скачать книгу бесплатно
Этой ночью все мы что-то потеряли. Кто-то жизнь. Кто-то очередную возможность примириться с самим собой. Кто-то потерял сон. Из-за кого-то, кто потерял нечто большее.
Они уезжают, и я смотрю им вслед. Они уезжают, увозя с собой мои угрызения совести и мое раскаяние.
Вокруг так мерзко. Снаружи так же мерзко, как внутри. Внутри каждого из нас.
Дождь, успокоившийся ненадолго, запускает свои мощности в полную силу. И заставляет меня прятаться в машине. Лишь дождь заставляет меня прятаться.
И я шепчу сквозь стиснутые зубы: в этот раз ты победил. Мой вечный оппонент, не дающий покоя. Он – часть города Ангелов. Он его характер. Скользкий, хмурый, неоспоримый.
Я завожу двигатель. Дорога к дому будет долгой. Я не спал уже больше суток, и пора бы на несколько часов прикрыть уставшие глаза.
Я выбираюсь на шоссе. И двигаюсь в направлении Нового города.
Наличие на моем счету оплаты заказа я проверю позже. Накладок быть не должно. Раньше их никогда не было. Поэтому для начала я позволю себе отдохнуть. А после совершу несколько транзакций. С того самого счета. На другие счета. Счета более защищенные и менее известные широкому кругу.
И пусть черный полиэтилен выдержал, не порвался, я все же отвезу Додж на мойку. Своеобразная попытка очистки совести и запятнанной репутации.
Но все это будет после. После того, как я лягу в постель и подведу итог сегодняшней бесконечной ночи. Я вычеркну себя из произошедших событий.
Крепкий и здоровый сон, без кошмаров – немаловажный момент.
Особенно для меня.
Глава II. Всего лишь тачка
Этой ночью все мы что-то потеряли. Кто-то жизнь. Кто-то очередную возможность примириться с самим собой. Кто-то потерял сон. Из-за кого-то, кто потерял нечто большее.
Они уезжают, и я смотрю им вслед. Они уезжают, увозя с собой мои угрызения совести и мое раскаяние.
*****
Черный неповоротливый Роллс-Ройс Фантом.
Слишком дорогой и слишком блестящий для этих мест. Здесь обычно колесят проржавевшие колымаги, выплевывая из выхлопных труб столбы ядовитого дыма и громко скрипя стертыми тормозными колодками.
Такие вот помойки на колесах.
А этот Роллс-Ройс… Откуда он вообще здесь взялся?
Сомнений нет, машина принадлежит какой-то крупной шишке. Но какой? И что крупная шишка забыла в Старом городе?
Этого не понимал никто из встретивших в то понурое утро (а каким еще ему быть в подобном месте?) черный Роллс-Ройс Фантом, беспардонно колесящий по трущобам. Такие автомобили здесь можно было увидеть разве что на рекламных плакатах или в преддверии выборов. Когда все эти ожиревшие проворовавшиеся политические деятели вдруг находят силы снизойти до них, жителей Старого города. Грязных, оборванных и голодных.
В такие дни из-за полицейских кордонов можно разглядеть сверкающую вереницу тонированных Мерседесов. Люди, сидящие внутри Мерседесов, приехали продекламировать в микрофон свеженькую порцию неисполнимых обещаний. Такие порции обычно остывают до того, как успеешь к ним притронуться.
Местные жители давно перестали верить обещаниям. В особенности, если раздает их человек в костюме стоимостью, как тысяча костюмов.
На подобных выступлениях в сторону оратора все больше летели проклятия. Да слышался неодобрительный свист.
Сначала людей, величавших себя Отцами города, перестали уважать. Позже стали недолюбливать. А затем горожане просто наплевали на них, полностью погрязнув в своих житейских проблемах.
Роллс-Ройс едет довольно быстро. Желая поскорее вернуться в нормальную для себя среду обитания – Новый город. Да, он слишком блестящий, этот Роллс-Ройс. Особенно на фоне местных пейзажей, тусклых и безликих.
Он как будто насмехается своим ослепительным блеском над всем окружающим миром.
По улицам, усеянным мусором. Топким, словно африканские зыбучие пески. По разбитому асфальту. Роллс-Ройс продолжает свое уверенное движение вперед. Быстро, но аккуратно он прощупывает дорогу и преодолевает препятствия на пути.
Улицы Старого города вяжут его колеса, тянут в свои пучины, не желая отпускать. Они жаждут поглотить его. Они любят поглощать. Что бы то ни было.
В автомобиле сидят двое.
Водитель. И пассажир на соседнем кресле. Сзади – никого.
Их имена слишком незначительны в масштабах вселенной. А также практически никому не известны. Поэтому для удобства повествования и во избежание засорения мозга читателя лишней информацией, мы присвоим этим двоим номера. Водитель будет Первым. А его напарник, соответственно – Вторым.
И так, Первый активно вращает руль и без конца поглядывает на часы. А Второй щелкает обоймой своего Глока, вынимая и заправляя её обратно в пистолет. Они явно торопятся и, по всей видимости, довольно сильно нервничают.
У обоих под пиджаками – легкие бронежилеты. Они не бросаются в глаза, но профессионал заметит их. Так же, как и дополнительную кобуру на щиколотке у каждого.
Они молчат от самого вокзала. В воздухе висит напряжение. Поэтому Первый, желая, по всей видимости, заполнить возникшую и затянувшуюся паузу своей болтовней и хоть немного снять то самое напряжение, отстраненно бросает:
«Я все-таки сходил в этот ресторан. Пару дней назад», – он прерывается и смотрит на часы. Затем по зеркалам. – «Опять название забыл…»
Второй замирает с обоймой в одной руке и Глоком в другой. Еще раз щелкает, загоняя обойму в рукоятку и нехотя произносит:
«Последнее желание». Не трудно запомнить».
Первый делает вид, что не расслышал упрека и продолжает:
«Да, «Последнее желание».
В общем, я заказал гребаный килограммовый рибай». – Он усмехается, вызывая в своих воспоминаниях образ этого огромного и аппетитного куска мяса. – «С гарниром из овощей на гриле».
Вновь бросает взгляд на часы. Уже рефлекторно. Бездумно таращится на них, не вникая в расположение стрелок. И кладет руку обратно на руль.
«Мне кажется, даже эти зазнайки-веганы захлебнулись бы своими зелеными слюнями, увидев стейк, который мне принесли. Он чуть ли не полстола занял. Я его ел, черт возьми, целую вечность.
Ты представь: перед тобой здоровенное блюдо, на нем такой же здоровенный кусок мяса. И вот ты начинаешь есть его. Отрезаешь. Жуешь. Еще отрезаешь. Жуешь. Жуешь. Без конца жуешь, как эта самая гребаная корова, из которой и приготовили твой стейк“. – Первый заходится неприятным смехом. – „Так вот жуешь ты, жуешь, а хренов стейк все не заканчивается. Он, как будто, с другой стороны отрастает. И заставляет тебя продолжать. Только не останавливайся, говорит он. Ешь меня. И ты уже обожрался, желудок переполнен, все съеденное сейчас полезет обратно.
Но этот подлый килограммовый ублюдок словно твердит тебе, как заведенный: жри, жри, жри. Я такой вкусный и сочный…
И, делать нечего, продолжаешь жрать».
Первый явно самый разговорчивый в их дуэте. Он самозабвенно и очень эмоционально описывает события, которым не повезло попасться ему на язык. Он постоянно сквернословит. И активно жестикулирует руками, то одной, то другой, а то и обеими сразу, неожиданно бросая руль.
Его собеседник (если Второго можно назвать таковым) по большей части невозмутимо молчит и иногда издает какие-то нечленораздельные звуки, понятные лишь ему одному. Он убрал свой Глок в кобуру и больше не щелкает обоймой, поэтому ему нечем заняться, вследствие чего, он отстраненно уставился на дорогу впереди. И, кажется, пропускает мимо ушей все, что рассказывает ему Первый.
А тот, в свою очередь, не замолкает:
«Я даже оставил чаевые цыпе-официантке, которая крутилась вокруг весь вечер. Она такое впечатление производила, будто готова отсосать за долбаные чаевые».
«И что, стейк действительно был сносный?» – спрашивает вдруг Второй. Все это время он находился здесь словно для массовки… Был обычной декорацией. Но вот он обретает голос и выходит на сцену со своим не особенно длинным монологом.
«Ну да! Ты что, не слушал?» – отвечает Первый. И в его голосе явственно слышится решимость пересказать свою историю еще раз. Хорошо, что ехать долго.
На лице его неразговорчивого собеседника – неприкрытая гримаса сомнения:
«Ни разу не пробовал приличного стейка в городе Ангелов. Кроме тех, конечно, которые приготовил сам…»
Похоже, что внутри шикарного Роллс-Ройса Фантом вот-вот разгорится кулинарный спор. Или что посерьезнее. Лица собеседников напряжены практически так же, как час назад, когда они грузили в багажник черный пластиковый мешок с трупом неизвестной девушки внутри.
Взгляды собеседников воинственны и решительны. Они готовы к битве. И им не важно, где: на поле боя со щитом и мечом в руках или на кухне, с большим поварским ножом и чугунной сковородой. А, может быть, в салоне автомобиля, вооруженные только весомыми аргументами и, как им кажется, огромным жизненным опытом.
Первый пожимает плечами, теперь взгляд его наполняется безразличием и чувством уверенности в себе. Всем своим видом он показывает, что не намерен ввязываться в глупый спор, поскольку считает его пустым, и ему без разницы, каков будет результат. Но в мыслях он надеется на победу и страстно жаждет её.
«Говорю тебе – отличный стейк.
А эта сучка в мини-юбке, местная официантка, я все-таки взял перед уходом её номерок. Собираюсь наведаться в гости.
Пусть отрабатывает чаевые».
Он снова смеется. Его оппонент не обращает внимания на этот неприятный смех. Он уже поглощен зародившимся спором. Дух соперничества овладевает им, и он, в свою очередь, полностью отдает себя духу соперничества.
«То, что ты собираешься сделать с этой шлюхой не имеет никакого отношения к тому, о чем говорю я». – Довольно верно подмечено. – «Готов поспорить, что в этом долбаном «Последнем желании», как и везде, не имеют ни малейшего представления о том, как правильно готовить стейк. И я сделаю его лучше, чем их крутые шеф-повара.
Пусть даже я буду готовить из того мяса, которое лежит у нас в багажнике», – Второй усмехается. Впервые за долгое время его лицо выказывает хоть какие-то эмоции.
Первый поддерживает юмористический посыл Второго:
«Праведник оставил в этом мясе слишком много свинца. Боюсь переломать зубы о твою стряпню».
Он кажется себе невероятно остроумным. И вовсю кичится своим «талантом». В общем-то, на протяжении всей жизни его «тонкий» юмор вызывал искренний смех только у него самого. Поставщик и потребитель в одном лице.
Сомнительная самодостаточность.
В его голове зреет еще одна гениальная колкость, и он тут же делится ею с собеседником:
«Стейк из отборной говядины в медово-горчичном соусе, знаешь ли, выглядит куда более предпочтительно, чем твой стейк из мертвой проститутки со свинцовой начинкой». – Очередная порция гнусного смеха. Как будто кто-то скребет длинным ногтем по той самой меловой доске.
У Второго округляются глаза. Затем сужаются до прищура. Его ход:
«Они подают к стейку медово-горчичный соус?!» – голос полон праведного гнева. Гнева, заготовленного заранее, как раз для такого случая. А теперь, когда момент настал, эмоция использована по назначению и выглядит очень натурально.
«Да, подают. Но если ты не перевариваешь горчицу или мед, тебе могут подать любой другой гребаный соус».
Немногословный до недавнего времени Второй пускает в дело всю глубину своего лексического запаса:
«Ни один нормальный человек не станет жрать стейк с соусом. Так поступают только кулинарные извращенцы.
Каким образом ты собираешься прочувствовать вкус мяса, великолепной говядины, если всю её вымажешь в своей долбаной горчице?!» – негодование усиливается, Второй словно поворачивает тумблер, увеличивая пламя в горелке своего высокомерия.
Тогда как Первый начинает терять контроль над сложившейся ситуацией, что выдаёт смятение на его лице:
«Пошел к черту!
Я плачу за кусок мяса круглую сумму, я выкладываю такую же круглую сумму за несколько порций виски, а еще за этот гребаный гарнир, хлебную тарелку и прочее дерьмо…
Я раскошеливаюсь сполна, и буду есть мое мясо так, как захочу! Хоть с медово-горчичным соусом, хоть со слезами вавилонской блудницы!»
Первый замолкает и резко дергает руль влево, собираясь обогнать еле ползущую впереди развалюху. Его собеседник, ставший на некоторое время главным врагом всей жизни, упрямо гнет свою линию:
«Единственные специи, которыми должен пользоваться повар – это соль и перец. Только долбаная соль и долбаный перец!
Вот тогда это будет стейк. Настоящий стейк со вкусом настоящего мяса».
На пару секунд наступает тишина. Она, словно рефери этого поединка. И она назначает дополнительное время.
Второй продолжает свою речь, инициатива в его руках, сейчас он в ранге фаворита:
«Самое главное происходит не на кухне. Самое главное в процессе приготовления стейка – выбор мяса».
Он погружается в свои мысли. Речь его становится спокойнее. Он полностью умиротворен. Он растворяется в своих наисладчайших кулинарных фантазиях.
«Выбор идеального мяса и есть искусство настоящего шеф-повара.
Красивый, сочный, свежий кусок говядины…» – еще недавно грозный телохранитель, развлекавшийся с Глоком-17, как с детской погремушкой, отходит на задний план. Его место занимает тихая утонченная натура, для которой процесс приготовления и приема пищи сродни поэзии или классической музыке. Он может говорить об этом часами, упиваясь образами, всплывающими в голове и подчиняясь одержимости, обуздавшей тело и разум.
Такие чувства в сердце мужчины способна пробудить лишь женщина. Любимая и желанная. Но данный индивид мужского пола слишком глуп, чтобы осознать величие пола противоположного и поддаться его безграничной власти.
«Для приготовления сочного рибай-стейка понадобится «мраморное» мясо с тонкими жировыми прослойками. Именно этот мрамор и сделает стейк невероятно сочным.
Мясо вырезают из шейной или подлопаточной части туши, на нем остается небольшая кость, которую мясник аккуратно отделяет от позвоночника мертвого животного».
Второй водит в воздухе руками, словно потрошит тушу блэк ангуса. И делает это с истинным наслаждением.
«Мясо должно быть красным, но не слишком темным. Оно должно быть упругим, не липнущим к рукам. Это мясо взрослого здорового быка, которое было выдержано в течение двух-трех недель после забоя. Чтоб ты знал, это называется сухое созревание. Оно происходит с помощью поступающего кислорода».
У Первого нет особого желания слушать эти благоговейные речи, но в данный момент ничего другого не остается. Кроме того, в скором времени они покинут «горячо любимый» ими Старый город. А там и до резиденции босса всего с десяток километров. Тогда-то их спор закончится. Так и не выявив победителя.
Первый знает, что наговорившись сейчас, потом Второй, наконец, замолчит. Надолго. Первый прекрасно знает это. Так давно они знакомы и так давно работают вместе, что натуру и манеры друг друга изучили досконально.
Первый любит острить и без конца молоть языком. Его напарник по большей части молчит, и поддержит разговор, только если тема разговора ему и в самом деле интересна.
Так что Первый всегда знает, как добиться желаемого результата от Второго. Который в это время самозабвенно продолжает свой монолог:
«Для стейка ти-боун потребуется сочный кусок мяса на Т-образной кости. Отсюда и название.
Такой кусок мясник вырезает на самой границе спинной и поясничной частей туши. Здесь сходятся тонкие края длиннейшей мышцы и вырезки».
