Превосходство

– Брукса?

– Мой хороший знакомый. Их корабль должен был зайти туда в начале месяца.

– Даже если так, то судно, наверняка, погибло, – скептически заметил Нэш. – Ты видела, что стало с кораблями в Порт-Ройале.

– В Каноэ всё могло быть иначе, это тихая бухта. Да и ребята на «Кокетке» смышлёные, они должны были что-то придумать.

Нэш понимал, что выбора у него в любом случае не было. Добраться до судна, бывшего на ходу, означало получить шанс уплыть с Ямайки. Такой подарок судьбы отвергать было просто нельзя.

– Хорошо, – твёрдо произнёс он, – я пойду с тобой. Как далеко придётся идти?

– Там есть поселение неподалёку, Порт-Морант, кажется… До него отсюда миль тридцать или около того.

Нэш скривился в лице. Он снова взглянул на ноги и покачал головой:

– Пешком нам не дойти, Бекки.

– Я видела несколько лошадей на том холме, – она жестом указала на возвышение на северо-востоке, откуда начинались городские окраины.

Недолго думая, Нэш и его спутница зашагали в нужном направлении. Холм, на который ссылалась Бекки, оказался местом расположения небольшой фермы. Земля здесь, как и в низинах, треснула в двух или трёх местах, образовав уже привычные расщелины. Живых людей видно не было, чего нельзя было сказать о мертвецах – на залитом водой поле, которое они пересекали, всюду лежали туши животных.

Дойдя до маленькой лачуги, крыша которой обрушилась, Нэш пожал плечами:

– Здесь мы никого не найдём. Если лошади и были, то они, должно быть, бежали, когда всё началось. А может, местные забрали…

– Смотри! Вон там! – Бекки указующе вытянула руку.

Нэш взглядом проследовал за ней и на самом горизонте заметил плохо различимый силуэт жеребца. Палящее солнце было в самом зените, повсюду испарялась вода, и над зелёным плато стоял влажный туман.

Рыжие кудри устремились вперёд, и когда Нэш подоспел за ней, Бекки уже держала за хомут молодого гнедого коня. Животное и не думало сопротивляться. За безмолвной мордой скрывалось такое же желание, как и у людей – поскорее убраться из места, насквозь пропитанного кровью и смертью.

Взобравшись на скакуна, оба грязные с головы до ног и в рваных лохмотьях, уже давно не походивших даже на мало-мальски приличную одежду, Нэш и Бекки устремились туда, откуда каждое утро восходило ямайское солнце.

В мыслях Нэша, впрочем, уже не было Ямайки – он представлял, как через считанные часы уплывёт с острова на величественном корабле, белые паруса которого наполнятся ветром и понесут их в открытое море – куда угодно, лишь бы подальше от этого кошмара, волею судьбы ставшего явью.

Глава III

«Кокетка»

Путь до юго-восточных берегов острова, как и следовало из расстояния, оказался долгим, тяжёлым и крайне утомительным путешествием. В результате землетрясения большинство основных дорог на Ямайке оказались завалены – повсюду произошли многочисленные оползни. Сама поверхность земли была во многих местах сплошь усеяна трещинами и ущельями самой разной величины. Пострадали и островные водоёмы – русла некоторых рек оказались запружены, что нанесло гигантский ущерб всему местному водоснабжению.

Только теперь, пересекая остров вдоль его длинной южной береговой линии, Нэш и Бекки могли в полной мере оценить весь масштаб произошедшей трагедии.

Несколько раз им приходилось уходить с дороги и углубляться в джунгли, чтобы обойти те самые завалы в виде камней и сломанных деревьев, в некоторых местах полностью заблокировавших путь. Пару раз они устраивали недолгий привал, где отдыхали сами и, что было наиболее важным, давали передохнуть несчастному животному, несущему на спине двух тяжёлых ездоков.

В ходе путешествия Нэш и девушка почти не говорили, лишь изредка обмениваясь короткими замечаниями, непосредственно относившимися к дороге или путям обхода очередного препятствия. Томас был погружён в собственные мысли и по большому счёту не сильно интересовался личностью Бекки – всё, что ему было от неё нужно, это её знакомый среди членов экипажа корабля, на котором он собирался уплыть. Впрочем, думая о судне, он также не помышлял о слишком многом – Нэш рассчитывал добраться на нём до ближайшего английского порта и сразу же сойти на берег. Забавно, но мысль о расплате за путешествие в тот момент даже не приходила ему в голову – он откровенно забыл о деньгах, а если бы и вспомнил, то наверняка не придал бы данной проблеме большого значения – разобрался бы как-нибудь на месте.

Глубокой ночью, когда вокруг уже было настолько темно, что быстрый ход лошади был попросту опасен, путники наконец увидели вдалеке вереницу огней, а затем услышали и шум прибоя, столь радостный для них в этот момент. Подъехав ближе, Нэш и Бекки поняли, что добрались до искомого места. Их взорам открылась небольшая рыбацкая деревушка, которая и была частью Порт-Морант. Жители этого тихого поселения выращивали бананы и изготовляли ром, которые затем продавали на рынках Порт-Ройала. Кроме того, как и во всех прибрежных деревнях, здесь ловили крабов и морских черепах.

Выйдя на немного остывший после знойного дня белый песок пляжа, Нэш увидел стоявший у самого берега двухмачтовый шлюп. С палубы на берег был проложен грубый деревянный мостик. Чуть ближе, на песке, расположился небольшой тент из парусины. Подле него, у медленно тлеющих углей, сидели двое мужчин. Одетые предельно просто, в свободные штаны из дешёвой грубой ткани, они были без рубашек и обуви, да и брюки, казалось, носились только из приличия.

Нэш несколько нетерпеливо направился к ним, и сидящие немедленно встрепенулись. Резко поднявшись на ноги, они с тревогой смотрели на приближающиеся фигуры. Томас хотел подойти ближе, но был тут же остановлен угрожающим окриком:

– Стой, где стоишь и сильно не дёргайся!

В этот момент из-за спины Нэша появилась его спутница. Один из людей у костра пристально всматривался в темноту, пытаясь разобрать, что за безумцы стояли перед ним, когда девушка облегчила его задачу.

– Спокойно, Энди, это я, Бек.

– Бек?! Вот это встреча! Малютка Бек из Порт-Ройала! – человек у костра мгновенно просиял, а тон его голоса стал ощутимо спокойнее.

– А это что за чёрт со дна? – вопросительно произнёс второй, бесцеремонно указывая пальцем на Нэша.

– Это мой… приятель, – немного замешкавшись, пояснила Бекки, – он меня выручил.

Нэш назвал своё имя.

– Томас? Это слишком вычурно. Я буду называть тебя просто Том, лады? – добродушно улыбнулся Энди и протянул ему огромную руку, – я Энди, как ты уже слышал, а это Ник, – он жестом указал на стоявшего рядом длинноволосого гиганта.

Нэш приветствовал обоих, а затем учтиво спросил:

– Так вы, парни… с того шлюпа?

Ник издал надменный смешок, а Энди, будто немного стыдясь поведения товарища, обратился к Нэшу:

– Прости Ника, он у нас балда балдой, только глотки резать умеет, – с улыбкой, но несколько поучительно начал Энди, – ну а что касается твоего вопроса – да, мы с «Кокетки». Красавица, не правда ли?

– Воистину. Выглядит впечатляюще, – воодушевлённо ответил Нэш, попутно засматриваясь на корабль.

– Ты ещё не видел её в деле, – с гордостью добавил Ник.

– Я вот что думаю – «Кокетка», конечно, дрянь красивая, но против Бек – без шансов! – громогласно заявил Энди, хитро подмигивая девушке.

Все четверо засмеялись, когда откуда-то со стороны, с того самого деревянного мостика, ведущего на борт корабля, раздался новый, доселе не слышанный Нэшем голос:

– Так, так, какое же дерьмо на поверку выходят мои дружки. Значит, шлюшка Бек добралась сюда глухой и тёмной ночью, а эти ублюдки держат её на берегу и даже не думают меня звать…

Улыбаясь до ушей, Энди обернулся на застывшего на сходне светловолосого человека с серыми глазами. Он был одет в жёсткую тунику, заправленную в штаны.

Энди весело пробасил:

– К дьяволу тебя, Брукс! Кто на посту, того и баба!

Ник и Энди снова принялись гоготать, но Нэш заметил, что Бекки теперь даже не улыбалась. Мужчина, именуемый Бруксом, медленно подошёл к ней – в тот же момент Том увидел у него в руке коротенький пистолет с небольшим дулом. Брукс лениво остановился подле девушки и ехидно улыбнулся, в глазах у него проблеснул гневный огонёк. Затем он обратился к ней, говоря тихо, но Нэш, стоявший рядом, слышал каждое слово:

– Ну, и чего мы ждём?

– А чего ты хочешь? – с выраженным недовольством ответила Бекки.

– А ты не знаешь, чего я хочу? – Брукс откровенно заулыбался.

– Этого не будет, – гневно огрызнулась девушка.

– Да что ты? Могу я узнать почему?

– Потому что я не хочу.

– Не хочешь? – улыбка Брукса становилась всё шире, но в отличие от присущей Энди, эта казалась отнюдь не доброй. – А зачем тогда пожаловала?

– Разве ты не знаешь, что случилось? Порт-Ройала больше нет. Город разрушен.

– Жаль, – равнодушно усмехнулся Брукс, – нас тут, знаешь ли, тоже немного потрепало. Но благодаря умелому руководству Мейсона, – при этих словах он покосился на Энди, – мы всё ещё на плаву.

– Мейсон уже капитан?

– Ну, пока ещё нет, – Брукс издевательски поднял брови и вытянул губы, – но скоро будет.

– Чёрта с два, Гай. Не бывать Винсу кэпом, – грубо вставил Энди.

Брукс обернулся и вновь расплылся в своей дьявольской улыбке. А затем загадочно произнёс:

– Может… пари?

Энди поёжился, но нашёл силы на ответ:

– Ты прекрасно знаешь, что любые игры на деньги во время рейда запрещены. А спорить просто так – никчёмное занятие.

Брукс противно захихикал, и уже почти отвернувшись от Энди, медленно проговорил:

– Не знал, что мы в рейде. А про законы – так разве они ещё действуют?.. – не дав оппоненту ответить, он повернулся к застывшей на месте Бекки: – Так я вроде не расслышал ответа – зачем пожаловала, шлюха?

Девушка сверкнула глазами, и, несмотря на то, что Брукс, по всей видимости, охарактеризовал её достаточно правдиво, явно не была довольна той манерой общения, которую он выбрал. Возможно, между ними было и что-то ещё, нечто более глубокое, чем лежавшее на поверхности, но подробностей Нэш не знал и ориентировался на то, что видел.

– Я хочу убраться с Ямайки. Высадите меня в ближайшем порту, и я исчезну, – попросила она.

Брукс больше не мог сдерживать тот дикий хохот, который буквально бурлил внутри него – он загоготал с жуткой силой, а вместе с ним рассмеялись и Энди с Ником. Нэш и Бекки стояли с каменными лицами. Им оставалось только ждать, пока властители их судеб вдоволь насмеются и соизволят вернуться к разговору – иного выхода ни у Тома, ни у его спутницы просто не было.

Наконец Гай вытер полные влаги глаза и сквозь редкие остаточные смешки заговорил:

– Надеюсь, ты это не серьёзно…

– Абсолютно серьёзно, Гай. Мне нужна ваша помощь, парни, прошу вас, – она призывно смотрела то на Брукса, то на его товарищей.

– Бек, это же бред, на борту не место бабе. Тем более на нашем, – попытался объяснить Ник, сделав серьёзное лицо, будто изрёк чрезвычайную мудрость.

– Ребята, я не могу здесь оставаться! Я должна уплыть, клянусь всем, что у меня есть, мне просто необходимо уплыть отсюда! – закричала Бек, вероятно бывшая уже на грани срыва.

Брукс внезапно перестал улыбаться и уставился на Нэша. Тот, в свою очередь, не отвёл глаз и пристально смотрел на светловолосого. Напряжённое молчание продолжалось несколько секунд, которые непосредственным участникам этой зрительной дуэли могли показаться вечностью. Внезапно Брукс поднял пистолет и навёл его на самый лоб Нэша. Томас не дрогнул – он смотрел прямо в дуло, но лицо его было жёстким и не выражавшим эмоций. Окружавшие их Энди, Ник и Бекки застыли – взгляды всех участников сцены были прикованы к нацеленному на человека оружию.

Неожиданно Гай отвёл пистолет вверх и выстрелил. На фоне предшествовавшей этому напряжённой тишины, звук выстрела показался Нэшу невероятно громким, хотя на самом деле, на пляже было не так уж тихо – вечные спутники тропической ночи – цикады, огромным и сплочённым оркестром задавали музыкальное сопровождение разыгравшейся на берегу сцене. Брукс переводил взгляд с Бекки на Нэша и назад на девушку, и на его некрасивом продолговатом лице вновь появилась язвительная улыбка. Вдруг он спросил:

– А это кто?

Нэш не дал Бекки ответить за него. Он давно хотел сделать это сам и лишь ждал подходящего момента:

– Том Нэш. А ты значит…

Брукс злобно сверлил его глазами, но ответ оказался неожиданно вежливым:

– А я Гай Брукс.

Нэш протянул ему правую руку, облачённую в кожаную перчатку. Гай лениво пожал её.

– Почему в перчатках? Не жарко?

– Есть причины, – решительным тоном ответил Нэш.

Нотка гнева пробежала в глазах Брукса, но продолжения не последовало. Он внезапно повернулся к Бекки и мягко, несколько театрально произнёс:

– Почему бы и нет? Конечно же мы возьмём тебя.

Энди и Ник удивлённо переглянулись. Первым заговорить осмелился Энди:

– Брукс, ты в своём уме? Бабу на «Кокетку»?!

– Во-первых, она не баба, она шлюха. А это большая разница, Энди. А во-вторых – я ей обязан, а девочка в сути своей милая, нехорошо оставлять в беде, – с умным видом пояснил Гай.

– Ну, как по мне, разницы никакой. А что самое главное – это против всех законов!

Брукс вновь рассмеялся:

– Окстись, Энди, о каких законах ты толкуешь? Капитану всё до чёртиков. Да ты хоть весь корабль бабами заполони – он и пальцем не пошевелит.

– Послушай, Гай, если ты сам не уважаешь Баккера, это ещё не значит, что у тебя появилось право расшатывать дисциплину в команде! – гневно отозвался Энди.

– Не смеши. Никакой дисциплины давно не существует. Ребята делают то, что хотят.

– Помимо капитана есть и другие люди, чьё слово имеет вес. Они не потерпят девчонку на корабле.

– Интересно, – Брукс всем корпусом повернулся к собеседнику, – и кто же это? Кто наложит вето на моё решение?! Отвечай, пёс!

– Квартирмейстер3, вот кто!

– Мейсон? Он на моей стороне, болван. Винс поддержит меня в любом дерьме, а уж тем более в этом. Засим балаган окончен.

Решительность Брукса заставила Энди замолчать. Гай ухмыльнулся, а затем вновь обратился к Бекки:

– Добро пожаловать на борт, птичка. И кстати, – он немного задумался, а потом добавил, – в следующий раз будь поаккуратнее с клятвами. И приведи себя в порядок – ребята голодные.

Закончив свою разоблачающую речь, явно довольный собой, Брукс уже собирался направиться обратно к деревянному мостику, ведущему на «Кокетку», когда рядом с ним снова раздался голос Нэша:

– Ну а что насчёт меня?

Гай вопросительно уставился на него.

– Что насчёт меня? – повторил Том. – Мне тоже больше нечего делать на острове. Я хочу уйти с вами.

Брукс, как показалось, собирался возразить и закрыть эту тему, но внезапно раздался громкий бас Энди:

– А что, Гай… берёшь бабу, бери и парня!

Ник одобрительно закивал, но Брукс заметно побагровел.

– Зачем ты нам? Какой от тебя прок? – вызывающе обратился он к Нэшу.

Тот, вероятно ожидая подобного вопроса, отреагировал на удивление спокойно:

– Я немного смыслю в навигации. Изучал её в юности.

– Лишние руки нам не помешают, Брукс, – поддержал его Энди. – Главное, чтобы человек был надёжный. А мне парень приглянулся, да и Бек говорит, что он не промах.

Гай презрительно фыркнул и быстро сказал:

– Нынче нам потаскухи людей подгоняют, а? Хотя, – он вдруг с выраженным равнодушием посмотрел на Нэша, – мне, в общем, всё равно. Раз эти джентльмены за тебя – пускай так оно и будет.

Договорив, он развернулся и направился в сторону корабля. Уже почти поднявшись на борт, стоя одной ногой на сходне, он крикнул мнущейся на песке четвёрке:

– Отчаливаем с рассветом, так что собирайте манатки, кролики, да пошевеливайтесь, – он сделал паузу, будто собираясь с мыслями, а затем добавил: – Да, и ещё одно, Нэш… твоя подружка, думаю, сумеет расплатиться за проезд, даже не будь у неё золотишка за душой, а вот насчёт тебя я не уверен…

– Будь спокоен, Брукс. Дай мне время, и я возмещу убытки с лихвой, – громко и чётко огласил Нэш.

Гай не стал дожидаться ответа – всем своим видом показывая полное безразличие к Тому и его словам, он вскоре скрылся во тьме сразу за фальшбортом.

Ночь в заливе Каноэ выдалась тихой, и на всей его длинной береговой линии стоял штиль. Но на заре, уже под утро, с запада подул небольшой ветер. К рассвету он усилился, и около шести часов «Кокетка», подняв все свои белоснежные паруса, навсегда ушла с Ямайки, оставив за собой её бесконечные ядовито зелёные холмы.

Относительно дальнейшего курса единства в команде не было – часть экипажа уверяла, что необходимо двигаться на юго-восток, в сторону Малых Антильских островов, в то время как другая половина настаивала на том, чтобы взять курс норд и добраться до Багам.

Нэш, безусловно, с самого начала догадывался об истинном роде занятий людей с «Кокетки», едва только познакомившись с Энди, Ником и другими членами команды.

Несмотря на то, что на грот-мачте4 шлюпа развевался английский флаг Святого Георга, никакого отношения к торговому и уж тем более военному флоту этого королевства корабль и его экипаж не имели.

Как позже пояснил Нэшу капитан Баккер, знамя, по его мнению, в некотором роде символизировало происхождение большинства моряков, многие из которых были выходцами с Британских островов. Очевидно, что оно также оберегало «Кокетку» от агрессии со стороны карательных сил англичан, случайно встреченных в океане – те принимали их за своих, и отпускали с миром, не имея ни малейшего желания, ни острой необходимости тратить время на выяснения и проверки.

Тем не менее, были на корабле и представители других национальностей: несколько голландцев, пара французов и даже каталанец, что вызвало у Нэша особое удивление, ведь англичане в массе своей недолюбливали испанцев, и в ещё более острой форме это касалось той профессии, которую выбрали люди на шлюпе. Впрочем, сам каталанский матрос, имя которого было Бердуго, на вопрос Нэша ответил коротко и ясно – испанцем, вернее кастильцем, он себя не ощущал, и наоборот почитал за честь вырезать десяток-другой кастильских голов.

Том быстро вошёл в курс дела – если разговор на берегу и оставлял некоторые вопросы, то проведя пару дней на борту, Нэш уже видел всю картину происходящего. И картина эта была отнюдь не доброй.

Настроения и атмосфера на «Кокетке» были если не мятежными, то весьма близкими к тому. Вероятно, единственным удерживающим фактором, который несколько сбавлял напряжение, оставался ром, которым дальновидный Баккер забил трюм до отвала – несмотря на несколько месяцев в плавании, его всё ещё оставалось довольно много. Но квартирмейстера Винсента Мейсона и его верного последователя Брукса, выполнявшего на судне роль своеобразного помощника по множеству вопросов, притом старпомом в сути не являясь, не останавливала даже выпивка. Именно Мейсон, как наиболее уважаемый и авторитетный человек на корабле после капитана, был главным идеологом зреющего бунта – он открыто выражал недоверие Баккеру и призывал команду к переменам. Вследствие этой ситуации команда оказалась разбитой на два лагеря – тех, что в этом споре поддерживали Мейсона, было несравненно больше, но и у действующего капитана всё ещё оставались сторонники – в их числе, кстати, были и имевшие вес в команде старые прожжённые волки родом из Девоншира – Энди Кейнелл и Николас Эштон. Оба они хорошо относились к Нэшу и быстро стали его приятелями и единственными надёжными людьми, кому он мог доверять.

Что до капитана Яна Баккера, голландца по происхождению, то он действительно потерял контроль над ситуацией, и даже самые верные из его сторонников открыто или в глубине души признавали этот прискорбный факт. В былые времена Баккер был тем ещё пройдохой – к примеру, этот самый шлюп, которым он теперь командовал, раньше принадлежал одному французскому авантюристу – именно от прежнего владельца и осталось чудное название. Йоханнес взял его в качестве компаньона, предложив одно нехитрое, но грязное дельце – нападение на торговый караван испанцев недалеко от побережья Флориды. Предприятие прошло успешно, но коварный и алчный Баккер не захотел делиться добычей с партнёром. Вместо этого, придя в каюту француза на званый ужин по случаю празднования успеха, Ян вместе со своими молодцами вырезал всё живое на «Кокетке», в основном тех, кто имел смелость ему возразить, а остальных, более смышлёных, присоединил к своей новой команде. Было в его карьере и множество других не менее громких успехов, и к сорока восьми годам, а для человека его профессии возраст этот был весьма и весьма внушительным, имя Баккера было известно на многих островах Карибского моря, и далеко не каждый из купцов рисковал вступать с ним в перепалки.

Но в последнем рейде всё пошло из рук вон плохо, да и старина Ян как будто был уже не тот. За два с половиной месяца скитаний по бассейну, «Кокетка» встретила всего пару судов, которые могла бы сделать своей целью, да и те упустила в силу разных причин – то хода не хватило, и жертва попросту ушла по ветру, что для команды было настоящим позором, то духу и решимости у самого капитана. В результате на корабле начали подходить к концу запасы пищи и пресной воды, и Баккер приказал взять курс на Ямайку, бывшую на тот момент ближайшей землёй относительно судна. Тогда же он окончательно закрылся в своей каюте, и с тех пор покидал её крайне редко, ещё сильнее разгорячив на борту недовольство и злые слухи о капитане, якобы жрущем целыми днями ром у себя взаперти и окончательно обезумевшем. По дороге в Порт-Морант судно попало в небольшой шторм, изрядно его потрепавший, а затем и едва не погибло в бухте залива Каноэ, куда зашло для ремонта и пополнения припасов. «Кокетка» чудом избежала затопления и уничтожения волной цунами, которая в том районе, на счастье моряков, была гораздо меньше той, что обрушилась на Порт-Ройал.

Таким образом, после ухода с Ямайки команда вновь предстала перед выбором, куда плыть дальше, и эта дилемма стала очередным яблоком раздора, обострив и без того тяжёлую ситуацию в коллективе. В конечном итоге общим голосованием было принято решение о курсе на Багамские острова – моряки решили вернуться на Нью-Провиденс, откуда «Кокетка» и отправлялась в это неудачное плавание, с поправкой на то, что по пути, если им повезёт, они, возможно, всё-таки захватят какую-никакую маломальскую добычу. Примечательно, что Баккер на собрании вообще не присутствовал – решение было согласовано большинством и утверждено Мейсоном, который по законам, принятым на корабле, в любом случае имел право наложить вето на отказ капитана, даже если бы он последовал.

Что касается Нэша, он старался держаться подальше от всех споров и склок, тем более, будучи человеком новым и не знавшим всех подводных камней и причин конфликта. Он добросовестно выполнял поручения, которые ему выдавались, демонстрируя недюжинные способности и знания в области управления судном, чем немало удивил всех членов экипажа. Пару раз он даже выступал в роли штурмана и помогал так называемым «офицерам» определиться с текущим местоположением корабля или лечь на нужное направление.

Офицерами на «Кокетке» называли людей, стоящих чуть выше рядового члена команды – в их число входил Мейсон, боцман Перри, пушкарь Хьюэт и понимавший в лекарском деле ирландец Уилсон. Никаких воинских званий у них, конечно, не было, офицерами они стали не по королевскому указу, а решением большинства.

Одним из поздних вечеров, спустя несколько дней в открытом море, Нэш, как и в прежние дни, сидел на баке в компании своих друзей: Энди, Ника и ещё одного грубоватого с виду, но честного в душе молодого моряка по имени Льюис Брэбэм. Энди лениво тасовал в руках старую, давно пожелтевшую от постоянной сырости колоду. Николас с довольным видом обхватил губами круглую бутыль с элем и уже готовился сделать очередной глоток, когда Энди сказал:

– Ну что, парни, ещё одну?

– Сдавай. Эта партия моя, точно вам говорю, – азартно проговорил Льюис.

Нэш устало и равнодушно смотрел за тем, как Энди перебирал в руках карты всех мастей, всякий раз с некоторым трепетом касаясь тех, что относились к пикам. Вдруг он спросил:

– Может, всё же зажечь пару свечей? Не видно же ни черта.

– Том, тебе сколько раз ещё повторять? Есть правила. После восьми – никакого света на палубе, – раздражённо ответил Энди.

– Да какие там правила… Ты один только их и выполняешь.

– Ладно, Нэш, не бурчи. Энди прав, а ты ещё человек новый и зелёный, так что сиди и не рыпайся, и слушай то, что тебе старшие говорят, – вступился за приятеля Ник.

– От луны и так света как от камина, чего раскудахтались, – буркнул Льюис, целью которого было как можно скорее начать игру.

Энди начал сдавать карты, кладя по одной перед каждым поочерёдно. Ник вновь громко хлебнул, немного поперхнулся, а затем грубо сказал: