Осознанная необходимость

НЕВРОЗОВА. Да причём здесь сердце! А эти клетки! Вы не поверите, даже трусы…

ГВАРДИН. Трусы? Этого в досье нет. Вы, товарищ Неврозова, бесценный сотрудник. Как я понимаю, контакт состоялся? Вам удалось войти в доверие к объекту нашего повышенного внимания? А он сам – вошёл…?

НЕВРОЗОВА (раздражённо). Да, но не до конца.

ГВАРДИН. Хм?

НЕВРОЗОВА. Он, когда входит в доверие, то начинает лекцию читать. Одну я прослушала полностью. Вот погодите…

Закатывает глаза вспоминая.

… «единственное практически возможное освобождение России есть освобождение на точке зрения теории, которая объявляет человека высшим существом для человека. Эмансипация россиянина есть эмансипация человека». Товарищ Гвардин, меня это так возбуждает! А ещё взгляд у него какой-то необыкновенный! Как посмотрит…!

ГВАРДИН. Гм… Понимаю. У него же врождённое косоглазие.

НЕВРОЗОВА. Да вы что! Косой! Не может быть. Как же говорят, что митрополит Иоанн от одного его взгляда на паперти собора на Карповке скончался, а подруга моя забеременела от его сглазу.

ГВАРДИН. Это вы, лейтенант, на премию намекаете? Будет вам премия за риск и перенесённые нравственные страдания. Ну, а дальше-то что было?

НЕВРОЗОВА. Было… Вторая лекция. Я думаю, она была продолжением первой. Где-то через час. Но в этот раз он на полдороге вдруг как крикнет, мол единственный человек, который остался на нашем пути который будет нам мешать и не даст нам спокойно жить, – это Гвардин… Крикнул и скатился в кювет, то есть с кровати, подбежал к столу и быстро-быстро писать начал. И бормочет: «Его надо локализовать! Именно сегодня! Завтра будет поздно!».

ГВАРДИН. Во как! Ленинец-передвижник ты наш… Когда точно была прочитана эта лекция.

НЕВРОЗОВА. Вчера, в 23 часа пятнадцать минут перед баней.

ГВАРДИН (озарёно). Чтоб тебя…! Так вот кто террорист!

НЕВРОЗОВА. Товарищ Гвардин, я понимаю, что превысила ваше доверие, но вы были заняты. Я к товарищу Собакину заглянула только на рекогносцировку, а он как ущипнёт.

ГВАРДИН. Хорошо, хорошо. А всё-таки, что это вы там прячете за спиной, товарищ Неврозова?

НЕВРОЗОВА (испуганно и сильно смутившись) Ах это?

ГВАРДИН. Медленно, товарищ Неврозова, ещё медленнее достаём и… Если это пистолет, то вы будете наказаны за нарушение инструкции. Но это же…!

НЕВРОЗОВА (нежно прижимает ботинок Собакина к груди). Да, это ботинок Анатоля.

ГВАРДИН (в шоке). Ну ты, Неля… того… даёшь. Нет, мы тоже как-то у командира полка сапоги спёрли, но то было из идейных соображений – он нам валенки на пост номер один отказался выдавать. Неля, с тобой всё в порядке? Верни сейчас же на место.

НЕВРОЗОВА. Не отдам. Это на память и… и за невыносимое нравственное страдание. Товарищ Гвардин, оказывается, он женат! Мне Малютин шепнул, я так расстроилась. Я ведь влюблена в него с того момента, как в первый раз на лекции увидела. И сюда я согласилась – чтобы видеть его и любить. А он щиплется и женат. Я этого не вынесу, Александр Силыч. Он только меня одну должен любить. Он и кольца-то специально не носит, я только теперь это понимаю. Подруги меня предупреждали, но я привыкла верить только вам и прокуратуре. А вы молчали…

ГВАРДИН. Так ты и не спрашивала. У него ещё и дочь есть, твоих примерно лет, и любовница с Васильевского, тоже наш агент. Ну и дура ты, Неля, теперь ты понимаешь, как нехорошо не доверять товарищам. А Малютин, я так понимаю, поймал тебя, когда ты от Собакина выходила.

НЕВРОЗОВА. Ну да. Юрий Ильич такой ласковый, заботливый. Сказал гадость, и тут же утешать стал. К себе звал.

ГВАРДИН (внезапно просветлев). Сказать по правде, Неля, я бы их всех арестовал. Нет, сначала я бы им так сказал: уважаемые господа, очень вас прошу и передайте, пожалуйста, своим друзьям, чтобы в эти решающие дни до выборов вы все вместе преодолели соблазн и не показывали свои физиономии на телеэкране. К сожалению, ваши лица отталкивают потенциальных избирателей президента.

НЕВРОЗОВА. Круто!

ГВАРДИН. А потом бы всех арестовал. Но есть папа, есть мама и принцесса, есть этот пройдоха Модест Львович. У папы мягкое сердце, он за семью больше радеет, чем за страну и теперь только их слушает, да ещё любезного его сердцу афганского пионера. Ну-ка дай сюда…

Неврозова сопротивляется, но Гвардин вырывает у неё из рук ботинок.

ГВАРДИН. Что вы так зашипели, товарищ Неврозова.

НЕВРОЗОВА. Вы не понимаете, товарищ генерал. Без этого ботинка он будет всегда со мной рядом. По крайней мере здесь, в этом лесу. Никуда не денется. А мне ещё так много необходимо сказать этому предателю.

ГВАРДИН. Неля, успокойтесь. Вот, возьмите ваше счастье и быстро к Собакину. Впрочем, нет, постойте. А ведь Брилка прав!

НЕВРОЗОВА. А кто это?

ГВАРДИН (подозрительно). А вы с Сергеем не общались?

НЕВРОЗОВА. Да о ком вы говорите?

ГВАРДИН (целует Неврозову). Неля, какая же вы умница. Да, должна же быть справедливость в этой стране. Я вам приказываю сделать аналогичную конфискацию у проживающих здесь товарищей. Держать всё это в укромном и закрытом месте вечно, до моих дальнейших распоряжений.

НЕВРОЗОВА. Но я люблю только Анатоля, причём здесь скажем отвратительные мокасины отвратительного Эста или стоптанные солдатские утюги Ежова. К тому же всё это…

С наслаждением вдыхает запах ботинок Собакина, балдеет.

…плохо пахнет.

ГВАРДИН. Неля, вы меня пугаете. Тогда, ещё раз спрашиваю, зачем…?

НЕВРОЗОВА. Товарищ генерал, вот это…

Ещё глубже засовывает нос в ботинок, мурлычет.

…– извращение, а то, что вы делаете – политика.

ГВАРДИН (в сторону) Вот сучка! (Неврозовой) Товарищ лейтенант, исполняйте приказ и немедленно.

НЕВРОЗОВА. (неожиданно, гневно). Вы посылаете меня на панель!

ГВАРДИН. Добрый совет – поступайте как все. Прикиньтесь, Неля, ведь от вас только этого и ждут, и делайте своё дело, но только тихо… Исполнять.

НЕВРОЗОВА (приставляет правую руку с ботинком к голове). Служу великой державе!

Неврозова убегает вверх по лестнице.

Гвардин не таясь пересекает холл и в проникающем сквозь верхнее окно лунном свете видит неподвижное тело в своём кителе и в фуражке.

ШИРМАДВЕДЕВИЦЫ. Да что вы всё ходите. Не мешайте спать!

ГВАРДИН (выхватывает «стечкин»). Опять эти голоса… Кто здесь?

Пионеров очнулся от холода и тихонечко икает, но не может двинуться от охватившей всё тело судороги. И сказать ничего не может по той же причине.

ГВАРДИН. Это что такое!? Виктор Васильевич!?

Трогает пальцем окончательно остывшего Пионерова, тот снова подыкивает.

ГВАРДИН. Холодный как кровать командировочного прапорщика. Значит нейтрализовали вождя афганских пионеров.

Замирает ненадолго в позе участника траурного военного караула. Вынимает обойму из «стечкин», передёргивает затвор и имитирует прощальный салют громким щелчком бойка.

Сдёргивает с Пионерова китель, накидывает себе на плечи, надевает фуражку.

Накрывает тело товарища предвыборным плакатом. Берёт бутылку водки, делает глоток, морщится.

ГВАРДИН. Господи прости мои прегрешения. Рюрик Феодорыч, и как же ты такую дрянь пьёшь? Но… не корысти ради разбавляю я сей напиток, а волею пославшей меня царицы Арины и принцессы Татьяны.

Крестится. Осторожно возвращает бутылку на грудь Пионерова.

ГВАРДИН. Спи спокойно, дорогой товарищ. Мать честная! И его достали злодеи…

Грозит кулаком в гулкие своды гостиной.

…А всё этот Затейник проклятый, зуб даю… Что, на Президента, Гуся, Лужка, Лиса, Йосю силёнок не хватило, так на комсомольце афганского призыва решил отыграться? Он-то чем тебе не угодил, Иуда!…

Бьёт себя в сердцах по голове.

… Отец! Он же там один, а вокруг этот…!

Вставляет обойму в «стечкин», хватает свёрток и выбегает из дома с криком:

ГВАРДИН. Рюрик Феодорыч, товарищ президент, держитесь, гвардия спешит на помощь!

Убегает.

Сцена 4. Обкомовская дача - Ночь

Даши с Федей занимают позиции для захвата невесты.

Негр застывает в кустах около бани.

Даши напротив дома.

Мимо Даши, совсем рядом проходит Рудак с лопатой, напевая: «Двенадцать человек на сундук мертвеца…».

Через минуту из дома вылетает Гвардин с кулём за спиной и бежит в сторону грота.

В номере Рюрика. Фердыщенко под кроватью вынимает ботинок изо рта. Он может расслабиться.

Брезгливо морщась, отбрасывает ботинок в сторону. Вылезает. Находит и надевает золотые часы Рюрика, лежащие на столе. Закрывает дверь на щеколду.

Он слышал крики Гвардина и решает, что Рюрик жив и почему-то где-то скрывается от своей команды. Поэтому не спешит и решает расслабиться. Наливает виски, со стаканом ещё раз обыскивает спальню, идёт в гостевую. Везде пусто. Садится в кресло и засыпает.

У себя в номере Неврозова стоит у двери, прислушивается. В доме всё тихо. Выходит.

В номер Собакина приоткрывается дверь. В узком проёме появляется голова Неврозовой. Она наблюдает.

Собакин возбуждённо ходит по комнате, присаживается к столу, внимательно читает какую-то бумагу, радостно смеётся, потом мрачнеет. Ерошит волосы. Вскакивает и снова начинает ходить по комнате.

СОБАКИН. Неля, милая девочка, ты сама не знаешь, какой подарок мне сделала!

Неврозова любуется свои любимым, потом тихо прикрывает дверь.

Неврозова пробирается в номер Малютина.

Малютин выходит из туалета и застаёт пробравшуюся к нему Неврозову.

МАЛЮТИН (напевно). «Ночная бабочка, ну кто же виноват!»

НЕВРОЗОВА. Ах, вы не спите, Юрий Ильич. А я вот… тут…

МАЛЮТИН. Ничего не объясняйте. Вы бросили этого подлеца Собакина и решили отомстить, так сказать… Ну что же вы стоите. Проходите. Этот Анатоль мне тоже не нравится. Будем мстить вместе.

Снимает халат и набрасывает на яркую настольную лампу.

НЕВРОЗОВА (жеманно). Можно мне принять ванну, милый.

Неврозова заходит в ванную комнату.

Малютин в восторге хлопает себя по голым ляжкам и бросается на кровать.

Неврозова включает воду, сама выходит из номера, захватив с собой ботинок Малютина.

Эст у себя в номере принимает душ. Неврозова хватает его правый ботинок.

Номер Ежова.

Ежов не спит, проводит мозговую атаку. Стены увешаны фотографиями подозреваемых. Под яркой лампой лежат вещдоки: пила и кусок перил.

Он слышит какие-то звуки в коридоре. Подходит к двери, прислушивается.

Неврозова выходит от Эста на антресоль и крадётся к номеру Ежова.

Открывается дверь номера Ежова.

Неврозова едва успевает спрятаться себя в номере.

Ежов выходит на антресоль. Проходит по коридору, у каждой двери застывает, прислушивается. Всматривается с высоты вниз. Там темно и тихо. Возвращается к себе.

Неврозова, затаив дыхание сидит у себя в номере. Ложится на кровать, закрывает глаза, прижимая к груди вызывающе рыжий ботинок Собакина. Другие трофеи разбросаны по полу.

Сцена 5. Обкомовская дача - ночь

Малютин тихо выходит из номера, натягивая халат, спускается по лестнице.

МАЛЮТИН. Проклятая девчонка, обманула. И кого! Самого генерального прокурора. Ну погоди!

Заходит за ширму.

ШИРМАДВЕДЕВИЦЫ. Ой, сам пришёл.

МАЛЮТИН (из-за ширмы). А вот и я. Заждались.

Гостиная. На постаменте лежит Пионеров.

Из под плаката вылезает недовольный, весь помятый рыжий кот. Принюхивается, лижет горлышко бутылки и тут же падает бездыханно.

Неожиданно Пионеров открывает глаза. С трудом встаёт: его скрючило от холода. Аккуратно застилает ложе транспарантом, в бреду представляя, что это его кровать. Плетётся к выходу.

Сцена 6. Обкомовская дача и её окрестности - рассвет

Пионеров с бутылкой водки в руке в полубессознательном состоянии выходит из дома и как зомби на прямых ногах, широко расставив руки движется белым призраком в банном халате в неведомом для себя направлении.

Даши пригибается, когда он проходит мимо него. В страхе достаёт амулет из-за пазухи, целует, прикладывает ко лбу и молится.

Рядом в кустах поворачивается с боку на бок спящий Затейник.

Даши его не видит.

Номер Неврозовой.

Неврозова резко просыпается с сознанием не до конца выполненного долга.

Неврозова пробирается в номер Ежова.

Ежов делает вид, что спит.

Неврозова хватает ботинок Ежова и исчезает. Направляется к себе. Останавливается в задумчивости и для очистки совести идёт к номеру Рюрика. Прислушивается у двери. Оттуда раздаётся мощный храп. Осторожно поворачивает ключ в замке.

Фердыщенко на кровати Рюрика по-звериному мгновенно просыпается, услышав звук поворота ключа. Вскакивает и выбегает на балкон.

Заходит Неврозова. Она удивлена, что в номере никого нет.

Оглядывается, подбирает надкушенный Фердыщенко ботинок Рюрика. Выходит.

Кусты напротив дома. Затейник просыпается от холода.

Вдруг видит, как с балкона кто-то спускается, повиснув на руках. Этот кто-то одет в костюм Президента, который Затейник ему подарил недавно. И по комплекции подходит. На руке человека в лучах солнца сверкают золотые часы.

ЗАТЕЙНИК. Рюрик Феодорыч, дорогой! А мы-то уж решили что вы…

Не успевает закончить фразу, получает мощный удар в лоб. Несколько секунд Фердыщенко – а это он – смотрит на распростёртое тело, не признаёт, сплёвывает и исчезает в еловых зарослях.

Затейник приходит в себя, бежит к реке садится в лодку, гребёт в сторону Шаман-Камня.

Сцена 7. Яхта - раннее утро

Яхта пришвартована рядом с Шаман-Камнем в центре устья реки Ангары.

На палубе стоит Затейник, смотрит в сторону дома в бинокль. Он уже в костюме с вытянутыми из рукавов белыми манжетами. Матрос с грохотом бросает ведро на верёвке в реку, набирает воды.

Из каюты выглядывает Арина Иосифовна.

АРИНА. Модест Львович, это что там так бултыхнуло.

ЗАТЕЙНИК. Не бултыхнуло, а плеснуло. Думаю, байкальский сом играет. Такой и человека может зашибить.

Матрос выплёскивает воду разом на палубу. Обдаёт брызгами Арину.

АРИНА (громко, истошно). Чтоб тебя разорвало!

Этот возмущённый возглас без искажений и даже с некоторым усилением и эхом разносится далеко по всему залу.

Затейник дотрагивается до шишки на голове и морщится от боли.

ЗАТЕЙНИК. Да что ж вы орё… кричите, Ариночка Иосифовночка. Я же говорил вам – конспирация, а вы как прораб на стройке, только что не матом. А матроса я уже уволил, не беспокойтесь.

Сцена 8. Обкомовская дача - раннее утро

Номер Собакина.

Собакин вздрагивает и просыпается. Приподнимает одеяло и заглядывает в тёплую пахучую нутрь.

СОБАКИН. Воистину, величайшие преступления совершаются из-за стремления к избытку, а не предметам первой необходимости. Приснится же такое: я и Арина Иосифовна. Всё-таки политика возбуждает. Однако не мальчик уже, а крепок. И это радует.

Подходит к столу, садится, расправляет найденную вчера Эстом бумагу и тщательно выводит собственную фамилию и инициалы на пустующем в тексте месте.

Номер Эста.

Эст вздрагивает и скатывается с узкой кровати, замирает на корточках, щурясь, быстро окидывает комнату взглядом.

ЭСТ. Вы не поняли, Арина Иосифовна, я не хочу быть президентом. Я не могу. Вот и Виктор Степанович, Газпром наш родимый, как-то сказал на меня, что я ещё и картавый, если бы не картавил. Его иногда трудно понять, и я тогда не догадался, показалось, что Виктор Степанович в тот момент уж как-то особенно меня выделил, и смотрел на меня как на квадрат Малевича. А я сейчас, вот сию минуту осознал, что никуда я не гожусь, только в губернаторы. Так что вы там не волнуйтесь и Тане передайте… Стоп. С кем это я? Ведь нет никого. Странно, ведь только что, вот здесь, совсем рядом… (бросается к двери) Учитель!

Номер Ежова.

Ежов мгновенно просыпается, выхватывает из-под подушки ржавую пилу, которую он представил вчера в качестве улики, прижимается к стене рядом с окном, сжимает пилу обеими руками как автомат калашникова и осторожно выглядывает на улицу.

В окрестности дома.

Пионеров как зомби продолжает движение по лесу. Останавливается, услышав голос Наины.

ПИОНЕРОВ. Арина Иосифовна, во всём я виноват. Не уберёг. Они… (икает) … таки отравили нашего Рюрика Феодорыча.

Гостиная зала. Слева на авансцене Ширмадведевицы.

Малютин вытекает из-за ширмы в одних трусах, зажав в руках халат. Четыре женские руки из-за ширмы пытаются его удержать и сдергивают с него трусы.

ШИРМАДВЕДЕВИЦЫ (дуэтом). Куда же ты, прокурорчик. Мы ведь ещё не закончили с канигулусом.

МАЛЮТИН. Отстаньте, мама зовёт.

ШИРМАДВЕДЕВИЦЫ (шепчутся). Проклятье, куда ты дела мою анальную цепочку?

Малютин отбивается, подтягивает трусы, что-то находит в них и, брезгливо морщась, забрасывает за ширму. Крадучись поднимается к себе по лестнице мимо спящей за барной стойкой Неврозовой.

Сцена 9. Баня – раннее утро

Машев скатывается с полки в парилке.

Там остаётся лежать Татьяна.

ТАТЬЯНА. Валя, любимый мой, ты куда.

МАШЕВ. Так ведь мама твоя… Это её голос.

Приподнимается на локте, обнажая голые плечи, смотрит вниз на Машева.

ТАТЬЯНА. Какой голос? Валя, я тебя люблю, ты теперь суженный мой, а остальное не важно.

МАШЕВ. Я пока ещё пресс-секретарь, а не суженный никакой.

ТАТЬЯНА. Валя, не дури. Мама на яхте, а папа… Боже мой, а где папа?

МАШЕВ. Ты что, ничего не помнишь?

ТАТЬЯНА (потягиваясь в неге). Нет, почему же, помню – твои глаза, твои руки. Потом Модест Львович. Мы с ним плывём на лодке. Как волшебно! Потом снова ты. Заходим в огромный дом, там темно, посередине что-то лежит на стульях. Модест Львович говорит, что это труп.

МАШЕВ. Да ты что! И чей же это труп.

ТАТЬЯНА. А…а! Валя, это папин труп! А…а!

Машев бросается к Татьяне, утешает её.

МАШЕВ. Ну вот, снова здорово. Сколько раз тебе говорить, это труп не папин, а папа твой неизвестно где. Его негр унёс. Я сам видел. А вот Модест Львович твой…

ТАТЬЯНА. Он не мой, он наш.

МАШЕВ. Хорошо, наш. Этот наш всё и подстроил, он хотел завалить Александра Силыча – ну не сам, конечно, но я уверен, подстроил всё он, точно, – …а завалил папашу твоего.

ТАТЬЯНА. Как завалил? Ты же только что… А… мамочки!

МАШЕВ. Да успокойся ты. Завалил, но не до конца. Я же тебе говорю, небось сидит твой папочка сейчас где-нибудь в шалаше и чаёк попивает. Ждёт, когда его выкупят.

ТАТЬЯНА. А Александр Силыч?

МАШЕВ. Его ищет.

ТАТЬЯНА. А кто же папу выкупит?

МАШЕВ. Дядя заморский его выкупит вместе с лягушатником и саксом.

ТАТЬЯНА. А Модест Львович?

МАШЕВ. У него бабла не хватит. И вообще он уже наверное на яхте прячется.

ТАТЬЯНА. А мама?

МАШЕВ. Где-то здесь, совсем рядом. Собирайся, надо твоего папу найти.

Сцена 10. Окрестности таинственного грота – раннее утро

Рудак с лопатой притомился бродить по непролазной тайге. Несколько раз начинает копать на удачу. Проходя мимо приметного дерева тычет лопатой у корней. Раздаётся металлический звук. Лицо кладоискателя озаряется радостью.

РУДАК (про себя). Может и соврал губернатор про грот. А золото – вот оно, здесь закопано.

Смахивает листву, землю. Видт железное кольцо. Открывает вход в схрон Фердыщенко. Спускается.

Пыхтя вылезает, выносит на поверхность радиостанцию Фердыщенко, мешок, чем-то набитый. Из мешка достаёт наворованное Фердыщенко с дачи столовое серебро. Озадаченно трёт затылок.

РУДАК. Чёрт те что! Партизанщина какая-то.

Слышит чьи-то шаги. Прячет в кусты мешок и станцию. Сам затаивается.

Гвардин заблудился в ночном лесу и теперь, потеряв целый час, сломя голову бежит к гроту.

Осталось совсем немного, как вдруг он со всего маху проваливается в яму. Сильно ударяется беззащитной головой о землю и теряет сознание.

Из-за дерева выходит довольный Рудак и смотрит на поверженного противника.

РУДАК. Эх, гвардия! Под ноги смотреть надо. Как там в Уставе: всяк солдат смотри брату в запят. Как-то так.

Садится на пень рядом с ямой, развязывает куль, который тащил с собой Гвардин. Он немного радостно возбуждён от как всегда неожиданного для себя самого проявления своей подлой сущности и потому, вопреки обыкновению, размышляет вслух.

РУДАК. Вот как оно вышло-то. Нехорошо, конечно, подло так поступать. Но он первый начал. То меня и Лиса с коробкой из-под Ксерокса арестовал, а сейчас, выкрал Отца родного. Тайно от своих же товарищей, и это накануне выборов…

Достаёт спортивные штаны Рюрика, примеряет на себя, отбрасывает в сторону.

РУДАК (продолжает). …Нет, дружок так дела не делаются. Рюрик Феодорыч, ты нам всем нужон! Особенно молодым и смелым. Время-то какое благодатное! «Ум, честь, совесть» эпохи как корова языком слизала вместе с шестой статьёй конституции. Свобода! Но у власти оказались те, у кого всего этого отродясь не бывало. Нет к тому же у них ни воли, ни силы…

Примеряет фуражку.

РУДАК (продолжает). …Нам за них отдуваться приходится. У нас-то всего этого навалом, и умишком не обделены, как никак завлабы, кандидаты и доктора. Говорят, меня не любят за «цинизм». Согласен, есть немного, но я же романтический циник. Вот, например, как сейчас. Бежал Александр Силыч…

Со дна ямы рычит, приходя в себя, Гвардин.

Рудак заглядывает в яму, продолжает.

РУДАК. … бежал с какой-то радостной вестью к Президенту, а до этого трудился изо всех сил, чтобы эту весть содержанием наполнить. А тут я… и яма, всё это на фоне вековой тайги российского пейзажа. Романтика! И я ведь не просто человека завалил, а генерала ФСО. Что генерала, что генпрокурора – как два пальца…. Так что же за весть такая?

Суёт руку и нос в сумку с ядерным чемоданчиком. Удивлённо присвистывает. Оглядывается, кладет ядерный чемоданчик обратно в сумку. Заворачивает её в гвардинский свёрток.

За Рудаком из укрытия наблюдает вернувшийся к своему схрону Фердыщенко. Он весь мокрый и злой. Видит как Рудак разворачивает какой-то свёрток, очень похожий на тот, где всё его богатство.

Фердыщенко в ярости набрасывается на Рудака, валит его одним ударом. Разворачивает свёрток и столбенеет – перед ним сумка с ядерным чемоданчиком, в ней и сам чемоданчик. Хватает сумку, достаёт из ямы, где без сознания лежит Гвардин, куль с серебром и убегает.

Рудак с окровавленным лицом как раненный красноармеец приподнимается на локте, его замутнённый взгляд провожает лихо удирающего с большим кулём и ядерной сумкой Фердыщенко. В туманной дымке принимает его за Рюрика.

РУДАК. Рюрик Феодорович, куда же вы? Подождите!

Бессильно роняет голову на землю.

От звона серебра и сотрясения земли, произведёнными Фердыщенко, Гвардин приходит в себя. Вылезает из схрона. Рядом лежат: Рудак, разворошённый куль с тряпьём, радиостанция «Телефункен», лопата. Но ядерного чемоданчика след простыл. Бьёт Рудака по щекам.

ГВАРДИН. Твою мать…! Вор, предатель! Рыжий опоссум! Прихватизатор хренов! Говори, куда дел…?

РУДАК (очнувшись). Что? Александр Силыч, вы с ума сошли! Больно же!

ГВАРДИН. Где ядерная сумка, придурок? Где она? Колись гнида лабораторная!

РУДАК. Ах это… Так её Рюрик Феодорыч унёс. Туда…

ГВАРДИН (достаёт «стечкин»). Что! Да как ты смеешь…. Вставай, пошли.

РУДАК. Куда?

ГВАРДИН. На дыбу!

Конец четвёртого действия

Действие V. Арина идёт на помощь

Сцена 1. Яхта - раннее утро

Арина Иосифовна выходит на палубу яхты. В руке у неё ядерный чемоданчик.

АРИНА. Модест Львович, мы таки едем или как?

ЗАТЕЙНИК. Царица, а что воскликнут простые обыватели, если увидят, как вы сходите на берег в таком виде?

АРИНА (кокетливо). Да, эту шляпку мне прислала английская королева. По секрету, Модест Львович, хотя от вас ничего не утаить, Рюрик Феодорыч недавно шапку Мономаха примерил, ну, ту самую из Грановитой. Вы не представляете, как ему идёт!