Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы

Как смеем мы судить о тех,

Кто шаг ступил на встречу смерти,

Она летит к погибели – а мы стоим на тверди.

Зигфрид:

– Зачем, зачем?

Тень:

– О, ни зачем,

А от чего!

От нищеты и горя,

От власти Эроса мужского,

От Бога, которому молитвы обращала,

И от дитя, какое средь ночей от голода кричало.

Её уж больше нет,

Смирись, она ушла,

Отправилась на свет,

Покинув злобный мир,

Её парит в безвестности душа

Теперь,

Среди таких же душ и звёзд, и дивных громких лир.

Зигфрид:

– Я виноват?

Тень:

– О нет, не ты, а существо тебя,

Чиновника, какой и без огня

Творит пожар,

Какой и алчностью и лицемерием

Подталкивает жар

В горнило кузнеца Олимпа,

Ведь он олицетворение и власти,

Он и сила исполина!

И возомнив себя Отцом Всевышним,

Так молотом стучит и разбивает, не щадя, чужие жизни!

Зигфрид отталкивает Тень.

Зигфрид:

– Ты адское отродье! Прочь!

И ненависть моя к тебе не знает меры!

Тень:

– Пусть так, тебе решать,

Но я могу лишь помешать тебе разбиться,

Могу помочь тебе обратно вниз спуститься.

Зигфрид:

– Идём! И всю дорогу проклинать тебя я буду!

Тень:

– Так проклинай, а я об этом после позабуду.

Глава шестая. Разжигание приязни

Зачем тебе ум, человек, если ты пользуешься лишь его подобием? Отбрось его

Разжигание ненависти опасно. Словно из пустого появляется искра, куда подкидывают дровишки в виде психических расстройств, внешности, поступков шизоидов и маргиналов. Ненависть словно плавает в этом супе отборных человеческих шмурдяков, которые не имеют отношения ни к нациям, ни к расам, а лишь к антропологии и психологии. Девиантное поведение свойственно всем и степень отклонения определяется лишь общественными нормами. Но что делает разжигатель ненависти? Он выставляет стандартные общественные и человеческие явления как нечто свойственное лишь определенной группе людей и на это имеет личную выгоду, такой специалист по человеческим эмоциям может обобрать наивным простаков или хорошо заработать с помощью тех, кому разжигание ненависти выгодно. Разжигание аморально, оно выходит за рамки повседневной логики и входит в рамки негативных эмоций, таких как гнев, презрение, откуда и рождается сама ненависть. Объект ненависти начинает подвергаться желанию субъекта избавиться от него, прекратить эти негативные эмоции и страдания, этот всплеск гормонов, появляются желание и тяга восстановить справедливость, то есть сделать объект приемлемым для себя и для своих убеждений. Конечно, праведный гнев всегда основан на так называемых благих намерениях, которые выбирают почти всегда грязный путь осуществления.

Если вас вдруг осенило, что имеете дело именно с разжигателями ненависти, то обязательно обернитесь, возможно, у вас за спиной стоит самый настоящий черт. Но не всегда так. Современный человек должен обладать волей к искушению ненавистью и гнать ее в шею.

Порой люди теряют человечность, а свинья – свинственность

Когда свинью награждают – она становится благородной. Замечали, когда какой-нибудь человек наевшись откровенного бреда и теорий заговоров начинает мнить себя просвещенным? Опасность в этом такая, что употребление такого рода духовной пищи обязательно вызовет отравление и возможно тошноту. Да, такую тошноту, при которой человека словно болтает при качке, как болтает при сопоставлении ложного выдуманного мира с реальным. Как и в любой науке, должна присутствовать логика, логика принятия решений, основанная на фактах, данных и статистике. Жизнь по выдуманным практикам, теориям и идеям ведет к ошибкам и иногда к катастрофам. Представьте, что инженеры проектировали бы машины основываясь на собственных фантазиях, а не на сопромате и математике. Где вместо моделирования в специальных компьютерных программах происходило бы выдумление композиции под названием автомобиль в уме фантазера, по факту создания даже внешнее схожее с оригиналом.

Как автор с большим опытом, хочу отметить, что лично чуть было не попал в секту с подобным мышлением. Там сладко кормили читательский ум яблоками знаний с дерева Эдема, гладили по головке особо не таких как все и всепонимающих, ругали остальных, которые ни черта не понимают и не способны к пониманию их истин, где наука представляет собой руины древних истинных знаний, она ложна и токсична, а доктора наук и академики непременно врут, скрывают факты и просто дураки. Опасайтесь такого рода нахваливания в свой адрес, оно имеет цель снизить бдительность и уничтожить или извратить критическое мышление. Остерегайтесь правдоподобия.

VIII

Тень в одиночестве выходит к берегу реки Стикс, вдумчиво смотрит в ее воды, тяжелый взгляд все выше и выше поднимается к черному непроглядному небу.

Тень:

– Нет хуже существа

Гнилого мерзкого червя,

Какой порочит тлен в могиле твой,

Нет хуже человека,

Какой из друга превратился во врага,

Какой изо всего, в твоих глазах упал,

И обратился весь в ничто,

Нет хуже словоблуда, нет хуже подлеца,

Какой под сердце в ярости вонзает нож вранья,

Хулит который, и бичует в бешенстве тебя зазря.

О, что сделал ты, чтоб омрачить чужую душу?

Едва ли ты какой закон нарушил,

Но человек, как есть, потребен рвать все нити,

Как и во тьме или во свете, их словно сети,

Какими спутан, словно вольный буйный ветер.

Тогда и стоит отпустить его в далекий путь,

Который без тебя пройдет он, тогда уж друга больше не вернуть,

Так не верни нечаянно врага!

Не жди, в противном случае, от падшего добра.

Мы раз живём,

Мы сладко спим и ночью, и бодрствуем несладко днём,

Но разве мы чужие тени,

Родителей, или кумиров, каких мы сами разумом лишь сотворили,

Что так боимся мы волненья,

Что прячемся в норе, как от людей,

Так от общенья, бежим и от веселья?

Что мы боимся проявить любовь, порвать все цепи у оков,

Какими нас сковало о других предубежденье,

И в раз всем стать свободными до нескончаемых веков?

Но нет,

Где тьма растет, растет и свет,

Хотя, где нет добра, любви там больше нет.

Среди нелепых, но законных пут,

Вешу, веревки тело сильно жмут,

Но я смотрю во свет, а не во тьму.

(Я оптимист? Я кто?).

Хотя я часть всего, частица бытия иного,

Запрет введен и для меня на это слово.

Как взаперти я канарейка,

И для меня весь мир – стальная клетка.

Внизу твердыня, камень, мрак

И я лечу туда, дурак.

Из всех живых существ лишь человек осознает, что смертен,

И тем живет, что страх ему не лестен.

Могильный цвет живому не к лицу,

От смерти он есть подарок мертвецу.

И, как известно, – смерть одна царица из наук,

Она не фокус и не трюк.

Смерть навсегда.

Она одна, как жизнь одна, ее нельзя делить на два.

Жестокий жизнь преподает урок –

Последний важен воздуха глоток.

А для нарцисса лишь важна

Любовь себя.

Собою истину он подменил,

И в центр поставил постамент,

Труд всех людей он обесценил, отменил.

Так труд и есть деяние людское,

А без него нет твердости закона.

Как низок господину раб,

Отдельно от труда ты только лишь придаток,

Духом слаб.

Тень достает книгу в потертом твердом переплете и читает, читает вдумчиво, читатель видит на его лице морщины от напряжения и видит на обложке название книги «Геометрия пространства и времени».

Интеллектуальный труд, на стыке тел,

В системе трех наук

Как мир пустел, пусть тех

Пустит, которых приберег для дел

В ничто и в пыль.

И клеткой связаны внутри,

И клеткой связаны снаружи,

В жаре и в стуже,

Мы связаны ячейками судьбы

И мне в глаза

Бьет белоснежная из мути

И до жути струя

Стихов писца.

И Человек не человек тогда,

Когда слепил себя

В руках субьективитского гончара,

Гомункул и сосуд, посуда с дном,

Но без начала.

Довольно лет прошло

Как мир возник из ничего,

Сгорел, потух, и вновь воспламенил,

И изрыгнул затем завод

На твердой почве из кислот –

Подобье жизни.

Итак, дыша, и отравляя кислородом плоть,

Возник людей народ

И ни один, ни два.

Затем страна, еще страна,

Наука, институты, общество… тюрьма.

В итоге, я, осознающее себя Ничто и тьма.

На этом замер ход вещей,

И тысячи умов потратили столь больше дней

На то, чтобы понять есть Бог иль Бога нет,

Есть мы или нас тоже нет.

Тень с громом захлопывает книгу, отворачивается и уходит прочь.

Глава седьмая. Жить дальше

Вся наша жизнь – мысли, созерцание и движение, а затем переосмысление, и так по кругу

Ненависть как порочный круг, разорвать его может только осознанность. Ненависть рождает ненависть, насилие рождает насилие, словно воронка она втягивает все вокруг, и вот, ты уже в нее упал, уже в горлышке и падешь в этот бесконечный цикл инфернальности, из которого почти нет выхода, словно из закупоренного сосуда. Но зачем природа человека создала этот эмоциональный процесс ненависти? Ненависть связана с внутренней сексуальной силой, которая включает страсть, любовь, привязанность. Ненависть обратная сторона – это отторжение, это обратная сила, для подавления раздражения, отвращения и страха. Переосмысление и осознанность, критическое отношение к собственным эмоциям – это то оружие против ненависти, способное поменять внутреннюю парадигму и отношение к объекту ненависти. К примеру дети, в силу своей психологической незрелости особенно жестоки. Травля, унижение в школе появляется именно благодаря давлению собственных зарождающихся эмоций и противоречий, неприятия другого и иного, непонятного над культурным, способным перешагнуть индивидуальное и предложить готовый путь к достижению благополучия каждого. Антиненависть – это труд, работа над созданием ориентира для всех, появлением лидирующей идеи добра и авторитета обществ, безопасности.

IX

Тень и Зигфрид появляются у городского кабака. В кабаке шумно, из окон льется музыка, голоса, свет проникает из маленьких окон и падает на грязный тротуар под ногами Зигфрида, он устал и обессилен.

Тень:

– Вот и веселью настала пора,

В таверне смех, там пьянство до утра,

И мы,

Вольемся незаметно в неистовый поток страстей,

Они давно не ждут таких гостей,

Как мы.

Для нас накроют бархатом столы,

Мы, как веселья почитатели, мы дианисовы столпы,

На золоте каких на троне держатся и короли,

Кумиров и воителей весь бастион и пантеон,

Войдем, напьемся, займем питейный трон.

Смотри же – путь открылся нам,

Войдем, пройдём в питейный зал.

Нам здесь нальют вина те краснобойкие и броские девицы,

Что нам не грех от суеты забыться.

Они проходят в зал и начинают пить, Зигфрид постепенно хмелеет.

Зигфрид:

– Когда закончится безумья торжество?

Устал скитаться словно мёртвый дух, хочу возмездья твоего,

Я понял всё и то, что жизнь я не познал,

Но поздно, жизнь прошла, я немощен и стар!

Ты слышешь, как же я устал!

Тень:

– Ну хватит…

Вольны мы быть собой,

Но свет, порой, затянут тьмой и мглой,

Поэтому мы носим маски для людей, и от людей,

И словно звери средь зверей,

Скрывая суть простых вещей, но эта суть

Сквозь пальца льется словно ртуть.

Питается наш дивный мир и страхом и страстями,

Он словно в академии скелет, гремит на кафедре костями,

Он – тлен, несовершенен он,

И он умрет, тогда и жизнь закончится, как страшный сон.

Но миг настал, и музыка нам в кружки льётся словно эль,

Пространство больше нет, как нет и стран, земель,

Едино всё в секунду упоенья,

И безразлично всё в минуту опьяненья.

Дурман дурной и затхлой жизни,

Какую вёл любой занудный сноб,

Развеется и унесёт себя, чем прежде

Раздастся за столом увеселенья смех и пьяный стон.

Богатство бытия, его и нищета,

Пред чем и Гегель спасовал,

(А нам он не чета)

Всё думал, да гадал, но тайну века

Всё ж не раскусил, и сплоховал!

Плохой удался из него мудрец,

Как престарелая девица -

Вся Философия царица.

Так вот – вся истина сияет на поверхности и в пене,

Влагай устами Дух, влагай устами время!

Испей нектар…

Чтоб сладкий сон продлился вечность

Ценить придется каждый миг и даже скоротечность.

Бушует океан страстей внутри,

Снаружи море гладко,

Но чтобы счастье обрести

Придется нам немалый путь пройти,

Порой, по нечистотам гадким.

Зигфрид:

– Пора очнуться ото сна,

Надежд дурманящего зова,

Моя звезда уж никогда

Не загорится вновь над горизонтом.

Не обратим поток времён,

И повернуть всё вспять нельзя,

Пройдёт гроза, пройдёт и буря,

И вновь природу поглотит покой,

Но ждёт меня лишь гробовой

Покой…

Когда твой спутник – одиночество твоё,

Оно тебе и щит, оно твоё копьё,

Но столь толста твоя броня,

Что словно сталь всё гнёт тебя, к земле сырой клоня.

И где твой друг?

В каком бою его ты потерял?

Иль он в дороге долгой от тебя отстал?

Но нет, его не сыщет белый свет,

Чего в помине нет – того не существует, того лишь просто нет.

И как изгой, бродить устав в толпе людей,

Мне хочется присесть,

Закрыть глаза и умереть,

Но мне мешает нечто, что сильней меня,

Чем ближе к смерти, тем сильней за жизнь борьба.