда поперся?

– За дровами, куда ж еще. Сам же сказал.

– И куда за дровами?

– Вот забор старый, сейчас от него отломаю. Если там можно.

– Там-то можно, только ты что, руками его ломать будешь?

– Да он старый, отсюда видно. Можно и руками. Можно и ногой стукнуть.

– Тоже мне, Джеки Чан нашелся. Иди лучше в дом, там наверняка какие-нибудь ящики остались.

– Сам ты Джеки Чан – нимало не обидевшись, ответил Данил, но исправно повернулся к дому.

Поднявшись на крыльцо, Данил толкнул покосившуюся дверь и вошел в прихожую. Поперек комнаты шел барьер, за ним у стены виднелся полуоткрытый сейф. Ни стола, ни стульев видно не было. В углу виднелась полуоткрытая дверь. Барьер Данил, поддавшись детскому желанию, решил перепрыгнуть. И чуть за это не поплатился, поскольку на полу за барьером оказалась куча хлама и Данилу, совершенно на это не рассчитывающему, пришлось хвататься за что попало, чтобы не грохнуться на пол. Утвердившись на ногах, Данил посмотрел вниз. На полу вперемешку валялись какие-то старые журналы, какие-то тряпки и просто мусор. Заинтересовавшись, Данил поднял один из журналов. На твердой обложке ручкой или химическим карандашом значилось: «Журнал учета обмундирования л/с в/ч 15813. 1959 г». Листов впрочем, внутри не было – чья-то рука их давно выдрала. Данил интересу ради поднял еще несколько – названия были однотипные, различалась только номенклатура. По всей видимости, это когда-то была каптерка или склад. Бумаги, кстати, внутри не было нигде. Скорее всего, она давно уже пошла на растопку или на курево. Бросив папки обратно на пол, Данил распахнул дверь и вышел в коридор. В коридоре царила такая же разруха, однако все три двери, выходящие в коридор, были свободны. Зайдя в первую попавшуюся, Данил понял, что попал на бывший склад военной формы. Правда, то, что от нее осталось, было просто свалено в углу небольшой кучей. Данил огляделся в поисках дров, но ничего похожего не обнаружил. Никаких ящиков здесь не было, а от стеллажей, когда-то стоявших по всей комнате, уже давно ничего не осталось. Поворошив для порядка кучу барахла, сваленного у двери, Данил переместился во вторую комнату. Здесь стеллажи были целы, но, поскольку были сделаны из железа, то для костра явно не годились. На них то тут то там в беспорядке валялись какие-то железяки, то ли запасные части, то ли просто комплектующие. Там же Данил углядел несколько железных ящиков, подозрительно напоминающие патронные цинки. Для очистки совести поддав их ногой, он убедился, что они пустые. «Странное сочетание» – подумал Данил, прикрывая за собой дверь и переходя к последней комнате – патроны и запчасти вместе. Так обычно не делается. Да и, похоже, отсюда все давно вывезли».

В последней комнате он, наконец, нашел нечто, похожее на дрова. Половину комнаты занимали ящики, кое-как составленные в небольшую гору. Часть ящиков была металлическими, а некоторые, на счастье – деревянными. Присмотрев подходящий ящик, Данил с трудом вытащил его из кучи и опрокинул набок. Из ящика на пол посыпались железяки различных размеров – похоже, запчасти к какому-то агрегату. Попытка разломать ящик успехом не увенчалась и Данил, взяв ящик за угол, потащил его в только что покинутую комнату, где он видел подходящую железку. Железка и в самом деле оказалась подходящей и скоро Данил с остатками ящика в руках вышел на крыльцо, на этот раз пройдя через барьер как все нормальные люди – через небольшую дверку. Сашка уже смастерил подобие стола из какой-то фанерки и раскладывал на нем их нехитрые припасы. Обернувшись на звук шагов, Сашка, увидев Данила с дровами, мотнул головой в сторону тагана. Правильно истолковав его посыл, Данил опустился возле тагана, на котором уже стояло полупустое ведро с водой и стал подсовывать под него остатки ящика. Дополнив все это куском промасленной ветоши, прихваченной в качестве растопки, Данил чиркнул спичкой и скоро под таганом плясал приличный огонь. Присев на корточки и инстинктивно протянув к костру руки, Данил спросил:

– А чего воды так мало?

– А зачем тебе больше? На ужин нам хватит и на термос останется. Я еще флягу налил. Да и вскипит быстрее. Дров, сам видел, тут не ахти.

– Да, с дровами тут засада. Думал, правда придется забор ломать.

– Скоро тут и забора не останется. Все уже выбрали.

– И что, придется другое место искать для отдыха?

– Это вряд ли. Другое такое сначала надо найти. Про этот домик точно известно, что тут безопасно. Отродясь здесь никаких ловушек никогда не было. По крайней мере, в пределах метров тридцати.

– Так тут что, типа перевалочной базы? Дошел, переночевал и дальше пошел? А потом в обратном порядке?

– Примерно так. Только это не перевалочная база, а просто тихое место. Это мы стобой сюда целый день шли, а вообще-то сюда пару часов хода. Посидел, отдохнул – и дальше. Вон, вода кипит. Снимай!

Данил, мысленно прикинув, что ручка ведра наверняка горячая, подхватил неиспользованный кусок доски и аккуратно поддев ручку, снял ведро с тагана. Сашка тем временем деловито разметал костер и раскидал еще горевшие доски.

– Зачем? Пусть бы себе горел.

– На утро надо оставить.

– Логично – сказал Данил и притоптал ближайшую к нему доску.

Пока Сашка заваривал чай, Данил открыл банку тушенки, порезал хлеб и сложил это все на дощечке. Не утерпел, схватил кусочек мяса и принялся жевать, глядя, как темнеет вода в ведре. Впрочем, спустя пять минут они уже оба жевали бутерброды с тушенкой, прихлебывая горячий чай – Данил из крышки от термоса, а Сашка из помятой алюминиевой кружки, которую он достал неведомо откуда. По крайней мере, во время сборов Данил ее не видел. Внезапно Данил замер и прислушался. Ему отчетливо послышался звон, причем не просто звон, а очень похожий на звук колокольчика. «Или колокола» – вспомнил он их утренний выход.

– Ты чего? – спросил Сашка.

– Послышалось, будто колокол звонит.

– А который час?

– Около восьми.

– Тогда все правильно. Он и должен сейчас звонить. Примерно за два часа до сумерек. Как предупреждение.

– Подожди, это что, правда, тот колокол, что мы видели при входе?

– Ну да. Он каждый день звонит.

– Слушай, до него же километров пять.

– Ну да, примерно. Может даже чуть меньше.

–Тогда как же его здесь может быть слышно?

– А это еще один парадокс Зоны. Заметь, никакие другие звуки здесь не слышны. Вообще. А колокол слышен. Кто уж там догадался, я не знаю, но, тем не менее, такой факт существует.

– А почему именно за два часа?

– На самом деле он и утром звонит, и днем. Как ориентир. А вечером для тех, кто не очень далеко от границы Зоны. Двух часов обычно хватает, чтобы выбраться. А кто далеко, у того будет время найти подходящее место для ночлега. В темноте тут ходить чистое самоубийство. Да и в сумерках тоже.

– Понятно. А где тут ночевать безопасно?

– Да где найдешь, там и ночуй. Если сможешь костер развести, то считай что повезло. А если есть где лечь и куда в сортир сходить – так это вообще благодать.

Данил ухмыльнулся.

– Зря лыбишься, между прочим. Бывали печальные прецеденты.

– Да это я так. Ты лучше скажи, какие наши планы?

– На сегодня или вообще?

– На сегодня все понятно, мы тут ночуем. А на завтра?

– Завтра? Встаем раненько и двигаем вон в ту сторону – Сашка махнул куда-то в сторону – Доходим до Окраины, собираем заказанный хабар и валим отсюда. Вот и весь план.

– А Окраина – это что?

– Это окраина военного городка. В сам городок соваться не будем – опасно там, а вот по окраине походим. Есть там несколько местечек…

– А зачем? Ты ведь сам говорил, что пирамидки с лихвой хватит.

– Это правда, но во-первых, хотелось бы оставить ее себе, а во-вторых, мы все равно здесь. Глупо не воспользоваться ситуацией. Кроме того, мне еще одну штуку найти надо. Бурый её особо оговаривал. Так что идти все равно придется.

– Да, глупо. Слушай, все хотел тебя спросить… Вот это устройство, которое ты с собой таскаешь… «Лиса», кажется. Это ведь антенна, правильно? Но ты же сам говорил, что электроника здесь не работает?

– Говорил. Так она и не работает. Активная. А «лиса»… Как бы тебе объяснить… В ней нет электроники. Там внутри только антенный контур и эти усики. Она как-то реагирует на изменения гравитационного поля. Усики отклоняются и можно понять, что там аномалия.«Давилку» или «колодец» стопроцентно показывает. Правда, их и так можно увидеть, но все равно, полезная вещь. Потом она иногда и на другие ловушки реагирует.

– А на «мельницу» среагирует?

– Черт ее знает. Я не проверял, да и «мельницы» тут раньше не было. Возле Полигона да, есть одна. Но она далеко, я туда ни разу не ходил. К Полигону вообще мало кто ходит. Гиблое место, оттуда единицы возвращались. А эта, вчерашняя, она новая. Да и проверять, если честно, большого желания не было. Хочешь вернуться проверить?

– Нет, спасибо, я уж как-нибудь обойдусь.

– Я почему-то так и думал – Сашка посмотрел на Данила и улыбнулся – Как тебе Зона? Соответствует ожиданиям?

Данил замялся, пытаясь суммировать ощущения.

– Чего молчишь?

– Думаю.

– Это всегда полезно. Ладно, думай. Надумаешь – скажешь.

– Не, Сань, не в этом дело. С одной стороны – легендарная Зона, описанная не менее легендарными Стругацкими. Тут изначально начинаешь испытывать некий пиетет и трепет. А с другой стороны, тут все настолько обыденно, что поневоле наступает разочарование. Как-то все уж очень … обычно, что ли. Буднично. Ты знаешь, я никак не могу настроиться на то, что это Зона, что здесь опасно, что можно погибнуть. Нет, головой-то я понимаю, понимаю, что все легко и просто только потому, что ты меня ведешь. «Мельницу» я своими глазами видел, но все равно, есть ощущение какой-то игрушечности. Понимаешь?

– Как ни странно, понимаю. Я сам проникся только раза с третьего, когда решил, что знаю уже Зону назубок и сунулся в одиночку. Ну и влетел в «патоку»

– И чего?

– А ничего. Почти сутки провисел. Помнишь, ты говорил, что потихоньку можно выбраться? Так вот, в одиночку без мазы. Думал все, хана.

– И как же ты выбрался?

– Повезло. Мимо Хорст шел, вот он меня и вытащил. Вот с тех пор и проникся. Кстати, именно тогда я у него целую пирамидку и видел.

– А где он сейчас?

– Хорст? А черт его знает. Пропал полгода спустя. Кто-то говорил, что уехал, кто-то – что в Зоне пропал, пошел на Полигон и не вернулся. Во всяком случае, на стене его имени нет. А так – кто знает.